Иерусалимский синдром

Глава 5 Я стоял под вялыми струями воды (душ у меня был старый, как и все в этой квартире) и раздумывал, как лучше поступить. Вечер выдался не самый удачный — особенно финальная кода. Я отдавал себе отчёт в том, что сейчас мне лучше всего было бы остаться одному, а не разыгрывать страсть с человеком, который мне искренне нравился, но именно сегодня — все будто специально было настроено против нас. А ещё… В который раз я спросил себя — не хочу ли я наконец признаться самому себе, что давно уже сошел с ума? Орен не увидел на моей коже ни одного знака — потому ли только, что они успели исчезнуть? Или же их никогда не было — с самого начала? Я пощупал кожу под ключицей. Разумеется, ничего там не нашел. Когда уже я перестану быть трусом? Один-единственный смелый поступок отправит меня либо в психушку, на шанс к выздоровлению, либо…что сделают с таким, как я, если все это — по-настоящему? И как я, здравомыслящий атеист первой четверти двадцать первого века, могу серьезно допускать, что это — настоящее? Горячая вода закончилась, и на меня полились уже откровенно холодные струи. Я закрутил вентиль и потянулся за полотенцем, понимая, что так и не придумал, что сказать Орену. Когда я вышел, он уже сидел на моей постели — одетый, и мне от этого стало немного легче.  — Янон — мягко сказал он — мне кажется, что будет лучше, если я сегодня пойду домой. Я видел, что он даёт мне возможность переубедить его, но физически не мог себя заставить запротестовать.  — Я понимаю. Сегодня на самом деле был… странный вечер.  — Хочешь, отложим все на следующие выходные? — предложил он.  — Давай — ответил я, стараясь чтобы в моем голосе не звучало бы явного облегчения. Судя по всему, у меня не получилось, потому что он слегка переменился в лице.  — Хорошо — ровно сказал он, поднимаясь с кровати — что же, увидимся в воскресенье.  — Постой — я шагнул к нему, не надеясь особо ни на что.  — Вайцман — вздохнул он — ты реши уже, чего хочешь. Я лично хочу просто хорошего приятного вечера с хорошим сексом. Пока что мы просрали несколько часов на разбирательство насчёт твоей аллергии. Которой, как я вижу, вообще не существует. Ты вообще в теме? Или просто любопытно попробовать?  — Теперь ты думаешь, что я натурал, и вру, только чтобы тебя трахнуть? — я криво улыбнулся.  — Не поверишь, но таких я навидался — усмехнулся он — и ты прекрасно подпадаешь под определение.  — Что ты имеешь ввиду? — не понял я.  — Твои взгляды на Раю — коротко ответил он.  — На Раю? — я растерялся. С одной стороны, он был прав — я на самом деле смотрел на Раю, часто и с удовольствием. Она была красавицей, умницей, и я питал к ней искреннее уважение и даже симпатию. Но влечение? Этого не было — ни капли.  — Я вижу, как ты от нее глаз оторвать не можешь — сказал он горько — особенно, когда она тебя распекает.  — Ну что поделать — усмехнулся я — она в такие моменты так похожа на разъяренную валькирию, что мне просто…просто нравится на нее смотреть. Я не хочу ее, если ты это имеешь ввиду. Он не ответил. Его явная неуверенность, при том, что до сих пор он проявлял себя совсем с другой стороны — самоуверенным и зрелым мужчиной — немного сбили меня с толку. Сигналы, которые он мне посылал, настолько не вязались с его словами, что я просто завис. Что он от меня ожидал? Что мне следовало делать? Пойти напролом и потом разбираться с обвинениями в сексуальном домогательстве? Ну уж нет. Я решил повторить ещё раз — прямо и начистоту, насколько это было возможно в моей ситуации.  — Орен, я гей. Не могу сказать, что у меня не было женщин — но я не натурал. И уж точно я хочу тебя не из праздного любопытства — для этого я слишком стар, знаешь ли. У меня давно не было отношений, и поэтому я могу произвести впечатление…словом, не самое лучшее впечатление. Но я хочу тебя, потому что…потому что хочу. Ты великолепный, замечательный, охренительный мужик. Как видишь, я сейчас не в лучшей форме, физически и… неважно. Но я не готов терять тебя только из-за одного неудачного вечера. Скажи мне, что хочешь делать, и я сделаю. На этом мое красноречие иссякло, и я замолчал, понимая, как коряво только что выразил свои мысли. Он несколько секунд пристально смотрел на меня. Потом рассмеялся.  — Ты знаешь, что за все время это — самая длинная речь, которую я от тебя слышал? — проговорил он наконец.  — Подозреваю.  — Ты умеешь убеждать — сказал он уже серьезно — но сегодня мне и вправду лучше будет уйти. Если не передумаешь — позвони мне завтра, даже днём. Я приеду.  — Договорились — ответил я. Что же, уже это было неплохо. Я проводил его до двери, и понял, что он поступил совершенно правильно — все события сегодняшнего вечера сразу же дали о себе знать, и я с трудом мог открывать глаза. Добравшись до кровати, я зарылся лицом в подушку и наконец забылся беспокойным сном. Я проснулся около десяти, позавтракал и пролистал Фейсбук, но Альперату позвонил только около полудня — давал ему возможность выспаться и подумать. Он ответил мне почти сразу же.  — Приехать к тебе?  — Приезжай.  — Что привезти?  — Себя. Он приехал неожиданно быстро — я едва успел умыться и сменить постельное белье. Я открыл дверь и сразу же был захвачен в плен в его объятья.  — Я хотел приехать ещё в шесть утра, разбудить тебя минетом — прошептал он между поцелуями — едва сдержался.  — Зря — выдохнул я, чувствуя, как его слова распаляют меня ещё сильнее. Он помог мне стянуть с него одежду, и я невольно ахнул, глядя на его тело — ни капли жира, подтянутое, загорелое и крепкое. Неужели он прятал такое сокровище под деловыми рубашками и брюками все это время? Только оголтелый натурал вроде Данца мог отказаться от такой красоты. До постели я терпеть уже не желал, и опрокинул его прямо на широкий диван. Вытащил из кармана смазку и презерватив — помнил, что в нужный момент приходится лазить по ящикам, и держал их при себе.  — Я уже подготовился…дома — прошептал Орен. Я представил себе, как он подготавливался, и понял, что скоро мне окончательно снесет крышу. Я приспустил свои джинсы и боксеры, не раздеваясь, раскатал на себе резинку, выдавил из тюбика прохладный гель и наконец проник в него. В первую секунду я аж зажмурился — настолько меня ошеломило это ощущение — впервые за много месяцев, и наконец не с равнодушной проституткой. Орен был идеальным пассивом — чутким, чувствительным и чувственным. Его вздохи и стоны, абсолютно искренние, быстро вознесли меня на самую грань, и я понял, что долго не выдержу — не после такого долгого перерыва.  — Можно я кончу? — прошептал я.  — И…я…- простонал он, изгибаясь подо мной. Его хватило на несколько секунд дольше, чем меня, и он замер, вжимаясь у меня всем телом. Я поцеловал его — с благодарностью и нежностью. Он ответил мне, но видно было, что ему хочется отдохнуть от прикосновений, и я слегка отстранился от него, давая передышку. Мы молчали, а потом я понял, что он заснул — дыхание его стало ровным и глубоким. Я сам выспался утром, поэтому, сходив в ванную, вернулся на диван, вытащил смартфон и углубился в свое любимое занятие — убивать время в интернете. Примерно через час Орен зашевелился и открыл глаза.  — Извини, что я отключился — сказал он хрипловато.  — Наоборот, я рад, что ты отдохнул — сказал я, осторожно поглаживая его плечо.  — Ты так и остался одетым… — протянул он, слава богу, не делая никакой попытки развернуть эту тему. Я поцеловал его в висок.  — Хочешь поесть, или…  — Или — твердо сказал он — я не зря ждал столько месяцев. Еда потрепит.  — Месяцев?  — В тот день, когда ты пришел в нашу компанию, я уже положил на тебя глаз — признался он. Рука его пробралась мне под джинсы, и его усмешка дала понять, что он доволен тем, что там нашел.  — Долго же ты ждал — сказал я, отвечая ему тем же.  — Если бы ты себя видел со стороны, понял бы, почему — хмыкнул он — я смог убедиться в твоей… заинтересованности только во время корпоративного ужина. До того вечера ты на меня даже не смотрел. Зато смотрел на Раю. Очень, очень много.  — Она моя начальница. Мне надо на нее поглядывать…хоть иногда — ответил я, ложась на спину, перетаскивая его на себя и усаживая сверху.  — Не такими глазами — возразил он.  — Какими? — я слегка закусил губу, опять проникая в него, и он вскрикнул.  — Такими…которыми должен смотреть только на меня — проговорил он наконец. Его пальцы рассеянно гладили мою грудь поверх майки, глаза были полуоткрыты.  — Теперь и не получится иначе — я облизал губы, глядя на его лицо — буду смотреть на тебя и думать только об одном — разложить тебя прямо на твоём рабочем столе и отыметь, даже если твои соседи будут стучать в стенку и орать, чтобы мы трахались потише.  — Мои соседи… — он сдавленно застонал, и я увидел, что возбуждение в нем растет — мой сосед — не кто иной, как Эран Данцигер. Думаешь, ему понравится наше маленькое выступление? Я с лёгкой ревностью понял, что именно мысль о Данце вызвала в нем новый всплеск страсти, но решил ему подыграть. Я никогда не был собственником.  — Может, и понравится. Думаешь, он решит к нам присоединиться? Наградой за это мне была новая волна его эмоций — по всему его телу прошла дрожь, и я еле смог удержать его на себе. Он не жалел самого себя, очевидно теряя контроль над собой и своим телом, и я наслаждался — мне нравилось видеть его таким.  — Ааахх… Эран! — выкрикнул он, и выплеснулся на меня. Это было неожиданно, но мне не особо помешало — ещё несколько движений, и я присоединился к нему. Он упал на меня, не глядя мне в лицо — видимо, сообразил, чье имя вырвалось у него в момент самого пика. Я поглаживал его по затылку, давая понять, что не злюсь.  — Извини — пробормотал он мне в шею — я…я не должен был.  — Все в порядке — сказал я негромко — не думай об этом. Он поднял голову.  — Ты специально это сделал? Говорил со мной о…нем?  — Специально? — я не очень понял, что он имеет ввиду — я видел, что тебе это нравится, вот и все. Он скатился с меня и лег мне под бок.  — Наверное, Рая тебе говорила…я долгое время пытался добиться от Эрана хоть какой-то взаимности. Даже не взаимности — реакции. Молчание.  — И что? — подбодрил я его.  — Ни хрена — невесело усмехнулся он — непробиваемо. Как результат, наша дружба пошла ко всем чертям. Видел, наверное, что мы с ним почти не общаемся?  — Не обращал внимания.  — Я не удивлен. Так вот… — он потянулся и поморщился, и я вспомнил, как отчаянно он насаживался на меня всего несколько минут назад — так вот, мы с ним все ещё коллеги, но на большее я уже не надеюсь. Не ожидал от тебя, что ты так спокойно это воспримешь. Я обнял его.  — Просто это не имеет для меня никакого значения.  — Ты не ревнив?  — Как видишь. Он кивнул и закрыл глаза. Я лежал и старался дышать ровно. Только что я занимался охренительный сексом, а сейчас меня опять окружили те же навязчивые мысли и страхи. Я зажмурился.  — Пойдем куда-нибудь? Дома сидеть неохота.  — Поехали — он насмешливо посмотрел на меня — вот что значит — молодой любовник. После двух раундов у тебя ещё есть силы тащить меня в марш-бросок?  — Я ненамного младше тебя — возразил я.  — Сколько тебе лет?  — Тридцать один.  — А мне — сорок два — ответил он с грустью.  — По тебе не скажешь — я погладил его рельефный живот, наслаждаясь ощущением твёрдых мышц под своей ладонью.  — Но после секса я уже не рвусь ходить в походы и на дискотеки — ответил он, с удовольствием принимая мои ласки.  — Кто говорил про походы? Я предлагаю угостить тебя обедом.  — Звучит заманчиво. В таком случае, поехали в Абу Гош?  — Это то, что ты хочешь сейчас? Хумус? — уточнил я.  — Я мужик. Люблю мясо и хумус. И секс — он привлек меня к себе и жадно поцеловал. Его рука опять замерла на краю моей майки, не пытаясь проникнуть под нее, и я мысленно похвалил его за самоконтроль.  — Хорошо — ответил я, немного придя в себя после жаркого поцелуя — поехали. Получишь свой хумус с мясом.  — А секс?  — И секс…если захочешь. Он попробовал подняться и скривился.  — Больно? — спросил я.  — Больно. Наверное, я погорячился насчёт третьего раза — сказал он расстроенно.  — Мы что-нибудь придумаем — успокоил его я. Орен вызвался быть водителем, мы выехали из моего коматозного района и поехали к арабской деревушке, где я угостил его обедом, после которого мы еле могли дышать.  — За этот обед мой тренер выебет меня во все дырки на ближайшей тренировке — простонал Альперат.  — А ты ему не говори — лениво сказал я.  — Он и так все узнает — по глазам. Я почувствовал, что засыпаю, и попросил у официанта принести нам черный кофе.  — Что дальше? — спросил Орен, когда я расплатился и мы вышли на сонную улицу.  — Что хочешь — ответил я с улыбкой.  — Хочешь поехать ко мне?  — К тебе? — я не ожидал от него такого скорого приглашения.  — Да. Я живу в Тель Авиве, за полчаса доедем.  — Поехали — я понял, что готов ехать куда угодно, лишь бы не оставаться сегодня одному. Так же сильно, как я желал вчера одиночества, сейчас мне требовалась компания, и Орен был идеальным спутником.  — Ну надо же, ты куда спонтаннее, чем я думал — удивился он. Быстро прижал меня к себе, его язык по-хозяйски прошёлся у меня во рту, и почти сразу же он отстранился.  — Тебе говорили, что ты псих? — спросил я, придя в себя и торопливо садясь в машину — мы посреди арабской деревни!  — Это был экзамен. Зато теперь я снова вижу перед собой своего Вайцмана — его голос был насмешлив, но глаза опять смотрели на меня со знакомым голодом.  — Ты уверен, что тебе сорок два? — недоверчиво сказал я.  — Уверен. Но сегодня я не могу насытиться тобой — сказал он, садясь вслед за мной и глядя в лобовое стекло. Я не нашелся, что сказать. Он завел машину и повернулся ко мне.  — Хочешь остаться сегодня у меня? Захвати одежду на завтра и поедем утром на работу вместе. Я покачал головой. Слишком рано мы дошли до ночёвки.  — Боюсь надоесть тебе. Давай в следующий раз.  — Давай — легко согласился он. Дома у него было просторно и приятно. Место, где он жил, ничем не напоминало мой район ультраортодоксальной бедноты — это была ухоженная улица, по обоим бокам которой располагались белоснежные двухэтажные виллы с красными крышами, и все это утопало в зелени. За застекленной широкой дверью его дома посреди зелёной лужайки я увидел небольшой бассейн.  — Пойдем в воду? — предложил он — она уже прохладнее, чем летом, но ещё пару недель можно купаться. Я открыл было рот, чтобы согласиться, а потом понял, что это невозможно — если, как и вчера, знаки начнут проявляться прямо посреди дня… Никакая майка меня не защитит.  — Может, в следующий раз — ответил я наконец.  — Когда ты говоришь «в следующий раз», что-то подсказывает мне, что это значит «никогда» — хмыкнул он — это связано с твоей…аллергией?  — Да — ответил я коротко. Он приблизился ко мне, коротко поцеловал в губы.  — Расскажешь мне когда-нибудь?..  — Может быть — выдавил я из себя, хотя знал, что этого не будет.  — Я буду ждать — сказал он тихо. Я ухватил его подбородок и тоже поцеловал — требовательно и жёстко. Он с готовностью отдался поцелую, и я понял, что именно моя напористость заводит его больше всего. Неудивительно, если учесть, что он до сих пор не мог забыть Данца. Я знал, что третий раз сегодня будет лишним. Но мне хотелось доставить ему удовольствие, и я резко сдернул с него брюки вместе с бельем, и опустился на колени. Он охнул — судя по всему, не ожидал этого. А я и сам наслаждался его стонами и вздохами, как и непечатными словами, которые срывались с его губ, когда я брал его особо глубоко. В третий раз он держался дольше всего — я успел устать, и колени немного ныли — но я не жалел о своем порыве. Он тихо зарычал, пытаясь отстраниться, но я ему не дал, удерживая, и чувствуя его оргазм на своем языке. Он стоял, вцепившись мне в волосы, я осторожно высвободился и поднялся, стараясь не охнуть от боли в затекших ногах.  — Янон — прошептал он, и прижал меня к себе так, что я чуть не охнул опять — от парочки переломанных ребер.  — Давай посмотрим фильм? — предложил я, когда он наконец меня отпустил — у тебя тут такой кинотеатр, что я не понимаю, зачем мы ехали вчера за тридевять земель.  — Фильм? У тебя же тоже стоит!  — Я знаю, но мне бы сейчас не помешало просто расслабиться — устало ответил я.  — Ну что же — он подтолкнул меня к спальне, в которой я углядел широченную кровать и такой же широкий экран на стене — я включу тебе что-нибудь, расслабляйся. Я разлегся на белоснежной простыне, подложил под голову подушку, несколько минут пытался следить за действием на экране, и всё-таки заснул. Проснулся я в сумерках, от его осторожного прикосновения.  — Янон — сказал он тихо — если хочешь сегодня вернуться к себе, лучше просыпайся сейчас. Или оставайся до утра, как я тебе предлагал.  — Встаю — пробормотал я. Пошатываясь, вышел в гостиную. Орен уже переоделся в более удобную одежду, и был теперь в белой майке и светло-серых полуспортивных штанах.  — Выпьешь чего-нибудь?  — Поеду домой — хотя и я спал по меньшей мере пару часов, отдохнувшим себя не чувствовал.  — Зря — вздохнул он — но как знаешь. Поехали. А я только что сообразил, что для него это будет двойная дорога. Да ещё и со всеми вечерними пробками.  — Знаешь что — сказал я — довези меня до остановки автобуса, я поеду дальше сам.  — Ты сдурел? — теперь он выглядел раздраженным, даже разозленным — скажи, тебе настолько со мной плохо, что ты готов сбежать от меня даже на автобусе?  — Мне очень хорошо! Я просто не хочу, чтобы ты попал бы во все иерусалимские пробки. Не хочу причинять тебе хлопот.  — Поэтому я и предлагаю тебе остаться, а вовсе не для того, чтобы тискать тебя всю ночь. Хоть это было бы совсем неплохо — закончил он уже с улыбкой.  — Мне нужно переодеться на завтрашний рабочий день, моя одежда воняет шашлыком — я сделал последнюю попытку.  — Давай ее сюда, я кину в стирку и в сушку. Завтра наденешь свежее. Он вытащил из шкафа рубашку с длинным рукавом и штаны.  — Переоденься в это. Я не буду смотреть.  — Спасибо — я чувствовал себя неловко. Странно, после всего того, что сегодня было между нами.  — Не за что. И пойди в душ, если хочешь. Да, и… что ты будешь пить?  — Чай — выдохнул я с благодарностью. Душ у Альперата был такой, что я с трудом заставил себя вылезти — с напором, который в последний раз я видел у себя дома в Дрездене, словно неограниченным запасом горячей воды, душистым мылом и…в общем, я не жалел, что остался. В гостиной меня ждали чай с парой бутербродов, телевизор и Орен. Я сел возле него и вздохнул. Мне было хорошо. Как жаль, что мы не сможем быть вместе много лет. Как жаль, что даже сама концепция «много лет», через год, скорее всего, прекратит свое существование. Или же…или же ничего не случится, и я пойду сдаваться на милость местных психиатров. Так или иначе — но все, что у меня было — это сегодняшний вечер, и ещё столько, сколько мне отсыплет судьба — пока все не закончится, так или иначе. Орен приобнял меня за плечи.  — Все в порядке? Ты совсем притих.  — В порядке — я улыбнулся ему почти искренне.  — Боишься, что на работе узнают?  — Не боюсь — это была истинная правда. Прямо сейчас мне было плевать на такие мелочи.  — Я понимаю, но для твоей безопасности, завтра утром довезу тебя до дома, чтобы нас не спалили — я прекрасно представляю реакцию Эрана, если он узнает.  — Может, он ревнует — слабо улыбнулся я.  — Ни хрена он не ревнует. Он просто чертов гомофоб, вот и все — резковато ответил Альперат.  — Ясно — я кивнул. Орен вздохнул и переключил канал с новостей на какой-то фильм. Больше мы к этой теме не возвращались. Тоска отошла на задний план, я рассеянно смотрел на экран, и думал о завтрашнем дне. В моих интересах было продлить теперешнее состояние как можно дольше. До тех пор, когда скрывать станет невозможно — и наши отношения, и мой… мой синдром.