вторник

Максу не нравится хип-хоп, ездить по Сочи в поисках отеля и сыр дор блю. Нравятся Максу куда больше вещей, например горы, море, чайки и Владивосток. Это, конечно, никак не меняет сути вещей, но как-то примиряет с обстоятельствами. Спустя два часа забавного приключения под названием «А давайте останемся тут и затусим», Макс начинает сожалеть о решении, и хочет только лежать на берегу моря, слушать волны и чаек, и чтобы кто-нибудь рядом. Хотя не кто-нибудь, конечно, но хоть кто-нибудь. Горный воздух пьянит больше, чем первая выкуренная сигарета, но точно меньше, чем запах одеколона Трущёва (что угодно отдал бы за него, да всё никак не выходит). Вокруг такая красота, что дыхание перехватывает, и хочется остаться еще на немного, побыть в тишине и посмотреть закат. Но нет ни тишины, ни заката, ничего. Есть много людей вокруг и желание кушать, если честно. *** Серёжа не хочет менять ничего. Он в самом деле счастлив здесь, как и в любом другом месте на Земле, где есть друзья, музыка и бухло. Радует и погода, и горы вокруг и Макс под боком. В последние недели вообще кажется, что счастье переполняет его, так что хочется делиться им со всеми (хотя бы через сторис в инстаграме, эрик-боже-хватит-ныть-что-засираю-тебе-ленту). Больше всего хочется поделиться счастьем с одним конкретным Максимом Дмитриевичем, конечно, но пока никак не выходит. - Макс, хватит говорить по телефону, посмотри сюда… Макс, хочешь чизбургер?.. Макс, ну смотри, там внизу море видно… Макс, мне идут твои очки?.. Макс, там чайка сидит. Только на чайке Анисимова действительно пробирает, и он с нелепым детским лицом бежит ловить чайку. Нахер она ему нужна не очень понятно, но чем бы дитя ни тешилось… *** Спустя пару часов солнце тонет в море где-то за горизонтом, а небо медленно окрашивается в тёмно-синий с одной стороны и мягкий оранжевый с другой. Макс, наконец, лежит на тёплой гальке, слушает волны и ждёт, ждёт, ждёт… Непонятно чего, но ведь никогда не бывает так просто - чтобы фильм заканчивался взрывом, песня первым куплетом, а день закатом. Кто-то подходит и садится рядом, закуривает и ставит возле себя бутылку полусухого (или полусладкого, но какая к чёрту разница). - Прикинь, отсюда до Краснодара часов шесть ехать, - Серёжа выпускает дым куда-то в закат и не надеется на ответ или хотя внимание. - Да. А до Владивостока шесть суток. Так себе развлечение, - Макс протягивает руку куда-то в сторону Трущёва, как он думает с закрытыми глазами, и благодарно кивает, когда Серёжа передает свою недокуренную. Даже от неё пахнет всё тем же одеколоном (и это выносит все остатки мыслей из головы со скоростью болида формулы-1 и решимостью грузового поезда). - Не нагоняй, Свобода, и до Владика когда-нибудь доберёмся, - Серёжа глотает из горла, как бы предаваясь всем доступным порокам (кроме одного единственного, о котором и думать-то страшно). Небо после заката красивое, но совсем не оно притягивает сейчас взгляд. Хочется то ли подсеть ближе и запустить руку в светлые волосы, то ли сбежать отсюда нахуй, поэтому Серёжа предпочитает остаться там, где сидел. - Да, Серый, доберёмся, конечно. С пацанами своими тебя познакомлю. С родителями, наконец, - Макс затягивается еще раз, передаёт сигарету обратно и шарит по гальке рукой в поисках бутылки. Сам, конечно, не находит, но получает желаемое и делает пару глотков, приподнявшись на локте. – Только доедем мы туда в октябре. Но так и лучше, наверное. Небо продолжает темнеть, чайки перестают кричать. Макс хочет зажмуриться еще сильнее, Серёжа хочет лечь рядом, но не может заставить себя. Он вообще в последнее время размяк – не может не выкладывать стори, не может дописать трек, не может перестать смотреть. Серёжа подносит сигарету к губам Макса и держит, пока тот затягивается. Это, кажется, выжигает что-то очень важное внутри, но подсознание тихонько шепчет «пусть горит». - Тебя еще не достало, на гальке лежать? Твёрдо ведь, да и холодно уже. Макс ничего не отвечает. Макс не открывает глаза. Макс перекатывается на бок и обвивается вокруг Серёжи как кот, укладывая голову ему на колени. Макс говорит приглушённо, уткнувшись Серёже в живот: - Не твёрдо. И не холодно. Небо темнеет окончательно. Волны шумят. Максим спит. Серёжа медленно допивает бутылку и думает обо всё на свете. Происходит вторник на Земле.