То, что делает нас людьми

      Школьный звонок был манной небесной для ушей уставших школьников, что явно читалось по их лицам и реакции на него: не дожидаясь разрешения учителя, подростки вскочили со своих мест, наполняя кабинет шумом и гамом. Кто-то разговаривал с другом, кто-то не глядя закидывал учебники в рюкзак, чтобы как можно скорее оказаться за пределами «второго дома»; тех, кто не торопился или, более того, подходил к преподавателю с каким-то вопросом по теме урока или домашнему заданию, были единицы.       Кэра вздохнула. Именно поэтому она куда больше любила вести уроки у классов средней школы. Дети младшего возраста были более спокойными и тихими, легче заинтересовывались и шли на контакт. К счастью, этот класс старшей школы Детройта был не самым «непростым», и занятие прошло спокойно. Понадеявшись, что хоть кто-нибудь из учеников записал домашнее задание и выполнит его к четвергу, она подняла со стула свою сумку и принялась складывать в неё свои вещи. На сегодня в школе её дела закончились.       Телефон призывно пиликнул, извещая о входящем сообщении, как раз когда Кэра взяла его в руки. Текст заставил её улыбнуться: то был Маркус, спрашивающий о том, придёт ли она сегодня на занятие по фортепиано. На ходу печатая утвердительный ответ, она вышла из кабинета в шумный коридор. Всюду были взрослые дети, снующие от шкафчиков к шкафчикам, от дверей к дверям. Кэре пришлось убрать телефон в карман брюк, чтобы не сбить кого-нибудь. Да и не педагогично это было, пялиться в экран на ходу. Дурной пример заразителен, а она уже давно говорила, что подростки сейчас слишком уж зависят от мобильных телефонов.       — Мисс Оукс! — низкий бас, раздавшийся буквально из ниоткуда, заставил её остановиться. Оглянувшись по сторонам, немного растерянно, она сразу заметила высокую, массивную фигуру учителя физкультуры. Лютера вообще сложно было потерять в толпе. Приветливо махнув рукой и улыбаясь, Кэра направилась прямиком к нему, петляя меж школьников.       — Как дела, мистер Трэвис? — спросила она как можно громче, чтобы её хорошо было слышно. Лютер улыбнулся в ответ, осторожно кладя свою широкую ладонь на её хрупкое плечо и уводя подальше от детей. Они направлялись в сторону учительской.       — Ещё один день позади, — он пожал плечами, как бы говоря, что всё прошло как обычно. — Была сегодня в средней школе?       Улыбка тут же сползла с лица Кэры. Она не смотрела на коллегу, но слышала, как тот вздохнул, всё понимая по её реакции. Посторонний человек не понял бы, почему её так расстроила эта тема. Лютер же понимал, потому что был самым близким для неё человеком в стенах этой школы и разделял её беспокойство по поводу одной из учениц средней школы Детройта имени Джозефа Манфреда.       — У меня завтра урок с ней, — наконец тихо произнесла Кэра, прежде чем они вошли в учительскую. Лютер понимающе кивнул и открыл перед девушкой дверь, пропуская её вперёд.       К счастью, здесь пока не было никого, кроме них двоих; видимо, остальные преподаватели ещё были заняты со своими детьми. Учительская представляла собой просторную комнату с большими окнами (для лучшего освещения), не менее большими столами (чтобы все уместились) и маленькими диванчиками. Здесь была также скромная кухонька, состоявшая из двух тумб, кофеварки, чайника, старенького холодильника и микроволновки. Кэра направлялась к шкафу, где учителя могли оставить верхнюю одежду, чтобы забрать свою куртку.       — Есть какие-то планы на вечер? — поинтересовался Лютер как бы между делом. Кэра задумчиво посмотрела на него, не совсем понимая, к чему был этот вопрос, и кивнула. — Всё учишься играть на фортепиано у Манфреда-младшего?       — Научиться никогда не поздно, — она неловко улыбнулась своему отражению в зеркале. Лёгким, почти механическим движением руки поправила короткие волосы и одёрнула куртку, чтобы та сидела лучше. — Возможно, даже тебе!       — О нет, — Лютер усмехнулся, — эти руки не предназначены для столь тонкой работы, как искусство. Оставлю это на людей вроде вас. Зайдём перед твоим занятием в «Иерихон»? Говорят, там что-то новенькое в меню.       — Только никаких шуток про Маркуса при Саймоне, — Кэра нахмурилась, демонстрируя тем самым серьезность своих слов (и вызывая смех у коллеги). — Ну, правда, Трэвис, не смущай его. Он и так хочет перестать ходить на уроки к нему.       Лютер не стал отвечать на её просьбы, но Кэра искренне надеялась, что правильно расценила его кивок как понимающий и соглашающийся с «требованиями».       Закатные лучи заполняли её небольшую квартирку приятным розоватым светом. В коридор выбежал пушистый кот Том, громко мяукая в качестве приветствия для своей хозяйки. Девушка вздохнула, прислонившись спиной к двери — и вдруг подпрыгнула от неожиданности, когда раздался звонок. Она ведь только что закрыла её, почему нельзя было сделать это чуть раньше? Поднимаясь на носочки, чтобы заглянуть в слишком высокий для её небольшого роста глазок, Кэра облегчённо выдохнула. Перед её дверью неуверенно мялся Ральф Уоррен, держа в руках что-то, смутно напоминающее коробку из-под пиццы.       — Привет, — сосед выглядел, как и обычно, слегка «помято», словно только что встал с дивана. Было видно, что он очень хочет спрятать руки в карманы олимпийки, что явно была на пару размеров больше нужного, но заставлял себя держать коробку. Он даже улыбался — Кэра редко видела, чтобы он улыбался, но очень любила, когда Уоррен так делал, это ему очень шло. Кроме того, его улыбка затмевала огромный шрам на его щеке, на который она, по правде говоря, уже давно перестала обращать внимание. — Ральф услышал, как ты зашла в квартиру, и пришёл предложить тебе немного пиццы. Уже поздно, вдруг ты не ужинала.       — О, — она наконец-то посмотрела на то, что сосед держал в руках, удивлённо приподняв брови. Тот, словно по команде, приоткрыл крышку, выпуская прекрасный запах горячего теста и пепперони. В коробке оставалось ещё три куска. «Вероятно, остальное он съел или выложил», — подумала Кэра и улыбнулась в ответ. — Это так мило с твоей стороны, Ральф, не стоило!       — Для Ральфа, — он дёрнул головой, словно прогоняя какую-то назойливую муху от своего уха, но Оукс знала, что так Уоррен мысленно поправляет себя и свою психологическую необходимость говорить о себе в третьем лице, — для меня несложно, правда. Я-я буду рад, если ты поужинаешь.       — Хочешь, можем сделать это вместе? — это предложение было скорее импульсивным, нежели обдуманным, но Кэра говорила искренне. Она даже сделала шаг вперед, направляясь в квартиру Ральфа, когда тот торопливо преградил ей дорогу. — Прости, я забыла, что ты не любишь посторонних, — она смутилась. — Может, тогда ты отвлечешься от работы и придёшь ко мне? Мы могли бы посмотреть вместе какой-нибудь фильм.       Уоррен на секунду задумался, размышляя над её предложением, пока, наконец, не кивнул. Оукс счастливо улыбнулась и приняла коробку из рук соседа, терпеливо дожидаясь, пока он сходит в свою квартиру за своей частью пиццы и вернётся назад.       По правде говоря, она не понимала, как они вообще начали так близко общаться. Кэра не помнила, чтобы по соседству с её матерью жил молодой парень — уж Ральфа, как бы грубо это не звучало, с его шрамом она точно запомнила бы, — значит, скорее всего, он поселился тут незадолго до кончины миссис Оукс. Поначалу он боялся новой соседки, как и всех остальных в их многоквартирном доме. Потом она угостила его своим фирменным яблочным штруделем, проявляя элементарную вежливость, и с тех пор между ними как-то наладилось общение. Кэра любила рассказывать Ральфу о том, что происходит в её жизни (в пределах личного и разумного, конечно же), он же говорил, что она является его «связующим звеном с внешним миром». Благодаря её поддержке он пытался преодолеть свой психологический барьер, и у него неплохо получалось, если вы спросите Кэру. В общем, компания друг друга их более чем устраивала. Из соседей они превратились в близких друзей, и девушка об этом ни разу не пожалела.       Однако были вещи, о которых она не могла рассказать ему. Оукс не знала, что её останавливало, но по какой-то неясной для неё причине они никогда не говорили о том, что действительно было её головной болью. Вот и сейчас, сидя на мягком диване в её квартире, она, не следя за действием, происходящим на экране, рассеянно смотрела на Ральфа, не зная, как лучше рассказать о маленькой девочке, переживающей домашнее насилие со стороны отца.       «Спокойнее, Кэра, — она сделала глубокий вдох, садясь поудобнее, из-за чего дремавший на её коленях Том недовольно мяукнул, — в этом нет ничего такого. А вдруг его в детстве тоже избивали, и эта история послужит для него триггером? О боже, я могу спровоцировать трагедию, сама того не ведая».       — Кэра! Кэра, смотри скорее! — из гнетущих раздумий её вывел взволнованный голос Ральфа. Он прибавил звук, чтобы диктора новостей было слышно лучше, и девушка наконец-то обратила внимание на новостную сводку.       — …Неизвестный пока мужчина был найден в переулке с перерезанным горлом, — вещала Розанна Картленд на привычном мелькающем фоне. — По словам свидетелей, на стене кровью была сделана какая-то надпись. Полиция уже оцепила место преступления, не допуская помех со стороны посторонних людей. Было ли это одиночное покушение на чью-то жизнь, или жителям Детройта стоит осторожнее ходить по городу? Мы будем держать вас в курсе событий.       Кэра почувствовала, как внутри неё всё холодеет.       — Это ужасно, — только и смогла сказать она. Ральф кивнул и отложил тарелку с пиццей. Есть больше не хотелось.       Всю ночь ей спалось неспокойно. Наутро Кэра чувствовала себя скорее разбитой, нежели отдохнувшей. Контрастный душ не помог, равно как и чашка кофе с молоком, что она быстро влила в себя за завтраком. А ведь у неё впереди трудный день, но организм это, судя по всему, не волновало.       — Ральф? — протянула она удивлённо, встретив соседа на лестничной площадке у самого выхода. Он доставал корреспонденцию из своего почтового ящика, кутаясь всё в ту же олимпийку. — Не ожидала увидеть тебя так рано, — то была правда: она знала, что Уоррен был той ещё совой, засиживаясь допоздна и просыпаясь скорее днём, чем утром.       — Не спалось, — устало протянул Ральф и зевнул в подтверждение своих слов, прикрывая рот. — Ночью появились первые новости про это жуткое убийство, Ральф читал всё, что мог найти, и в итоге в кровати только о нём и думал.       — Да, я тоже, — Кэра вздохнула. Сейчас Детройт переживал подъем после того кризиса, в который попал в семьдесят девятом году, и уже не был тем рассадником безработицы и преступности, что какие-то несколько лет назад. Потому это убийство было почти как гром среди ясного неба. Город только-только стал безопасным — и тут такое! Оставалось надеяться, что это был единичный случай, и больше подобного не повторится.        Кэра вновь вздохнула и погладила Ральфа по плечу. Тот слегка дёрнулся, но тепло (и смущённо) улыбнулся ей, явно довольный, прежде чем пожелать хорошего дня в школе.       Оукс хотелось верить, что его пожелание сбудется.       — К завтрашнему дню прочитайте две главы и сделайте небольшой конспект. «Небольшой» не значит пятистраничный, мистер Прэтт, — Кэра улыбнулась мальчику, что смущённо отводил взгляд, и села за свой стол. Сегодня она не торопилась уходить. Перед этим ей надо было поговорить кое с кем.       — Алиса, — мягко позвала она, — задержишься?       Девочка, к которой она обращалась, застыла у своей парты, прежде чем кивнуть. Дети потихоньку выходили из кабинета, пока, наконец, они не остались вдвоём. Дверь закрылась за последним учеником, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шажками ребёнка.       — Как твои дела? — Кэра говорила всё также мягко, тепло улыбаясь Алисе. Та несмело улыбнулась ей в ответ, подходя ближе.       — Всё хорошо, мисс Оукс… Кэра, — она оперлась на краешек стола, отведя взгляд, и теребила край своего платья. — Я прочитала «Путешествия Гулливера», как Вы и советовали.       — И как, тебе понравилось? — удивительные чувства в ней вызывала эта девочка. Она могла часами разговаривать с ней, и ей бы не надоело. Кэра не могла объяснить, почему так сильно привязалась именно к Алисе Уильямс, но теперь пути назад уже не было: она переживала за неё так, словно она была ей родной. — Гулливер не показался тебе слишком самовлюблённым?       — Немного, — со смехом ответила Алиса. — Но великаны поставили его на место.       — Это точно, — Кэра тоже засмеялась. — Придётся придумать, что ещё тебе почитать, не обгоняя нашу программу. Беги, больше не буду тебя задерживать, — не переставая улыбаться, она потянулась к девочке, чтобы обнять её, когда та вдруг дёрнулась, уходя от её прикосновения, тихо вскрикивая.       Они замерли. В кабинете вновь повисла тишина, только теперь гнетущая, отвратительная, как будто перед чем-то плохим. Алиса смотрела на неё глазами загнанного в угол кролика, пока Кэра, лихорадочно складывая в своей голове два плюс два, не поняла, что происходит.       — Он тебя опять бил, да? — спросила она тихо. Девочка не ответила ей, вновь смотря куда-то в пол. Кэра грустно вздохнула и вновь потянулась к ней, на этот раз медленно и осторожно. — Можно я посмотрю? — она не надеялась, что ей разрешат. Однако Алиса, чуть поразмышляв, несмело подтянула длинные рукава своего платья, демонстрируя учительнице свои руки.       Кэра не смогла не ахнуть. Следы, протянувшиеся по предплечьям девочки, мало напоминали прежние синяки, что иногда оставлял ей отец. Она догадывалась, Тодд бил её ремнём, и особенно глубокие ссадины, покрытые тонкой кровяной корочкой, скорее всего были нанесены пряжкой от этого самого ремня.       — Это переходит уже всяческие границы! — воскликнула, наконец, Кэра, вскакивая со стула. — Он же мог тебя убить!       — Он меня не бил! Я просто упала! — торопливо ответила ей ученица, перебивая, своим заявлением заставляя Оукс опешить. Это был не первый раз, когда она почему-то отрицала вину своего отца, и Кэра всё ещё не понимала, почему Алиса продолжает раз за разом его покрывать. Вероятно, это был страх — страх того, что учительница попытается что-то сделать, и у неё не получится, а отец накажет дочь лишь ещё сильнее. Быстро одергивая рукава назад, явно жалея о своём поступке, Уильямс схватила свой детский рюкзачок и метнулась в сторону выхода. — До свидания, мисс Оукс!       Кэра осталась в кабинете одна, всё ещё стоя и обессиленно глядя на захлопнувшуюся дверь, прежде чем рухнуть обратно в своё кресло.       Ноги плохо её слушались. Голова кружилась, и она спрятала лицо в ладони, чувствуя, что вот-вот расплачется. Ей бы очень сильно хотелось расплакаться, однако слёз, как назло, не было. «Что же мне делать»? — спрашивала она саму себя — и не видела ответа на этот вопрос. Кэра уже однажды пыталась заявить на Тодда Уильямса, и это обернулось для Алисы новыми побоями, после которых она хромала почти всю неделю. Однако бездействовать она больше не могла. Не могла просто так сидеть и ждать, пока этот зверь убьёт девочку. Не могла допустить такого. Но не знала, как помочь.       Выход вдруг сам всплыл в голове. Кэра выпрямилась и посмотрела на свой телефон, всё это время лежавший на столе. Одной ей не удастся противостоять Уильямсу, нет. Ей нужна помощь специалиста, и, к счастью, у неё был один такой знакомый. Недолго думая, она набрала нужный номер, напряжённо вслушиваясь в гудки, пока из динамика наконец-то не раздался усталый голос.       — Коннор, здравствуй. Это Кэра, Кэра Оукс. Мне нужна твоя помощь.