Я боюсь чувств за боль, что они причиняют ll I'm scared of feeling things because they hurt

D: СЧ Коннор       Произошедшее Коннор предвидел ещё до того, как раздался выстрел. И, внезапно, он перестал быть Коннором. Стал девиантом. Ощутил его страх, его отчаяние, абсолютное отсутствие малейшего проблеска надежды. Его бросили.       Остальные его бросили. Ему этого не вынести. Слишком тяжело. Нельзя больше оставаться в живых. Нельзя, иначе из него могут достать всю секретную информацию. Он должен умереть, но не хотел того — страх смерти переполнял всё его существо. А затем напряжение хлынуло через край, и он ощутил прикосновение к шее холодного металла пистолета.       Разумеется, на самом деле ничего не было. К своей шее пистолет поднес девиант, а не Коннор. И девиант должен это сделать. Нет иного пути. В сознании вдруг вспыхнуло изображение стены. Иерихон. Надпись на стене гласила: Иерихон.       А затем — выстрел. И на долю секунды возникло ощущение, будто все эмоции возросли до предела, став бурей. А затем всё пропало.       Он вновь стал Коннором, прототипом RK800. Он отступил на шаг, разжимая пальцы, и тело девианта с шумом рухнуло на крышу. И только в этот момент пришло осознание: он не в состоянии сделать ни вдоха. С силой втянув воздух, Коннор попытался стабилизировать систему. Уровень стресса: 87%. Возрастает.       А затем до него донесся голос. Голос лейтенанта Андерсена. Разобрать слова не получалось, однако выделить своё имя среди непонятного набора звуков он всё же смог. — Коннор! С тобой всё нормально? Коннор? — лейтенант говорил быстро и с явным беспокойством. Уровень стресса: 75%. Понижается. — Коннор?! Ах да. Пожалуй, стоит ответить. — Н… Нормально… — ответ прозвучал слишком неуверенно и тихо. — Цел хоть? — Я в порядке, — это удалось произнести в обычной ровной манере.       С губ лейтенанта сорвался облегчённый выдох, и он оглянулся, пытаясь отыскать взглядом остальных. — Ну ты меня напугал, мерзавец… Я же тебе говорил, не рыпайся! Почему ты никогда не слушаешь меня?! — Я… я подключился к памяти девианта, когда он… И когда он выстрелил… Я как будто… пережил смерть, — в горле внезапно встал ком. Направленный на Коннора взгляд Хэнка сочетал в себе удивление и беспокойство. — Это было страшно, — тихо произнес андроид после краткой запинки.       С секунду Хэнк молчал, а затем его ладонь легла на плечо напарника, осторожно, не тревожа ранение. — Пойдем-ка отсюда. D: СЧ Хэнк — Пойдем-ка отсюда, — сказал он, утягивая Коннора за собой к выходу.       Андроид всё ещё находился в состоянии полного шока, а из нанесенной девиантом раны продолжала идти кровь.       Они направились прямиком к лифтам, и пара полицейских бросили в их сторону вопросительные взгляды, явно не понимающие причин столь раннего ухода.       Состояния Коннора при этом никто явно не замечал — или же все просто делали вид, будто ничего не видят. Чертовы ублюдки.       Игнорируя окружающих, Хэнк затащил Коннора в лифт, а андроид молчал, не проронив ещё ни слова с того своего признания в страхе.       Он выглядел удивлённым, запутавшимся, словно не имел ни малейшего понятия, что произошло с ним, и до Хэнка только сейчас дошло: чёрт побери, да ведь так, должно быть, и есть. Потому что ещё Коннор выглядел… ну… в ужасе, если начистоту. «Он же, по сути, буквально изнутри наблюдал, как один из его сородичей покончил с жизнью», — с оттенком сожаления подумал детектив.       В кабине стояла тишина. Никто ничего так и не сказал, лишь то и дело Хэнк бросал на Коннора взволнованные взгляды. А затем они спустились на парковку, сели в машину, тронулись. Коннор смотрел ровно, прямо перед собой, всё ещё в своем «беззвучном режиме». — Ты в норме? — вопрос идиотский, но надо же было хоть как-то начать. — Д-да. Конечно. Ага. Да нихера он не в порядке. — Слушай, парень, тебе бы выговориться. О том, что произошло на крыше… — Хэнк прервался на полуслове, заметив, как резко вздрогнул Коннор. — Я понимаю, что ты сейчас слегка обескуражен и всё такое, но… — Я видел кое-что… — перебил его андроид, всё такой же тихий. — В его памяти. Слово. Краской на ржавом металле. Иерихон. — Иерихон? Это ещё что за хрень?! — Да. Лейтенант, я считаю, что нам сейчас необходимо направиться на станцию и… — Да хрена с два я туда поеду! Засранец, у тебя же кровь идёт, тебе помощь нужна! — Мне не нужна никакая помощь! — воскликнул андроид. — Мне нужно завершить расследование прежде, чем станет слишком поздно! — Да к чёрту расследование, Коннор! И прекращай притворяться! — Притворяться? — Притворяться, будто ничего не чувствуешь!       Коннор замолк, глядя на Хэнка широко распахнутыми глазами; он то и дело раскрывал было рот, чтобы начать говорить, но подходящие слова нашлись не сразу. — Я ничего не чувствую, лейтенант, я — машина. Хэнк аж смешка не сдержал. — Ага. Конечно. И у тебя абсолютно точно пару минут назад не было никакого срыва. — Именно так. — Тебе выражение «сарказм» знакомо, Коннор? — Безусловно. Сарказм — это язвительная насмешка, злая ирония или же… — Ух, да знаешь что? А плевать, — оборвал его Хэнк. — Но в таком состоянии куда-либо тащиться я тебе не позволю. — Лейтенант… — Мы едем домой, Коннор, а теперь заткнись.       В ответ ничего не последовало: поразительно даже, что андроид его действительно послушал. Но затем детектив обернулся и увидел, как андроид смотрит на него с каким-то странным выражением. — Что? — нахмурившись, спросил мужчина. — …Домой? — Таким растерянным Коннор ещё никогда не был. — Да, сынок. Домой. D: СЧ Коннор       Уже через десять минут они прибыли в дом Хэнка. Сумо спокойно спал на кухне, абсолютно не обращая внимания на происходящее. — Ну что за псина! — пробурчал детектив. — Должен охранять, а на деле и пожар продрыхнет. — Тем не менее, вы его любите, лейтенант, — с лёгкой улыбкой произнёс Коннор.       Хэнк бросил на него задумчивый взгляд. Интересно, представлял ли андроид, насколько сейчас человечен? — Ну да, да… — ответил он, не озвучивая вслух мысли. — Я его купил, ну давненько уже. Для… — он смолк, однако вместо него фразу завершил Коннор. — Для Коула. Хэнк резко вскинулся. — Откуда ты про него знаешь? — Я видел его фотографию на вашем столе, — ответил Коннор, а на его лице отразился испуг. — Прошу прощения, лейтенант, я не хотел причинять вам дискомфорт, я лишь… — Да хватит уже! Нормально всё. И да… я и правда Сумо для Коула купил. Ему пять тогда было. Все уши мне прожужжал своими мечтами о собаке, так чтооо… вот. — голос невольно надломился. — Не уверен, стоит ли… мне поднимать подобную тему, лейтенант… И я правда не хочу доставлять вам беспокойство, однако… я лишь хотел сказать, что сожалею о вашей потере.       Хэнк смотрел на Коннора с неподдающимся описанию выражением. А затем — механические внутренности андроида свернулись в болезненный клубок, и по щеке мужчины скользнула слеза. — Й-я прошу прощения, лейтенант, — в панике и волнении забормотал андроид. — Я не хотел… Я не хотел вас обидеть…       Но прежде, чем он произнес ещё хоть слово, Хэнк резко подался вперёд и притянул его к себе.       А ещё секунду спустя Коннор, даже сам себе не отдавая отчета, обнял его в ответ. Он почувствовал тепло. Он почувствовал себя… любимым. — Просто «Хэнк», — произнёс мужчина переполненным эмоциями голосом. — Не обязательно обращаться по званию. Можешь звать просто Хэнком. — Хорошо… Хэнк. — Коннор медленно отстранился, а потом вдруг осознал, что и сам плачет.