Угрызения совести.

      Чем только не приходилось заниматься за два года жизни в Бесстрашии. Но то, что происходит сейчас, переходит все рамки. Несколько десятков лучших солдат фракции во главе со своими Лидерами под жгучим адским солнцем сажают картошку на полях Дружелюбия. «Почему?» — спросите вы. Да потому что вся такая правильная Джоанна скрыла от властей города тот факт, что многим рабочим членам фракции не были сделаны прививки от гриппа. И вуаля, пока рабочие-дружелюбные отлёживаются в постелях, мы, стражи города, позорно горбатимся в земле. — Какого хуя это делаем мы, а не убогие? — бросая очередную картофелину в яму выкопанную Джимом. — Мы выносливее их, — отвечает парень, продолжая копать следующую яму. — Пойду, воды попью, тебе принести? — ставлю ведро на землю и снимаю бандану с головы. — Я бы лучше покурил, — парень вонзает лопату в землю рядом с ведром и идет следом за мной.       Будучи Эрудитом, я четко знала, что не стоит есть хлеб, который пекут в Дружелюбии. Они добавляют туда секретный ингредиент. Лидеры запрещали нам есть этот хлеб, иначе суровые солдаты Бесстрашия превратятся в хихикающих и всем довольных тошнотворных Дружелюбных. До обеда ещё далеко, а запах свежеиспечённого хлеба вызывает урчание в моём пустом животе. Проходя мимо кладовки с инвентарём в поисках холодной воды, я замечаю мирно сопящего Эрика на стоге сена. — Подъём, Лидер! — ору, я пинаю своей ногой его ногу. — Ты что, совсем охуела? — бормочет тот, растягивая улыбку на лице. Он был совсем без футболки, в одних штанах и берцах. Его мышцы, покрытые капельками пота от невыносимой духоты, идеально смотрелись в лучах солнца. Я сглотнула ком, образовавшийся в моём горле. Увидев сей эротический пейзаж, я забыла о том, что секунду назад безумно хотела пить. — Нравится? — приподняв левую бровь, иронично спросил Лидер. — Нет, — я уже собралась уходить, но мужчина схватил меня за запястье и подтянул к себе. Не медля ни секунды, он впился в мои губы грубым страстным поцелуем, впуская свой язык в моё пространство. Я с трудом вырвалась из его оков, укусив за нижнюю губу, и отскочила на несколько сантиметров к противоположной стенке, больно ударившись спиной. — Какого хуя ты себе позволяешь?— пытаясь привести в норму учащённое дыхание, ору я. — Давно мечтал тебя выебать, — язвительно отвечает Эрик и приближается ко мне. Между нами остаются считанные миллиметры. Я чувствую движение его грудной клетки своей грудью. — Я слышал, что ты тоже не против, — шипит Лидер и поправляет локон волос, выпавший из пучка. — Некрасиво подслушивать разговоры девушек, — я прокручиваю в голове варианты побега, но все они тщетные.       Перед отъездом в Дружелюбие в курилке я разговаривала с Марлен о её новой пассии. И как-то разговор зашёл о Максе, Эрике. Из моих уст была выпущена фраза: «Я бы его трахнула».       И всё же я разворачиваюсь, моя рука поднимается, но он успевает её перехватить до того, как она бьёт пощечину. Тёплое дыхание Эрика касается моей шеи, в то время как он нависает надо мной, опираясь рукой о стену.       Он резко хватает меня под бёдра, поднимая до пояса, что заставляет держаться только за Эрика. Его губы жадно впиваются в обгоревшую на солнце кожу моей шеи, доставляя мне дискомфорт, но в то же время, чувство нарастающего желания прямо тут и сейчас совершить ранее сказанное мной в разговоре с Марлен. В животе появляется томительные тёплые искры, которые стремятся вниз к бедрам и лишают возможности мыслить. Его рука проникает под футболку и лифчик, сильно сжимая грудь, которая не помещается в его ладони. Он продолжает целовать каждый миллиметр моей кожи, покусывая, втягивая её, не беспокоясь об оставленных засосах. Я помогаю ему снять с себя футболку, за ней на землю падает черный лиф. Мужчина приподнимает меня чуть выше, касаясь кончиком языка затвердевших сосков, играя с ними, слегка покусывая. — Это еще что за хуйня товарищи, — в дверном проёме, скрестив руки, стоял Макс. Если бы не цвет его кожи, то можно было бы заметить, как его лицо становится красным от злости. Эрик резко ставит меня на ноги и прикрывает своей спиной полуобнажённое тело. Я утыкаюсь носом в его грудь, тихо хихикая. «Попались» — Вы только посмотрите. Лидер фракции и один из лучших моих стрелков устроили тут траходром. У вас ещё остались силы на секс? Что же, тогда вечером перемоете все уличные туалеты Дружелюбия, — голос Макса звучал вполне устрашающе. Он ушёл, громко хлопнув дверью. Я же мигом собрала свою одежду и быстро надела её на себя. — Видимо никто никого не трахнет, не судьба значит,— я целую Лидера в щёку и выбегаю на улицу к Джимми, который, наверное, за это время выкурил не одну сигарету, а целую пачку. — Мэри!— командир окликнул меня, когда я уже почти дошла до Джимми. — Да, сэр? — я повернулась к Лидеру, который выглядел злым и раздражённым. — Если я ещё раз такое увижу, выгоню нахуй к изгоям, усекла?— он ткнул пальцем мне в ключицу до боли, я поморщилась, кивнув головой в знак согласия. Вечером мы наконец-то собирали вещи в Бесстрашие. На улице в ожидании машин я с удовольствием наблюдала за тем, как разъярённый Макс отчитывает Эрика, словно отец маленького мальчишку за какую-то ерунду. Стальной взгляд серо-голубых глаз Эрика буквально сверлил меня, видя, как я насмехаюсь над его положения и, наверное, мечтал о том, как переломает мне все кости, а потом сбросит тело на дно «Ямы».