Угрызения совести.

      Последующий месяц я не видела Лидера почти нигде: ни в столовой, ни в зале, ни в его же собственном кабинете. Даже начала волноваться за него. Макс мог придумать всё, что угодно. Но в один прекрасный вечер, уминая очередной кусок свежего зелёного огурца — овоща, который приглянулся мне за время, прожитое в Дружелюбии — я увидела своего несостоявшегося любовника за столом напротив. Он ковырял кусок стейка вилкой и выглядел слегка помятым. — Оказывается, огурцы — вкусные овощи,— не знаю, что меня занесло за его столик. Видимо, любопытство. — Мой член на вкус не хуже,— съязвил Лидер, хитро на меня посмотрев. — Я не притронусь к твоему члену, даже если он будет в шоколадном пироге. А к твоему сведению, эту хреновину я обожаю, — продолжая хрустеть огурцом, ответила я. — Бесишь, — прорычал Лидер. Он так сильно сжимал вилку в руке, что, казалось бы, сейчас воткнёт мне её в глаз или куда-нибудь ещё, а ведь хруст огурца был действительно раздражающим. Но я не могла остановиться, испытывая терпение Эрика на прочность. — Блядь, — выругался мужчина и вонзил столовый прибор между пальцев моей руки. Он встал и быстрым шагом ушёл прочь, так и не съев ни кусочка пищи.       Лёжа в пижаме на кровати, меня терзало чувство вины за моё поведение. Хотя я ничего катастрофического не совершила, мозг требовал извиниться. Я накинула халат на плечи и босиком пошла в соседний коридор, в конце которого находилась его комната. Стук в дверь. — Войдите!— голос Лидера звучал на удивление спокойно. Из ванны появляется Эрик. Только полотенце прикрывает его тело. Вода всё ещё стекает по его мускулистому телу, и его волосы убраны назад, очевидно рукой. — Чего тебе? — сонно зевая, спросил он. — Извиниться хочу, — еле слышно отвечаю я. — Так давай я сниму полотенце, ты станешь на коленки и как следует извинишься,— съязвил мужчина. — Конченый ублюдок, — пробормотала я и собралась уходить. — Да ладно тебе, всё в порядке, ты не виновата, — Эрик прошёл в глубь комнаты к небольшому стеклянному журнальному столику. На нём стояла бутылка и два стакана. — Бурбон? — он налил чуть больше половины в стакан и протянул его мне. «А почему бы и нет?» — подумала я. Это была самая спонтанная из всех спонтанных мыслей за два года. Допив бутылку алкогольного напитка под истории из жизни в Бесстрашии, слегка опьянев и немного устав, я поставила пустой стакан на письменный стол, хотела бы уже попрощаться и окунуться в мир Морфея у себя в комнате на своей кровати, но Эрик подхватил меня под бёдра и усадил на стол. Он целовал меня, мои губы, шею, затем плечи, спустив лямки ночнушки, а потом и, вовсе её сняв и оставив меня в одних трусах. Его руки властно блуждали по телу, изучая каждый миллиметр, пока правая рука не скользнула внутрь бедра, его пальцы отодвинули ткань, являющейся преградой, и он вошёл в меня резко. — Ах, — протяжный глухой стон вырвался из уст. Он улыбнулся, вторая рука сильно сжала мою ягодицу, в то время как пальцы скользили, играя то с клитором, то проникая обратно внутрь. Полотенце сползло с его тела, обнажая готовый половой орган. Он стянул меня со стола и поставил на колени перед ним. Если бы не капля масла в виде бурбона, подлитая в огонь, пылающий от прикосновений мужчины, я бы никогда не сделала такого для него.       Начинаю двигаться осторожно и медленно. Бережно сдвигаю кожицу до конца вниз, гуляю язычком по уздечке, а руками в это время продолжаю теребить его мошонку. Я наслаждаюсь каждым миллиметром его плоти. Я, как девственница, желающая не пропустить ни одного мига. Я работаю языком, как пропеллером внутри, руки мнут прекрасный мешочек с семенными железами, а губы продвигаются всё ниже.       Я заглатываю член более, чем наполовину и начинаю обратный ход. Я вынимаю пенис изо рта, чтобы полюбоваться на него. Всё-таки он прекрасен! Я тереблю острым язычком маленькую дырочку его члена. Одной рукой продолжаю гладить его яйца, другой — слегка подрачиваю. Мужчина стонет и сладко дышит. Я завожусь от этого и теряю голову. Я и сама начинаю стонать. — Хорошая девочка, — рычит, его руки путают мои волосы, он хватает меня за хвост и тащит на кровать, бросая меня на мягкую поверхность, всем своим весом вжимает в кровать. Я вижу, как пульсирует артерия на его шее, провожу кончиками пальцев по его губам. Лидер пытается поцеловать, но я уворачиваюсь, выскальзываю из-под его тела и оказываюсь сверху. Он ехидно улыбается, ему определённо нравится то, что я делаю. Я прислоняюсь к его перевозбуждённому органу своей промежностью. Он начинает двигаться, желая попасть внутрь. Но я делаю все, чтобы он не смог сделать этого. Это тоже часть моей игры. Его член чувствует влагу, которая течёт из меня по ногам. Это ещё сильнее его возбуждает. Я продолжаю гладить его, он обнимает меня и страстно целует. Я сама уже вся дрожу и еле сдерживаюсь, чтобы не насадится на его прекрасный член. Он стягивает меня со своего тела, и я падаю животом на кровать.       Мужчина подходит сзади и приподнимает меня за бедра. Не в силах больше сдерживаться, подводит член к промежности и входит немного, на несколько сантиметров. Я вздыхаю, облизывая губы, он чуть вынимает и засаживает глубже, потом еще и еще, до самых яиц. С каждым движением наш темп становится быстрее и быстрее. Моя попка бьет по его бедрам, в киске все хлюпает. «Теперь это его игра и его правила», — думаю я. Не сбавляя темп, он крепко сжимает мои ягодицы и удовлетворённо рычит. — Эрик! — громко протяжно вскрикиваю я, ощущая, как в буквальном смысле мякну, ноги ватные; я почти их не чувствую, тепло разливается в каждой клеточке моего тела. Я чувствую, как горячая жидкость растекается по моим ягодицам. Он рухнул на кровать рядом со мной, пытаясь привести в норму сбитое дыхание. — Я же говорил, что выебу тебя, — ехидно улыбаясь, шлёпает меня рукой по попе. Затем встаёт с кровати и бросает в меня ночнушку и халат. Это знак того, что мне пора уходить. Мужчина берёт своё полотенце и скрывается за дверью ванной комнаты.