On my own Сама по себе, Pretending he's beside me Притворяясь, что он рядом.
Он идет рядом — совсем близко. Можно протянуть руку и коснуться его. Почувствовать тепло его тела. Можно схватить его за руку, заставив остановиться, и поцеловать в губы. Можно коснуться густых темных волос, можно… — Ты прекрасный друг, Лидия. Она пытается улыбнуться и незаметно опускает уже приподнятую руку, сильно сжав пальцами подол изорванного платья. Они продолжают идти рядом, но Лидия знают, что их пути уже никогда не пересекутся. Она влюблена в него с самого начала их знакомства. Он начал считать ее другом примерно тогда же. Но какая разница, что он все еще слеп к ее любви, если они продолжают идти рядом? На их пути попадается нищий старик с язвами на лице, и Стайлз тут же протягивает ему несколько франков. Хватит, чтобы оплатить хороший ужин и ночлег в трактире. Мертвые и бесцветные глаза старика будто снова оживают, и он, бормоча слова благодарности, спешит уйти, бережно прижимая жизнь, сокрытую в монетах, к груди. На лице Стайлза появляется улыбка, и Лидия шумно выдыхает, смотря на его лицо с непередаваемым восхищением. Сложно не заметить любви в ее взгляде. Стайлз не замечает. — Говорят, генерал Ламарк скоро умрет, — тихо говорит Стайлз. — Мы хотим, чтобы это послужило знаком для людей. — Восстать? — тихо спрашивает Лидия, и совсем не хочет услышать ответ на свой вопрос. — Да, — шепчет Стайлз, смотря себе под ноги. — Знаешь, я немного боюсь. Но отступать нельзя, если мы хотим изменить хоть что-нибудь в этом мире. Наверное, я трус. Остальные не могут дождаться дня, когда можно будет выступать. — Ты самый храбрый человек, которого я когда-либо встречала, — совершенно искренне говорит Лидия, вдруг остановишь. Стайлз поворачивает голову, и в его взгляде проскальзывает благодарность. Он всего лишь дарит ей тёплую улыбку, а Лидия уже чувствует, что готова задохнуться. — Я куплю немного еды. Ты не голодна? Лидия всегда говорит «нет». Не потому, что не голодна, — желудок уже третий день скручивает тупой болью — а потому что не хочет показывать слабости. Да и чем потом отдавать за еду? Деньги в её семье никогда не задерживались. «Я люблю тебя», — крутится в её голове, пока Лидия смотрит на отдаляющуюся спину Стайлза. Она никогда не признается ему в этом. Лидия опускает взгляд вниз, разглядывая изорванный подол своего серого платья. Что она будет делать, когда на улице станет холоднее? Денег не хватало на еду, что уж говорить об одежде. Что уж говорить о том, чтобы заинтересовать такого, как Стайлз. Лидия слишком тощая, её рыжие волосы отвратительно вьются из-за утренней сырости, а платье далеко не из новых. Куда ей до состоятельного Стайлза, живущего в просторном каменном доме на окраине Парижа? Лидия прислоняется спиной к холодной стене, скрещивая на груди руки. Стайлза нет слишком долго. Что с ним могло случиться? Медленно зарождается тревога. Вдруг он попал в неприятности? Лидия делает медленные шаги вперед, нервно перебирая пряди спутанных и грязных волос. В попытках отыскать среди всех этих масс людей на площади Стайлза, она приподнимается на носочки, до хруста вытягивая шею. Да, низкие девушки изящны, но какой от этого толк, если единственный, кто нужен Лидии, никогда не обратит на нее внимание?And when I lose my way, И когда я сбиваюсь с пути, I close my eyes and he has found me. Я закрываю глаза, а он меня находит.
Стайлз сам вскоре находит её. Хватает за предплечье, даже немного неаккуратно и грубо, и тянет за собой подальше от скоплений людей. Лидия поднимает взгляд, рассматривая его лицо в близи: вздернутый нос, скулы и скопления мелких родинок на щеках. Стайлз ненавидит их. Лидия думает, что это самая милая вещь, которую она когда-либо видела. Глаза Стайлза горят, а его щеки раскраснелись. Лидия еще ни разу не видела его таким, и даже не знает, чего ожидать. — Лидия, ты должна мне помочь, — шепчет он со страстью. — Лидия, пожалуйста. Ты знаешь весь город, каждый его закоулок, помнишь каждое лицо. Ты знаешь, кто она? Стайлз сжимает ее плечи, чуть разворачивая вправо, и сердце Лидии замирает. Она видит, как в экипаж садится девушка в роскошном светлом платье. Ее русые завитые локоны аккуратно спадают на ее плечи, а осанка девушки прямая и гордая. Лидия неосознанно касается своих волос: отвратительных и рыжих. — Нет, — наконец, сухо произносит она, когда экипаж уже скрывается из виду. Стайлз выглядит поникшим. — Но ты же можешь выяснить? Лидия, я сделаю для тебя, что угодно, — он в порыве страсти берет ее за руку. Лицо девушки вспыхивает, но пальцы Стайлза разжимаются в тот же момент. Он достает что-то из кармана сюртука. — Мне не нужны твои деньги, — выпаливает Лидия и отшатывается, отчего-то чувствуя себя оскорбленной. — Я попытаюсь найти ее, но не могу ничего обещать. В сердце Стайлза надежда разжигает недавно вспыхнувшие чувство, а Лидия знает, что если даже девушка и найдется, то она никогда ему ни о чем не скажет.In the darkness, the trees are full of starlight В темноте деревья озаряет свет звезд And all I see is him and me forever and forever. И всё, что я вижу — это он и я вместе навсегда.
Потому что тогда он уйдет насовсем, а пока что Лидия может хотя бы идти с ним вместе по внезапно опустевшей дороге. Когда Стайлз еще раз повторяет свою просьбу и уходит, улыбнувшись на прощание, в груди Лидии зарождается ноющая боль. Она никогда не думала, что когда-нибудь полюбит. Не знала, что любовь может так ранить чувства.I love him Я люблю его, But every day I’m learning Но каждый день я осознаю: All my life I've only been pretending Всю мою жизнь я лишь притворялась.
Она ждала. Пыталась. Делала намеки, но так и не набралась храбрости признаться. Потому что это бессмысленно. Лидия должна радоваться и тому, что такой почитаемый человек, как Стайлз, разрешает ей быть частью его жизни. Как другу.Without me, his world will go on turning Без меня его мир не перестанет вращаться. The world is full of happiness that I have never known. Этот мир полон счастья, которого я никогда не знала.
Грубый окрик резко вырывает Лидию из ее собственных мыслей. Она растерянно моргает, смотря на высокого мужчину в дорогом синем сюртуке. Он выглядит недовольным. Лидия чем-то помешала ему? — Проваливай отсюда! — Лидия даже не морщится на такую грубость. Богачи, ненавидящие нищих, шатающихся на улицах Парижа, — привычное дело. Может, из-за того, что нищие служат постоянным напоминанием того, что может произойти с любым человеком? В лицо Лидии прилетает мелкая монета. Вот наглядный пример — у состоятельных и бедных не может быть ничего общего. Стайлз никогда не ответит ей взаимностью.I love him Я люблю его, But only on my own Но только лишь одна.
Лидия зажмуривается, чтобы не заплакать, и быстро уходит, скрываясь в узком переулке. Монетка остается лежать на мостовой.***
Лидия всегда знала, что Стайлз захочет быть одним из тех, кто пойдет с флагом в первых рядах. Знала, но старалась не задумываться об этом. День, назначенный для восстания, казался таким далеким. Теперь осталось только молиться. Лидия перестала верить и надеяться на Бога уже очень давно. Бог словно позабыл это место, словно не слыша мольбы и стоны всех голодных и умирающих людей. Оставалось только ждать. Но как она может просто сидеть и ждать, прекрасно зная, какой ценой может обойтись завтрашний день? Если восстание все-таки удастся подавить, в живых не останется никто из участников. Стайлза знают многие в Париже, а он будет одним из тех, кто будет нести флаг во время шествия. Лидия прижала колени в груди, обхватив их руками. На куче тряпья, брошенным на каменный пол, было ужасно холодно, но девушка сейчас не чувствовала этого. Ужасающие и печальные мысли не давали покоя, заставляя сердце лихорадочно биться. На глазах выступили слезы. Лидия тут же вытерла их маленькой ладошкой. Нужно что-то сделать. Хоть что-то предпринять, попытаться помочь. Она просто хотела бы быть рядом завтрашним утром, но девушек не берут на Революцию. Лидия сидела, прижав руки в груди еще пару минут, а потом в ее глазах появился проблеск отчаянной надежды. Она стянула платье с плеч, задрожав из-за холода. Приподнявшись, Лидия нащупала в куче тряпья ткань, которая могла бы сгодиться. Она была длинной и плотной, но не очень грубой. Лидия убрала с плеч волосы, принявшись обматывать ткань вокруг груди. Она сильно затягивала ее, морщась от боли, но не останавливалась. Революция не для девушек? Что ж, Лидия может поспорить.***
{Do You Hear The People Sing? — Les Misérables Cast} Лидия не могла понять, как это началось. Наверное, люди подали какой-то знак, но она этого не заметила. В следующую секунды толпы народа двинулись по улице.Do you hear the people sing? Вы слышите, как поют люди? Singing a song of angry men? Песню разгневанного народа?
Лидия отшатывается от людей, боясь оказаться растоптанной. Она поправляет поношенную фуражку, чтобы выбившиеся пряди волос не выдали ее. Мужскую одежду было найти не сложно — Лидия взяла старую порванные вещи отца, которые бы он все равно не надел. Штаны и рукава рубахи пришлось подогнуть, но в целом Лидия вполне могла бы сойти за юношу, если не вглядываться в ее лицо. Она выискивает Стайлза в толпе. Он идет впереди, не так уж далеко от нее, размахивая красным флагом. По процессии еще не палят из ружей, но Лидия все равно дрожит всем телом из-за страха. Она не уверена, что готова видеть смерти невинных людей.It is the music of a people Это музыка людей, Who will not be slaves again. Которые больше не будут рабами
Лидии приходится пробираться сквозь толпу, расталкивая людей локтями. Она боится упасть и быть втоптанной в землю. Кто-то подпадает острым локтем ей прямо в туго замотанную грудь, и девушка морщится, подавляя в себе порыв загнуться от острой боли и обхватить себя руками. Нужно идти дальше, подобраться к Стайлзу. Передвигаться сквозь движущуюся толпу разъяренных людей оказывается не так просто, как она себе представляла. Тычки, неловкие извинения, отдавленные пальцы ног — всё это утомляет достаточно быстро, но Лидия терпеливо идет дальше, счастливо выдохнув, когда видит широкую спину Стайлза.When the beating of your heart Когда биение твоего сердца Echoes the beating of the drums Эхом отдается в ударах барабана
Он не замечает ее. Лидия предпочитает думать, что Стайлз просто слишком сильно занят и взволнован, чтобы увидеть ее, идущую по правую сторону от него, в мужском тряпье. Отросшие волосы Стайлза чуть вьются ближе к вискам, и девушка пару секунд завороженно смотрит на его сосредоточенное лицо, прежде чем кто-то случайно налетает на нее со спины.There is a life about to start when tomorrow comes. Новая жизнь начнется, когда наступит завтра.
Она падает, разодрав в кровь ладони и коленки, но тут же пытается подняться, больше всего боясь в этом момент быть раздавленной толпой. Она прикрывает голову руками, когда встает на ноги. Стайлз с алым флагом уже далеко, но Лидия не отчаивается, снова проталкиваясь сквозь бушующую толпу.***
Через несколько часов квартал Сен-Мерри оказывается перекрытым. Баррикады навалены из чего угодно: столов, стульев, обломков какой-то мебели, прогнивших досок и еще кучи хлама. Люди все еще продолжают приносить вещи для укрепления баррикады, но почему-то уже с меньшим воодушевлением. Конечно: они потеряли уже пару десятков людей, и пользуются этой краткой передышкой перед очередным кровавым боем. — Что с тобой? Лидия вздрагивает из-за звука глубокого мужского голоса и поворачивает голову. Рядом с ней, прямо на сырую землю, присаживается высокий и тощий мужчина. Лидия скрещивает руки на груди — необдуманный и чисто инстинктивный жест. Она чувствует себя неловко. — Что с тобой? — молодой мужчина повторяет вопрос немного насмешливым тоном, а потом бросает на нее оценивающий взгляд. — Первый раз видишь такое? Сколько тебе лет? — Семнадцать, — Лидия называет свой реальный возраст, пытаясь заставить свой голос звучать грубее. — Всё будет в порядке, — покровительственным тоном заявляет мужчина и грубо треплет Лидию по плечу. — Франция скоро станет свободной. Лидия выдавливает из себя улыбку. Почему-то смелость и решимость, с которыми она шла сюда, бесследно испарилось при первом же выстреле из ружья. Вскоре стрельба начинается снова. Ружья Лидии не достается, и она просто швыряет камнями в толпу гвардейцев, надеясь хотя бы их отвлечь этим. Она хочет помочь хоть чем-то всем этим людям, которых она не знает, но которые почему-то стали ей близки. И спасти Стайлза, конечно же. Он палит из ружья на самой вершине баррикады. Всего лишь в нескольких метров от нее; он стоит на открытом и возвышенном месте, и Лидия ничего не может с собой поделать. Каждые пару секунд она бросает взгляд в толпу гвардейцев, боясь увидеть то, что в Стайлза целятся. Рядом с ней громыхают выстрелы, и Лидия все еще каждый раз громко вздрагивает, когда неподалеку раздается громкий звук и последующие крики. Спустя некоторое время происходит то, что Лидия боялась больше всего. В Стайлза целится один из гвардейцев, но тот этого не замечает, продолжая стрелять совсем в другую сторону. Паника овладевает телом Лидии, и она даже не отдает в себе отсчета в том, что начинает взбираться на баррикады выше, оступаясь на шатких вещах, сваленных в кучи. Сердце в ее груди громыхает громче выстрелов. В считанные секунды она оказывается рядом со Стайлзом как раз в тот момент, когда гвардеец выстреливает, прицелившись. Лидия не понимает, что происходит, когда видит бледное лицо Стайлза и его взгляд, полный паники. Отчего-то ноги её не слушаются, и девушка начинает медленно оседать. Она могла бы свалиться с этой высоты по ту сторону баррикад, но Стайлз хватает её за руку, сжав талию, и тащит её вниз, к своим. Фуражка слетает с её головы, и рыжие волосы распускаются, пачкаясь в грязи. Мелкий холодный дождь делает одежду и кожу влажной, заставляя дрожать от холода, но Лидия чувствует тепло тела Стайлза, и этого ей достаточно. Он что-то шепчет ей на ухо, но Лидия не понимает, млея от его близости. Краем глаза она видит того самого мужчину, разговаривавшего с ней. Он смотрит на неё удивлённо, а потом подхватывает за ноги и помогает спустить с баррикад на землю. Когда Лидия оказывается на земле, Стайлз распахивает края её рубахи, с ужасом рассматривая расползающееся пятно крови на её животе. — Лидия! — повышает голос Стайлз, касаясь ладонью её холодной щеки. — Что ты наделала! Лидия, нам нужен врач… Тут где-нибудь есть врач?! Никто ему не отвечает. Стоит только взглянуть на рану, как становится ясно: конец скоро, и его нельзя изменить. Крови становится все больше и больше. Стайлз надавливает ладонью на рану так сильно, как только может, желая замедлить кровотечение, но и боясь причинить девушке боль. {Eddie Redmayne, Samantha Barks — Little Fall Of Rain} — Что ты тут делаешь? Лидия, — тихо произносит он, говоря нечетко и растягивая слоги. В его глазах стоят слезы. Лидия растягивает губы в улыбке, теперь убеждаясь в том, что все-таки была ему не безразлична. — Нужен врач… Я… — Не волнуйся, — хрипло говорит она с блаженной улыбкой на лице. — Мне не больно. Стайлз приоткрывает искусанные губы в растерянности, когда Лидия пальцами сжимает его запястье и тянет руку на себя, вынуждая его убрать ладонь от раны. Девушка прижимает его окровавленную ладонь к своей щеке. Стайлз дрожащими пальцами убирает налипшие на ее лоб пряди волос. Ее одежда промокла, и теперь прилипает к худому телу. Юноша снимает с себя редингот и накрывает девушку, которая дрожит, но не из-за холода. — Дождь вряд ли навредит мне сейчас, — Лидия еле держит глаза открытыми. — Обними меня. Стайлз кивает, закусив губу, и осторожно подхватывает девушку за плечи, прижимая к своей груди. Он пытается стереть грязь с ее спутанных волос, но она только размазывается сильнее, и вскоре юноша бросает это дело. — Я здесь, — шепчет он. — Это все, что мне нужно. Дождь стекает по их лицам, смешиваясь со слезами, смывая следы крови. Он словно очищает и дает надежду, смывая алые разводы от смертельной раны. — Кажется, я любила тебя, — тихо произносит Лидия, и на этот раз Стайлз слышит. Его глаза расширяются, а дыхание учащается. — Если бы мои слова любви могли бы тебя исцелить. Лидия всхлипывает, пряча лицо у него на груди. Ее сердце сдавливает в тисках. Стайлз не принадлежит ей, и никогда не принадлежал. Он влюблен в ту очаровательную незнакомку с окраины Парижа, а не в Лидию, которая всегда старалась быть рядом. Лидия всецело отдавалась ему, а теперь лежит здесь, в его объятьях. И умирает. — У нее дом на окраине Парижа. На северной стороне. Он большой, там железная ограда и окна без ставень. Ее имя Малия. Она узнала, кто эта девушка с площади тогда, но поклялась себе, что никогда не расскажет Стайлзу. Лелеяла в себе надежду, что когда-нибудь он поймет, осознает свои чувства к Лидии, и они будут вместе. Теперь она осознает, что все надежды были тщетны. Для Стайлза она никогда не была и не будет больше, чем другом. Вдруг она ощущает, что ей не хватает воздуха. Ее глаза распахнуты, а губы приоткрыты в тщетной попытке вдохнуть кислород. — Стайлз, — она в панике произносит его имя. Он смотрит на ее тяжело поднимающуюся грудь, и сразу же все понимает. Его лицо принимает угрюмое и мрачное выражение, и он снова берет девушку за руку. — Засыпай. — Пожалуйста… — Дорогая Лидия, тебе не будет больно. — И ты защитишь меня… — Я буду рядом. По телу девушки пробегается судорога. Ее лицо искажается, и Стайлз сильнее сжимает ее пальцы. — И ты обнимешь меня… — Пока ты не заснешь, — он пробегается пальцами по прядям ее волос и целует в лоб. — Закрывай глаза. Дождь продолжал капать, смывая следы убитых людей с мостовой. Спустя несколько часов тучи расступились, позволяя ослепительно яркому солнцу осветить землю, пронизанную мраком битвы, голода и постоянных лишений. Но по ту сторону баррикад уже никого не осталось в живых.