Альтернативная "Бригада". Часть третья. Холодный июль

      Размеренное течение последующих двух дней нарушалось лишь внезапно накрывающими пансионат грозами да сопутствующими им проливными дождями, когда просто сам факт забытого дома зонта не сильно расстраивал Пчёлкиных, ибо от срывающегося с небес водопада тот бы все равно не спас.       Смотря в окно на стену воды, Витя ловил себя на мысли, что так расслабиться позволял себе последний раз в десятом классе школы, из-за чего чуть позорно не просрал выпускные экзамены. Спасибо классной Вере Ильиничне и ее теплым отношениям с его мамой. Первый и последний раз в ее учительской практике ученик переписывал сочинение при свете фонарика в полуночном пустом классе. Уже тогда Витя подсознательно уравнял потерю контроля над собой и следующую за этим задницу. А потому не позволял себе больше отпускать ситуацию в свободное плавание ровно до нынешнего отпуска, когда опьяняющий аромат сосен за окном и запах кожи Ольги под боком вогнал его в состояние некоего транса, напрочь лишившего маломальского желания напрягать мозг. Но какая может быть опасность в этом раю? Максимум строгий взгляд Сомовича из-за опоздания на процедуру.       Встречи с врачом за эти три дня успели приобрести характер доверительных, почти дружеских. Игорь Сомович Незабудкин, с первого до последнего дня чеченской не покидавший передовую, лишь своей фамилией разбавлял не наигранную брутальность. Вхожий в высокие кабинеты и запросто набирающий на телефоне доступные лишь избранным номера, с пациентами он оставался простым и открытым. Считая, что результат может быть только на доверии, зачастую даже допускал самостоятельное прохождение процедур. После проведенного обследования Пчёлкину он назначил по утрам через день капельницы и кислород, который даже разрешил принимать в домике, снабдив специальным ингалятором, а вот импульсная терапия вместо традиционного английского файф-о-клок у Вити была уже под пристанным наблюдением врача. Столь серьезные процедуры тот не доверял никому, ибо цена даже малейшей ошибки была слишком высока.       Зарядивший с обеда дождь нисколько не расстроил Пчёлкиных, быстро нашедших достойную замену конной прогулке.       — Через час к Сому, — прошептала Ольга, приподнимая голову с Витиной груди. Ее привычка в последнее время прислушиваться к ритму его сердца сейчас почти усыпила ее сладкой мелодией ровных ударов.       — Это святое, — улыбнулся Пчёлкин, не переставая перебирать пальцами ее волосы. И как ни хотелось остаться в нынешнем положении блвженной недвижимости, а подвести доверие врача он не мог. К тому же все реже ударяющие о подоконник капли дождя дарили надежду на скорое его прекращение. В пользу этого говорила и зародившаяся над кронами сосен радуга.       — Какая красота… — пробормотала Ольга, приподнявшись, обхватила мужа за плечи и повернула голову к окну.       — Ты права… — не глядя в окно, а лишь еще крепче прижав ее к себе, прошептал Витя в оказавшееся на уровне его губ теплое любимое ушко.       — Там! — засмеялась Ольга, когда указывающее направление ее рука была перехвачена Пчёлкиным, а сама она была опрокинута на спину, так что радуга заиграла на радужке смотрящих на него глаз.       — Вся… моя… красота… здесь… — улыбался Витя, через слово касаясь губами Ольгиных губ.       — Опоздаем, — резонно заметила она, ощутив ладонь мужа значительно ниже экватора.       — Еще ждать будем, — уверенный голос Пчёлкина убедил ее не терять более драгоценных секунд. +++       — Кажется, жизнь налаживается, — наблюдая чистый горизонт, улыбнулась Ольга, повернувшись на звук Витиных шагов, и упала в его крепкие руки, едва тот спустился с крыльца. — Может, потом до ужина к пирсу прогуляемся? Я вчера видела, как к нему приставала лодка. Пассажиры рассказали, что здесь можно арендовать водную прогулку либо просто по реке, либо с заездом на небольшой остров. Меня уверили, что такой сладкой земляники нигде больше не найти.       — Почему нет? — кивнул Пчёлкин и, обнявшись, они направились к лечебному корпусу. — Завтра ингаляции, можно будет встать пораньше, все сделать и поехать. Чтобы к пяти обернуться обратно.       — Значит, разузнаем? — случайно задев сосновую ветку, Ольга невольно окатила их с Витей градом мелких брызг.       — Разузнаем! — засмеялся тот внеплановому душу. +++       — Ты увлекся разумной экономикой и хочешь обеспечить электричеством весь пансионат? — приподняв правую бровь, осмотрел его с ног до головы Сомович. — Фен там, — кивнул он в сторону сестринской комнатки. — Семеновна не обидится.       Когда Пчелкин вернулся в кабинет, воспользовавшись не только феном Семеновны, приподнялась теперь уже и левая бровь врача.       — Самое время освоить новую профессию, — усмехнулся Пчелкин, кивая в сторону лежащего на столе фотоаппарата. Единственное из одежды, что сейчас было на нем, голубой медицинский халат, как минимум пятьдесят шестого размера мог с успехом вместить двоих таких, как они с Сомовичем, а кадр с ним мог стать шедевром шантажа.       — Что с тебя взять? Не брал, не имел, не замечен, — хмыкнул врач, закрепляя на груди Пчелкина электроды. Несмотря на все старания фена, та уже успела покрыться мелкими капельками пота, что, впрочем, было неудивительно в свете опустившейся на пансионат вечерней духоты. — Так дело не пойдет, — поднявшись, Сомович подошел к окну и распахнул его настежь, свежий пахнущий мокрым папоротником воздух ворвался в кабинет.       — Значительно лучше, — кивнул Витя, когда спасительный ветерок достиг его груди.       — Несмотря на лишь третью процедуру, тоже самое могу сказать о твоем сердце, — удовлетворенно кивнул врач, изучая показатели на экране монитора. — Если так пойдет дальше, уедешь ты отсюда практически с новым моторчиком.       — Но для этого, как вы говорите, нужна стабильность, помноженная на регулярность и приправленная верой, — под привычным движением руки врача Витя расслабил плечи, откинув голову на подушку.       — Три краеугольных камня нашего успеха, — крепкие руки уверенно настраивали маленькие рычажки. Наконец, Сомович повернул к нему голову и, дождавшись уверенного кивка (а без подтверждения, что ничто не беспокоит, он никогда не начинал), дал зеленый свет первому импульсу. — Завтра перерыв, — спустя положенные сорок минут повернувшись к Пчёлкину, вызвал его неподдельное удивление и тут же пояснил. — У меня операция в Москве, а это всегда вещь непредсказуемая. Заодно посмотрим, как твое сердце отреагирует на перерыв в процедурах. Утром у тебя ингаляции, это сможешь сделать сам, потом перерыв, увидимся послезавтра вечером.       — Капельницы? — второе удивление Пчёлкина врач удовлетворил не менее уверенно.       — Невнимательно читаете назначения, Виктор Павлович. Три через один. Так что повторишь ингаляцию, а в остальном свободен на двое суток.       — Сам Бог велел удовлетворить просьбу жены, — улыбнулся Пчёлкин, надевая успевшую высохнуть футболку.       — Я всегда говорил, что здешний воздух рождает ненасытный аппетит, — выключая аппарат, серьезно произнес врач.       — Она просит водную прогулку, боюсь, здесь мне одному не справиться, — усмехнулся Витя, перейдя к джинсам.       — Лодка вам в помощь, — повернувшись к нему вполоборота, заговорщицки подмигнул Сомович, — а вообще мысль хорошая, советую. Если соберетесь с заездом на остров, захватите рацию. Там немудрено заплутать, так меньше времени потратите на вызов помощи.       — Спасибо, учту, — кивнул Пчёлкин, надевая второй кроссовок. Закончив, он подошел к поднявшемуся ему навстречу врачу.        — Хорошей прогулки. Уверен, ее вы запомните навсегда. +++       — Это уж точно…       Легкая занавеска на окне колыхнулась в такт залетевшему из хлопнувшей двери сквозняку. От упавшей на стену рядом с окном тени огромной сосны отделилась ее часть, принадлежащая обладателю серых глаз, чей холодный взгляд не отлипал от замерших в объятиях вышедшего из корпуса Пчёлкина и ожидавшей его на скамейке Ольги.       Едва те, все так же обнявшись, направились в сторону пирса, как он, убедившись, что не вызвал к себе интереса, последовал за ними. ***       — Ну, эта проблема вообще не проблема, — пожала плечами Маша, когда Белов рассказал ей о необходимости личной встречи с мечущимся по всей стране по делам мондиаля министром спорта, которая неожиданно вызвала ступор у двух умудренных жизненным опытом мужчин в свете намечающегося на нынешний вечер отлета одного из них. — Пусть Валера летит спокойно, мы все сделаем сами.       — Мы? — Белов замер вместе с поднявшейся было в турке пеной. Завладевшая Москвой с самого утра жара не отменяла традиционного обжигающего кофе.       — Я днем уточню график Павла Анатольевича. Пора бы уже начать пользоваться служебным положением, — улыбнулась Маша, вдыхая аромат из оказавшейся перед ней чашки. — А то до подполковника дослужилась, а недоброжелателей и порадовать нечем.       — И как ты это представляешь? — делая следом за ней глоток из своей чашки, искренне пожал плечами Белов. — Заявиться, скажем, на матч и с ходу «здрасьте, подпишите разрешение на детский лагерь»?       — Ну, если включить в программу этого лагеря футбол, то в свете охватившей неожиданно страну эйфории твой Филатов получит его быстрее, чем сборная из Сочи прилетит.       — А если… — как любой нормальный русский болельщик, верящий в чудо, что уже сотворила сборная, и заполнивший полхолодильника пивом, Белов все же по роду недавней профессии будучи конченым прагматиком допускал и противоположный результат намечающегося в южной столице России матча. А к расстроенному министру тогда, понятное дело, лучше будет не соваться.       — Даже если… — успокоила его удивившая в последние дни искренним интересом Маша, до сих пор не понимавшая смысла беготни по полю двадцати мужиков. — Ребята уже сделали главное, возродили интерес и любовь к футболу, и не будьте вы, мальчики, лохами, должны поймать волну.       — Ты права, — все-таки с этой кареглазой брюнеткой ему повезло не меньше, чем Москве с погодой.       — Так что пусть твой Фил спокойно покупает очередные исчезнувшие в недрах черной дыры солнечные очки, а ты жди моего звонка в пятиминутной готовности выехать.       — Слушаюсь, товарищ подполковник! — отрапортовал Белов, едва не опрокинув кофе на пол.       — Вольно, — выдохнув после претендующего на место в Книге рекордов Гиннеса поцелуя, Маша взяла со стула пиджак и направилась к двери.        «Нас утро встречает прохладой…» — пропело радио «Ретро FM», едва хлопнула входная дверь.       — Врешь, — ехидно констатировал Белов, включая кондиционер. ***        «Нас ветром встречает река…» — плыло над просыпающимся пансионатом. До оговоренного с клиентами времени оставалось больше получаса, но лодочник Петр Игнатьич уже заметно нервничал.       — Канат почти в труху.       — А, это ты… — услышав голос за спиной, обернулся лодочник. Пожав протянутую руку, снова посмотрел на часы.       — Клиенты опаздывают? — невозмутимо спросил опустившийся рядом на пирс собеседник.       — Нет, отплытие через сорок минут.       — А по какой причине тогда трепание нервоканатов?       — Да… — Игнатьич расстроенно махнул рукой, — ночью жена звонила, дочку с угрозой преждевременных увезли на скорой. Сегодня оперировать будут. Она просит, чтобы мы с матерью рядом были… Мужа, как назло, в командировку на месяц отправили.       — Ну, так поезжай! — поймав удивленный взгляд старика, его собеседник успокаивающе сжал его плечо. — Я заменю тебя. На сегодня я свободен. Чем просто слоняться, свожу твоих любителей водной глади.       — Заодно и сам отдохнешь… — предложенный выход Игнатьича очень даже устраивал, да и сменщик регулярно помогал ему на берегу, лодку знал не хуже него.       — А то! — улыбнулся тот. — Получу истинное удовольствие!       Радостно хлопнув по протянутой руке, Игнатьич схватил с пирса куртку и поспешил к своему домику. Часы обещали, что он даже успевает на ближайшую электричку до Москвы. +++       Появившись на пирсе за десять минут до обозначенного времени отплытия, Пчёлкин и Ольга увидели заканчивающего последние приготовления человека, совсем, правда, не похожего на того, с кем они договаривались накануне.       — Петр Игнатьич, — прохрипел, предупреждая вопрос, незнакомец в лодке, — переболел вчера за бразильцев.       — Бывает, — усмехнувшись, Пчёлкин бросил на лодочника взгляд. Тот, похоже, от Игнатьича не отставал. Да и сам он, не будучи поклонником футбола, накануне не смог оторваться от игры до последней минуты.       — Но клиенты — святое, так что не переживайте, все, что оговорено, состоится, — жестом приглашая пройти в лодку, новый лодочник дождался, пока Витя с Ольгой не займут места на корме.       — Вас предупредили насчет острова, — Витя задержал лодочника, когда тот проходил мимо него к штурвалу, — и раций?       — Да, конечно, — остановившись лишь на мгновение, тот продолжил свой путь, — не волнуйтесь. Все будет в лучшем виде! Наслаждайтесь покоем и тишиной… — увидев, как после удовлетворительного кивка Витя перевел на сидящую рядом Ольгу влюбленный взгляд, тихо добавил, — пока можете…       И, конечно, ни Витя, ни Ольга не услышали всплеск от выброшенных в пенящуюся вокруг заработавшего винта воду раций.