Make me feel alive

Коннор машина, не человек. Коннора хочется любить, не вылюбить. Энн думает о том, что выражение лица андройда сопоставимо разве со слабым и болезненным щенком, брошенным хозяином-Хенком под проливным дождём. Энн думает о том, что ей нельзя думать, потому что внимательный взгляд (не)живых глаз останавливается на бледном и осунувшемся из-за хронического недосыпа и расстроенных нервов лице механика, механически, как и положено, заполняющей очередной отчёт, которых последнее время стало слишком много, — это не пугает, просто всё сложнее становится разграничить понятия «утилизация» и «убийство». Энн думает о том, что будет последним человеком, который скажет: «Я люблю свою работу!» — Можно задать вам личный вопрос, мэм? — голос RK800 звучит приглушённо, и Энн застывает каменным изваянием, не дописав слово «утилизации» даже до середины, и, обернувшись, натыкается на вопросительный взгляд Коннора, который со смирением сидит, сложив большие ладони на коленях, как примерный ученик, готовящийся отвечать выученный урок, и смотрит столь наивно и заботливо, что ручка во вздрагивающих руках Энн прочерчивает кривую линию вместо окончания слова. — К-конечно, Коннор, — она не старается казаться безразличной или отстраненной, как приписано протоколом, который не упоминает ни слова о том, что делать если система сбоит не у андройда, обращается по имени со всем участием, на которое способно её изболевшееся по машинами со сострадающими человеческими глазами сердце, — ты можешь спросить меня всё, что хочешь… — Вы отключите системы прежде, чем приступить к процессу утилизации, мэм? — Энн чувствует, как словно не по воле владелицы сводятся ко кривой дважды сломанной переносице светлые брови, как начинает подрагивать обкусанная до запёкшихся кровавых болячек нижняя губа и что-то мучительно сдавливает судорожно сокращающееся горло: Энн не собирается плакать, нет, только дышит быстро и часто, словно зверёк, загнанный в угол полным ничем не оправданного доверия взглядом. Энн не предпринимает и попытки поймать выскользнувшие из руки отчёты о систематических сбоях в собственной системе ценностей и хватается сначала за петлёй, стянувшей беззащитную шею, горло колючего свитера: в подвальном помещении температура всегда на несколько градусов ниже, чем в основном рабочем месте, не спасают даже расположившиеся рядом «жаровни», как окрестила Энн «печи для утилизации» в первый рабочий день, а затем за большие по-человеческому тёплые ладони Коннора. — Приношу извинения за некорректный вопрос и заимствование Вашегорабочего времени, мэм. — просканировав взволнованное лицо женщины-механика и зафиксировав бешеную пульсацию крови под папирусовой кожей, через которую просвечивало причудливое переплетение сосудов, андроид решил, что проявил бестактность, как ещё один признак прогрессирующей девиантности, и не пошевелился, когда крошечные, словно детские, ладони Энн сжали покрытые кожным напыление пальцы. — Позволю заметить, что Вам, мэм, следует следить за здоровьем серьёзнее, чем Вы делаете в данный момент времени: при регулярном переохлаждении вашего организма возрастает риск развития пневмонии, а употребление напитков, содержание кофеина в которых составляет более двухсот миллиграмм, оказывает отрицательное влияние на вашу нервную систему и понижает стрессоустойчивость, также недостаточная освещённость вашего рабочего места в ближайшее время повлечёт ухудшение зрения и развитие близорукости… Коннор замолчал, уставившись во вспыхнувшее румянцем лицо старшей дочери сэра Эстоса вопросительным взглядом кобальтовых глаз: по растерянному виду женщины-механика, напоминавшей выпавшего из гнезда птенца, девиант сделал вывод, что Энн Эстос собирается сделать что-то, чему не может найти разумное объяснение или оправдание. Коннор думает о том, что Энн Эстос выглядит, как человек, неготовый прервать существование человечной машины. Энн Эстос думает о том, что Коннор выглядит, как большой ребёнок, наблюдающий мир вокруг широко раскрытыми глазами и делящий людей и поступки по принципу «хорошие-плохие». — Можно задать тебе личный вопрос, Коннор? — механик нетерпеливо стискивает вздрагивающими пальцами сложенные на коленях ладони, впиваясь обломанными ногтями в кожаное напыление, и исправно функционирующие температурные сенсоры фиксируют первую стадию обморожения: Коннор считает обязанностью зафиксировать важную информацию в долгосрочной памяти женщины, но Энн перебивает Коннора, помешав ответить, и поспешно задаёт следующий вопрос, который, окончательно и бесповоротно, сбивает заводские настройки RK800. — Ты хочешь жить? …Ты хочешь жить, Коннор? Диод сигналит тревожным красноватым отблеском. Коннор думает о том, что, как и под дулом пистолета лейтенанта Андерсона, очень хочется жить. Энн Эстос думает о том, что, как и под взглядом кобальтовых глаз детектива Коннора, очень хочется жить.