Make me feel alive

— Проходи-проходи, Коннор, проходи скорее! — Энн суетится, стаскивая со совсем не сопротивляющегося детектива офисный пиджак, и по причинам, которые Коннор не способен рационализировать, каждый раз отворачивается, когда «утилизированный» андроид пытается провести спектральный анализ эмоций, отражающихся на утомленном женском лице. — Во-первых, нам нужно переодеть тебя в гражданскую одежду, кажется, …схожий размер, а, во-вторых, нам нужно отключить твой диод, надеюсь, ты не будешь против? Если он тебе нравится, то я верну твой диод обратно, когда… когда ты будешь в безопасности! — Можно задать вам личный вопрос, мэм? — повторяется напарник лейтенанта Андерсона, внимательным взглядом обводя захламлённую квартирку механика, смутившейся от столь пристального внимания ко красноречивому убранству её «холостяцкого жилища». — Если он покажется Вам, мэм, некорректным, то прошу Вас, мэм, заранее принять мои извинения, потому что я не завершил структурный разбор специфики ситуаций, к которым применимо стандартное определение показателя «корректности», в силу большого эмоционального спектра, охватить который целиком является для меня на данный момент первостепенной задачей. — Ты уж прости, что не прибрано… — в тусклом свечении гаснущих ламп побелевшее лицо Энн, ранее не способное похвастаться буйством красок, приобрело настолько болезненное выражение, что ещё не исчезнувшая из операционной системы программа, ответственная за оказание помощи пострадавшим людям, посылала повторяющийся сигнал в «центральный процессор» андроида: женщина сделала несколько неуверенных шагов по направлению ко косившему на правую сторону собранному дивану, но, не пройдя полуметра, по стене сползла на покрытый ворсистым ковровым покрытием пол. — Спрашивай-спрашивай, Коннор, конечно, спрашивай! — Почему Вы не выключили системы, как предписано протоколом? — Коннор не пытается приблизиться, (не)заинтересованно наблюдая, как со сдавленным стоном перекатывая головой по поверхности стены, Энн предпринимает попытку сфокусировать поддёрнутый пеленой слёз взгляд на безупречном лице андройда, вежливо выжидающего на расстоянии, не нарушающем границы персонального пространства. — Позволю заметить, что сильнейшее напряжение нервной системы дестабилизировало Вашу иммунную систему, поэтому Вам рекомендовано принимать успокоительные препараты на натуральной основе и препараты для повышения иммунитета. — Я-Я…? Что же я наделала, Коннор? Ч-Что наделала? — срывающимся сипящим голосом произнесла взвинченная женщина, несколько раз несильно приложившись затылком, и спустя мгновение слабая улыбка распустилась на трясущихся губах: она оказалась обессилевшей, но попыталась привстать, упираясь подрагивающими руками, и подоспевший андроид едва успел поймать рухнувшую во во время раскрывшиеся объятия старшую Эстос. — Н-Наверное, сорвалась, Коннор,… я больше не хочу и не могу быть одинокой! Я устала существовать, словно за кулисами! У тебя впереди вся жизнь… «Киберлайф» не имеет права отнять её! — Вы выбрали неверный способ борьбы со столь специфичным состоянием нервной системы: насколько позволяют судить сторонние наблюдения и персональный опыт, женщины предпочитают покупать представительниц семейства кошачьих, чем андроидов, мэм. — Коннор без заметных усилий поднял Энн на руки, позволив ей спрятать покрасневшее от слёз лицо на собственной груди, и уверенным шагом направился в сторону, где, если учитывать планировку квартир во многих многоэтажных домах, должна была находиться спальня, — женщина завозилась в слабом протесте. — Вам нужно отдохнуть, мэм, чтобы Ваши жизненные показатели пришли в норму. — И где ты такого нахватался? — со смешком, который Коннор почувствовал тёплым дыханием на собственной ключице, пробормотала механик, имея ввиду стереотипное мышление андроида об одиноких женщинах, и, вновь вернувшись ко крайне противоречивой ситуации, взбрыкнула ногами, пытаясь высвободиться из чрезмерно осторожных «объятий» девианта, который не обращал на потуги старшей Эстос внимания. — Пожалуйста, Коннор, поставь меня: я способна идти сама! Пожалуйста, Коннор, я тяжелая! — Ваш вес составляет пятьдесят четыре килограмма двести сорок шесть граммов, что при Вашем росте и состоянии здоровья считается первыми признаками пищевого расстройства. — Коннор со всей сохранившейся вежливостью проигнорировал просьбу женщины и, перехватив протестующую «ношу» поудобней, отчего последняя испуганно пискнула, опасаясь столкновения со совсем не пушистым, не смотря на ковровое покрытие, полом, провёл сравнительный анализ физических характеристик Энн Эстос, Хэнка Андерсона и, как ни странно, Сумо. — Вы весите на двадцать три килограмма восемьсот девятнадцать граммов меньше, чем пёс лейтенанта Андерсона, Сумо, и на сорок один килограмм сто семьдесят один грамм меньше самого лейтенанта Андерсона, из чего следует, что сказаное Вами ранее в сравнение не имеет смысла. — П-пожалуйста, Коннор, понимаешь… п-понимаешь, я совсем не сплю в кровати? — механик судорожно всхлипнула, перестав сопротивляться и прижимавшись ближе, будто ища защиты, и Коннор позволил себе самую малость приподнять уголки губ, наблюдая смутившееся лицо старшей Эстос, когда он со всей осторожностью «сгрузил» её на возмущённо скрипнувшую под весом двух тел кровать. — Н-Нет, пожалуйста, К-Конор! Я не помню, когда… когда последний раз засыпала в кровати! — Я не понимаю Вас, мэм. Поверхностный, беспокойным сон ведёт ко критичному нарушению работы нервной системы, а неровная поверхность Вашего дивана повлечет нарушение осанки и искривление позвоночника. — честно ответил андроид, заботливо укрыв вздрагивающую женщину пуховым одеялом и почувствовав нечто сродни удовлетворению от того, как разгладились морщинки на раскрасневшемся лице механика, обрамлённом короткими светлыми прядями. — Вам следует выспаться, если Вы, мэм, не передумаете выполнить Ваш план по пунктам. — П-Пожалуйста, Коннор… — пальцы со сломанными ноготками сцапали рукав рубашки, когда довольный девиант приподнялся, намереваясь покинуть помещение, а в потускневших серых глаза штормило бесконечное море чужих чувств, — Коннор замер, не решаясь разжать скрюченные страхом пальцы. — Не уходи…! Коннор думает о том, что ему необходимо сообщить Хенку собственный статус и состояние, продумать план действий более развёрнутый, чем поспешно предоставленный ему неожиданной спасительницей, и просканировать систему на наличие сбоев, но… Коннор присаживает на край кровати. «Конечно, мэм.» Энн благодарно накрывает прямые пальцы мозолистыми ладонями, погружаясь в сон. Коннор сканирует безмятежное женское лицо, попутно отмечая, что не перекошенное страхом его можно счесть симпатичным по человеческим меркам, и невольно нахмуривается, скользя внимательным взглядом по графе, фиксирующей семейный статус. Энн Эстос семь лет считается вдовой.