Земную жизнь пройдя до половины

Гарри сидел за столом в ставшем уже таким привычным закутке Архива аврората и рассеянно чертил какие-то фигурки на подвернувшемся под руку листе бумаги. Эта привычка – рисовать, когда нужно было сосредоточиться над решением сложной проблемы, появилась у него в школе авроров, на втором году обучения, когда задания на логику были наиболее трудны. Тогда для не привыкшего к долгим размышлениям молодого человека все эти аналитические заморочки были настоящим кошмаром, и он несказанно обрадовался, когда преподаватель зачел ему курс автоматом. А то вот было бы позору, если бы Герой Магического Мира ходил по многочисленным пересдачам! А вот сейчас Гарри впервые пожалел о проявленной к нему преподавателем снисходительности. Насколько легче ему было бы разобраться в происходящих вокруг него событиях, владей он хоть одним из многочисленных методов анализа. Но нет. И интуиция, которая столько раз выручала его в сложнейших ситуациях, на этот раз, как назло, молчала. Однако, в свете произошедших накануне вечером событий, откладывать решение накопившихся вопросов больше было нельзя. Аврор с силой чиркнул пером по ни в чем не повинной бумаге, разрывая ее, и тут же подвинул к себе следующий лист. Он не знал, связаны ли как-нибудь между собой дело об убийстве Эла с тем, что у оставшихся Пожирателей, похоже, появился новый Лорд, но на всякий случай решил собрать все загадки воедино. Итак, началось все с исчезновения Эла. Или нет, два года назад, с активации меток. Отчеркнув пером чистое место на пока еще не переполненном закорючками листке, Гарри решил сформулировать все стоящие перед ним задачи в письменном виде. Но вспомнил, что однажды уже нечто подобное проделывал. Ну да, в вечер, когда они со Снейпом обменялись Клятвой, еще на Гриммолд-Плейс. И кажется… Да, вот она, та записка, в кармане мантии. Гарри достал и развернул помявшийся за это время листик, и прочитал написанное: 1) Убийство Эла. Кто убил? Почему около аврората? 2) Блокнот. Взять из дела и изучить внимательнее. 3) Зелье. Кто, кому, зачем его передавал? 4) Убийца в капюшоне. Что это за заклятие скорости? Почему оставил зелье? 5) Медичи. Которая из трех сторон? Ну что ж. Времени с момента создания списка прошло много, а ни в одном из поставленных тогда вопросов он так и не продвинулся. И даже больше того – приобрел новые. Немного подумав, аврор приписал к списку следующие пункты: 6) Погибший аналитик. Случайно ли его убили? 7) Активация меток. Волдеморт или новый Темный Лорд? 8) Кинтер. Его роль в деле погибшего аналитика. 9) Похищенное дело. Найти. Узнать, кто нападал. 10) Каким образом нападавший узнал о выносе дела из Архива? Так, кажется ничего важного он не забыл. А если и вспомнит еще что-нибудь значимое, список ведь можно и продолжить. И вообще, завести, что ли, блокнот для записей, как у Эла? Для прояснения собственных мыслей очень полезная вещь. Но это все потом. Теперь же Гарри нужно было определить для себя первоочередную задачу. В который уже раз пробежав глазами весь список, начать молодой человек решил с конца. А именно – выяснить, насколько правдоподобной была содержавшаяся в похищенном деле информация. И Гарри даже знал, к кому именно из бывших слуг Волдеморта ему обратиться, чтобы получить максимально подробный ответ. И сделает он это сегодня же. Сейчас же? Одолеваемый жаждой деятельности, аврор встал из-за стола, намереваясь немедленно отправиться выполнять свои планы, но вспомнил о последнем пункте своего списка, и вернулся. Если у его врагов в аврорате имеется соглядатай, ему лучше не привлекать к себе внимания длительным отсутствием на рабочем месте. И не важно, что уже начался обеденный перерыв. Как бы ни подгоняло его нетерпение, то, что в отведенный на еду час он со всеми своими вопросами не управится, Гарри понимал. Но и оставаться на месте для беспокойной натуры бывшего гриффиндорца было невозможно. А потому он решил сделать то, что давно уже собирался, но не хватало времени – навестить Гермиону и все еще остававшуюся в ее лаборатории Джинни. Гермиона встретила друга радостным щебетанием – у нее только что успешно завершился какой-то очень важный эксперимент, и обычно строгая в этих стенах девушка казалась взволнованной, как вернувшаяся с первого в своей жизни свидания школьница. – Ох, прости, тебе ведь это все не интересно, – закончила свой изобилующий непонятными терминами монолог Гермиона. Гарри механически кивнул. На самом деле он и не слушал того, что так страстно рассказывала ему подруга. Он просто любовался ее возбужденно горящими глазами, румянцем на щеках и обильной жестикуляцией. Сколько вечеров он проводил в их с Роном доме, но такой счастливой не видел девушку уже очень и очень давно. И впервые за все время ему пришел в голову вопрос: а как Рон относится к тому, что ни он сам, ни их дети не могут вызвать в девушке такой неподдельной страсти? Только работа. Ревнует ли он любимую женщину к ее склянкам и колбам? Сильно ли переживает, когда вернувшись домой с утомительных сборов понимает, что жена в очередной раз осталась ночевать в лаборатории? И все ли зельевары такие одержимые? Вот, например, Снейп… Интересно, он тоже так искренне радуется, сварив какую-нибудь драгоценную для себя гадость? Появляется ли краска на его всегда бледном лице? Ой нет, не надо о Снейпе! И что это его мысли все время возвращаются к зловредному Мастеру Зелий? Мало тот над ним утром поиздевался?! – А что у тебя с профессором Снейпом? – словно бы в ответ на его мысли, спросила Гермиона. – Рон говорил, вы поладили? – Позавчера мне так казалось, – поморщился Гарри. – А сегодня? – лицо девушки в одно мгновение приобрело свой обычный серьезный вид, так что аврору даже стало стыдно, что он своими проблемами разрушил ее эйфорию. – Скажи, он… Ничего плохого с тобой не сделал? – В смысле? – Ну не знаю! Он не заставлял тебя делать ничего… неприемлемого? – Неприемлемого? – Гарри вспомнил, как приятно ему было вчера вечером, в те короткие мгновения на диване, когда руки зельевара ласкали его спину. Пожалуй, это было единственным неприемлемым моментом в их со Снейпом отношениях. Это что же, Гермиона имеет ввиду… – Подожди, я не понял, это ты что, спрашиваешь, не…кхм… изнасиловал ли меня Снейп?! – Что?! – в неподдельном шоке воззрилась на него подруга. – Изнасиловал? Нет, при чем здесь это? А он что, тебя… – ее глаза округлились, а лицо при этом как-то неестественно вытянулось. – Да нет же! – в досаде на себя воскликнул Гарри. Как ему самому-то в голову пришла такая бредовая мысль?! – Просто Снейп гей, а ты говорила о чем-то неприемлемом, вот я и подумал… – Я тебя спрашивала, не злоупотребляет ли профессор Клятвой, – менторским тоном a la «объясняю для последних тупиц», произнесла Гермиона. Молодой человек чуть не рассмеялся – столько негодования было в голосе и даже в позе подруги. – Клятвой – нет. – Я же говорила, что профессор замечательный человек! – вновь просияла Гермиона. – Угу, – Гарри скептически хмыкнул, но спор затевать не стал. И так уже за послевоенные годы Снейп неоднократно становился предметом жарких заступнических монологов Гермионы, и молодой человек чуть ли не наизусть мог воспроизвести все ее доводы. Замечательный, как же! Это она просто давно с ним лично не общалась! И с родственничками его сумасшедшими не встречалась. Хотя… Если Джиджи зельевар, Гермиона как раз может быть с ним знакома. – Слушай, а ты никакого гениального зельевара - родственника Снейпа не знаешь? – Гениального зельевара – родственника?.. Ты что, сомневаешься в его звании Мастера Зелий? Родственные протекции, к сожалению, действительно, бывают даже в науке, но Гарри, поверь, он – один из величайших зельеваров современности! Или… – выражение лица девушки смягчилось, став сочувствующим. – Для того, чтобы противоядие для Джинни было готово, прошло еще слишком мало времени. Поверь, его и за полгода практически не реально сделать. Мордред! Ну вот почему Гермиона не может просто нормально ответить на вопрос? Обо всем-то ей надо сделать выводы и порассуждать! Только… Обычно-то она как раз правильно понимает все недосказанные вопросы, а за сегодня это уже второе недопонимание в их разговоре. Гарри повнимательнее присмотрелся к подруге. И только сейчас заметил темные круги под ее глазами и легкие морщинки на осунувшемся лице. Когда он пришел, подруга пребывала в таком возбуждении, что он и не обратил внимания, насколько вымотанной она выглядит. Ну да, конечно… Ведь к ее обычным обязанностям – и дома, с маленькими детьми, и в лаборатории прибавились заботы о Джинни, которую надо было вовремя кормить и следить за ее состоянием. Ох! А ведь еще она говорила, что и сама попробует с тем зельем поработать! Молодому человеку сделалось стыдно, и он в который уже раз мысленно проклял Снейпа и его дурацкую Клятву. Насколько все было бы проще, если бы Гарри сам с самого начала отправился к Медичи, и достал бы противоядие у них. Интересно, Клятва помешает ему сделать это сейчас? – Гермиона, - укоризненно произнес молодой человек имя девушки, подошел к ней вплотную и заключил в дружеские объятия. – Опять тебе сильнее всех достается. Хочешь, я аппарирую во Флоренцию прямо сейчас? – Нет! Обещай, что ты этого не сделаешь! – Посмотрим. – Обещай! – Гермиона высвободилась из его рук и тревожно посмотрела в глаза. – Гарри, пожалуйста. Это действительно очень серьезно. Давай хотя бы подождем полгода. Поверь, у профессора гораздо больше шансов, чем у нас троих! Сейчас ты ему только помешаешь. – Хорошо, обещаю, – чтобы только успокоить девушку сказал Гарри. И сам удивился тому, что она не уточнила, что именно он пообещал. Насколько же она устала! А ведь ему теперь нужно думать еще и о том, как бы хоть немного разгрузить подругу. – Но вообще-то я спрашивал про одного конкретного родственника Снейпа. – Насколько я знаю, у профессора нет родственников. – Нет?! Да их полон дом! – и Гарри, чтобы отвлечь Гермиону от тревожных мыслей, рассказал ей о том, как накануне вечером они со Снейпом переехали в Принц-Мэнор и о его обитателях. Молодой человек старался сделать свой рассказ легким и забавным, и даже сам в какой-то момент, забыв обо всех возникших утром подозрениях, поверил в то, что Джиджи – просто самовлюбленный красавчик, над которым можно так весело посмеяться в разговоре с друзьями. Гермиона, однако, хоть и улыбалась по ходу его рассказа, когда он закончил, нахмурилась. – Гарри, профессор точно сказал, что этот Джиджи – именно зельевар? И… слово «гениальный» произнес он? – Да, а что? – В мире не так много зельеваров, о которых профессор мог бы такое сказать. И среди них нет никого, похожего на твое описание. – А может перед коллегами он маскируется? Мажет волосы сальной гадостью и надевает мешковатые балахоны? – Гарри представил себе Джиджи в подобном виде, и рассмеялся. – Да, но… Я ничего не понимаю. Даже если бы среди них не было ни одного зельевара, – лицо девушки приобрело задумчивый вид, как всякий раз, когда она сталкивалась с интересной задачей. – Последний прямой потомок Принцев погиб еще в первую войну с Риддлом. Профессор Снейп оставался единственным живым представителем их рода. Но он после гибели родственников заявления на вступление в наследство не подал, а после Победы... Сам понимаешь. Когда его отправили в изгнание, Принц-Мэнор был признан собственностью Министерства Магии. – Ты ничего не путаешь? – ошеломленно спросил Гарри. Вот уж чего-чего, а такого ответа на свой легкий развлекательный рассказ он не ожидал. – Не знаю. Но вряд ли. Я ведь после Победы специально его родственников искала. Думала, они хоть как-то смогут профессору помочь, – девушка ненадолго замолчала. – Надо все перепроверить! Я узнаю побольше, и тебе расскажу. Хорошо? – Нет! – не хватало ему еще наваливать на подругу очередные проблемы. – Спасибо, но не нужно. Я сам все узнаю. Кто из нас, в конце концов, аврор? – Аврор – ты, но я-то исследователь, – задорно улыбнулась Гермиона. – Ладно, пока у меня и правда много других дел, но попозже я все же поищу что-нибудь на эту тему… Ничего себе мы с тобой заболтались! Я так Джинни покормить не успею! Приходи лучше к нам домой вечером, давно мы втроем не собирались. И дети тебе будут рады. – Ага, на днях забегу. А… Можно мне на Джинни посмотреть? – У нее ничего не изменилось. Но идем, – и гриффиндорцы заспешили к пострадавшей подруге.