Земную жизнь пройдя до половины

Наверное, Гарри все же не стоило после настолько напряженного дня выходить из своей комнаты. Лежал бы себе в тишине и покое и думал бы - да Мерлин с ним! - пусть даже и о Снейпе, все легче было бы. Во всяком случае, сейчас бы ему точно не было так больно. Гарри отвел взгляд от целующейся парочки и шагнул вперед, к кровати, на которой олицетворением спокойствия лежала Джинни. Джинни… Его родная, теплая девочка. Такая близкая, понятная… любимая. Как же ему сейчас ее не хватало. Пожалуй, даже в самые страшные первые дни после развода Гарри не тосковал по бывшей жене так, как сейчас. Ведь тогда в памяти слишком живы еще были картины безобразных ссор и бесконечных мелких размолвок, сейчас же… Сейчас неподвижно лежащая молодая женщина казалась почти идеальной. Гарри осторожно, словно бы боясь разбудить спящую, присел на краешек ее кровати. Как же Джинни в эту минуту была красива! Мертвенно-бледная при дневном освещении кожа сейчас казалась просто очень светлой, что идеально сочеталось с разметавшимися по подушке рыжими волосами. Черты лица ее за то время, что она провела без сознания, как будто смягчились, и сейчас Джинни была похожа на совсем юную, трогательно-беззащитную девушку. Такую, какой не была даже в школьные годы. Такую, какой могла бы быть, если бы не Война. Гарри взял Джинни за руку и нежно погладил ее прохладную ладошку. Поскорее бы уже Снейп сделал это чертово противоядие! Джинни придет в себя, они снова поженятся и на этот-то раз у них все будет хорошо… – Гарри, эй, ты чего такой кислый? – громкий голос Джиджи царапнул по нервам, как наждачная бумага по стеклу. Гарри невольно поморщился. – Простите, что помешал. Но вы выбрали странное место для… уединения, – не поворачиваясь к парочке, произнес он. Наверное, с ним и в самом деле что-то не в порядке, раз он так нервно реагирует на чужое счастье, но… Смотреть на их сияющие лица было по-настоящему неприятно. Неловко, да, но и очень обидно, что в который уже раз он остается в стороне. Примерно то же он чувствовал, когда узнал об отношениях Рона и Гермионы, а потом – о Джинни и Эле. Впрочем, нет. Тогда оба раза к горькому ощущению непричастности примешивалась ревность. Сейчас же… Ни Джиджи, ни Нора не воспринимались им как кто-то «свой». Ни один из них ему не был нужен. Но от понимания этого горечь не проходила. И даже… Да, пожалуй, так было только хуже. Возникало ощущение, что сам он – моральный урод, в принципе не способный радоваться чужому счастью. – Нормальное место. Мы же не знали, что сюда придет кто-то, не умеющий завидовать молча, – громко фыркнула Нора. «Завидовать»… Вот то-то и оно. – Гарри… С тобой все в порядке? – за спиной послышались легкие шаги, и вот уже Джиджи подошел к нему совсем близко, положил руку ему на плечо. – Да. Все нормально. Я пойду. Спокойной ночи, – Гарри попытался встать, но был остановлен неожиданно тяжелой рукой зельевара. – Подожди. – Чего? Я пришел не вовремя, извинился и уже ухожу. Что тебе еще от меня надо? – Гарри понимал, что срывается на грубость, но ничего с собой поделать не мог. – Интересно… Как ты только стал аврором? При твоей-то манере чуть что убегать?.. – Что?! – Гарри сбросил со своего плеча руку Джиджи и вскочил на ноги. – Ты вообще о чем? Ты… обвиняешь меня в трусости? – Именно. Не знаю, как ты там победил Волдеморта, но сейчас ты себя ведешь… как глупый страус. Зарываешь голову в песок, позабыв о том, что задница-то осталась снаружи. – Ах вот ты о чем… И далась вам всем моя задница! – поняв, на что в очередной раз намекает Джиджи, Гарри как-то сразу успокоился. – Если ты имеешь в виду произошедшее в субботу… недоразумение, то мы со Снейпом уже все между собой выяснили. Слава Мерлину, без тебя. – Да-а-а? – с явным недоверием протянул Джиджи. – А ну-ка расскажи поподробней. – А ты не офигел?! Шел бы ты со своим «а ну-ка»… к Снейпу. – Ого! Так далеко меня, пожалуй, еще не посылали… – Джиджи фыркнул и неожиданно расхохотался. Гарри какое-то время простоял, глядя на него, как на полного придурка. Но Джиджи смеялся настолько заливисто, искренне и… заразительно, что Гарри не смог удержать ответную улыбку. Откуда-то сбоку раздался приглушенный смешок. Гарри обернулся и встретился глазами с Норой. Она также улыбнулась и показала ему большой палец. – Браво! Так этому засранцу и надо. А то строит тут из себя… Гарри, надеюсь, ты не обижаешься на нас за то, что мы целовались тут, при твоей бывшей... – Да нет. Просто это было неожиданно. И… Ну, наверное, правда, не очень корректно по отношению к ней. Гермиона говорила, что Джинни может что-то понимать из происходящего вокруг, так что… – Она не понимает. Только чувствует. Но для того, чтобы все было нормально, ей необходимо хотя бы иногда чувствовать яркие эмоции рядом. Это как якорь, что не дает сознанию уйти слишком далеко. Ей все равно, какие именно это будут эмоции, она их не различает. Просто чувствует, что рядом кто-то есть. Похоть тут подходит идеально. И вызвать ее проще, чем что-то еще. – Погоди… Ты хочешь сказать: вы это специально? Для Джинни?! – Ну да. Ты разве еще не понял: мы не пара, Гарри. Просто иногда, когда хочется тепла, помогаем друг другу согреться. Гарри посмотрел на Джиджи. Тот стоял непривычно серьезный и смотрел куда-то в сторону Джинни. Гарри также перевел взгляд на свою бывшую жену. То, что только что сказала ему Нора было… не «не правильно», нет. Просто очень грустно. Он слишком хорошо еще помнил собственные мысли о необходимости посещении борделя, чтобы осуждать кого-то за поиски тепла. Но его-то мысли оставались только мыслями, и где-то в глубине души он понимал, что никогда такого не сделает. Особенно после той, оставившей какой-то брезгливо-омерзительный осадок, попытки на мальчишнике у Дина. И сейчас, после слов Норы он чувствовал к ним… да, пожалуй, что жалость. И легкое непонимание: зачем им, таким красивым, нужна эта холодная замена тепла. А впрочем… Наверное, так лучше, чем непонятные случайные партнеры. – Осуждаешь? – в голосе Норы как будто отражалась его собственная грусть. – Нет. – Это хорошо. Не осуждай. Но не дай Мерлин тебе нас понять. – Почему? И почему ты думаешь, что я не понимаю? Я тоже одинок. И тоже этому, знаешь ли, не рад. – Потому что такое одиночество, как у тебя, Гарри, еще не страшно. У тебя все впереди, – Нора сделала паузу, а когда продолжила говорить, голос ее был совсем тихий, почти шепот. – Страшно – по-настоящему страшно – любить человека и знать, что он тебя ненавидит. Понимать, что ему есть, за что. Не сметь даже надеяться, что вы когда-нибудь будете вместе. Это… Не дай Мерлин тебе познакомиться с такой пустотой и холодом. Они убивают, Гарри. Медленно, мучительно, неотвратимо. Так что каждая мельчайшая зацепка за тепло – пусть даже и чужое – становится спасением… Временным, ненадежным, но спасением. После этих слов Норы наступила неловкая тишина. Гарри невольно поежился. Он и представить себе не мог, что эта яркая и кажущаяся распущенной красотка, способна на такие глубокие чувства. Та боль, что слышалась в ее голосе, была сродни безысходности, что во время Войны звучала в голосах людей, потерявших своих любимых. И несмотря на явную неуместность признания Норы, Гарри проникся к ней искренним сочувствием. Это как же ей должно быть плохо, если она, такая сильная внешне, вот так сорвалась перед ним, практически чужим человеком?! И главное: он совершенно не понимал, что можно сейчас ей ответить. Да и надо ли?.. Гарри посмотрел на Джиджи. Тот, судя по всему, был и так в курсе переживаний Норы, но смотрел при этом на нее без тени сочувствия. «Какая же он все-таки равнодушная сволочь!» – подумал Гарри. А потом, вспомнив явный актерский талант Джиджи, решил, что кто там его, хамелеона, знает. – Гарри… Можно тебя кое о чем попросить? – Конечно, – сейчас он готов был выполнить практически любую просьбу Норы, если это помогло бы ей хоть ненадолго отвлечься от мыслей о холоде и пустоте. – Ты только не удивляйся. Гарри… Ты мог бы меня поцеловать? – Что? – Гарри удивленно посмотрел на Нору. Интересно, это ему послышалось или она и в самом деле просила его о поцелуе? Нет, не может такого быть. Ну это же бред: чтобы самая красивая девушка изо всех, что он когда-либо видел, наверняка наполовину вейла, просила его о таком. Хотя… Если бы кто-то другой сказал ему, что Нора может вот так страдать от неразделенной любви, это также показалось бы ему диким и неправдоподобным. Но в ее недавних словах фальши он не услышал и теперь не знал даже, что думать по ее поводу. Но поцелуй… Нет, наверное, ему все-таки послышалось. Лучше уточнить, а то мало ли… – Э-э-э… Прости, я не очень хорошо расслышал. Ты не могла бы повторить? – Пожалуйста, Гарри. Поцелуй меня, – и не дожидаясь ответа, Нора подошла к нему совсем близко, практически касаясь грудью его груди. Гарри судорожно вздохнул. Ощущать свежесть ее дыхания на своей щеке, теплоту тела рядом было… приятно. Медленно и осторожно, как будто боясь его спугнуть, Нора подняла руку и провела пальцами по его скулам. – Можно? – тихим шепотом спросила она, легонько дотрагиваясь до его губ. Завороженный ее действиями, Гарри кивнул. Губы Норы были мягкими и горячими, с привкусом чего-то горько-пряного, а язык – умелым и фантастически ловким. С самого начала поцелуя она взяла всю инициативу на себя, играя с его языком, направляя, вовлекая во что-то необъяснимое. Никто и никогда не целовал Гарри так: будто это был какой-то сложный, но прекрасный танец, фигуры которого знает только один партнер, а другому остается только расслабленно следовать за ведущим. И, пожалуй, что никогда прежде с женщинами ведомым не был он. Гарри положил руки Норе на бедра, прижимая ее крепче к себе. Он и сам не заметил, как возбудился, и теперь его истосковавшееся по женскому теплу тело, требовало большего, чем поцелуй. То ли мысленно, то ли вслух застонав, он вжался пахом в ногу находившийся в его объятиях девушки. Его руки независимо от разума, начали поглаживать ее горячее, такое приятное на ощупь тело… – Спасибо, – Нора разорвала поцелуй и отстранилась, скидывая с себя его руки. Гарри потянулся было за ней, но вовремя вспомнил, где он, с кем и что происходит. Это… Это надо же было так забыться! Он и сам сделал шаг назад, увеличивая расстояние до Норы на более или менее безопасное. Тело его протестующе ныло. Оно никак не могло понять: почему прекратилось то, что делало ему так хорошо. – Угу. Ну, я пойду? – спеша оказаться в душе или хотя бы у себя в комнате, Гарри направился к двери. Но в который уже раз за вечер был остановлен окликом Норы. – Подожди. Можно… У меня есть к тебе еще одна просьба. – Какая? – Ты только не отказывайся сразу. Я понимаю, что тебе это может показаться неприятным, но… Для меня это на самом деле важно. Очень, – умоляющее выражение лица совершенно не шло Норе, и Гарри поспешил сказать: – Хорошо. Я не откажусь сразу. – Ты можешь поцеловать еще и Джиджи? – Что?! – а вот теперь Гарри точно ослышался. Это был даже еще больший бред, чем все, произошедшее раньше. – Пожалуйста, Гарри. Я потом тебе все объясню… – Извини, но это и правда уже слишком. Мне нравятся женщины и хотя я лично против Джиджи ничего не имею, – тут Джиджи громко фыркнул из своего угла, - но целоваться с ним – да с любым парнем – не могу, - не успел Гарри закончить фразу, как предательское воображение нарисовало ему Снейпа. Его горящий неприкрытой страстью взгляд и сжатые в тонкую линию губы. Интересно… каково это: целовать такого человека, как Снейп?.. Начавшее было спадать возбуждение разгорелось с новой силой. Дааа… Что-то после субботы мысли о нем стали вызывать весьма однозначную реакцию. Поцеловать, что ли, и правда Джиджи?.. Напомнить своему телу о том, что подобные контакты с парнями – это противно? – Да. Я понимаю. Прости, – вид опущенной головы и поникших плеч Норы вызывало ощущение чего-то… неправильного. Что-то в этом всем было не так, но вот что… Хотя, конечно, всегда неприятно смотреть на слабость сильного человека. А в силе Норы Гарри не сомневался даже теперь, став свидетелем ее откровений. Уж слишком хорошо он помнил ощущение опасности, что исходило от нее в их первую встречу. Гарри перевел взгляд на Джиджи. Тот сидел у изголовья кровати Джинни и задумчиво перебирал пряди ее волос. Весь его вид при этом показывал, что его совершенно не касается разговор Гарри и Норы. Эта-то его незаинтересованность, пожалуй, и повлияла на окончательное решение Гарри. – Хорошо, – неожиданно для самого себя сказал он. – Если тебе так будет легче, я его поцелую, – он быстро и решительно преодолел отделявшие его от Джиджи метры и замер с ним рядом. – Джиджи, ты… как? – Я?.. – Джиджи посмотрел на Гарри внимательно и как будто даже грустно. Но нет, это, конечно, был очередной обман зрения, потому что уже в следующее мгновение у того на губах заиграла обычная лукавая улыбка, он вскочил на ноги и, дурачась, полупропел: – О, Гарри, счастье мое, я так долго этого ждал! Если ты, о мой прекрасный, хочешь целоваться… – Джиджи сделал паузу, посылая ему воздушный поцелуй и подмигивая, – то мы, конечно, будем целоваться. Эй, фанфары, играйте свадебный марш! У меня появляется шанс уложить неприступного Победителя-Всего-И-Вся в койку! Гарри ошеломленно шарахнулся от него в сторону. И как это он забыл, каким Джиджи может быть невыносимым придурком?! – Э-э-э… Кажется, это была не очень хорошая идея. – Нет уж, милый, раздразнил – теперь женись, – в один театрально-показушный прыжок нагнав его, Джиджи схватил Гарри за плечи и подтолкнул к ближайшей стене. – Да расслабься ты, – уже без придури прошептал он Гарри на ухо, прежде чем накрыть его губы своими. В отличие от того, как его целовала Нора, в действиях Джиджи не было и намека на страсть. Он вылизывал его губы, ласкал десны и язык, но при этом каким-то чудом поцелуй оставался по-настоящему целомудренным. Поцелуем не любовника, но… друга. И что еще удивительно: Гарри совсем не было неприятно. – Мистер Поттер, я так посмотрю, вы уже не столь уверены в своей «традиционной» ориентации? – наполненный ядом голос Снейпа прозвучал как гром среди ясного неба, заставив Гарри буквально подпрыгнуть на месте, а Джиджи – стремительно от него отшатнуться. – О, Элеонора, и вы здесь? Что, нашего маленького гриффиндорца заводит наличие зрителей? Так что же вы меня не позвали? Я бы по достоинству оценил зрелище. Гарри резко вскинул взгляд на Снейпа. Тот стоял в дверном проеме, лицо его было скрыто в тени, а поза казалась расслабленной. Ну да, расслабленной, как же! То-то с появлением Снейпа атмосфера в комнате сделалась такой напряженной. Да еще Нора с Джиджи, как назло, стоят не шевелятся. Как застуканные на месте преступления мелкие воришки, ей богу! Тьфу! Да в конце-то концов, он же не уличенная в измене жена, чтобы устраивать такие сцены! Да и вообще… Какого Мерлина Снейп позволяет себе его оскорблять?! – Я-то не гей. А вот вы, оказывается, еще и вуайерист?.. Снейп сместился чуть в сторону, так что Гарри наконец увидел выражение его лица. Оно было как всегда каменно-бесстрастным, но вот глаза… В глазах отражалась неприкрытая ярость. Гарри почувствовал, как холодная волна пробежала по его позвоночнику. Мерлин… Он всего несколько раз в жизни видел Снейпа настолько взбешенным. И знал, что в таком состоянии от него можно ждать чего угодно. От брошенной банки с сушеными тараканами и до… сложно даже представить, чего. Ну да! Вот только Снейпа пугаться ему и не хватало! Еще чего! И Гарри посмотрел ему в глаза с откровенным вызовом. – Конечно, вы не гей. И Джиджи, наверное, просто при плохом освещении с Элеонорой перепутали? – голос Снейпа стал особенно вкрадчивым, а на губах зазмеилась холодная улыбка. – Ну почему же… Не перепутал. С Норой мы как раз перед этим тоже поцеловались. – Вообще-то это был эксперимент… – задумчиво и как будто ни к кому не обращаясь, протянул Джиджи. – Наглядная демонстрация некоторым доставшим уже всех своими метаниями личностям вариантов женского и мужского поцелуя… Что-что?! Эксперимент?! Демонстрация?! «Доставшему всех своими метаниями»?! Гарри возмущенно посмотрел на Джиджи. Тот, нимало не смущаясь, ответил ему прямым взглядом, да еще и имел наглость оскалиться в широкой улыбке. А вот Нора стояла, пристыжено глядя в пол. – Эксперимент, значит, да?.. – ярость во взгляде Снейпа сменилась какой-то очень нехорошей задумчивостью. – Вот что, господа экспериментаторы: жду вас через полчаса в своей гостиной, – стоявшие ближе к выходу Нора и Джиджи почти моментально оказались у двери и покинули комнату. Гарри же нужно было сначала пройти мимо Снейпа, чего делать почему-то отчаянно не хотелось. Да ну к Мерлину это «не хотелось»! И Гарри решительным шагом направился к выходу. Но то ли на комнату в этот день кто наложил какое мерзкое проклятие, то ли на него самого, потому что выйти из нее ему в очередной раз не дали. Снейп шагнул ему навстречу и произнес: – Поттер. Задержитесь ненадолго.