Земную жизнь пройдя до половины

Прошли выходные, за время которых Гарри так ни разу толком и не поговорил с Джинни. Они обменивались короткими ничего не значащими фразами, но произошедшего в ночь Хэллоуина не обсуждали. Гарри понимал, что обижаться на беременную женщину – глупо, но простить ее эгоистичного поведения не мог. Тем более, что она за прошедшие с четверга три дня так и не удосужилась сходить к родителям. Нет, она, конечно, ежедневно разговаривала с Молли по камину, но это было совсем не то. Никакие разговоры на расстоянии не заменят личного присутствия. И Гарри, глядя на все это, не понимал, как Джинни может так себя вести. Пусть она все еще обижена на Молли, но это же ее мама, ее семья! И Артур, Джордж, Билл, Рон – они-то ничем перед ней не провинились! Да и он, Гарри, для нее не чужой! Он столько сделал для того, чтобы вернуть ее в сознание! Да он и тут-то живет только потому, что обещал это Снейпу в обмен на противоядие. Хотя видит Мерлин, оставаться в Принц-Мэноре было все тяжелее. Впервые за прошедшее со дня Клятвы время, захотелось домой, подальше от всех этих чужих для него людей. И Гарри решил, что как только увидит Снейпа, обязательно спросит, нужно ли ему еще оставаться здесь. И нельзя ли отменить Клятву, ведь все равно он ничего полезного не делает. И его пребывание в Принц-Мэноре не имеет никакого смысла. Но и на выходных Снейп дома не появился. Всю субботу Гарри прослонялся по Принц-Мэнору, как неприкаянный. Ни Снейпа, ни Норы, ни Марка не было, а Джинни с Джиджи были слишком заняты друг другом, и в их присутствии Гарри чувствовал себя неуютно. Так что он от нечего делать занялся изучением содержимого библиотеки. Но настроение его было настолько отвратным, что даже такая рутинная работа не клеилась. Периодически Гарри ловил себя на том, что по несколько минут стоит с одной книгой в руках, причем даже не замечает ее названия. Хотелось спать, но когда он попробовал лечь, то заснуть не смог. Было слишком муторно, и какая-то беспричинная тревога раздирала его изнутри. Гарри было плохо, и нужно было пообщаться хоть с кем-нибудь близким. А потому ближе к вечеру он отправился к Рону и Гермионе. Дети к тому времени уже спали, и старые друзья посидели за стаканчиком ароматного глинтвейна разговаривая, делясь друг с другом наболевшим. Основной темой их разговора стала Джинни. Рон и Гермиона также осуждали ее поведение, причем Гермиона – в довольно резких словах. Она, в отличие от мужчин, сама когда-то была беременной и не считала это состояние оправданием для эгоизма. Спать в тот вечер Гарри все же отправился в Принц-Мэнор, но в воскресенье снова вернулся к друзьям. И день, проведенный с ними и их очаровательными детьми, подействовал на него, как лучшее из лекарств. Во всяком случае, к утру понедельника, Гарри снова чувствовал себя полным сил и желания довести расследование гибели Эла до конца. Даже если Джинни так быстро позабыла любимого, он памяти друга не предаст. И Гарри, в понедельник на целый час раньше пришедший на работу, решил в очередной раз записать на листке все известные ему по делу Эла факты, а также возникающие в связи с ним вопросы. Ну, а так как начиналось все с зелья Медичи, то он заодно записал и все, что узнал про них. Список получился на удивление длинным. И когда только он успел так разрастись?! Сделать бы еще из всего этого какие-то выводы… Итак, Эл был убит вечером пятнадцатого сентября, в переулке неподалеку от здания аврората. Убийц, судя по всему, было несколько. И если задуматься о характере нанесенных Элу ран… как бы они его там не пытали. А что они могли хотеть от него узнать? Официально Эл на тот момент никаких дел не вел. Значит, его убийцы были напрямую связаны со встречей, произошедшей в «Лисьем хвосте». И если предположить теперь, что убийцы принадлежали одной из пришедших в тот номер сторон… Причем явно не той, что маг с разноцветными глазами. То что? Что можно было сказать про тех людей из гостиницы? Трое из них, условно говоря, «продавцы», были под оборотным зельем и сильно нервничали. Могли ли убийцами Эла оказаться они? Вполне. Равно как и «покупатели». Хотя их странные костюмы маггловского спецназа выдавали в них чужаков или же и в самом деле не магов. Так… Интуиция настоятельно подсказывала Гарри, что убийцами все же были «продавцы». Или кто-то с ними связанный. А так как он был почти уверен в причастности ко всему этому Кинтера… Хорошо бы проверить, не погиб ли еще кто из авроров в тот день. И надо все-таки пробраться в кабинет Эдинспота, аврора, ведущего дело Эла. Мало ли какие факты тот раскопал, о которых Гарри даже не подозревает. Вот прямо сегодня он туда и пойдет. Только дождется вечера, чтобы в аврорате осталось поменьше людей. Тут еще можно подумать о том, как к этим людям вообще попало зелье Медичи. Едва ли это были их представители. Скорее уж Гарри поверил бы в то, что Медичи - тот убийца с небывалой реакцией. Как бы не сам Палач, о котором он столько слышал. Но тут тогда возникает вопрос: почему он не тронул его, Гарри? Более того, оставил ему зелье? Возможно ли такое, что это был кто-то из его знакомых? Из тех, с кем он был достаточно близок, чтобы… Но никто из его знакомых не владел боевой магией на таком уровне. Разве что Марк или… Снейп. Но нет! Это уже бред. Снейп тут точно ни при чем. А с Марком Гарри на тот момент знаком не был. А есть ведь еще оказавшиеся теперь на службе у Медичи бывшие Пожиратели. И продажное Министерство, и похищенная у него в парке папка. Кстати. Вот ее-то содержимое в свете подслушанного разговора между Малфоем и Скримджером становилось понятно. Тот погибший аврор просто еще несколько лет назад понял, что Медичи подминают под себя магическую Англию. И расплатился за свою догадливость жизнью. Возможно ли, что и с Элом произошло то же самое? Что его убийцы – из рода Медичи? Едва ли. Уж слишком грубо там все было проделано. Разве что это был кто-то из их местных слуг… Гарри так ни до чего толком и не додумался, когда в кабинет вошел Линни, и начался очередной рутинно-муторный рабочий день. Но вот наступил вечер. Линни ушел домой ровно в шесть, и Гарри, для верности выждав еще два часа, в течении которых он продолжил ломать голову над связанными с гибелью Эла и зельем Медичи загадками, направился к кабинету Эдинспота. В это время коридоры аврората были полупусты. Работающие с девяти до шести сотрудники давно уже ушли домой, а ночная смена на дежурство еще не заступила. Те же, кто был занят расследованиями каких-то серьезных дел и работал круглосуточно, находились либо в своих кабинетах, либо вне здания аврората. В общем, это было самое удобное для задуманного Гарри обыска время. Главное, чтобы Эдинспота на месте не оказалось. Ну и чтобы Кинтер его в очередной раз не засек. О, зря он подумал о Кинтере. Такого только упомянешь – хоть бы и мысленно – как он тут же появляется. Начальник аврората стремительно вышагивал куда-то по боковому коридору. К счастью для Гарри глаз на спине у Кинтера не было, и он не заметил замершего при виде него Поттера. Облегченно вздохнув – ну вот совершенно не хотелось очередной стычки с этим гадом, - Гарри пошел дальше. Но увы, к его глубокому разочарованию, из-под двери в кабинет Эдинспота в полутемный коридор лился свет. Тот был на месте и, значит, обследование его территории придется на какое-то время отложить. Например, на завтрашнее утро. Возвращаться в Принц-Мэнор Гарри совершенно не хотелось. Так что он, выйдя на крыльцо здания аврората, остановился и с тоской посмотрел на небо. Оно было темно-синим, с россыпью драгоценных звезд, названий большей части которых Гарри так и не смог выучить. Да и какая разница, как их там называют люди, когда они так далеки и прекрасны. И так холодны. Гарри передернул плечами, прогоняя озноб, и опустил взгляд на землю. В многочисленных лужах на асфальте отражался свет горящих окон, и от этого почему-то делалось еще тоскливее. Вот в такие минуты Гарри начинал жалеть о том, что не общается ни с кем из коллег. Помнится, поначалу кто-то из оперативников еще звал его посидеть после работы в баре, попить сливочного пива да поболтать за жизнь. Но тогда он был слишком занят своим первым делом. К тому же, всегда считал такие посиделки с чужими людьми пустой тратой времени. То ли дело с друзьями! Но у них своя жизнь, и надоедать им не хотелось. Стоять на месте было холодно, и Гарри сошел с крыльца. Но он так и не знал, куда идти, так что, бездумно преодолев несколько метров, снова остановился. Где-то здесь он стоял и тогда, полтора месяца назад, когда искал Эла. И пусть сейчас не было тумана, но поздний вечер и отсутствие людей слишком хорошо напоминали тот трагический день. Неужели и правда это Кинтер убил Эла?! Нет, скорее кто-то другой из авроров по его приказу. Только бы этот кто-то был не из числа хороших знакомых Гарри! Мерлин… Как же мерзко подозревать своих же коллег. Причем не одного Кинтера, а практически всех сразу. Гарри повернулся к зданию аврората и окинул его взглядом. Во многих окнах, несмотря на поздний час, горел свет. И в окне кабинета Кинтера в том числе. Гарри сжал кулаки и в который уже раз пообещал себе, что обязательно разоблачит начальника аврората. Тут на фоне заинтересовавшего его окна появился темный силуэт, и Гарри удивился: почему на стекла кабинета Кинтера не наложены дезилюминационные чары. Еще Эл рассказывал ему, что на всех окнах здания аврората стоит стандартная защита от проникновения и подглядывания. Интересно, Кинтер-то сам знает, что за ним можно наблюдать с улицы? Со смесью ненависти и презрения Гарри смотрел на удалившуюся от окна, но все еще остававшуюся в поле его зрения фигуру. Вот Кинтер резко повернулся к окну спиной, и спустя несколько мгновений глазам Гарри предстал еще один силуэт. Вновьприбывший был невысокого роста - он едва доставал Кинтеру до плеча, - но очень широким в груди. И его фигура показалась Гарри настолько забавной, что он еще несколько минут не отводил от силуэта в окне взгляда, пытаясь понять, что же в этом человеке не так. Но тут произошло то, чего Гарри ожидал меньше всего. Он вообще, наблюдая за происходящим в кабинете Кинтера, не предполагал увидеть что-либо интересное. И уж точно не такое! Посреди разговора с Кинтером низкорослый маг вдруг закатал рукав и до боли знакомым Гарри жестом предъявил собеседнику руку. Точно так когда-то, после возрождения Волдеморта, Фаджу показывал метку Снейп. Это был Пожиратель! Или как там теперь себя называют слуги герцога Тосканского. Но больше всего Гарри потрясло даже не то, что в кабинете начальника аврората находится человек Медичи. После подслушанного разговора между Люциусом и Скримджером он чего-то такого и ожидал. Но была одна мысль, касавшаяся Снейпа, от которой у Гарри похолодело все внутри. Снейп! Он ведь тоже бывший Пожиратель. Но Гарри столько раз за то время, что делал ему массаж, видел его руку… абсолютно чистую руку, без какого бы то ни было следа метки: активной или нет. Но вот что это значило… И значило ли вообще что-нибудь? Гарри слишком плохо разбирался в том, как темные метки работают. Знал только, что во времена между первой и второй войной с Волдемортом метки у его слуг также пропали. А потом, с его возрождением, появились вновь. И что сейчас с их помощью бывших Пожирателей подчинил себе герцог Тосканский. Но у Снейпа метки не было. Впрочем, учитывая то, что его роль в последней войне была широко известна… Медичи наверняка не захотели связываться с настолько ненадежным человеком, однажды уже предавшим Темного Лорда. Но… Тогда ведь это значит, что они про Снейпа знают и помнят. Ведь едва ли метки накладывались на всех бывших Пожирателей по отдельности. Скорее это для Снейпа сделали исключение. Но если они за ним хотя бы изредка наблюдают… Не значит ли это, что он, Гарри, своей просьбой сделать противоядие к зелью Медичи, подставил Снейпа под удар? Вдруг он в опасности? И все его отлучки из дома связаны именно с Медичи?! Гарри нужно было срочно поговорить со Снейпом или хотя бы с Марком, и он, аппарировав к Принц-Мэнору, побежал к дому. Но, как сказал появившийся по его приказу домовой эльф, ни одного из них дома не было. А разговаривать с Джиджи или Норой Гарри не хотел. С полчаса он провел в своей комнате, мечась из угла в угол. Срочно нужно было заняться хоть чем-то полезным, как-то себя успокоить, ведь мало ли, сколько времени придется ждать возвращения Снейпа. Но чем можно было заняться в этом огромном пустом доме? Отправиться позаниматься на тренажеры? Тогда он рисковал пропустить появление Снейпа. Единственное, что еще пришло Гарри в голову: пойти продолжить разбираться в библиотеку. Заодно, может, он найдет почитать что-нибудь про темные метки. Подумано – сделано. Гарри спустился в библиотеку и принялся за изучение содержимого ее полок. Многие книги были написаны на незнакомых ему языках, и приходилось пролистывать их первые страницы, чтобы убедиться в том, что в них не встречается имя «Медичи». Ведь, наверное, оно и на других языках должно писаться как-то похоже. Бегло просмотрев нижнюю полку одного из стеллажей, на что ушло довольно много времени, Гарри в очередной раз призвал домового эльфа и поинтересовался, не возвращался ли Снейп. Но нет. Все оставалось неизменно. Можно было продолжать осмотр библиотеки. И тут Гарри вспомнил, как на прошлой неделе залезал на раздвижную лестницу в попытке осмотреть верхние полки. Тогда его еще отвлекла Нора, но сейчас-то вернуться к тем книгам ему никто не мешает. И он, как и в прошлый раз, поднявшись по лесенке к верхним рядам книг, прошелся взглядом по их корешкам с названиями. И не поверил своим глазам. Это и в самом деле было именно то, что он искал. Книги с описаниями магических домов Европы. Правда, ближайшими к нему стояли книги, относящиеся к Франции и Гарри пришлось на несколько метров передвинуть лестницу, прежде, чем он добрался до родов Италии. И книга по Медичи была среди них первой! Глубоко вздохнув, чтобы справиться с охватившим его волнением, Гарри снял с полки тяжеленный талмуд и спустился с ним на пол. Просматривать эту огромную и тяжелую книгу явно удобнее будет на столе. Гарри выбрал дальний от входа в библиотеку стол, чтобы в случае появления Норы успеть спрятать книгу и заменить ее на что-то другое, и с трепетом ее открыл. Он почему-то не сомневался, что сейчас узнает что-то важное. Какую-нибудь тайну, способную помочь в его расследовании. Но то, что он увидел на форзаце книги, стало для него полной неожиданностью. Нет, не так. Не просто неожиданностью. Это было настоящим ударом. И он еще несколько минут вглядывался в изображенную на форзаце книги картинку, не веря своим глазам. Это был герб. Шесть кругов в золотом поле щита, пять из них красные, а верхний – главенствующий - лазоревый с тремя золотыми лилиями. Тот самый герб с портрета бабушки Снейпа, Лауры, уж его-то Гарри хорошо запомнил. И это был герб Медичи.