Земную жизнь пройдя до половины

Не было еще и семи утра, когда Гарри проснулся и вспомнил события минувшего вечера. Снейп напился. Снейп напал на него и чуть не изнасиловал. Гарри вскочил с кровати, быстро собрался и выбежал из Принц-Мэнора. Ему нужно было в спокойной обстановке обдумать произошедшее. Желательно – в месте, где Снейп бы не смог его достать. Нет, он не собирался сбегать или прятаться. Если бы Гарри на самом деле этого захотел, то ушел бы из Принц-Мэнора еще вчера, непосредственно после совершенного на него нападения. Но передышка ему была необходима. Оказавшись за окружавшей дом Принцев оградой, Гарри остановился и задумался, куда бы ему пойти. До начала рабочего дня все еще оставалось чуть более двух часов. А тринадцатое ноября было отнюдь не тем днем в году, утро которого приятно провести на улице. Судя по низко нависающим над головой темным тучам, вот-вот должен был хлынуть дождь. Вчерашние лужицы под ногами поскрипывали тонким слоем образовавшегося за ночь льда. Было холодно, промозгло, мрачно. Не найдя лучшего решения, Гарри аппарировал к зданию аврората. Оказавшись там, он прежде всего направился к кабинету Эдинспота, но к своему разочарованию обнаружил, что даже в столь ранний час его хозяин на месте. Тогда Гарри спустился вниз, в круглосуточно работавшее кафе. Прилично поесть здесь было нельзя: видимо, кто-то в Министерстве считал, что хороший аврор – голодный аврор. Но вот выпить чашечку кофе с морковным кексом можно было вполне. Помещение кафе в этот час пустовало. Только официантка мирно дремала за стойкой. Сварив Гарри кофе и отрезав большой кусок кекса, она снова устроилась на стуле и продолжила свой прерванный неурочным клиентом сон. Гарри расположился за дальним от нее круглым столиком и погрузился в размышления. Много ли прошло времени или мало, но к тому моменту, как в кафе вошли еще двое авроров, Гарри пришел к выводу, что сам виноват в том, что вчера произошло. Нечего было лезть в гостеприимно распахнутую пасть к пьяному дракону. Снейп столько выпил, что просто не мог нормально себя контролировать. Удивительным было не то, что он на него напал, а то, что при этом смог остановиться. Да еще дважды. Первый раз, когда Гарри просто попросил его отпустить. А второй… Мерлин! И надо же было этой дурацкой книжке так не вовремя выпасть! Не удивительно, что Снейп понял происходящее настолько превратно… алкоголь вообще не способствует ясности мышления. Интересно… а вспомнит ли этим утром Снейп, что именно вчера произошло? И главное: как с ним теперь после этого общаться? А интересно, все же, почему Снейп, всегда такой сдержанный, собранный, позволил себе так напиться?! И не произойдет ли этого вновь? Как же Гарри хотелось бы знать причину, из-за которой вот так сорвался бывший шпион Ордена Феникса. Наверняка это должно быть что-то очень и очень серьезное. – Слышал, какая хрень произошла вчера в Италии? – донесся до него разговор пришедших выпить утренний кофе авроров. – Нет. А что там? – Эти бешеные Медичи вырезали весь род Бателлини. Ну, знаешь: хроновороты от Бателлини? Это ведь у них Министерство после Победы делало тот заказ. – Как – вырезали?! Там же… насколько я помню, этих Бателлини человек триста. – Было. Было человек триста. Еще вчера утром. А сегодня – дай Мерлин, чтобы хоть кто-то из них спасся. Но ты же знаешь, как работает этот их Палач. Обычно он никого не упускает. – Да… Не позавидуешь сейчас итальянцам. Герцог Тосканский – псих почище, чем был наш Волдеморт. – Типун тебе на язык! Думай, что говоришь-то. Но итальянцев жалко, это правда. Слушай, а что там у Джима с этой бабенкой? Серьезно или как? Авроры переключились на обсуждение какого-то своего знакомого и его личной жизни, и Гарри перестал к ним прислушиваться. Он был буквально оглушен тем, что прозвучало до этого. Медичи снова вырезали целый род?! Да не десять-пятнадцать человек, а несколько сотен?! Гарри не знал точного числа жертв Волдеморта, но герцог Тосканский такими темпами точно скоро его догонит, а то и перегонит. Триста человек… И наверняка среди них были и мирные женщины, и маленькие дети. Мерлин! И это чудовище диктует свою волю Британскому Министерству магии! Как бы и у них скоро не начались подобные расправы. Значит, Снейп об этом узнал еще вчера. Причем наверняка в куда больших подробностях, чем сейчас Гарри. Что же такого там должно было произойти, что проняло даже его, столько лет успешно притворявшегося Пожирателем Смерти? Более того, состоявшего у Волдеморта на очень хорошем счету? Гарри сжал, сминая, бумажный стаканчик из-под кофе и пообещал себе за день выяснить подробности того, что вчера произошло в Италии. Вот зря Гермиона говорит ему держаться подальше от Медичи! Ведь ясно же, особенно в свете их новых кровавых расправ, что это – тираны и душегубцы. И долг каждого уважающего себя мага, тем более – аврора – вступить в борьбу с ними. Помочь очистить мир от подобной скверны. Да и Снейп, судя по всему, как-то со всем этим связан. И если он, Гарри, все-таки хочет, несмотря на вчерашнее недоразумение, быть с ним, то он просто обязан Снейпу помочь. Эх! Если бы только тот еще не держал его в неведении! Но ничего. Он и сам во всем разберется. Не даром, в конце концов, в тот вечер, почти два месяца назад, зелье Медичи попало именно ему в руки. Значит, такова судьба. И его предназначение в этом мире не закончилось со смертью Волдеморта. По одному, по два человека в кафе стали заходить все новые авроры. Стало шумно, и Гарри посмотрел на часы. Без десяти девять. Пора ему перебираться на рабочее место. И начинать уже думать о том, как, где бы ему узнать подробности вчерашних событий в Италии. Расспрашивать кого-то явно нет смысла. Едва ли его коллеги знают хоть что-то, кроме сплетен. А те, кто знает, болтать уж точно не будет. Значит… Значит он дождется позднего вечера и прокрадется в кабинет Кинтера. Уж ему-то точно должны были предоставить подробный доклад о тех событиях. Правда, он наверняка защищает столь важную информацию какими-нибудь сильными чарами. Ну так на месте будет виднее. Что-нибудь Гарри обязательно придумает. *** Рабочее время пролетело незаметно. И вот уже Линни, что-то злобно бурча себе под нос, собрал вещи и ушел домой. Решивший дождаться десяти часов вечера и только тогда идти на разведку в кабинет Кинтера, Гарри какое-то время еще просидел на своем рабочем месте, а затем отправился вниз, в то же кафе, что и утром. Он понимал, что едва ли услышит там что-то полезное, но необходимость бездействовать и ждать его угнетала. В зале кафе царили гомон и толчея. Свободных мест практически не было, и Гарри, взяв чашку чая с молоком, подсел к компании незнакомых авроров. Как и большинство здесь присутствующих, они как раз обсуждали события, произошедшие накануне в Италии. Но даже Гарри, при том, что он отдавал себе отчет, что практически ничего не знает о Медичи, понимал, что они городят откровенную чушь. Ему очень хотелось встрять в их разговор, объяснить, что напрасно они относятся к событиям в пусть и далекой, но отнюдь не изолированной от них Италии, столь легкомысленно. Объяснить, что пусть и не напрямую, но всё, происходящее сейчас там, относится и к Британии. Но Гарри молчал. Молчал он и когда его соседи по столику сменились, а тема разговора осталась прежней. Молчал, молчал, молчал… Лишь удивлялся: как все эти люди, не в пример ему – опытные авроры, - могут быть столь беспечны? Впрочем, он тут же вспомнил, что и во времена противостояния с Волдемортом, аврорат оставался в стороне от основных событий. Эти люди, годами занимавшиеся наблюдениями и распутывавшие сложнейшие преступления, в некоторых вещах были и оставались слепы. И наверняка ни один из них без прямого приказа Министра или Кинтера не захочет связываться со столь могучей силой, как Медичи. Эти три с половиной часа тянулись едва ли не дольше, чем весь предыдущий день. Но вот, наконец, короткая стрелка часов приблизилась к отметке «десять», и Гарри вышел из кафе. Поднявшись на этаж, где располагался кабинет главы аврората, он остановился в нерешительности. Никакого другого способа узнать достоверную информацию о произошедшем вчера он не знал, но сейчас его разобрали сомнения: стоит ли лезть к Кинтеру. Он вспомнил свой последний визит в его кабинет, несчастного распятого на столе Тоби. Вспомнил взятую, а затем украденную у него папку из закрытого архива. И ту информацию, что он прочитал в содержавшихся там документах. Уже тогда Кинтер знал, что Медичи расширяют область своего влияния на Англию. Получал доклады об активировавшихся у Пожирателей метках. А судя по той сцене, что Гарри видел в окне, он и сам активно сотрудничал с Пожирателями, а, значит, и с Медичи. Он понимал, что рискует, забираясь в кабинет столь опытного аврора. Не просто опытного. Аврора, которому есть, что скрывать. Понимал, что после произошедших между ними стычки Кинтер, если сумеет его поймать, снисходительности не проявит. Что как минимум он рискует вылететь из аврората с громким скандалом… впрочем, нет. Он же Герой. Так что скандала, наверное, не будет. Но и аврором ему после такого не быть. Всё это он понимал. Но слишком важные вещи находились на другой чаше весов. Выбирая между личными интересами и безопасностью Британии, Гарри всегда выбирал последнее. Тем более… это был прекрасный шанс найти еще и доказательства причастности Кинтера к гибели Эла. Оказавшись возле нужной ему двери и убедившись в том, что свет из-под нее не падает, Гарри на всякий случай тихонечко постучал. Что он будет говорить, если Кинтер откроет, он не представлял. Но лучше так, чем если он вломится внутрь без стука, а Кинтер всё же окажется там. Но, к счастью, никто ему не ответил. Тогда Гарри аккуратно потянул ручку на себя и лишь убедившись, что дверь и в самом деле закрыта, наложил на нее риктусемпру. С тихим щелчком дверь приоткрылась. Но Гарри не спешил заходить внутрь. Он слишком хорошо понимал, что там, внутри, может находиться множество ловушек и сигнальных заклятий, информирующих владельца кабинета о незваных гостях. Осторожно приоткрыв дверь, он произнес выявляющее заклинание и громко вздохнул, увидев опутывающую комнату разноцветную сеть. Безусловно, эта защита была не такой впечатляющей, как та, что стояла на доме Снейпа в тупике Прядильщиков или закрывала проход на второй этаж западного крыла в Принц-Мэноре. Ту, очевидно, создавал непревзойденный Мастер чар, здесь же поработал если не дилетант, то кто-то довольно скромных способностей. Впрочем, сам Гарри не смог бы сплести и такую защиту. А для ее распутывания ему понадобился бы не один час. А возможно, и не один день. И уж точно не получилось бы сделать это незаметно. Впрочем, отчаиваться Гарри не собирался. Наверняка в этой защите, как и в большинстве других, можно найти слабое место. Одну-единственную точку сплетения заклятий, ударив в которую, можно было на время деактивировать щит. И тут только вопрос удачи – сумеешь ли ты ее найти. Гермиона, помнится, говорила, что шанс верно определить такую точку – один из миллиона. Или миллиарда? А, не важно. Главное, что Гарри верил: у него всё получится. Он погрузился в изучение разноцветных переплетающихся между собой линий. И вот уже дверь, кабинет, коридор у него за спиной словно бы перестали существовать. А остались только он, парящие в воздухе линии и расцвечивающие их краски. – Поттер? Решил устроить мне сюрприз? – услышав прямо у себя за спиной голос Кинтера, Гарри не поверил своим ушам. Как?! Не может быть! Мерлин и Моргана! Ну какого книзла он сюда приперся? Несмотря на то, что его застали практически на месте преступления, Гарри не испытывал страх. Только глухое раздражение, что ему помешали. Мысленно он уже распрощался с авроратом, но его не сильно огорчила эта потеря. Ведь, в конце концов, выслушивать от людей глупые истории, да перебирать бумажки он может и в каком-нибудь другом месте. А настоящих дел ему с таким начальством теперь вряд ли дадут. Но вот то, что он так и не узнал ничего конкретного о том, почему Медичи вчера напали на Бателлини, было ужасно обидно. – Повернись, – приказал Кинтер. Гарри развернулся и увидел, что тот стоит совсем близко к нему, облокотясь о противоположную стену. И в руках его – о Мерлин! – сразу две палочки. И одна из них – палочка Гарри. Гарри опустил руку и ощупал карман, в которой она лежала. Так и есть. Карман был пуст. Но как?! Когда?! На лице Кинтера, между тем, появилась премерзкая улыбка и он сказал: – Что, передумал? Так не терпелось оказаться на моем столе, что решил прийти сюда в моё отсутствие? Ну пойдем, – он сделал пас палочкой, и светившиеся защита погасла, признавая хозяина. – Силенцио, петрификус тоталус, мобиликорпус. Невидимая сила подхватила Гарри, подняла в воздух и внесла в кабинет, опустив аккурат на тот самый стол, на котором некогда лежал несчастный Тоби. Воспоминание о связанном, израненном мальчике вызывала тошноту. Неужели… Неужели Кинтер и с ним собирается сделать что-то такое?! Нет! Он не посмеет! Не должен посметь! Тот неспешно зашел в кабинет. Включил свет, запер дверь и наложил на комнату звуконепроницаемые чары. Не обращая на Гарри внимания, прошел к своему креслу, медленно расстегнул и снял мантию, оставшись в темных брюках и рубашке с закатанными рукавами. И лишь после этого повернулся к своему пленнику. Взгляд его горел маниакальным блеском, а на губах играла похабная ухмылочка. – Я же говорил: когда-нибудь и ты окажешься на этом столе. А ты не верил… Ведь не верил же, а, Поттер? – Кинтер подошел вплотную к столу и, перевернув Гарри навзничь, как куклу, приподнял его за плечи, заставляя смотреть себе в лицо. – Знаешь, Поттер, что меня всегда в тебе раздражало: твоё неуемное любопытство, стремление залезть куда не просят. Вот что тебе здесь понадобилось? Наслушался сплетен и захотел посмотреть отчет из Италии? А знаешь… будешь хорошим мальчиком, и я тебе его покажу. Если, конечно, у тебя еще будут силы что-то читать после того, как я с тобой закончу. Помнишь Тоби? По глазам вижу – помнишь… Так вот всё, что я делал в тот вечер с ним – невинная ласка по сравнению с тем, что я приготовил тебе. Но ты же у нас герой… Должен терпеть и любить боль. А, Поттер, скажи, ласкал тебя Волдеморт с помощью круцио? «Да он сумасшедший!» – панически подумал Гарри, глядя в полное злорадной радости лицо начальника аврората, слушая его безумные слова. Если до этого он боялся, то теперь Гарри охватил настоящий ужас. Если бы только его палочка была при нем! Если бы Кинтер не обездвижил его, не лишил возможности произносить заклинания! Мысли Гарри лихорадочно закрутились, выискивая способ сбежать. Он столько раз целым выходил из ловушек Волдеморта! Так неужели теперь он не сможет избавиться от собирающегося его пытать и насиловать психа?! – А знаешь, что самое в нашей с тобой ситуации замечательное? Ты тут не на один вечер. О нет, такого сладкого мальчика я не отпущу, пока не наиграюсь всласть. Ведь ты же сладкий мальчик, а, Поттер? – лицо Кинтера приблизилось вплотную к его лицу, и острая боль пронзила его губу. Эта сволочь укусила его! Сильно, до крови! – Да, сладкий. Ну-ка. Это нам не понадобится, – Кинтер произнес заклинание, и одежда Гарри упала на пол. Несмотря на то, что он был обездвижен, Гарри задергался в отчаянной попытке вырваться. Это было похоже на самый жуткий из преследовавших его после той сцены с Тоби кошмар. Он бился, отчаянно пытаясь пошевелить хоть кончиком пальца, но все его усилия были тщетны. Неожиданно Гарри вспомнил, как вот так же, обездвиженный, лежал вчера на постели Снейпа. О Мерлин! Чего бы он только ни отдал сейчас, лишь бы снова оказаться там. И пусть бы даже Снейп изнасиловал его. Это всё равно было бы намного лучше, чем лежать сейчас, обнаженным, беспомощным перед омерзительным садистом-начальником. Ну пожалуйста, Мерлин! Сделай хоть что-нибудь. Подскажи ему хоть какой-нибудь выход из этой ловушки! Но высшие силы, как и всегда, были глухи к его мольбам. Тут Гарри почувствовал руку Кинтера у себя в паху, и острая боль пронзила его мошонку. Он не мог видеть, что именно тот сделал. Только чувствовать. Боль, боль, боль… И Гарри снова взмолился, но не безучастному Мерлину, а тому, кто всегда выручал его в беде: – Се-ве-рус! Сне-ейп!