Земную жизнь пройдя до половины

Когда Гарри проснулся, Северуса рядом не было. Однако многочисленные покрывавшие его тело синяки и засосы (похоже, под утро они перестали пользоваться заживляющим зельем) явно напоминали о том, что было ночью. Гарри потянулся, и приятная боль волной окатила усталые мышцы. Вставать не хотелось совершенно, но сегодня было их с Томом и Дэвидом дежурство, так что… Гарри вскочил и принялся судорожно искать в карманах мантии, аккуратно сложенной на стуле, часы. Восемь утра. Слава Мерлину! Пока что он не опоздал. И так уже друзья его, наверное, потеряли. Гарри неторопливо оделся и задумался: нужно ли сообщать Северусу, что он отправляется на работу, в аврорат? Решив, что уж записка-то лишней не будет, он взял на прикроватном столике чистый пергамент и написал пару строк. Затем уже знакомым маршрутом проследовал в кабинет Северуса, перенесся в Принц-мэнор и вышел на улицу. Солнце светило по-зимнему ярко. Небо было ослепительно-голубым, холодным и ясным. Проплывающие в его вышине птицы казались нарисованными углем. Гарри полной грудью вдохнул морозного воздуха и остановился перед ограничивающим Принц-мэнор кованым забором. Обернулся, посмотрел на возвышающийся вдали дом и подумал, что это место всегда ему будет дорого. Ведь здесь зародилась их с Северусом любовь, здесь развивались их отношения. Почему-то казалось, что в его жизни начинается совершенно новый этап, и хотелось подвести итог событиям уходящего. Чего он добился? Что из этого времени отправится в будущее вместе с ним? Северус, безусловно. Работа в аврорате, Том и Дэвид, новые друзья. И нераскрытое дело Эла. Нет, такой багаж, как неотомщенное убийство друга, ему в новой жизни не нужен. Тем более, что Гарри был практически уверен, что понял, кто виновен в его смерти. У него пока не было доказательств, но он знал, каким образом сможет их вскорости получить. Только на этот раз он будет умнее. И отправляясь на потенциально опасную встречу, попросит кого-нибудь из Медичи себя подстраховать. Рабочий день пролетел незаметно. Вызовы следовали один за одним. И, вроде бы, каждый из них был пустяковым, но к вечеру Гарри чувствовал себя выжатым, как лимон. А потому он совсем не обрадовался, когда ему, выходящему из кабинета Северуса в палаццо-Медичи, встретился Джиджи. – Гарри! – чересчур радостно поприветствовал его тот, и Гарри поморщился от громкого крика. – Привет, – ответил он и попытался пройти мимо Джиджи. Тратить вечер на бессмысленную болтовню не хотелось. Ну, разве что собеседником будет Северус. К нему можно сесть на колени, прижаться грудью к груди, а носом уткнуться в плечо. И так молчать или говорить о чем-нибудь маловажном. Всем собой впитывать тепло его тела, наслаждаться надежностью рук. А потом целоваться и расслабленно гладить тела друг друга. – Подожди, я хотел с тобой поговорить. – О чем? – О Кинтере. И о твоем погибшем напарнике, Алане Уилдене. – О Кинтере и об Эле? Ладно, пойдем. Поговорим. Незнакомой анфиладой Джиджи провел Гарри в самую странную изо всех виденных им в палаццо комнату. Наверное, она была довольно большой, но так загромождена мебелью, что Гарри испугался чего-нибудь тут задеть или уронить. Шкафы и комоды, столики, кресла, диваны. Причем вся мебель явно составляла один гарнитур. Она была сделана из какого-то светло-золотистого дерева, с болотно-зеленой шелковой обивкой, но предназначалась, очевидно, для помещения, куда большего по размеру. К тому же, тут и там были накиданы испещренные надписями свитки, древние даже на вид талмуды, какие-то артефакты и инструменты… На столике у окна громоздились пустые склянки всевозможных форм и размеров, глядя на которые, Гарри вспомнил кабинет зельеварения. – Да, надо бы тут прибраться, – перехватив его ошарашенный взгляд, сказал Джиджи. – Это моя мастерская. Как тебе мебель, кстати? Я ее своими руками делаю к нашей с Джинни свадьбе. Гарри по-новому посмотрел на окружающие предметы. Да, пожалуй, кроме свитков, книг и нескольких артефактов, все здесь выглядело созданным недавно. Тут он заметил покрывающую светлое дерево затейливую резьбу и подошел к одному из шкафов, чтобы получше ее рассмотреть. Диковинные растения, животные и цветы переплетались друг с другом, создавая сложный узор. Тонкий, изысканный. Придуманный человеком с безусловно хорошим вкусом. И зеленый шелк так чудесно сочетался бы с внешностью Джинни… Как сильно, должно быть, Джиджи ее любит, раз с мыслями о ней создает такую красоту. – Красиво. Очень, – озвучил он свои мысли, и Джиджи расплылся в довольной улыбке. Совсем как ребенок. И не скажешь, что это – один из талантливейших зельеваров века. – Так что ты хотел мне сказать? О Кинтере и об Эле? – Похоже, твой напарник перед смертью вышел не только на сделку по украденному у нас зелью. Он узнал гораздо больше о творящихся в аврорате делах. И, понимая, что слишком многие хотели бы его смерти, составил отчет об этой своей работе. Наверное, он полагал, что эти бумаги в случае его смерти попадут к тебе. Но их успел перехватить Кинтер. Странно только, что он их не уничтожил. Теперь они у Норы. Но мы решили, что правильнее будет вернуть их тебе. – Вот как. А там… из этих бумаг не понятно, кто убил Эла? – Нет. По делу об украденном у нас зелье там, к сожалению, только намеки. Думаю, он просто не успел записать то, что выяснил. – Жаль, – Гарри подумал, насколько символично было бы, если б Эл сам из могилы обличил своего убийцу. Но нет – значит нет. Он и так уже понял, кто это. И безнаказанным ему не уйти. – А Кинтер… он… – Гарри замялся, не зная, как тактичнее спросить об участи оставленного Палачу врага. Убит ли он? Или все еще жив, агонизируя в медленных муках? Мучений Гарри никому не желал. И теперь боялся услышать правду. – Он мертв. Ты же не думал, что Нора его отпустит? – Нет. Не думал. Скажи, а Марк к Норе так относится потому, что она – Палач? – Нет. Не только. Нора убила жену Марко. Так что, сам понимаешь… Не будь они оба Хранителями герцога, Марко бы вызвал ее на бой, из которого один из них точно бы не вернулся. – Что?! Нора убила жену Марка?! Марк был женат? – услышанное было настолько невероятно, что Гарри подумал: может быть, он ослышался? Или что-то не так понял? – Да. Там темная история. Даже я до конца не знаю, что именно тогда произошло. Да, наверное, не знает никто, кроме Марко, Норы и Северуса. Это произошло в тот год, когда Северус только появился в палаццо-Медичи, признав себя нашим главой. О том, что Марко женился, не знал никто из нас. Его жену звали Мария, и она была из враждебного нам дома Даванцати. Не знаю, где и когда Марко с ней познакомился, но, представь, наш Марко, всегда такой спокойный и хладнокровный Марко, выкрал ее из дома и поселил в доме неподалеку от Флоренции. Почему он не привез ее сразу сюда? Почему не объявил всем, что Мария – его жена, а значит, тоже Медичи? Я не знаю. Но Марко до сих пор не может простить себе тех ошибок. О Марии как-то узнала Нора и, ослепленная ревностью, убила ее, как шпионку Даванцати. Нора в те дни вообще сильно отличалась от себя сегодняшней. Она была бешеной, и Северус потратил немало сил, чтобы ее успокоить. – Бедный Марк! Какой ужас – каждый день видеть убийцу своей жены и не иметь права на месть… я бы так, наверное, не смог. – Да. Ему тяжело. Им обоим тяжело не сорваться. Но они Хранители и, значит, справятся со своими эмоциями. Гарри кивнул, хотя был в корне не согласен со словами Джиджи. Обоим тяжело? Наверное. Но Нора сама виновата в своих бедах. Она утверждала, что любит Марка… но убийство жены любимого человека – далеко не лучший путь к завоеванию его сердца. Гарри вдруг поймал себя на мысли, что Нора и ему стала категорически неприятна. И встречаться с ней в ближайшие дни он бы не хотел. Слишком сложно будет скрыть от нее изменившееся отношение. – Ты можешь за меня забрать у нее бумаги Эла? – Да, конечно. Я принесу их тебе в комнату, – Джиджи посмотрел на него как будто с грустью, но Гарри проигнорировал этот взгляд. Нору ему больше не было жалко. Даже… он вдруг понял, что невольно проассоциировал ее с покойной Беллатрисой Лестрейндж. – Спасибо. Это всё? Я пойду? Джиджи кивнул, и Гарри вышел из его мастерской. Он довольно быстро нашел свою комнату, а затем, посидев там с полчаса, и спальню Северуса. Того у себя пока не было, но Гарри решил, что любимый не будет против, если он ляжет спать в его кровати. И, конечно же, он оказался прав. Северус еще как не был против! И доказывал ему это почти что всю ночь. День проходил за днем, ночь за ночью. Гарри стал привыкать к жизни в палаццо-Медичи, тем более, что Джованни вручил ему настроенный специально на него многоразовый портключ, который переносил его сразу в палаццо. По вечерам он разбирал бумаги Эла, и уже устал ужасаться тому, как запущенно все у них в аврорате. «Было запущенно», – поправлял себя он. Было. При Кинтере. Но, увы, слишком многое там исходило от Министерства. И едва ли Сэм Торринс, каким бы хорошим аврором он ни был, мог происходящее прекратить. Если даже Люциус Малфой тут был бессилен… Гарри шел ставшей уже привычной анфиладой из своей комнаты в спальню Северуса. В их спальню. Ведь ни одной ночи после примирения они не провели раздельно. И комнату Гарри, скорее уж, можно было бы назвать его кабинетом. Как вдруг он спиной почувствовал тяжелый, полный ненависти взгляд. Так на него смотрели бывшие Упивающиеся в первые, после Победы, годы. Так на него сейчас смотрели пойманные им преступники. Гарри резко обернулся и увидел стоящего в противоположном конце зала… как же его звали-то, того явившегося в Принц-мэнор на Рождество мальчишку? Марио, кажется. Он был бывшим любовником Северуса и, конечно, у него были веские причины ненавидеть удачливого соперника. – Поттер! – с нескрываемой неприязнью произнес он. – Что, думаешь, победил? Думаешь, он тебя любит? Ха! На самом деле ты – точно такая же копия, как и я. Даже еще более далекая от оригинала! – Марио говорил по-английски с ужасным акцентом, и Гарри не был уверен, что понял его правильно. Что значит – он тоже копия? А кто же тогда оригинал? Не отец же! – Послушай, Марио… я тебе сочувствую, но так иногда бывает, что люди, которых мы любим, не отвечают взаимностью. Мы с Северусом любим друг друга. Так что, смирись. Попытайся забыть его и найти свое счастье с кем-то другим. – Ты глухой, да? Я говорю, ты – тоже копия. Подделка. Он выбросит и тебя, как только найдет кого-то еще, похожего на оригинал. – Это говорит твоя злоба. Не можешь получить Северуса как-то иначе, так вздумал нас рассорить? Мне жаль тебя, Марио. Но свое счастье я тебе разрушить не позволю. – Не веришь, да? – злобно сощурился тот. – Ну пойдем, я тебе кое-что покажу. – Никуда я не пойду. И сейчас-то зря с тобой разговариваю. Успокойся уже. Живи сам и не мешай жить нам. А то ведь и я могу записать тебя в свои враги. Только никому это не нужно. Ни тебе, ни уж тем более мне, – Гарри развернулся и продолжил свой путь, ругая самого себя за то, что остановился. – Посмотри сам у Северуса в кабинете. Верхний ящик стола. Его зовут Робин! – крикнул ему вслед Марио, и Гарри запнулся на полушаге. Робин… это имя он где-то уже слышал. Причем, кажется, от самого Северуса. Только вот когда? И в каком контексте? Гарри не помнил. Да и это было не важно. Мало ли, что этот Марио ему наговорил… Гарри не должен обращать внимания на его злобные выходки. И все же, несмотря на то, что решил забыть о словах Марио, Гарри вдруг обнаружил себя стоящим перед дверью в кабинет Северуса. Что плохого в том, что он краем глаза заглянет в верхний ящик его стола? Он же трогать ничего там не будет. Гарри вошел в кабинет и решительно, пока не передумал, выдвинул нужный ящик. Сначала ему показалось, что кроме свитков пергамента там ничего нет и хотел уже уйти, как вдруг заметил нетипичный для волшебного мира желтый краешек фотографии. Он потянул его на себя и вытащил из ящика. Фотография, действительно, была маггловской. И с нее на Гарри смотрел молодой, лет шестнадцати, до боли похожий на него человек. Он улыбался доброй, заразительной улыбкой, как сам Гарри, наверное, давно уже улыбаться не мог. У него, как и у Гарри, были зеленые глаза и темные волосы. Черты его лица были тоньше, как будто женственнее… или это сказывался возраст? Гарри не помнил уже, как выглядел в шестнадцать лет. Его шестнадцать – это была война, самый пик активности Волдеморта. В шестнадцать он был уже воином, а не ребенком, и в нем наверняка не было поражавшей в мальчике на фотографии чистоты. Гарри перевернул снимок и на его обороте прочитал полустёршуюся надпись: «Я буду тебя ждать. С любовью, Северусу от Робина». И дата: тысяча девятьсот восьмидесятый год. Кажется, именно в это время Северус стал работать на Дамблдора против Волдеморта. Гарри часто задумывался, что же стало причиной перехода Северуса на их сторону. Раскаяние? Осознание того, кто такой Волдеморт? Или… причиной стал кто-то? Этот вот Робин. Маггл. Наверное, Северус любил его и захотел защитить от помешанных на чистокровности Волдеморта и Упивающихся. Удалось ли ему это? Судя по тому, что никто и никогда, кроме самого Северуса ни разу не упоминал это имя, нет. Скорее всего, тот погиб в конце первой войны. Как раз в восьмидесятом или в восемьдесят первом. С тех пор прошло почти двадцать пять лет… Мог ли Северус все эти годы любить давно погибшего человека? Гарри почему-то казалось, что мог. Но ведь и его Северус любит! И это так же точно, как то, что его зовут Гарри Поттер. Значит… Да ничего это не значит! Северус – не мальчик. Мало ли, кого и когда он любил. Смущало только их с Робином внешнее сходство. Вот ведь… Мордред и Моргана, чтоб этого Марио гигантский спрут полюбил! Нет, Гарри не усомнился в искренности Северуса. Тот мог играть с чем угодно другим, но не с чувствами. Их любовь была настоящей, Гарри знал это. Но настроение ему этот Марио все же испортил. Так и хотелось кого-нибудь убить. И раз уж на то пошло, у него есть дело, выполнение которого он всё откладывал, и к которому, наконец, был морально готов. Изучая бумаги Эла он понял, насколько бессмысленно отдавать в руки правосудия его убийцу. Слишком велик был шанс, что тот останется безнаказанным. А, значит, Гарри должен вынести приговор и привести его к исполнению сам. Только сначала обязательно убедиться, что на этот раз не ошибся. Что убийца – именно тот, о ком думает. Гарри достал из кармана настроенный на здание аврората многоразовый портключ, покрутил его в руках и снова положил в карман. Нет. Один он туда не пойдет. Хватит! Собственное легкомыслие уже привело его в подвалы Сфорца. Показало, что рискует он теперь не только собой, но и Северусом. Гарри вышел из кабинета и отправился на поиски Лоренцо. Тот с самого начала был участником этой истории, так что пусть и закончится она у него на глазах. Тем более, что лучшего прикрытия, чем один из Хранителей, сложно было бы даже придумать. Гарри не собирался оставлять врагу ни малейшего шанса.