Самолётик в самое сердце

      Юнги чувствует, как солнечный луч медленно поднимается по плечу, приятно согревая. Утро ласково намекает, что пора проснуться, но мужчина лишь переворачивается на живот и упрямо утыкается лицом в подушку. Рука по привычке тянется на другую сторону кровати, чтобы прижать к себе теплого Чимина, который ночью вечно выпутывается из чужих объятий, жалуясь на жару. Рука тянется все дальше, но теплого Чимина не находит, и Юнги резко открывает глаза, мгновенно щурясь от яркого света. Мужчина садится, оглядываясь по сторонам, но в комнате нет ни его второго пилота, ни его одежды. — Чим? — спрашивает Мин пустоту, надеясь непонятно на что. Пустота отвечает тишиной, и Юнги недовольно хмурится. Он не любит такие сюрпризы. Он не любит, когда не знает, где Чимин. Мужчина шарит взглядом по комнате, прокручивая в голове вчерашний день. Может быть, Чимин говорил, что у него дела? Но он ничего такого не говорил, и Юнги это точно помнит. Он может слушать вполуха, но всегда слышит и запоминает все, что касается парня. Рукой Юнги находит под подушкой телефон, вглядываясь в соседнюю подушку, на которой еще осталась вмятина от чужой головы. Он набирает выученный наизусть номер и слушает размеренные гудки. Ничего. Он повторяет это еще раз пять, но каждый раз получает в ответ лишь гудки, безжизненные и противные. Юнги хмурит брови и поднимается с кровати, наспех вдевая ноги в домашние тапочки, которые ему месяц назад подарил Чимин. Он тогда долго фырчал, говорил, что терпеть не может тапки, и вообще всю жизнь ходил босиком. На что Пак упрямо вздернул нос и сказал, что полы в квартире холодные, а он уже задолбался лечить простуду мужчины. В квартире было непривычно тихо для утра. Обычно с кухни звучала бодрящая музыка, а Чимин скакал у плиты, как кузнечик, мурлыкая слова себе под нос. Юнги обожал любоваться этой картиной, но никогда не нарушал утреннюю идиллию своего мальчика. Он лишь наблюдал несколько минут, а потом уходил в ванную, умываться и бриться. Когда же возвращался, Чимин уже сидел за столом или разливал по чашкам только что сваренный кофе. Но сейчас кофе не пахло, а на кухне не играла ритмичная музыка. Абсолютная тишина, прерываемая редким гулом машин с улицы. Юнги прошелся по квартире, заглянул в ванную и гостиную, а потом вновь вернулся в ванную, потому что не увидел там вторую зубную щетку. Быстрым шагом вернулся в спальню, раскрыл шкаф и две верхние полки оказались пустыми. — Что за дерьмо? — вслух выругался мужчина, опираясь лбом на дверцу шкафа. У них все было хорошо, он в этом уверен. Они были вместе уже больше пяти месяцев, и Юнги чувствовал, как каждый день, проведенный с Чимином, отпечатывается счастьем где-то на сердце мужчины. Признаться честно, он и не думал, что все так закрутится. Да, он сказал когда-то давно, еще в их первый день знакомства, что хочет, чтобы Чимин переубедил его. И Чимин переубедил. Юнги послал к черту свои принципы о том, что встречаться с коллегой, а тем более вторым пилотом, нельзя. Но чтобы так надолго. Пять месяцев для Мина было действительно долгим сроком. Он никогда не встречался с кем-то и месяца, потому что кто-то не выдерживал его графика работы, а кого-то не выносил сам Юнги. Но с Чимином таких мыслей не возникало. Мин даже думать не хотел, что в один момент все просто может взять и прекратиться. Он видел, какими разбитыми бывают люди, когда теряют тех, кто им дорог. Он видел и Чонгука, который буквально потухал изнутри, пока вновь не встретил Тэхёна. Он видел и Намджуна, который сходил с ума, когда понимал, что развод с Джином неминуем. Юнги видел чужую боль. И он не хотел испытывать ее. Поэтому сейчас, когда Чимин вдруг исчез из его квартиры, хотелось верить во что угодно, но не в то, что он сделал что-то не так. И потерял своего мальчика. — Хосок, ты не видел сегодня Чимина? — первое, что спрашивает Юнги после того, как друг отвечает на вызов. — Десять утра, бро, какого черта? — Я знаю, что у тебя сегодня рейс, не возникай. — Потерял своего малыша? — ерничает Хосок, подначивая друга. — Не зли меня, а. — Ты не нашел его с утра? — Его щетки нет в стакане, его вещей нет в шкафу. Подожди секунду, — Юнги прерывается и несется на кухню, вспоминая про любимую чашку Чимина, которую сам же ему и подарил. — Он забрал и ее. — Кого? — Чашку свою с котом. Он говорил, что я похож на него, — рассеянно объясняет мужчина, почесывая затылок. — Он никуда не собирался? — Нет, я бы запомнил. — Ты в этом уверен? — спрашивает Хосок, будто сомневаясь в словах. — Я запоминаю все, что он говорит. Любую мелочь. Он никуда не собирался. — И вы не ссорились? — Последний раз мы ругались две недели назад, когда я в очередной раз забыл выпить сироп, а Чимин психанул и сказал, что я его заебал. — Во-оу, наш тихоня знает такие слова? — смеется Хосок, пытаясь разрядить обстановку. — Заткнись, а. — В любом случае, на работе его нет. Да и вы вроде брали два выходных, если я правильно помню. — Да, точно. Брали, — кивает Юнги сам себе и падает на стул, больно ударяясь задом. — Хосок, куда он делся? — Когда ты последний раз видел его, и что он говорил? — Ночью. Мы занимались сексом, а потом я обнял его, как обычно, и поцеловал в висок. А он прижался крепче и сказал, что любит меня. — А ты? — А что я? — Юнги непонимающе изгибает бровь. — Ты сказал ему в ответ, что тоже любишь его? — Нет, я никогда не говорил ему этого. Юнги произносит эти слова и понимает, что действительно ни разу не сказал Чимину, что любит его. Он даже и не задумывался о глубине своих чувств. — А ты его любишь? — Кажется, больше, чем могу себе представить, — произносит Юнги, удивляясь собственным словам. Он ведь правда никогда не думал об этом. Он просто знал, что ему хорошо и комфортно с Чимином. Что ему нравится просыпаться с ним, нравится вместе работать, отдыхать вместе и просто быть вместе. Юнги никогда не напрягало, что они почти не разлучались с момента их встречи. Потому что он этого и не хотел никогда. Все, что ему хотелось, это чувствовать тепло Чимина рядом и знать, что он никуда не исчезнет. Но что он делал, чтобы удержать его рядом? Юнги никогда не говорил о своих чувствах. Да, он говорил, что Пак красивый. Говорил, что он сексуальный и гибкий. Говорил, что любит его голос и упругий зад, но никогда не говорил о чем-то более глубоком. Чимин ведь еще в первый день знакомства сказал, что влюблен в Юнги. И с тех пор ежедневно об этом напоминал. Казалось, что Чимин просто не выживет, если хоть раз в день не скажет, как сильно он любит Мина, и как рад, что они вместе. А Юнги принимал это, как должное, ничего не давая взамен. Иногда он забивал на просьбы младшего. Не пил сиропы вовремя, не обедал или выпивал с друзьями лишнего. Иногда огрызался на чрезмерную опеку и никогда не обращал внимания, что Чимина это задевает. Что взгляд его в такие моменты тухнет и меркнет. Что нижняя губа чуть подрагивает, пытаясь не выдать обиду. Юнги никогда не давал понять Чимину, как много тот для него значит. — Я идиот, Хосок. — Думаю, да. Мы все это давно знаем. — Что мне теперь делать? Где мне его искать? — Ты знаешь кого-нибудь из его друзей или родителей? — Нет, он как-то никогда не говорил о них, — растерянно отвечает Юнги, понимая, что действительно никогда не слышал от Пака ни о друзьях, ни о родителях. — А ты и не спрашивал, — как-то обреченно говорит Хосок, понимая, что помочь другу будет тяжело. — Вспомни, может, он с кем-то близко общался с работы. — Со мной. — Юнги, ну кроме тебя. — Он неплохо ладил с Чонгуком и Тэхёном, хорошо общался с Джином и Намджуном, да и с тобой тоже. — Да, это так, но я не знаю, где он. Чонгук с Тэхёном тоже отрицательно качают головами. Они рядом. Попробуй узнать у Джина, с ним он вроде больше всех общался, насколько я видел. Юнги нервно сглатывает. Почему Хосок знает о его Чимине больше, чем он сам? Ответ напрашивается сам собой, но Мин упрямо прячет эту мысль подальше. Он сбрасывает вызов, забывая попрощаться с другом, и набирает Джина. Юнги не очень любит общаться с ним, но ради Чимина готов пойти на все. — И что это тебе понадобилось от меня в десять утра? — голос Сокджина всегда звучит высокомерно. Раздражает. — Ты не знаешь, где Чимин? — сразу спрашивает Юнги, даже не пытаясь объяснять что-то. — Последний раз разговаривал с ним вчера на работе. Что-то случилось? — голос Джина мгновенно меняется на обеспокоенный. И Юнги думает, что он действительно общался с Чимином ближе всех из его друзей. — Его вещей нет в квартире, как и его самого, — Мин пытается звучать менее отчаянно, но повышенные нотки выдают его с головой. — Доигрался ты. — В смысле? — Говорил я тебе, что нужно Чимина беречь. А ты обращался с ним так, будто он не твой любимый, а бесплатное приложение к тебе. — Что за чушь?! — Юнги срывается на крик и дергается от самого себя. — Прости. — Я понимаю, ты волнуешься. — Мы правда выглядели со стороны именно так? — Не всегда, но иногда это было очень заметно, — объясняет Джин. — Я не хотел. Это не так. Скорее, это я бесплатное приложение к нему, — Юнги не замечает, как переходит на шепот. — Не паникуй, я постараюсь сейчас что-нибудь сделать. Найдем мы твоего маленького принца. Он слишком любит тебя, чтобы просто взять и бросить. Сокджин скидывает вызов, и мужчина вновь слышит лишь тишину собственной квартиры. Он делает глубокий вдох и быстро переодевается в первое, что вываливается с его нижних полок. Он несется в коридор, по пути пытаясь натянуть носки, но не удерживает равновесие и валится на пол, утыкаясь носом в коврик. Он остается лежать так, пытаясь успокоиться. Куда он сейчас пойдет? Бродить по округе? Это бессмысленно, Чимин мог уехать куда угодно. Писать заявление в полицию? Наверное, над ним посмеются, как следует. Юнги настолько погружается в свои мысли, что не слышит, как в замке ковыряются ключами и открывается входная дверь. И лишь сквозняк заставляет его вздрогнуть и поднять глаза вверх. — Чимин, — выдыхает он так обреченно, что парень вздрагивает и валится на колени перед ним прямо на грязный пол в подъезде. — Что случилось?! Ты почему лежишь в дверях? Тебе плохо? Температура? А я говорил, что тапки нужно носить, а сироп пить каждый день! Еще и носки растерял. — Чимин, где ты был? — В смысле? В магазине. — Ты хотел от меня уйти? Пак дергает головой и удивленно смотрит на Юнги. Потом аккуратно трогает своей маленькой ладошкой чужой холодный лоб и удивляется еще больше. — Ты головой ударился, пока падал? Вставай, пойдем на кухню. Чимин поднимает Юнги, который хватает его руки и не отпускает, даже когда его усаживают на табурет. Он тянет младшего к себе на колени и крепко обнимает, окольцовывая чужую тонкую талию. Юнги прижимается носом за ухом и глубоко дышит, наполняя легкие до отказа ароматом их общего геля и одеколона Чимина. — Что случилось-то, пока меня не было? — Ты меня бросил, — шепчет Мин, заставляя младшего вздрогнуть. — Да с чего ты это взял, никак не пойму?! — В шкафу нет твоих вещей, в ванной нет твоей щетки и даже кружки с котом нет! Ты меня бросил и просто вернулся что-то забрать, да? Ты что-то забыл? — Только если своего бестолкового парня, потому что без него я бы никуда не ушел, — тепло объясняет Чимин, пытаясь улыбаться не так широко, как хочется. — Но… — Я уронил щетку в унитаз и выбросил её. Кружку я разбил, когда пытался достать ее с верхней полки, на которую просил тебя ее не ставить, — укоризненно говорит младший, тыкая Юнги под ребро. — Вещи я переложил в тумбу под телевизором, потому что ты ныл, что тебе мало места. А сам собрался и пошел в магазин за новой щеткой, кружкой и продуктами, потому что кто-то вчера как всегда про них забыл. — А телефон? — Лежит под подушкой, как и обычно на беззвучном режиме, — пожимает плечами Пак. — И ты не собирался бросать меня? — Ну, конечно, нет! Я же тебя люблю, бестолковый. — Чимин, я тебя люблю, знаешь? Так сильно люблю. Прости, что никогда не говорил тебе об этом. Прости, что вел себя, как последняя свинья. Я исправлюсь, обещаю. Я так испугался, когда решил, что тебя больше не будет в моей жизни. Я, оказывается, нуждаюсь в тебе гораздо сильнее, чем думал. Младший молчит, на автомате поглаживая чужую спину, и Юнги отдаляется, дергая его за рукав кофты. Чимин фокусирует взгляд и переводит его на Мина. Встает с его колен и садится лицом к лицу, обвивая чужую талию ногами. — Если бы я знал, что ты такой паникер, давно бы уронил щетку в унитаз, чтобы услышать твое признание, — смеется он и начинает покрывать легкими поцелуями чужое лицо. Поцелуй в бровь. Поцелуй в уголок глаза. Поцелуй в щеку. И, наконец, невинный поцелуй в губы. Такие теплые и родные. — Возможно, я поставил на уши всех наших друзей, — говорит Юнги на выдохе, виновато поглядывая из-под ресниц. — Юнги-я! Ты паникер! — Я просто влюбленный по уши дурак. — Мой влюбленный по уши дурак. Юнги улыбается широко и получает такую же улыбку в ответ. Он дает себе мысленное обещание, что будет обращаться с Чимином, как с настоящим сокровищем. Потому что Чимин самое драгоценное, что есть у него в жизни.