Под крылом птицы обломинго. Год второй

Дорогой Лир! Мы кое-что узнали про чокнутого эльфа, но это всё еще больше запутывает. Во время матча Гриффиндор — Слизерин за Гарри начал гоняться один из мячей. В результате Гарри упал с метлы, а вместе с ним навернулся и Малфой, в которого Гарри врезался. Да еще и Локхарт взялся оказывать первую помощь. Понятно, что в результате парни оказались в Больничном крыле вернее, чем от столкновения. Ночью в палате появился тот самый эльф и начал бормотать, что Гарри Поттер слишком ценен, чтобы сейчас находиться в школе. Драко его узнал, оказывается, это его домашний эльф. Мальчики попытались его расспросить, но Добби только плакал и трясся, и нес какую-то чушь про надежду волшебного мира. Драко отругал его за то, что эльф пытался навредить Гарри, не знаю, поможет ли. Жалко, там не было меня, я как раз недавно читала про методику допроса. В общем, утром мы пришли их навестить и Рон вмазал Драко по носу без всяких там палочек. Было неловко. Как их теперь помирить, даже не знаю. Гарри верит, что Драко не посылал своего эльфа вредить ему, но Рон ничего и слышать не хочет. Ну, хотя бы на эльфа управа нашлась. Хотя с этого шизика станется как-нибудь своеобразно истолковать запрет вредить Гарри. Обнимаю, Корделия В самый первый день Снейп не пожелал слушать наши объяснения, так что про эльфа он не знал. Поэтому поведение Рона выглядело для него еще одним тревожным признаком напряженности между факультетами. Между Слизерином и всеми остальными, как обычно. Не только Гермиона сделала вывод, что без Зеленых не обошлось. К сожалению, нашлись и те, кто не поленился это мнение до них донести. В гостиной всех не запрешь и ледяным взглядом все горячие головы не остудишь. Решение, как и следовало ожидать, было гениальным — дуэльный клуб. И слизеринским, потому что предложил его якобы Локхарт. Наверняка Снейпу нетрудно было уговорить нашу звезду, стоило только намекнуть на всеобщее внимание и возможность что-нибудь возглавить. Судя по книге «Правила, наряд и эффектные приемы дуэлинга», в волшебном мире это было что-то вроде спортивного фехтования: азартно, визуально и ограничено кучей правил. Накануне первого занятия клуба в нашей спальне до глубокой ночи разучивали красивые позы для дуэлирующих ведьм (как выставить край туфельки, как найти самый выгодный ракурс для полуоборота к судье и куда девать шесть нижних юбок). Фанатки Локхарта мечтали перед ним покрасоваться, ну и я решила не отставать (хотя, понятно, имела в виду не того профессора, а совсем другого). Заодно пролистала свой конспект книги по защитным и отражающим чарам. Теперь я была полностью готова продемонстрировать свою кротость и способность следовать правилам самым изящным образом. Мы с девочками заняли места с прекрасным видом на подиум, куда вскоре поднялись Локхарт со Снейпом. Пока Локхарт хвастался, Снейп стоял, скрестив руки на груди, его верхняя губа презрительно изогнулась, как будто даже полноценной усмешки ему было жалко для этого типа в сливовой мантии. Только когда маги наконец встали в позицию, Снейп широко улыбнулся. Мне показалось, что на мгновение он был не здесь, такой веселой и злой, совсем непохожей на профессорскую, была его улыбка. Палочкой он взмахнул свободно и легко, даже не ожидая достойного сопротивления. О, профессор, а вам нравилось быть бойцом, готова спорить, не только ради гипотетического пробуждения спящего агента вы держите себя в форме. «И проклянут свою судьбу дворяне, что в этот день не с нами, а в кровати»(1) — вам это знакомо. Локхарт отлетел к стене, лихо сидевшая на нем шляпа (наверняка угол выверялся не один час и не с одним зеркалом) свалилась с тщательно завитых кудрей. Гермиона приплясывала на цыпочках. — По-вашему, с ним всё в порядке? — пропищала она сквозь пальцы. — Какая разница? — хором сказали Гарри и Рон. Лаванда первой из пяти девиц успела подать Локхарту палочку, и теперь довольная алела рядом с нами. Наконец все были разбиты на пары: Рона Снейп задвинул подальше с Финниганом, Гарри поставил с Драко, Гермиону с Милли Булстроуд, а меня с Панси. Я была решительно настроена доказать Снейпу свою безобидность, поэтому использовала Экспеллиармус, как было велено, и ничего кроме. Гарри и Драко кидались заклинанием щекотки, Милли с Гермионой как будто забыли про палочки и вцепились друг другу в волосы, а передо мной вместо Панси почему-то оказалась слизеринка-старшекурсница. Она прищурилась и прошипела: «Перестань за ним бегать, малявка». От удивления я поперхнулась заклинанием. А потом закричала, насколько хватило легких. *** Если это не пластичность сюжета, то я даже не знаю. Спрашивается, неужели новыми очками Гарри, несломанной палочкой Рона и бодрым Колином, который только что сделал снимок на память и смылся, я заслужила такое? Ладно, это был риторический вопрос. — А теперь пусть будет, как у принцессы Леи. Я немного повернула зеркало: нос распух, глаза покраснели. Но мадам Помфри просила не применять косметические чары. — Это как? — На прямой пробор, все гладко, и только по бокам косы свернуты в кольца. Гарри зашипел, и змеи на моей голове начали сворачиваться в космические баранки. Надо же чем-то себя занять. Паниковать я уже устала. Терпеть не могу змей. Поэтому, внезапно заполучив вместо волос гнездо предположительно ядовитых гадин, я орала, пока хватило сил. А потом тихо пищала от ужаса, боясь повернуть голову или даже моргнуть. Вдруг какой-нибудь из «прядей» это не понравится. Крик вот им не понравился точно, ближайшие к лицу змеи вполне ясно дали это понять. Я уже представляла хорошенькое мраморное надгробие: «Ужален был змеей»(2), когда ко мне подбежал Гарри и начал шипением успокаивать новую прическу. Если до этого мне казалось, что зал притих, так нет, вот теперь молчание действительно стало достойно эпитета «гробовое». В Больничном крыле я боялась прислониться к спинке кровати, боялась поднести руки к лицу, боялась повернуть голову, а больше всего боялась, что Гарри уйдет и оставит меня одну. То есть останемся мы втридцатером или сколько там этих тварей. — Мило, а теперь как у Рыжей Сони: забраны назад и приподняты, а у затылка собраны в хвост! Тут наконец появились директор, мадам Помфри и Снейп. Жаль, не с кем было поспорить на деньги, что поттеровский Парселтанг будет занимать директора гораздо больше, чем мое положение. Я посмотрела на настенные часы, чтобы засечь время. Примерно двадцать минут ушло на историю о боа-констрикторе и другие биографические подробности из жизни Поттера и Салазара Слизерина. Ещё немного, и я бы ляпнула что-нибудь в духе: «Прошу вас, продолжайте, не обращайте на меня внимания, так похожу — сэкономлю на ополаскивателе». К счастью, Снейп сообщил директору, что в новых доказательствах способности Поттера не нуждаются, а если что, он сможет наколдовать змею в любой момент, и для этого не понадобится голова младшекурсницы. Только тогда наш Великий и Светлый наконец соизволил взмахнуть своей палочкой. До этого дня я видела Дамблдора лишь за столом в Большом зале: вырвиглазная мантия, дурацкие колокольчики в бороде. Но вот колдующий Дамблдор производил совсем другое впечатление. Это было похоже на огромную волну или снежную лавину; как будто чистая магия на какое-то время притворилась нескладным стариком. Когда такая сила любит тебя и послушна, долго ли возгордиться и начать принимать решения за других. И теперь ясно, что так очаровывает его сторонников: маг не может остаться равнодушным к живому воплощению своей родной стихии. Еще стоило поставить на то, что проклятье засчитают за рикошет или что-то в этом роде. Если бы вовремя подсуетилась, могла бы уже заказать полкаталога Флориш и Блоттс. Наконец я получила успокоительное зелье и осталась одна. С удовольствием откинувшись на подушку, я пробовала вспомнить лицо старшекурсницы. Увы, уверена я была только в слизеринском галстуке. Вроде бы волосы были темные, два глаза, один нос и все такое. Она сказала: «Перестань за ним бегать, малявка». Значит, особая примета: поклонница Снейпа. Видимо, мои маневры к примирению не остались незамеченными. Иронично — никогда еще я не была так далеко от желаемого.