Под крылом птицы обломинго. Год второй

Замок засыпало снегом, приближался конец семестра, но вместо духа Рождества по коридорам и гостиным распространялись жуткие слухи, один другого нелепее. Дуэльный клуб больше не собирался. Впрочем, главный урок Снейпа — безопасный способ обезоружить противника — усвоили даже самые нерадивые ученики. Передвигаться старались группами. При этом одинаково косо смотрели на Гарри и на слизеринцев. Я начинала опасаться салемского варианта развития событий.(1) Единственным, кто получал от происходящего искреннее удовольствие, был Локхарт. Он купался во внимании, которое теперь его урокам уделяли не только ученицы, но и ученики. С каждым днем его приключения становились все опаснее, а познания в противодействии злу — все обширнее. Так что у МакКошки, услышавшей пару пассажей в пересказе первачков, аж пар из ушей повалил безо всякого Бодроперцового. — Что новенького слышно? — поинтересовался Рон, оторвавшись от шахматной доски, где он подчистую разделывал Гермиону. — Если вкратце, то «о страшных знаменьях толкует стража: о львице, окотившейся средь улиц, о мертвецах, восставших из могил».(2) Некоторую экспрессию ответа извиняет то, что я только что вернулась от Барсуков, где тщетно пыталась умерить пыл Джастина. В своих письмах родителям он, похоже, перещеголял уже Стивена Кинга. Внезапно в моей сумке что-то завозилось, я сунула в нее руку и вытащила жабу. — Тревор, ты самое шилопопое земноводное, с которым я знакома. — Ты списывала Гербологию у Невилла? — обвиняюще спросила Гермиона. — Консультировалась с Невиллом, — поправила я её и вздохнула. Теперь еще тащить жабу через ползамка. Лонгботтом почему-то очень привязан к Тревору, но безо всякой взаимности. На выходе из гостиной меня перехватил Перси и заявил, что нечего малышне шататься по школе в одиночку. — Очень мило, что ты вызвался меня проводить, Перси, спасибо, — прощебетала я самым нежным голосом. —  Ты не будешь разочарован, потому что мы идем в башню Рейвенкло. Даже при упоминании факультета предмета обожания глаза парня подернулись мечтательной дымкой. Похоже, староста Рейвенкло была намного отзывчивее средней жабы, если развивать тему привязанностей. Пенни мы встретили в одном из коридоров. Девушка как раз отклеивала пару туфель с потолка. Рядом стояли насупленный Невилл и первокурсница с удивленным лицом и светлыми волосами. Она тут же с восторгом уставилась на мой желтый свитер, бордовые шорты и бирюзовые колготки.  — Привет! Невилл, я принесла тебе Тревора, видимо, он залез в мою сумку утром в библиотеке.  — Привет, Пенни, а что вы делаете? — наконец отмер Перси.  — Мы собираем меня на рождественские каникулы, — ответила вместо нее девочка.— Иногда вещи оказываются совсем не там, где ожидаешь их найти. Эта беззаботность, кажется, еще сильнее рассердила Невилла. Будь я плодожоркой, я бы постаралась оказаться как можно дальше от этого места. — Эти первачки просто чудовища, — тоном педагога с многолетним стажем сообщил Перси своей коллеге, — давай помогу. И мы пустились в путь по замку, как в какой-нибудь бродилке, собирая очки, то есть тетрадки, расчески, носки и кофты. — Простите, — спохватился Невилл, — Корделия, это Луна Лавгуд, она учится на моем факультете на первом курсе. Луна, это Корделия Блетчли, Гриффиндор второй курс. — Я знаю, — кивнула Луна, — жалко, что у тебя больше нет этой красивой прически, она бы подошла к твоему свитеру. Красивая прическа в стиле Медузы Горгоны? К рубашке без рукавов бы она подошла. И мягким стенам. — У тебя очень забавные мозгошмыги, — доверительно сообщила девочка. — Эээ... спасибо? *** Когда мы с Лиром разрезали рождественский пудинг, я загадала помириться со Снейпом. Вряд ли это сработает, но я отправила ему праздничную открытку. Над ажурным бумажным лесом шел волшебный снег, а вместо поздравления написано: «Я никогда больше не буду воспринимать особое отношение как должное». Но еще лучше было бы найти напавшего на миссис Норрис. Или, я мечтательно зажмурилась, преподнести профессору василиска — тонну ценной чешуи и несколько литров яда. Мы с Лиром обстоятельно обсудили происходящее в окружении наших лучших советчиков: томиков Кристи, Честертона, Марш, Сайерс и компании. — … Это имитация, потому что Василиск убивает взглядом, а кошка окаменела не окончательно. — Почему ты уверена, что чудовище из легенды — василиск? — Слизерин был змееустом, эмблема его факультета змея. Наверняка завел себе сирийского хомячка, потому что они ужасно милые! Очевидно, что у него там не меньше, чем «Царь змей». Я ткнула пальцем в книгу про средневековый бестиарий, раскрытую на букве «В». — Только не понимаю, чего имитатор добился? Все в панике? Хаффлпафф шарахается от Гарри? На уроках профессора Бинса наконец начали его слушать? — Думаю, Бинса можно исключить из числа подозреваемых. А что удобнее делать, когда все шарахаются от каждой тени? — Обыскивать замок? Но ведь кроме тех, кто боится, есть еще люди вроде близнецов Уизли, которые теперь мечтают найти Тайную комнату. Зачем привлекать внимание к предмету своих поисков? Преступник надеется, что кто-то найдет Комнату за него?  — Это если мы полностью исключаем вариант, что кто-то из «чистокровных снобов», как ты их называешь, просто хотел всех попугать.  — Увы, пока ничего не исключаем. «Отбросьте всё невозможное, то, что останется, и будет ответом, каким бы невероятным он ни оказался».(3) Отличный совет, сэр Дойл, хорошо бы теперь понять, что считать невозможным в волшебном замке. ***  — Беру свои слова обратно, — сказала Парвати, разглядывая мой шарф, — то, что ты надевала до этого, прекрасно сочеталось между собой.  — Ни слова больше. Это подарок. Хотя чего уж там, Луна умудрилась выбрать самые чудовищные (особенно в сочетании) оттенки красного, желтого, синего и зеленого. Шедевры миссис Уизли даже близко не подбирались к творчеству Лавгуд. Но для меня это была почти Нобелевская премия мира. Да будет стыдно тому, кто дурно об этом подумает.(4) «Мы видим, что грань между допустимым тактическим приемом и грубой провокацией весьма прозрачна.»(5) Я с сожалением закрыла книгу — дальше тянуть было нельзя. Пока что всё шло вкривь и вкось: надпись не в том месте, Комната закрыта, окаменела только кошка, а Том у меня на поясе. Так мы до уничтожения крестража не доберемся! — Эннервейт! Я задумчиво посмотрела в потолок и поинтересовалась: «И кто меня так?» — Ты же сама просила использовать Ступефай, если мы заметим признаки одержимости, — не смутилась Гермиона. — А брань — как раз один из признаков. — Ты сказала слово на букву «П», — радостно сообщил Рон. — Дай догадаюсь, это было НЕ слово «Пятница»(6). Извините, была взволнована. Спасибо, Гермиона, ты настоящий друг. За последний час мы поближе познакомились с Т.М. Риддлом (еще не Волдеморт, но уже не подарочек) и прочитали увлекательную историю про то, как юный отважный потомок Салазара сумел доказать чванливым аристократам свою родовитость и силу, предъявив василиска. Который случайно окаменил Миртл. Чего Том не планировал, но и не сильно расстроился. — Получается, все-таки надо искать Наследника. — Чем ты слушал? Василиск убил Миртл. А наш преступник наложил на кошку какое-то проклятие, которое оставляет в живых. — Как-то трудно представить, что Тайная Комната вообще ни при чем. — Ну как же, при надписи! И при дурацких сплетнях обо мне. — Пока что у нас на проблему больше. Нужно найти способ уничтожить дневник. — Почему? Он наш единственный свидетель — Свидетель чего? Того, что змееуст может открыть Тайную комнату? Офигенно полезные сведения, с учетом того, что единственный в школе змееуст находится в этой комнате. Я попыталась успокоиться. Вот же бесстрашные гриффиндурки. — Потому что Риддл опасен. Как он пытался свалить всё на Хагрида? А как зазывал: «Доверься, и я все покажу»? Потом еще предложит чему-нибудь научить, и вот ты уже душишь петухов. — Почему петухов? — Потому что по легенде их не выносят василиски. Просто подумай, если бы ты был социопатом без тормозов, мечтающим о мировом господстве, ты бы сделал виртуального друга, безопасного для детей, или темный артефакт, подчиняющий жалких людишек? То, что Том в огне не горит и в воде не тонет, выяснили прямо на месте. Драко вызвался провести розыски в библиотеке. Мы с Гермионой обещали присоединиться в ближайшее время, сразу как спросим Миртл, не интересовался ли кто-нибудь в последнее время ее любимым укрытием. К нашему удивлению, вечно-плачущая-мисс отказалась с нами разговаривать. Категорически. Обычно её заткнуть невозможно, тем более, если речь об ее драгоценной смерти. Удивительное дело.