***
Университет встретил большим потоком студентов у входа. Я попал как раз к перерыву между парами, но всё равно сразу направился к нужной аудитории. По пути встречались одногруппники, знакомые девушки с потока, чьи взгляды я уже больше года ловлю на себе, но пока никто из них не осмелился подойти. Что до меня, то, даже если девушка очень красивая, знакомиться я не думал. Судить по обёртке не моё, а узнавать ближе, разочаровываясь в пустоте голов и душ, тратить на них свое время — издевательство над эмоциональным состоянием. Открываю дверь аудитории, все уже расселись. Я даже не здороваюсь. Зачем показывать никому не нужную дружелюбность? Тем более, она всё равно показушная, да и, плюс к этому, с оттенком неприязни. Грёбаное стадо. Страшно ходить по-одиночке? Окей, кучкуемся, товарищи, кучкуемся. Самое главное — найти шута, окрестить лидером и идти за ним, даже не подозревая, что выбрали такого же слабака. А если добавить к этому невероятное количество тупости, всякое отсутствие цели и, тем более, продвижения к ней... Что-то у меня разыгрывается мигрень. Наверное, в силу частой оппозиции я и встречал непонимание среди них. Помню, как расстраивался из-за этого в школе. Подростковый возраст, игры гормонов, стены непонимания, мир, который, как казалось, рушится прямо на глазах, ощущение одиночества... Но разве не в этот момент растёт крепкий стержень характера? Ты начинаешь слышать себя, хоть пока и противишься вникать. По какой-то тупой иронии стремишься окунуться в «стадо», стать своим, что ли? Потом появляется чувство, что что-то идёт не так, начинаешь отстаивать своё мнение и вот — ты выпал. Ты уже не «наш». Или не «их»? Вопрос ведь только в том, кому от этого лучше? В свои 22 я понял, что самое главное — уметь не просто слышать себя, а слушать и уважать личное мнение, стремиться к тому, что ты любишь. А так называемые «друзья»... Как оказалось, они часто тянут назад, и лучше быть одному, нежели с кем попало. Под любопытными взглядами прохожу к свободному месту. Вот интересно, люди испытывают жалость ко мне подобным или всё же боятся? Хотя, скорее всего, они даже не задумываются о том, что испытывают. Возможно, называют изгоем? Правда я на него и не особо похож. Да и какая разница? — Чонгук, привет, — в аудиторию влетает Хосок, выкрикивая приветствия, отчего я улыбаюсь и в ответ машу рукой. — Не пойму, чего ты, вообще, пришёл? Осталась только пара Лектора Кима, остальные отменили, – протараторил он, присаживаясь рядом. — Эээ... — на лице отразилась вселенская скорбь по вновь просранному времени. Ну круто, что ещё сказать? — Да-да, составить мне компанию, я так и понял, — смеётся он. — Ага. — Тебе нужны лекции? Через два дня будет тест, и их нужно будет показать преподу, чтобы тебя допустили до сдачи. — Ааа... Чёрт, — испустил жалобное негодование. — Очень нужны, хён. Если не сложно, одолжи. — Для тебя не жалко, мелкий, — и опять заливается смехом. Я что клоун? Хотя, о чём я? Это же Хосок, который, кажется, видит меня насквозь. Не люблю подобные обращения, отчего и не всегда терплю. Иногда снисходителен, а иногда бесит. На моём лице отпечаталась тень неприязни, как бы я её ни подавлял. — Вот, держи, — протягивает мне тетради, — вернёшь, как сможешь, — подмигнул мне. — И это, не злись, вылетело. — Проницательный Чон Хосок. — Спасибо большое, — на одну проблему меньше. Из решения этой вытекают решения и других, в том числе и будущая оценка за тест. Я задумался о поиске времени для подготовки и о Тэхёне, пока Хосок трещал что-то на фоне. Кажется, его не особо волновало, слушает собеседник или нет. Или я так тщательно улыбался, когда нужно и кивал в такт? На самом деле, Хосока очень даже интересно послушать, но не могу же я сейчас сказать: «Хён, мне сейчас не до тебя» или что-то в этом роде. А вообще, заметно ли людям, что другим бывает не до них, или это их особо не волнует? Лично у меня данной способности в избытке. — Добрый день, дети, — здоровается Лектор Ким. Да, именно «дети». Весь этот университет — сплошной «детский сад». — Сегодня лекция будет короткая, я отпущу вас пораньше, — все радостно загалдели. А мне немного жаль, потому что только на занятиях Ким Сокджина я отвлекаюсь от всего и забываю о времени. Необязательно что-либо конспектировать, всё запоминается само по себе. Словно записывается на подкорку мозга. Его спокойный размеренный голос настраивает на нужную волну и задаёт незамысловатый ритм для понимания сложных психологических терминов и понятий. Правда не многие разделяют моего восхищения. Даже Хосок иногда гундит о том, как же скучно и когда уже закончится пара. Но это у него просто шило в одном месте, поэтому и сложно сосредоточиться. Даже сейчас он вертится на стуле, как вошь на гребешке. То ляжет на парту, то опять встанет, то заглянет ко мне в тетрадь, то повернется назад, то ему приспичит со мной заговорить. А я в силу учтивости или страха обидеть, пытался поддакивать, не вникая в суть разговора. — Хосок, тебе нехорошо? Может, нужно выйти? — спрашивает Лектор Ким. — Нет, всё в порядке, — отвечает тот и, изрядно поникнув, утыкается в тетрадь. Даже жалко его немного стало, но тут ещё с какой стороны посмотреть. А мистер Ким? Как он одной фразой может усмирять нерадивых студентов! Ещё с первых занятий он дал понять, что на его лекциях надо сидеть и внимать. Многие знают не понаслышке, как Ким выгонял учеников с пар, а потом спрашивал на зачётах и экзаменах в два раза больше. Но тут ничего не поделаешь. Он относится к тебе так, как ты относишься к его предмету. Я считаю, что это более чем справедливо. Сочувственно похлопываю Хосока по плечу и разворачиваюсь к преподавателю. Наши взгляды встречаются. Он по-доброму усмехается, подмигивая, и возобновляет лекцию.***
Возвращение домой выдалось не самым лёгким. Максимализм в моей жизни преобладает, определённо. То стены встречали неподвижной пустотой, куда возвращаться не особо хотелось, то резко появляется тот, из-за которого волнение накрывает. Я замедлил шаг, находясь в одном квартале от дома. Раздумья о том, как себя вести, о чём разговаривать и нормально ли это вообще, что у тебя в квартире находится человек, которому, собственно, идти-то некуда, поглотила настолько, что опомнился я, только когда скрипнул ключ в замочной скважине. Вхожу. Тишина. Так, может, мне всё приснилось из-за недостатка общения? Или я придумал и сам же поверил? Кладу аккуратно сумку на обувную полку, на которой ровнёхонько расставлена обувь. Не моих рук дело, а значит никакой это не сон и не вымысел. Не разуваясь, прохожу в комнату, дверь которой, кстати, обычно закрыта за ненадобностью походов в оную. Надежда продолжает расти. — Хён, ты вернулся! — вскакивает с кровати Тэхён. — Я тут тосты сделал. Подумал, что ты можешь вернуться голодным. Правда, кроме тостов, я мало что умею. А ещё прибрался чуть-чуть! — Да, я заметил, очень мило с твоей стороны, спасибо, — отвечаю я. Нет, конечно, я верил, что он здесь. Знал. Ведь рано же мне сходить с ума? Но всё равно сомнения закрадывались. Такой он простой, добродушный и, кажется, заботливый. Стоит, улыбается своей очаровательной и лучезарной улыбкой. Никогда такие не видел. Непривычно. — Мы ведь пойдем в магазин? — спрашивает Тэ. — Магазин? Ах да! Хорошо, — расслабься Чонгук, ну что ты как замороженный? — Здорово, что ты вернулся. Я уже успел немного заскучать. — М, — всё, что могу ответить. Направляюсь в свою комнату, попутно дожёвывая тост. Вкусно. Нет, я могу понять свой ступор. На протяжении многих лет ты лишён такого отношения в свою сторону, хотя безумно этого хочешь и даже стремишься. А когда смиряешься, оно само к тебе в руки падает, точнее на голову. Как снег. Уверен, смотрюсь со стороны очень нелепо. Тэ, наверное, думает, я сумасшедший. Иду на кухню за ещё одним тостом, откусываю кусочек и включаю чайник. — Чем ты ещё занимался? — Рисовал. У тебя на столе были пустые листочки, и карандаш ещё нашёл. — И всё? — Ну да, мне нравится рисовать, — мечтательно улыбнулся. — Ясно, — внезапно наступила неловкая пауза. Возможно, неловкая только для меня. — А ты на работу ходил? Или ты учишься в институте? — В университете. — А в чём разница? — Нуу, скажем так, в университете более разнообразные предметы, а институт — узкопрофильное заведение, — пояснил я, усаживаясь за стол. — Поняяяяяяятно, — Тэхён заёрзал на стуле. Я разлил чай по чашкам и поделился оставшимися тостами. — Сам-то пробовал своё творение? — Не-а. — Тогда ешь, в меня всё равно столько не влезет. По магазинам нельзя ходить с пустым желудком.