Мой ангел-хранитель — падший 2

      Кастиэль научился многому у Винчестеров, в частности — у Дина. Первое правило впечаталось в его голову намертво: если Дин Винчестер кому-то не доверяет, то это нельзя игнорировать. А Дин Винчестер не доверял Кларе Хьюз. И пусть спустя время он изменил своё к ней отношение, Кастиэль не терял бдительности.       С той самой минуты, как окровавленная Клара появилась на пороге бункера, Кастиэль почувствовал неладное. Он не спускал глаз с неё, улавливая каждый жест и взгляд. Его пристальное внимание не укрылось от архангела Габриэля. — Подбери слюни, Кастиэль. — Но… моя слюна не покидала пределов рта, — озадаченно ответил Кас, и Гейб закатил глаза.       Когда Сэм был занят восстановлением брата, а Габриэль — Кларой, Кастиэль незаметно улизнул из бункера. Он хотел проникнуть в дом Клары, но обнаружил, что он был исписан енохианскими охранными символами. Тогда он решил наведаться к миссис Оллфорд, и обнаружил её на чердаке со свёрнутой шеей. Осмотревшись вокруг, он сделал вывод, что здесь проводили ритуал вызова, и в подтверждение нашёл лист бумаги, на котором было написано заклинание призыва, и не кого-нибудь, а Михаила. Кас аккуратно сложил листок и положил в карман своего плаща.       Это всё ещё ничего не доказывало, и Кастиэль посетил больницу, где лежала мать Клары. — Здравствуйте. Я хотел бы получить информацию о пациенте, которая была в коме. Её имя — Мария Хьюз, — обратился он к дежурной медсестре. — А кем вы приходитесь ей? — Я… — Кас хотел солгать, но так и не смог выбрать между агентом ФБР и братом мисс Хьюз. — Простите, на это нет времени.       Кастиэль приложил два пальца к виску медсестры. Ему открылись воспоминания, в которых он быстро нашёл нужные ему. Мария Хьюз была выписана из больницы в тот день, когда Клара прибыла в бункер. Вследствие долгой комы, её мозг был повреждён и она ничего не помнила. — Добрый день, сэр, могу ли я вам чем-то помочь? — спросила медсестра, когда Кастиэль стёр ей память о своём визите. — Спасибо. Вы уже помогли, — ответил он и, в задумчивости, удалился.       Он поймал Клару на первой лжи — её мать была жива. Он должен был сразу же рассказать об этом Винчестерам, или Габриэлю, но не стал. Он сомневался в том, что сделал правильные выводы. Люцифер мог внушить ей ложные воспоминания. Она и сама могла быть уверена в том, что он убил Марию. Нужны были более веские доказательства, и он продолжил искать.       В день, когда тело Ника было сожжено, Кастиэль стоял в стороне. Он видел, как Сэм поджёг постамент из ветвей, как Клара уткнулась в плечо Габриэля, но его волновало вовсе не это, а странный запах. Он не мог объяснить себе, почему тело, что горело на костре пахло вовсе не как труп вчерашней давности, а как минимум недельной. Винчестер, конечно, ничего не мог заметить, а Габриэль всё внимание переключил на Клару.       Кастиэль сосредоточился на архангеле, и через ангельское радио попытался ему сказать о том, что нашёл, но Гейб, сурово посмотрев на него, молча покачал головой и оборвал связь.       Когда Кастиэль готов был принять тот факт, что ошибся в своих подозрениях, его внимание привлёк грохот в библиотеке, где была Клара. Он успел к тому моменту, когда Габриэль поднял с пола «Ветхий завет» и поставил на место. Дождавшись, когда они удалятся, Кас подошёл к полке с древними томами и взял тот, к которому коснулась Клара. Осмотрев его, он заметил крошечные жженые следы. Совсем свежие.       Кастиэль потратил много времени на то, чтобы допросить демонов и узнать, что все они как один уверены в гибели Люцифера. Он побывал на небесах и даже там никто не подозревал о том, что тот мог выжить. Сам Михаил был твёрдо убеждён, что пережить удар клинком архангела брату не удалось бы. Когда Кастиэль решил, что выяснить есть всего один способ, Клара сама же предоставила ему такую возможность, появившись среди бункера. После их недолгого разговора, он запомнил, как бросился на Клару с клинком, а дальше — его зрение будто выключили. Он услышал щелчок, почувствовал падение на твёрдую и холодную поверхность, а когда наконец смог видеть — понял, где оказался. С того момента в его своде нерушимых правил появился ещё один пункт: сразу выкладывать информацию о тех, кому не доверяет Дин Винчестер — Дину Винчестеру.

***

      Горди быстрым шагом шёл в комнату, где демоны развлекали Асмодея. Всегда спокойный и уравновешенный, на этот раз он отворил металлическую дверь с такой силой, что едва не снял её с петель. Князь Ада выглядел скверно. Его белоснежный костюм практически равномерно окрасился в алый цвет, волосы слиплись и спутались, но на лице присутствовала всё та же самодовольная ухмылка. — Горделиус! А я уж было подумал, что ты обо мне забыл.       Горди не обратил внимания на Асмодея. Он подошёл к демонам, что как раз вооружились пилами, и жестом попросил их удалиться. Когда металлическая дверь закрылась за ними, он достал копьё Люцифера. Асмодей оценивающим взглядом прошёлся по оружию, а затем шумно вдохнул воздух. — Горди, ты, кажется, папину погремушку испачкал! И чем ещё! Кровью его брата. — Ты так внимателен, Асмодей, — тихо сказал Горди. Он поднёс ближе к глазам острие копья, затем направил его в сторону вновь прикованного к стулу князя Ада. — Вот тут, да? Прости, я кажется потерял свой платок. Ты не против?       Горди со всей силы вонзил лезвие копья в Асмодея и резко выдернул. — Ты прав, так значительно лучше, — сказал Горди, снова осмотрев копьё. Асмодей сцепил зубы. Его трясло от боли, но он не собирался доставлять удовольствие Горделиусу своими криками. — Плохое настроение? — отдышавшись, поинтересовался Асмодей. — Было, — ответил Горди, — я проверил тех, чьи имена ты дал мне. Помнишь наш разговор о магах? Так вот, ты и сам знаешь результаты моего поиска, но… как же улучшилось моё настроение, когда я вспомнил, что вторым шагом после «мирной беседы» шло вскрытие твоего черепа.       Горди ухмыльнулся одним уголком рта, увидев реакцию Асмодея. Глаза князя Ада невольно расширились от ужаса. Он знал, что смысла в этой операции нет никакого, кроме как спустить пар. — У меня был отвратительный день, — сказал Горди, надевая перчатки. Асмодей предпринял тщетные попытки высвободиться из сковавших его цепей. — Я убил полдня, чтобы узнать, что все имена, что ты дал мне — писатели эпохи Ренессанса. — Горди надел фартук, взял молоток и подошёл к краю дьявольской ловушки. — Затем я решил испытать удачу в «Полночи».       Асмодей наблюдал за действиями Горди. До того демоны резали его и били, не ступая за границу ловушки. Они использовали орудия с длинными рукоятками. Но Горделиус взял самый обычный молоток. И будто нарочно тянул момент, не ступая за края, и не отходя от них. Князь Ада предположил, что Горди блефовал, но тут его надежды развеялись. — Ты же знаешь меня, Асмодей, я привык сдерживать эмоции, — Горделиус ступил прямо в ловушку. — Я был спокоен, когда увидел, что творится в баре. Я был спокоен, когда Габриэль собирался меня убить. И я был спокоен, когда столкнулся с Дином Винчестером на выходе. Но с меня хватит.       Горди подошёл к Асмодею, зашел за его спину, чтобы тот не мог его видеть, и какое-то время просто молча ждал. — Отец никогда не позволял мне пытать. Знаешь почему? — спросил он. Но Асмодей молчал, и Горди, схватив за волосы, резко дёрнул его назад. Их взгляды встретились. — Я спросил: знаешь почему? — Нет, — прохрипел Асмодей. Горди ухмыльнулся, и разжал кулак. — Я тоже. Вот и узнаем сейчас вместе.

***

      Джонатан здорово облажался. С тех пор, как Кроули отправил его на сбор информации, прошло так много времени, что бывший Король Ада скорее убьёт его, чем выслушает. Но у него было, что рассказать, и это внушало оптимизм. Он был несказанно рад выпутаться из оков странной магии в «Полночи» и зарёкся когда-либо ещё туда возвращаться, но кое-что полезное он всё же вынес оттуда.       Кроули с недавних пор обживал трейлер в лесу рядом с заброшенным зданием психиатрической лечебницы. Компания телевизора и алкоголя нисколько не скрашивала его однотипные будни, но так ему казалось, что он чем-то занят. В очередной из таких вечеров, когда в филиале Ада настало редкое затишье, в дверь трейлера постучали. Кроули лениво повернулся на звук. — Сэр? Это я, Джонатан, — послышался голос. Бывший Король Ада удивлённо вскинул брови и махнул рукой. Дверь трейлера отворилась, впуская Джонатана внутрь. Демону не удалось скрыть своего удивления, когда он увидел хозяина в окружении пустых бутылок и в мятом костюме.       Молчание затянулось. Кроули смотрел на Джонатана, а тот в свою очередь не мог оторвать взгляда от Короля Ада. — Джонатан, ты предложение готовишься мне сделать или расскажешь где тебя черти носили?       Джонатан вздрогнул, выйдя из транса, и его испуганный взгляд встретился с выжидающим взглядом Кроули. — Да, конечно, сэр. Я был в «Полночи», — начал он. — Ну-ка постой, — вдруг перебил его Кроули. Он встал из своего кресла, вызвав лавину из бутылок, подошёл к открытой двери трейлера и выглянул наружу. Осмотревшись по сторонам, он закрыл за собой дверь и снова сел. — В прошлый раз на этом месте появился Горди, — объяснил Кроули. — Продолжай.       Джонатан опасливо оглянулся. — Я видел его там. И Клару Хьюз в компании архангела, — сказал Джонатан, но Кроули этого было мало. — В баре было не так, как обычно. Все будто с ума посходили. Раздевали друг друга, пили, и даже больше… — Веселились, Джонатан, это называется веселье. Ничего необычного, — Кроули налил в граненый стакан виски, и поднёс ко рту. — Архангел поддался… всеобщему настроению, за что получил от Клары Хьюз.       Кроули рассмеялся. — Даже не знаю, что из этого смешнее: твоя манера выражаться или то, что нашему Хью Хефнеру наконец отказали. Да ещё и смертная. — В этом-то и дело, сэр, Клара Хьюз — не смертная. Когда она ударила архангела, её глаза на мгновение загорелись… Это был Он.       Кроули стиснул зубы, его лицо мгновенно покраснело, и он со всей силы запустил стаканом в Джонатана. Тяжелый хрусталь рассёк демону бровь. — Идиот! И ты так долго к этому подходил? Клянусь, Джонатан, если ты забыл упомянуть о чём-то столь же важном, ты пожалеешь, что Горди всё-таки не явился! — Сэр, — Джонатан громко сглотнул и сделал шаг назад, — я больше ничего не видел, честное слово! Бар проклят! — И как же ты выбрался тогда? — Я не знаю…       Кроули закрыл глаза, и, массируя переносицу, жестом приказал Джонатану вернуть ему стакан. Демон дрожащей рукой поднял стакан и дал его Кроули. В последнюю секунду он заметил капли своей крови на хрустале, но не успел стереть. На его лбу выступила испарила, когда Кроули, всё ещё не глядя, налил себе виски и приложил стакан к губам как раз той самой стороной. — Знаешь, Джонатан, ты неплохо поработал, несмотря на то, что болван, — сказал наконец Кроули. Он поставил стакан на столик, и повернулся к демону. Он улыбался ему, как ему казалось, одобрительно, но Джонатан рассмотрел в этом особенно изощрённую угрозу, ведь на губах Короля была размазана его собственная кровь.

***

      В машине Винчестеров повисла гробовая тишина. Оба думали о своём, но каждый раз за разом возвращался к одному и тому же — они не должны были так быстро уезжать. — Дин, думаешь, мы поторопились? — спросил Сэм, глядя на сосредоточенное лицо брата. — Приедем — узнаем. — А что, если они всё ещё там? Что, если им нужна была наша помощь, а мы бросили их? — Что ты предлагаешь, Сэм? Вернуться туда и ещё раз поискать? Габриэль способен за себя постоять. — А Клара? — А Клара одно уютное крылышко легко меняет на другое. — Да что с тобой, Дин? Ты ведёшь себя так, будто даже рад, что они исчезли.       Дин резко затормозил, и Сэм инстинктивно упёрся руками в бардачок, чтобы не впечататься в него головой. — Послушай, Сэм, я не рад, что они исчезли. Но… ты ничего не почувствовал, когда вошёл туда? — спросил Дин, и, когда Сэм отрицательно покачал головой, продолжил: — это было похоже на слабые нити, привязанные к конечностям. Они то натягиваются, то расслабляются, направляя тебя туда, куда им нужно. При этом ты находишься в сознании, и понимаешь, что не управляешь собой. Но это не просто одержимость. Они потакают твоим тайным желаниям, ведут тебя туда, куда ты по каким-то причинам не позволяешь себе идти. В этом клубе поселилось что-то, с чем мы раньше не сталкивались, и, полагаю, были бы до смерти рады не столкнуться никогда. — Но… почему я ничего не почувствовал? — Может оно к нашему приходу ушло, а я ощутил слабые отголоски. Чёрт, представляю, что было бы, застань мы эту тварь в разгар вечера, — Дин поёжился, представляя себе это. Он завёл машину и они снова тронулись. — Дин, — после недолгого молчания начал Сэм, — это было именно так, как ты описал? — О чём ты, Сэмми? — не отрываясь от дороги, спросил старший Винчестер. — Ну, одержимость Михаилом. Я вдруг понял, что тоже ощутил нечто странное в баре, но едва ли смог бы описать это настолько… точно. — Нет. Это было иначе, — ответил Дин, и, пресекая дальнейшие расспросы, добавил: — Не хочу об этом, Сэм. Пожалуйста. Только не сейчас.       Винчестеры молчали всю оставшуюся дорогу, пока Импала не припарковалась в гараже бункера. Они вошли внутрь помещения, и обнаружили там спокойно сидевшую Клару. Она успела переодеться в удобную пижаму, и, закинув ноги на стол, пила что-то горячее. — Клара! — удивлённо воскликнул Сэм. — Привет, ребята, — она помахала им рукой, и, виновато улыбнувшись, спустила ноги на пол. Оба Винчестера не обратили на это внимания, им обоим было интересно другое. — Клара, что произошло? Где Габриэль? — бросился в расспросы Сэм, сев рядом. — Ну, честно говоря, я не знаю, где Габриэль. Вы были в баре? Там творится что-то странное. — Мы почувствовали. — Клара, как ты вернулась? — наконец подал голос Дин. — Думаю, Габриэль перенёс меня сюда. Но я здесь одна. — Кас? — позвал Дин. Клара уткнулась в свою чашку, вспомнив их с ангелом недолгую беседу. — Кас!       Старший Винчестер начинал закипать. Его нервировало то, что они умудрились потерять сразу двух ангелов, но тут тишину нарушил робкий стук в дверь. Сэм и Дин переглянулись, и, достав, пистолеты, не спеша направились открывать. Сэм стал с одной стороны двери, а Дин — с другой. На беззвучный счёт «три» Дин распахнул дверь и оба направили пистолеты на гостя. Клара пыталась рассмотреть со своего места, кто же пришёл, но услышала только испуганный вздох. — Габриэль? — почти одновременно сказали Винчестеры. Клара встала со своего места. Ей совсем не понравилось то, что он вернулся именно тогда, когда братья были дома. Она судорожно пыталась придумать хоть что-то, чтобы отвлечь их внимание, но затянувшаяся тишина насторожила её. Габриэль не торопился входить. Он смотрел широко раскрытыми глазами на Винчестеров, будто впервые их видел, периодически бросая подозрительные взгляды на оружие. Первым сообразил спрятать пистолет Сэм. Он жестом пригласил Габриэля войти. Вид у него был так себе: взъерошенные волосы, грязная одежда и растерянный взгляд. Его посадили туда, где минуту назад сидела Клара. — Габриэль, что с тобой? — спросил Сэм, но архангел молчал. Дина же интересовала реакция Клары. Он на мгновение подумал, что она могла быть замешана в том, что произошло с Габриэлем, но она выглядела не менее растерянной, чем Сэм. — Эй, дружище, поговори с нами, — не оставлял попыток достучаться до него младший Винчестер, однако Габриэль опустил взгляд, и продолжил делать вид, что ничего не слышит.       Дин, решив, что с него на сегодня хватит, ушёл в свою комнату. Он собирался принять душ, сделать крепкий кофе и засесть в библиотеке, раз уж больше никакого толку от него не было. Сэм отошёл от архангела и жестом подозвал Клару. — Побудь с ним, пока мы пытаемся выяснить, что происходит в «Полночи».       Клара молча кивнула, и посмотрела на Габриэля. Он выглядел беззащитным и испуганным. Совсем не так, как она привыкла. — Габриэль, — сказала она, подойдя максимально близко, — если это какой-то странный способ воздействия на меня, то лучше заканчивай сейчас.       Габриэль даже не посмотрел на неё. Он будто застрял в своём внутреннем мире, и начисто игнорировал внешний. Когда они остались одни, Клара даже подумала ущипнуть его, и если не будет и на это реакции — констатировать смерть, но вместо этого она наклонилась чуть ближе к его уху. — Ричард? — прошептала она, и медового цвета глаза тут же уставились на неё. — Ооо, плохи дела, — самой себе сказала Клара. — Пойдём, я отведу тебя в твою комнату.       Ричард не чувствовал комнату Габриэля своей. Он, будто в гостях, сел на край кровати и уставился на Клару. Медового цвета глаза, всегда смотревшие с уверенностью и заботой, теперь искали поддержки в ней. — Так, — сказала Клара, облокотившись на дверь, — расскажи мне всё, что помнишь. — Я… ничего не помню, если честно, — сказал Ричард, и Клара к своему удивлению обнаружила, что даже голос звучал иначе. — Хорошо, но как ты нашёл дорогу к бункеру? — Габриэль перенёс меня сюда, но не успел объяснить зачем.       Ричард был обеспокоен. Он всерьёз переживал за своего архангела. И это было так знакомо Кларе. — А где он сам? Он покинул сосуд? — спросила Клара, и тут же ощутила неловкость за то, что живого человека назвала сосудом. — Прости. Я хотела сказать… — Не извиняйся. К чему подбирать корректные эвфемизмы? — Ричард слабо улыбнулся, и стал немного напоминать Гейба. — Он не ушёл, но я не чувствую его. Он…будто ранен. — Ранен? — Клара оттолкнулась от двери и подошла к Ричарду. Она одними глазами осмотрела его, но ничего не обнаружила. Никаких следов крови. — Ты что-нибудь чувствуешь? Что-то болит? — Нет, — немного подумав, ответил Ричард. Он пытался почувствовать себя и своё тело, понять, что было повреждено, но всё вроде было в порядке. — Ну-ка, снимай одежду, — после недолгой паузы сказала Клара. Ричард уставился на неё так, будто она попросила что-то из ряда вон выходящее. Поймав его взгляд, она улыбнулась. Она представила, как бы отреагировал Габриэль на такую просьбу. И смущение туда не входило бы точно. — Слушай, Ричард, я понимаю, что ты видишь меня впервые, и вообще у тебя нет причин мне доверять, но я хочу помочь. Если всё настолько серьёзно, что Габриэль передал управление тебе, то мы должны узнать в чём причина.       Ричард коротко кивнул, и начал расстёгивать куртку. — Вообще-то я знаю тебя, — сказал он, высвобождаясь из рукавов. — Ты — Клара. И Габриэль… много о тебе думает. — Оу, не хочу знать, — отмахнулась она, представив, что мог Габриэль себе нафантазировать. — Тебе кажется, что он из тех, кому ты интересна, пока не говоришь «да», но это не так. Не в отношении тебя.       Ричард положил куртку на кровать, и принялся расстёгивать пуговицы на рубашке. Кроме того, что она была помята и испачкана, ничего необычного Клара не заметила. — Ричард, — Клара чувствовала, что должна была что-то сказать, но нужные слова всё никак не шли. — Габриэль нравится мне, но… — Не говори этого, пожалуйста, — он поспешил остановить её. В его голосе не было той боли, которую мог испытать тот, кого отвергли, он беспокоился о том, что их мог услышать сам Габриэль. — Не тогда, когда мы понятия не имеем, что с ним.       Клара замолчала. Она отвернулась, чтобы не смущать Ричарда. Прокручивая его слова в мыслях, она вдруг подумала, что было бы, выбери она не Люцифера? Была бы её жизнь проще и безопаснее? Смогла бы она видеться с матерью, окончить обучение в школе, пойти работать? Женился бы на ней Габриэль? Но это были всего лишь вопросы, ответы на которые ей были не нужны. Всё её существо тянулось к одному единственному — Люциферу. Она знала наверняка, что готова жертвовать ради него всем, что и успела продемонстрировать. Она чувствовала запас внутренних сил для многих испытаний. И если ей придётся признать, что она ничем не лучше Дьявола — она признает. Становиться святой никогда не было в списке её планов на эту жизнь. — К-Клара, — дрожащим голосом позвал Ричард, и она резко обернулась. Он сжимал в дрожащих руках рубашку, на которой была свежая кровь. — Боже мой, — выдохнула Клара. Она с ужасом ожидала, что же может увидеть. — Что там, Клара? Очень плохо? — спросил Ричард, повернувшись к Кларе спиной. Она долгое время молчала, и он, не выдержав, посмотрел на неё. — Ричард, здесь слишком много крови, — сказала она. — Я где-то видела аптечку. Сейчас вернусь.       Клара не помнила, как бежала по коридору, как нашла ящик с необходимым для обработки ран, и вернулась обратно в комнату Гейба. Она вернулась к реальности только тогда, когда начала смывать кровь. — Тебе не больно? — спросила она. — Нет. — Скажи, Ричард, ты… счастлив? Неужели это то, чего ты хотел — быть оболочкой ангела? — Конечно, в детстве я не мечтал стать сосудом архангела, когда вырасту, — сказал Ричард, и его голос стал чуть больше напоминать Габриэля. — Но со временем я понял, что пустота внутри меня не заполняется, сколько бы я ни старался. Он появился как раз вовремя. Честно рассказал о том, что меня ждёт, и я согласился. Я проживаю свою жизнь, Клара. Идеальную жизнь в созданном для меня мире.       Клара закончила смывать кровь. Открывшаяся ей картина настолько поразила её, что она даже коснулась спины Ричарда. — Ну, что там? — спросил он. — Ничего. — Не щади меня, я должен знать, — настаивал он. — Ричард, здесь ничего нет. Никаких ран… — Но? — Но кровь не останавливается.       Оба смотрели друг на друга, не зная, что думать. Бежать к Винчестерам? Пытаться дозваться Габриэля? Искать ответы в книгах? — Идеи? — спросила Клара. Ричард уставился в одну точку, пытаясь что-то вспомнить. — Может быть, другой ангел мог бы исцелить его? — предположил он. — У нас нет другого ангела, — сказала Клара, и тут же вспомнила о Люцифере. Он мог бы помочь, но не был ли это спектакль специально разыгранный, чтобы выявить его? Волнение и страх Ричарда выглядели вполне искренне, но она не могла так рисковать. — Я сейчас, — сказала она, и вышла в коридор. Она закрыла глаза, и мысленно обратилась к Люциферу. — Люци, мы можем его исцелить? — С чего бы, Клара? — Это же Габриэль. Твой брат. — Мы не давали клятв друг другу быть вместе и в горе, и в радости. — Люци, пожалуйста, это важно… для меня. — Мой ответ — нет. — Но… я не понимаю…       Клара открыла глаза. После короткого разговора в её душе остался неприятный осадок. Она не ожидала, что Люцифер будет настолько категорично настроен, но она могла сама попытаться использовать его силу. В конце концов она справилась с Кастиэлем. Когда она вернулась в комнату, то увидела, что Ричард лежал на полу без сознания. Клара подбежала к нему. Она пыталась привести его в чувства, но он не подавал признаков жизни. Тогда она начала вспоминать, как Люцифер исцелял её саму. Она подносила раскрытую ладонь к сердцу Ричарда, к голове, к спине, но ничего не происходило. — Значит, вот так это должно закончиться? — сказала она вслух. На глазах наворачивались слёзы, а в душе закипал гнев. Она не переставала пытаться призвать силу Люцифера, но тщетно. Он будто нарочно мешал ей сделать это. — Так ты избавляешься от тех, кто становится на твоём пути? Исцели его, слышишь? Я приказываю тебе!        Сердце Клары колотилось с невероятной скоростью, вызывая тошноту. Ей не хватало воздуха. Она чувствовала себя слабой и никчёмной. На её руках умирал архангел, а она ничего не могла сделать. Ей некогда было думать о том, как сила исцеления работала. Если Сатана сохранил способность лечить, то это не зависело от чистоты помыслов или другой святой атрибутики. — Люци, я даю тебе последний шанс решить этот вопрос без лишнего шума. Или я позову Винчестеров, и всё им расскажу.       Клара понимала, что угрожать Люциферу было глупо. Он мог легко взять контроль над её телом, как любой другой ангел, перенести подальше от бункера и держать вдали от всех, пока Ник не будет готов. Но вместо этого глаза Клары загорелись алым. Её рука потянулась к спине Ричарда, и из раскрытой ладони вырвался яркий белый свет.       Клара почувствовала, как что-то, насильно выталкиваемое из её тела, проникает в тело Ричарда. Будто кто-то тянет за верёвку, которая жесткими краями изнутри цепляет её вены и тонкую кожу. Неприятное ощущение закончилось так же быстро, как и началось. К тому моменту, как Ричард очнулся, глаза Клары вновь стали голубыми, и ощущение силы, что было в ней после крови Горди, окончательно покинуло её. Она впервые за долгое время хотела спать. Глаза слипались, конечности перестали слушаться её. Она почти обмякла рядом с Ричардом. — Клара, — донёсся до неё обеспокоенный голос. Комната начала расплываться перед её глазами. Ричард, слишком бодро, как для человека при смерти, подхватил её на руки и положил на кровать. — Ричард, я хотела помочь, — сказала она. Ей удалось сфокусировать взгляд на его медовых глазах. — Ты помогла, — улыбнулся он, и она поняла, что перед ней был уже не Ричард, а Габриэль.       Слабость постепенно отступала, и Клара смогла сесть. Она схватилась за висок, ощутив болезненную пульсацию. — Не знаю, что ты сделала, но я благодарен тебе, — сказал Гейб. — Однако я вынужден попросить тебя ещё кое о чём. — Может для начала объяснишь, что вообще с тобой произошло? — слишком резко спросила Клара. Боль в виске начинала раздражать. Ей казалось, что таким образом Люцифер решил наказать её за дерзость, но как и слабость, болезненные ощущения начинали уменьшаться. — Я лучше покажу, — после недолгой паузы сказал Габриэль. Он поднёс руку к лицу Клары. — Можно? — после утвердительного кивка, он закрыл ей глаза, и комната вновь погрузилась в яркий свет. — Боже мой! — выдохнула она, когда Габриэль убрал руку с ее лица. Клара увидела за его спиной пару крыльев. Они были так похожи на крылья Люцифера, но как он когда-то сказал, крылья его брата были золотыми. Они отливали желтоватым блеском, будто волокна перьев были сделаны из драгоценного металла. Они были бы такими же идеальными, как у её собственного архангела, если бы не раны с обеих сторон. — Понимаешь теперь? — спросил он, и Клара молча кивнула. Кровь шла из крыльев, поэтому она не видела повреждений. — Кровотечение остановилось, но раны всё равно придётся обработать. — А ты не можешь исцелить себя? — Могу. Но не крылья. — И ты хочешь, чтобы я помогла тебе? Чтобы касалась их? — Клара вспомнила, как Люцифер реагировал на её прикосновения. Едва ли это действо было менее интимное, чем поцелуй. — Попроси Сэма. — Не могу, — покачал головой Гейб. — Тогда мне придётся рассказать ему, кто это сделал, и тем самым нарушить данное тебе обещание. — И кто же это сделал, Габриэль? — спросила Клара, хотя уже знала ответ.