***
Горди стоял в стороне. Он склонил голову, но исподлобья продолжал наблюдать за тем, как его Отец сначала сел на кровати, а потом встал. Залежавшееся тело было не самым удобным «костюмом», но Люцифер был рад, что ему не приходилось больше таиться в маленьком тельце Клары. Он свёл лопатки и выгнулся в спине. Раздался хруст, после которого ему явно стало легче. — Рад видеть тебя, Горди, — с полуулыбкой сказал Люцифер. Теперь Горди был всего на пару сантиметров ниже. — С возвращением, Отец, — ответил он, но тут же опустил взгляд. — Я подвёл тебя. Сосуд оказался не готов. Горди не просил прощения за свой промах, ибо знал, что прощения не заслужил. Он никогда ранее не подводил Отца, и поражение было равносильно предательству. Однако Люцифер не торопился наказывать его. Он, переступив через выжженное тело Виктории, подошёл к зеркалу и посмотрел на себя. Тело Ника больше не выглядело так, будто долгое время было мёртвым. Он коснулся груди в том месте, куда Клара его же рукой вогнала клинок архангела, но раны не нащупал. — У меня есть важное дело для тебя, Горди, — сказал Люцифер, игнорируя раскаивающийся вид своего верного слуги. Горделиус поднял взгляд. Он был полон решимости. — Ты должен забрать от Винчестеров мою Клару. Горди кивнул, и в ту же секунду послышался шелест его крыльев. Люцифер осмотрелся. Ему спальня Кроули показалась достаточно роскошной, но слишком скучной. Он подумал, что Клара едва ли оценит дорогой столик из красного дерева с хрустальным графином, наполненным шотландским бурбоном. Он щелкнул пальцами, и на месте графина оказался букет цветов. — Гортензии, Габриэль. Она любит гортензии, — вслух сказал Люцифер, вспоминая букет уродливых эдельвейсов. Только он хотел покинуть комнату, как в поле его зрения попала мёртвая Виктория. Он снова щелкнул пальцами. Тело девушки рассыпалось в прах и исчезло. Последний взгляд вокруг, и Люцифер, довольный собой, вышел. Ему предстояло обрадовать своих подданных: истинный Владыка Ада вернулся.***
Горделиус стоял напротив бункера Винчестеров. Он не торопился сообщать о своём визите Кларе. Вокруг не было ни души, но он не привык полагаться на первое впечатление и не доверял даже собственному зрению. Закрыв глаза, он позволил своей благодати охватить ближайшую территорию. — Я чувствую твоё присутствие, — наконец сказал он. Вместо того, чтобы вытащить оружие, Горди спокойно стоял на месте, спрятав руки в карманы коричневого пальто. — Неужели? — из-за дерева рядом с бункером вышел Кроули. Горди без тени улыбки смотрел на бывшего Короля Ада. Кроули ничем себя не выдал, но Горделиус прекрасно знал, что сзади к нему крадётся демон. В последнюю секунду, когда Джонатан замахнулся ангельским клинком, Горди развернулся и приложил ладонь к его лбу. Изо рта и глаз демона вырвалось яркое сияние, и Джонатан замертво упал на землю. — Жаль, — сухо констатировал Кроули. — Он мне начинал нравиться. В руках Горди появилось копьё Люцифера. На его лице не дрогнул ни единый мускул, но весь его вид говорил о том, что на этот раз он Кроули не отпустит. — О, вижу, у тебя серьёзные намерения. Но почему бы нам с тобой не договориться? Горди, Люцифер — вчерашний день. Ты был верен ему, это похвально, но нужно быть немного гибче. — Предлагаешь, прогнуться под тебя? — будто не веря своим ушам, уточнил Горди. — Ну, если ты вдруг любишь быть сверху, то… — Кроули, я прогнусь под тебя только в том случае, если сочту, что так удобнее всего будет проткнуть твою самовлюбленную тушку. — М-да, умеешь отвергать, не задев чувств, — сказал Кроули, и отвернулся от Горди. — Ничего. Я переживу. А ты переживёшь это? Горди не успел вникнуть в суть сказанного, как вдруг Кроули рассёк свою ладонь и приложил её к енохианскому символу изгнания ангелов, нарисованному на стене бункера. Всё это время бывший Король Ада прикрывал его собой. Из символа вырвался ослепительный белый свет. Он был направлен на Горди, и Кроули терпеливо ждал, когда он сработает. Горделиус не сдавался так просто, и Кроули начало казаться, что его дезинформировали, и ангельские символы в сочетании с демонской кровью не подействуют против самого докучливого творения Люцифера. Глаза Горделиуса зажглись алым, он изо всех сил сопротивлялся силе сиджела. Кроули на мгновение усомнился, что перед ним не Люцифер собственной персоной, но тут сияние погасло, а вместе с ним исчез и Горди. Довольный собой, Кроули не спеша подошёл к массивной двери бункера. Оценив её сверху донизу, он решил, что постучать будет разумнее всего. Клара не заставила себя долго ждать. — Привет, лапуля, — сказал Кроули, и тут же схватил её за руку. Клара не помнила, как очутилась в незнакомом месте, лишенная возможности пошевелиться. Она сидела на самом обычном стуле, связанная самыми обычными верёвками, но от этого легче не становилось. Она попыталась пошевелить рукой, но жесткие волокна, овивавшие запястье, впились только сильнее. — Для тебя было уготовано другое место, — прозвучал уже знакомый голос. — Дьявольская ловушка, окружённая горящим святым маслом, и железные цепи, вместо простых верёвок. Но я быстро понял, что ты не так опасна. Честно говоря, я бы даже не связывал тебя. Клара попыталась рассмотреть того, кто говорил с ней. Ее стул находился в центре яркого света, и все вокруг сливалось в цельное чёрное полотно. — Очень мило с твоей стороны не кричать, — заметил голос. Клара поймала себя на мысли, что не испытывает страха. Вернее, она боялась того, что её могло ожидать, а именно пыток, но ужаса перед неизвестностью у неё не было. Она была связана по рукам и ногам, и верёвки больно натирали, но эта боль была терпимой. Она помнила ощущения во время процедуры шлифовки шрамов на спине, но и это она, стиснув зубы, могла вынести. Она понятия не имела о высоте своего болевого порога, но одно она знала точно: здесь её жизнь не оборвётся. Это — очередной этап, ещё одна ступень, на которую ей придётся взобраться, чтобы идти дальше, и будь что будет. — Кто вы? — спокойно спросила она. — Как невежливо с моей стороны, — вполне искренне спохватился низкий, чуть с хрипотцой голос. — Меня зовут Кроули. Ты могла обо мне слышать. Король Ада. — Ах да, точно, — закивала головой Клара. Она морально готовилась к худшему. Перебирала самые яркие моменты в своей жизни, когда испытывала боль, и пыталась мысленно усиливать или уменьшать её. Ей казалось, что хуже всего ей придётся, если он начнёт с конечностей. А вот зона живота ей виделась и вовсе нечувствительной. — Ты вроде бывший Король Ада. — А ты дерзкая девчонка. Меня аж в жар бросило, — за не менее дерзкими ответами Кроули скрывал первые звоночки подозрений. — Разве что-то меняет приставка «экс», лапуля? Ты связана и отрезана от мира. Винчестеры едва ли выберутся из «Полночи», а без них твои архангелы и их цепной пёс сюда не проникнут. Так в чём же твоё преимущество? Клара понимала, что в её положении не может быть преимуществ. В её рукавах не прятались козыри, а в теле — падшие ангелы. Она была одна пред лицом пусть и бывшего, но Короля Ада. — А какой толк тебе от меня? — Эстетический. — Значит, ты собрался отсиживаться тут вечно? Потому что пока я здесь, они не отступят. Собственный блеф прекрасно успокаивал нервы. Клара не знала, что произошло с Люцифером, знал ли Горди о том, что её похитили, и вернутся ли Винчестеры. Она так же не представляла, куда подевался Габриэль, а она теперь была бы безмерно счастлива увидеть и его. — Кто — они, Клара? — задал резонный вопрос Кроули. Он не собирался говорить ей о том, что Горди приходил за ней, но сам он понятия не имел о том, где Люцифер и Габриэль. — Горделиус придёт за мной, — интуитивно попала в «яблочко» Клара. — Горделиусу ты важна была как сосуд Люцифера. Думаешь, он обрадуется, узнав, что ты пуста? Клара опустила взгляд. Слова Кроули имели смысл. С чего Горделиусу теперь оберегать её? Она больше не имела значения. Пустышка Клара Хьюз. — Ну же, не теряй боевого настроя! Мне только начала нравиться наша беседа. — Я здесь потому, что ты и сам не представляешь, чего ожидать, да? — вдруг осенило Клару. — Я больше не сосуд Люцифера, и это значит лишь одно: он придёт за тобой. Клара рассмеялась холодным, торжествующим смехом, от которого даже Кроули покоробило. Она испытала внутренний подъём от вывода, к которому пришла бы раньше, если бы научилась управлять эмоциями. Люцифер не был мёртв. Он просто покинул её тело. — Не вижу повода для ликования. Твой ангелочек сбежал от тебя сразу, как подвернулась возможность. — Это всё неважно, — по щекам Клары стекали слёзы, вызванные припадком смеха. Нервы начинали сдавать. Пусть бы уже перешёл к активным действиям. Разговоры с Кроули были слишком опасны для её рассудка. — Ты же в курсе, что он больше не связан проклятием своего Папаши? — В этом нет необходимости. Его связывает со мной нечто большее. — Любовь, скажешь? — теперь рассмеялся Кроули. — У Люцифера и этого чувства только одно общее — первая буква. — Что демон вообще может знать об этом? — Вот ты и скажи мне. — Он — ангел. — Только не говори, что тискала его крылышки. — Ну же, Кроули, не тяни время. Приступай к тому, что планировал. Режь меня, — с языка Клары слетали слишком смелые фразы без её на то согласия. Она вовсе не желала быть истерзанной демоном, которого сама же и злила. Она не была уверена в том, что в этом вообще был смысл, но демоны потому и были теми, кем они есть, что пытки использовали забавы ради. — Что бы ты ни сделал со мной — он это исправит. Рань — и он исцелит. Убей — и он воскресит меня. В мгновение ока Кроули оказался рядом с Кларой. Она наконец смогла рассмотреть его: чёрное пальто, поверх дорогого костюма; щетина, и редеющая шевелюра; проницательный взгляд, но стиснутые зубы. Она достала его, и это было заметно, но вместо ножа или пилы, в его руке было нечто, похожее на портмоне. — Теперь я понял, почему ты, Клара, — спокойно сказал он. — В тебе собраны его худшие черты, и вы оба каждый раз влипаете по-крупному из-за своей неспособности контролировать их. Ты, должно быть, судорожно соображаешь, почему я не взял нож? — из загадочного предмета в руке Кроули извлёк тонкую иглу, и катушку нитей. — Думаю, и этого нам хватит с лихвой. Посмотрим, как ты будешь острить, когда я зашью тебе рот. Глаза Клары расширились от ужаса. Этого она не предвидела точно. Она ещё раз попыталась высвободиться, но только сильнее повредила тонкую кожу запястий. А Кроули тем временем поднял чуть выше уровня глаз длинную иглу и, повернувшись к свету, вдевал в неё нить.