Поэзия моей души

Темникова, опустив голову, смотрела на приготовленный завтрак. Кушать не хотелось, хотя, пока она стояла у плиты, желание было сильным. «Вот бы все желания проходили так скоро», – подумала девушка. Она не дождалась час, чтобы приехать на работу, и набрала Полину. – Да, ранняя ты моя пташечка? – протянула ещё, кажется, спящая Фаворская. – Как понять, что сходишь с ума? – спросила единственный на сегодня волнующий её вопрос Лена. – Каждый по-своему, – зевнула Поля. – Как это делаешь ты? – У меня… очень реалистичные фантазии. – Фантазии? Какого плана? – Интимного, – подобрала слово Темникова, и девушка в трубке рассмеялась. – Господи, Лена, бери пример с мужиков. Хочешь ту, что не даёт – трахни другую. Только не Шашину! Она не заслуживает оргазмов. В комнату проник сквозняк, обдав своим прохладным дыханием сначала голову девушки, а потом и не прикрытые одеялом ноги. Ольга тут же спрятала их туда, переплетя свои холодные стопы с тёплыми Катиными. Стало намного лучше, но сон всё равно покинул девушку, на прощание подарив ей зевоту и воспоминание о каком-то очень ярком, но забытым сновидении. Серябкина разлепила глаза и увидела перед собой волосы Кищук, разбросанные на подушке. Она улыбнулась и прижала девушку к себе, наслаждаясь соприкосновениями обнажённой кожи. Катя так и не привыкла спать с кем-то в объятиях. Серябкина часто просыпалась среди ночи, ощущая отсутствие тепла Катиного тела, в то время как она сама мирно посапывала на краю кровати, лёжа на боку и положив кулачок под щёку. Оля зарылась носом в волосы девушки, одной рукой гладя её ноги. – Ежонку пора вставать, у ежонка процедуры и неотложные дела, – тихо проговорила шатенка. – М-м-м, – ответил тот самый ежонок и накрыл руку Ольги своей, лишая ту возможности двигаться. – Солнышко встало, Оленька встала, не встал только ежонок, – улыбаясь, проговорила Серябкина, высвободив свою руку и проводя кончиками пальцев по Катиному боку. В ответ Оля снова услышала мычание, но с нотками ответной сонной улыбки. Девушка убрала Катины волосы и осыпала короткими поцелуями её шею. Кищук начала просыпаться, пытаясь ухватиться за реальность непослушными ото сна пальцами, но снова закрыла глаза. Серябкина не останавливалась, накрыв руками Катину грудь. Оля умела ставить цели и добиваться их. Особенно, если они касались понравившейся девушки. – Екатерина, – прошептала Ольга, целуя её за ухом, – просыпайтесь, нас с Вами ждут великие дела... но сначала великий секс. Катя подала знак о своём почти пробуждении шевелениями под одеялом. Ольга, расценив это как зелёный свет к действию, вернула свои губы на Катину шею, опуская одну руку всё ниже. Серябкина провела пальцами по половым губам и прижала Кищук ещё ближе к себе. – Оля... – протянула блондинка так сладко, что Серябкина закусила губу. Катя приподняла ногу и завела её за Олину, давая ей полную свободу действий. Шатенка касалась пальцами самых чувствительных и эрогенных мест. Катя, тяжело дыша, откинула голову назад и притянула голову Ольги к себе. Жадный поцелуй сменился нежным и снова превратился в страстный, пока Оля стимулировала Катин клитор двумя пальцами. Блондинка положила голову на подушку и ощущала, как возбуждение вытесняет из её тела всю сонливость. Серябкина ускорила движения своих пальцев, вызвав в Кищук хрипловатый стон. – Никаких физических нагрузок в ближайший месяц. Никаких стрессовых ситуаций тоже, – вещал седовласый мужчина лет пятидесяти пяти. – Больше гуляйте, кушайте витамины, но не забывайте и про лекарства. Уколы дважды в день, таблетки по схеме. Мазь для быстрого заживления раны и синяка. При любом ухудшении состояния, – посмотрел доктор на Ольгу, – немедленно в больницу. Серябкина кивнула, посмотрев на Катю. – Василий Игнатьевич, – проговорила Кищук, машинально поглаживая залепленную пластырем рану на голове, – а... интимная близость в этот месяц не возбраняется? Серябкина поперхнулась и уставилась на Катю. – Всё можно, если очень осторожно, – весело проговорил врач и посмотрел на Ольгу. – Эх, молодость! Катя, откинувшись на тело Оли, громко стонала, пока пальцы Серябкиной были в ней, а язык описывал пируэты на шее. Шатенка наслаждалась этими звуками, наслаждалась запахом Катиной кожи, наслаждалась абсолютной растворенностью друг в друге. – Ты невероятная, когда готова кончить, – прошептала она Кате на ухо. Кищук на несколько секунд умолкла, а потом её тело пробило мелкой дрожью. Девушка развернулась к Оле и упала в её объятия. Серябкина гладила Катю по спине, пока та пыталась наладить дыхание. – С добрым утром, – проговорила Ольга, и Катя услышала в её голосе знакомые нежные нотки. Блондинка, перевернувшись на спину, теперь, молча и улыбаясь, смотрела на Серябкину. Оля же внимательно изучала каждый миллиметр Катиного тела, пока её глаза излучали какое-то бархатное тепло. Когда их взгляды пересеклись, Кищук ухмыльнулась и поманила девушку к себе пальцем. Оля приподняла одну бровь, но не сдвинулась с места. – Проследуйте, Ольга Юрьевна, – нарушил тишину Катин хрипловатый, со смешинкой голос. Серябкина засмеялась и закатила глаза, а затем, поцеловав Катю в губы, села ей на лицо. Кристина впервые за все годы усиленно пыталась вслушиваться в слова историка. Впрочем, плавный переход от всемирной истории до истории России, обозначенный звонком, прошёл мимо неё. А всё Астафьев, который уселся рядом и раздражал её запахом своего одеколона! Соколова сидела и упорно молчала, потому что знала: он сейчас что-нибудь ляпнет про вчерашний случайный поцелуй на эмоциях. Но Стас молчал. И это ещё больше бесило девушку! Она не выдержала и, подняв руку, вышла из класса. – Спишь? – спросила Крис. – Нет, еду в больницу, – ответила Катя. – У меня ЧП! – Слушаю. – Мы вчера поцеловались со Стасом. – Рада за вас. А что за ЧП? – не поняла Кищук. – Я, конечно, понимаю, что тебя сейчас сложно об этом просить, но включи голову, Катя! – ЧП в том, что поцеловались? – Именно! – А в чём трагедия? Будто вы не целовались никогда… – Мы не должны были больше этого делать. – Почему? – Потому что мы в отношениях. В разных отношениях. – А что, если я скажу, что они вам не подходят? – Тогда я скажу, хватит умничать, Кищук! – воскликнула Кристина и бросила трубку. – Сама позвонила, сама поорала, сама закончила разговор, – качала головой Катя. – Такая самостоятельная. – Кто? – сидя за рулём, поинтересовалась Серябкина. – Крис. – Кто там поцеловался? Она со Стасом? – улыбнулась Ольга. – Да. – Серьёзно?! – опешила Серябкина и уставилась на неё. – Да Боже мой, – придержала руль Катя, – с тобой-то что с утра пораньше? – Я просто… как бы сказать. – Что, шипперишь их? – засмеялась Кищук. – Ты на русском говоришь? – нахмурилась Ольга. – Говори, что ты там просто. – Наблюдаю за развитием их отношений. – Шипперишь, – кивнула Катя. – Если начинаешь с обеда, то работа вообще не идёт, – сидела Ольга в кабинете Полины. – Да она вообще что-то не идёт, – зевнула Фаворская. Дверь открылась, но тут же закрылась. Обе девушки переглянулись. – Это же Лена? – спросила Серябкина. – Что с ней? – Перепутала, – пожала плечами. – У нас же соседние. Темникова, увидев Ольгу, с перепуга спустилась на первый этаж. Ей казалось, что Серябкиной стоит только посмотреть ей в глаза, как она сразу же догадается, что у Лены по ней поехала крыша. Девушка, наконец, отдалившись от объекта своего вожделения выдохнула, как заметила вдалеке Дашу. Темникова выругалась и буквально полетела обратно на второй этаж, по ошибке приземлившись в соседнем от себя кабинете. – Привет, – произнесла она Оле с Полиной, которые уставились на неё удивлённым взглядом. Делая вид, что не замечает этого, Темникова села напротив Серябкиной. Фаворская приложила руку к её лбу, поинтересовавшись: – Ты не заболела ли часом? Тебя не лихорадит? – С чего ты взяла? – Ты зашла, вышла, зашла обратно, как ни в чём ни бывало, – объяснила Поля. – Мне показалось, что с тобой не Ольга сидит, а ученица. Обман зрения, – пожала плечами Лена. – Бывает, – кивнула Серябкина и поднялась: – Ладно, пора перестать лениться. – Я думала, ты уже к Дашке побежала, – засмеялась Полина, когда Ольга вышла. – Вообще не смешно! – бесилась Темникова. – Это кошмар! Даже Кищук нет! – А она здесь при чём? – не поняла Фаворская. – Наорать не на кого! – У тебя куча детей, кроме неё. – Но мне никто не отвечает! Они просто затыкаются. – Елена Владимировна, – выпрямилась Полина и поправила на себе невидимые очки, – может, на самом деле Вас влечёт к Екатерине? – Иди, знаешь куда? – поднялась Елена. – Хватит шутить, лучше войди в моё положение! – Я не могу войти, – покачала головой Фаворская. – У меня тоже на тебя не встаёт. – Да сука! – наконец, рассмеялась Темникова и толкнула её в плечо. – Ненавижу тебя. – Эй! – догнал Стас Мишу. – Забыл спросить, а чего ты покинул нас троих? – Ты больше мне не друг, – ответил парень так резко, что Астафьев на пару секунд завис. – А к чёрту, – бросил Стас ему вслед. – Даже не буду вникать в этот гон. Хуже бабы. – Есть планы на субботу? – подсела Темникова к Ольге. Та, попивая кофе, придумывала отмазку, но тщетно. – Нравится дип-хаус? – Я меломан, – пожала плечами Серябкина. – В субботу вечеринка. Пойдёшь? – С кем? – Со мной, – ответила Лена и, увидев Олину заминку, добавила: – И с Полиной. – Что тебе взять? – проходя мимо стеллажей с продуктами, спрашивала Серябкина. – Что-нибудь сладенького, – ответила Катя. – Я у тебя и так есть, – засмеялась Ольга. Она вдруг заметила в магазине Катиного отца, и её тон изменился: – Родители приехали? – Нет. С чего ты так подумала? – Да просто. Ладно. Скоро приеду, – положила трубку Серябкина и, взяв чуть ли не первое попавшееся под руку, отправилась на кассу. Ощущения были странные. Ольга была уверена, что этот мужчина – Катин папа. Но всё остальное в её голове не сходилось. Серябкина пыталась сложить головоломку даже во время ужина, но после него проговорила: – Я видела твоего папу сегодня. Ольга думала, что сейчас Катя засмеётся, скажет, что ей привиделось, но лицо девушки помрачнело. Она взяла посуду в руки и направилась к раковине. Серябкина всё ждала ответа, но вместо этого слышала лишь плеск воды. Она поднялась и подошла к Кищук. – Ничего сказать мне не хочешь? – Катино молчание можно было расценить как знак согласия. Знак согласия с тем, что ничего говорить она не планировала. Ольга ощутила, как девушка на её глазах превращается в того самого ёжика, которым Серябкина видела её первые дни знакомства. – Катя. – Что? – выключила воду Кищук, вытерла руки и оперлась о столешницу. – Что за реакция? – А какой ты ждала? – скрестила руки на груди блондинка. – Скажешь, что мне показалось. – Но, может, тебе и не показалось, – пожала плечами Катя, отведя взгляд. – Я не знаю. – Где твои родители? – В отпуске, – спокойно ответила Кищук, моргнув несколько раз. – Просто у них уже несколько лет он не бывает совместным. Возможно, папа и не уехал вообще. – Но он не дома. – Он дома, – резко бросила девушка. – Что? – нахмурилась Серябкина. – Ты меня с ума свести хочешь? Мы сейчас у тебя дома. – У меня, – повторила Катя. – Но это не значит, что мой папа чувствует себя здесь, как дома. Ольга приблизилась к ней, осторожно дотронувшись до талии. Катя вздрогнула и отвернулась. – Ты не знала, что он здесь? – спросила Серябкина. – Не знала. И какая разница вообще, здесь они оба или не здесь? – посмотрела на неё девушку. В её глазах была ненависть. – Что бы изменилось? Скажи. Да ничего! – Катя… – Максимум он бы забрал меня из больницы. Всё. Он бы не пошёл разбираться с Егором или что там делают нормальные папы… Убедился бы, что я живая и всё. Даже не поинтересовался бы, почему так случилось. Его бы устроил ответ, что я случайно отлетела в стену. – Ты им даже не написала о случившемся? Вы не созванивались? – Нет. А зачем? – не понимала Катя. – Чтобы услышать от мамы, что я сама виновата? Как-нибудь обойдусь без этого. Я знаю их реакции и по тебе вижу, что ты хочешь меня переубедить. Нет, Оля, не надо. Ты ничего не знаешь. Эмоционально вылив всё это, Катя снова отвернулась. Серябкина сглотнула, смотря на её профиль. Да, она ничего не знала, но сердце уже сжималось, ожидая полного рассказа. Сегодня его не будет – в этом Ольга была уверена. Она прижала Кищук к себе, обволакивая её всем теплом, что было в ней. – Я с тобой, слышишь? – целовала Серябкина Катю в висок. – Ты больше не будешь одна.