Скажи мне: "Я буду делать все, что ты захочешь..."

- Сенька, я проснулся! – прокричал я что есть мочи – Иди сюда, скорей! У меня стоит! В ответ с кухни раздался только звон посуды. Вот так всегда. Я счастливо улыбнулся и перевернулся на живот, руками обнимая подушку. Долго валяться мне не пришлось, прохладный ветерок из окна холодил мою голую попу, да и с утренним стояком надо было что-то делать. Свои руки прикладывать к этому делу совершенно не хотелось, да и надобности теперь нет, у меня появился свой, собственный, удовлетворитель желаний. Пойти, что ли, его проведать? Взяв из шкафа чистые боксеры, поплелся на кухню. Моему взору предстала умилительная картина, я чуть не засмеялся, но вовремя спохватился и зажал рот рукой. Рядом с разделочным столом стояло мое рыжее чудо и что-то быстро кромсало ножом. Он был облачен в мою футболку, правда на нем она смотрелась как платье, подпоясан маминым любимым голубым фартучком с кружавчиками, а на голых стройных ногах красовались, опять же мамины любимые, розовые тапки в виде кроликов. Жадным взглядом лаская его стройную фигуру, я постепенно осознавал, что, похоже, нижнего белья (т.е. трусов) на нем нет. Мой член готов был взорваться сию же секунду, как только воспаленный мозг нарисовал всю пикантность ситуации. Догадку следовало немедленно проверить. Только я собрался отлипнуть от косяка двери и направить свои стопы к милому поваренку, как он вдруг развернулся и закричал, постепенно заливаясь румянцем: - Чего уставился?! Думаешь, я не заметил?.. Да! На мне действительно нет трусов!.. Доволен?.. Извращенец,… - и снова, развернувшись к столу начал что-то ожесточенно кромсать ножом. - Доброе утро, хозяюшка, – я приблизился вплотную к нему, обнял руками за талию и нежно поцеловал в розовую щечку. – Люблю тебя, – зарываясь носом в рыжую шевелюру, шепчу: - Сладенький мой, что ты готовишь? Так вкусно пахнет… Мммм… - Кое-кто забыл вчера вытащить мои вещи из багажника, – следует несильный удар локтя по ребрам. Мне то - хоть бы хны, а у Сеньки может синяк быть, легонько массирую ушибленный локоточек. - Рыжик, ну не сердись… - нежно прикусываю и дую на мочку уха, прохожу кончиком языка по жилке на шее любимого и снова возвращаюсь к уху, чешу своим носом ему за ушком, уж я-то знаю, как он млеет от такой ласки. - Ты знаешь, что извращенец?.. Если бы ты не захотел… вчера вечером…(тут мой рыжик начинает запинаться и густо краснеть) поиграть со мной… (Оу, прикусывает губы, вспотел, неужели возбудился от одних только воспоминаний?), у меня, хотя бы была своя старая одежда!.. Ну, все, «поплыл» мой хороший. Сенька пытается сдерживаться, с ножом работает более аккуратно, а затем и вовсе откладывает его, упирается руками в стол и шумно пыхтит, пытаясь выровнять дыхание. Прижимаюсь к нему плотнее, вдавливая в стол, трусь своим возбужденным членом о его ягодицы и поясницу. Зацеловываю его шею, плечи, спину, руки – все, куда могу дотянуться. Руки сами по себе блуждают по телу, пощипывают сквозь футболку напряженные соски. Его аромат сводит меня с ума, шумно втягиваю носом запах его возбуждения. - Кое-кто вчера был очень даже не против… пообщаться с доктором… -шепчу ему на ухо, рукой выкладывая на столе из моркови и двух луковичек символ мужского естества. - Это…это… была бы… обычная процедура… и не надо было делать из нее шоу… «Ну да, обычная. Для кого обычная, а для кого и нет…» - усмехаюсь я про себя, вспоминая вчерашний вечер. Да, я согласен, что рядом с моим Сенечкой становлюсь извращенцем. Ну не могу я, находясь рядом с ним, ванильно гладить его и целовать, да и ему самому это быстро надоест. У нас, как и у всех пар, бывают периоды затишья и покоя, все-таки мы не кролики, чтобы все время трахаться. В наших отношениях всегда присутствует элемент подчинения, когда более сильный подчиняет своим желаниям более слабого. Но в них нет прямого насилия, все происходит по обоюдному согласию и желанию. Я люблю свое рыжее чудо и никогда не пойду на то, чтобы применить откровенное насилие, сломать его волю, подчинить себе, вопреки его желаниям, мне не нужна безвольная кукла. Как более старший по возрасту, по опыту, как актив, в конце концов, я люблю доставлять наслаждение, в первую очередь, своему партнеру, пассиву, и от осознания того что мой любимый удовлетворен, удовлетворение получаю и я, гораздо большее, нежели, получал бы его только я, используя пассива для своих низменных целей. Со стороны наши отношения кажутся немного странными, почти на грани фола, мне нравится смущать его, подкалывать и возбуждать, особенно в толпе, когда много зрителей, я делаю это так как вижу и чувствую, какой кайф он получает от своего «унижения». Он может кричать на меня, обзывать, может даже попытаться поколотить, но НИКОГДА он не просил больше не делать этого. Больше всего я люблю смотреть, как Сенька содрогается в оргазме. Он знает, что я внимательно наблюдаю за ним в эти минуты, смущается, краснеет, пытается вывернуться из моих объятий, свернуться в клубок, спрятавшись под одеялом и там без посторонних глаз отдаться апофеозу страсти. Но я не позволяю ему закрыться в своей раковине, и тогда, он обнажает при мне все свои чувства, выплескивает все свои эмоции: кричит, ругается, хрипит и стонет; извивается, выгибается, содрогается в моих объятьях, иногда царапая и кусая меня, а потом полностью опустошенный тихо засыпает у меня на груди. Мы любим привносить в свои интимные отношения что-то новое, инициатором и генератором идей всегда выступаю я, а рыжик может отказаться или принять мое предложение, здесь решающее слово всегда за ним… Так вот, вчера, Сенька решил сделать себе клизму (сами понимаете, для каких целей). Все бы ничего, но я вовремя заметил его манипуляции и предложил поиграть. Он согласился. Ну, если честно, то я немного надавил на него, вспомнив про его наказание за оскорбление себя любимого. Это была наша первая полноценная ролевая игра, до этого мы экспериментировали только с местом действия и позами. Когда суть моего предложения дошла до его мозга, я думал с ним случиться удар и мне придется приводить его в чувство. Но все обошлось, десять минут, что он просидел на полу, пунцовый и хлопая глазами – не считается. Я сел перед ним на корточки, нежно обхватил его горящее лицо ладонями и заглядывая в глаза тихо, но настойчиво сказал: - Просто скажи: «Я сделаю все, что ты захочешь». Словно загипнотизированный, Сенька прошептал пересохшими губами: - Я сделаю все, что ты захочешь… - Все будет хорошо, тебе понравится… - я нежно поцеловал его в кончик носа и поднялся. Дав время Сеньке, чтобы придти в себя, занялся приготовлениями. Через полчаса все было готово и я, надев белый отцовский халат, и взяв в руки блокнот, пришел за своим пациентом. - Семен Александрович Беленький? – произнес я официальным тоном, делая вид, что сверяюсь с записями в блокноте. - А? Я рыженький… – ошалело глядит на меня Сенька. «Видать еще не до конца пришел в себя, ничего, сейчас поправим». - Вижу, что это вы, – щелкаю перед его лицом пальцами. – Мдаа… На лицо синдром беременного самца в первой четверти девятого триместра… Ну что ж, будем лечить… Пройдемте со мной в кабинет на осмотр… Кстати, можете звать меня просто - Артемий Вольдемарович. - А?.. Какой самец?.. – парень, словно зомби, поднимается и идет за мной в соседнюю комнату. Здесь у меня тренажерный зал, но сегодня это медицинский кабинет. - Проходите, ложитесь на кушетку. Я сейчас осмотрю вас, – деловито делаю записи в блокноте, придвигаю стул поближе к кушетке, разогреваю руки. Сенька покорно ложится и закрывает глаза предусмотрительно оставленной мной повязкой. - Так… ну что у нас тут… посмотрим… Приподнимаю футболку, медленно и нежно вожу пальцами по его животу, вверх-вниз, вверх-вниз, поднимаюсь к ключицам и спешу обратно, обвожу, чуть задевая соски и пупок. Моя цель найти эрогенные зоны у Сеньки, не те, которые одинаковы у всех, а индивидуальные, части тела, прикосновения к которым возбуждают только его. Даже от простого поглаживания вижу, как медленно начинают розоветь его щеки, слышу, как учащается дыхание. Заменяю пальцы на страусиное перышко и продолжаю свое исследование. Прошелся перышком по внутренней стороне руки, от запястья к подмышке, а затем легонько царапнул ногтем локтевой сгиб, и снова перышком вверх-вниз. Ага, одна есть, легкий всхлип пациента служит тому подтверждением. Продолжаю свои манипуляции. - Как ощущения? - Мне… хорошо… - Сенька запрокидывает голову и выгибается, судорожно вцепившись руками в кушетку. - Продолжим? - Да… да… доктор… Наклоняюсь и прикусываю его сосок, затем быстро зализываю, дую и вновь вбираю в рот маленькую твердую горошинку. Затем проделываю тоже самое со вторым соском. Сеньку начинает колбасить, он ерзает на кушетке, стонет, руки тянутся к бугорку между ног, но я не разрешаю его трогать. Он недовольно мычит и вскидывает бедрами, пытаясь произвести трущее движение. - Тише, тише – успокаиваю я его. – Что вас беспокоит? - Догадайся… Веду рукой по его телу вниз, но останавливаюсь, не дойдя до паха. Слышу недовольное мычание, но именно этого я и добиваюсь. Провожу руками по ногам, вверх-вниз, вверх-вниз, слегка касаясь, ведь ткань штанов усиливает мои действия, и снова я не трогаю пах, убираю руки, едва коснувшись его. Сенька хрипит, он ждет и жаждет моих прикосновений на своем члене, но быстрая разрядка не входит в мои планы на сегодня. - Согните, пожалуйста, ноги в коленях, а теперь чуть разведите их. Спасибо. Сенька безропотно выполняет все мои требования, но по тому, как он дышит и прикусывает губы, понимаю, что он волнуется, его пугает неизвестность моих дальнейших действий. Провожу большим пальцем по промежности, слегка надавливая, вверх-вниз, вверх-вниз; затем подключаю уже все пальцы, но движения легкие, царапающие, вверх-вниз, вверх-вниз. Дыхание Сеньки становится совсем прерывистым, он жадно глотает ртом воздух, мотает головой из стороны в сторону, пытаясь сдержать стоны, его член набух и готов вот-вот вырваться из штанов. Мне и самому приходится несладко, от вида, распростертого передо мной парня, я возбудился не на шутку, но приходится сдерживать себя, хотя удается это с трудом. - Каковы сейчас ваши ощущения? – пытаюсь сказать безразличным деловым тоном, но хриплые нотки, все же, проскальзывают в голосе. Накрываю рукой его яички и слегка сжимаю их. - А-а-а… - кричит в голос Сенька. – Что ты делаешь, гад?... Не могу больше… Он мычит в голос, клокочет, будто захлебывается слюной, все его тело начинает сотрясать мелкой дрожью, а на лице появляются бисеринки пота, руки непроизвольно накрывают пах и он кончает, не успевая снять штаны и выплескивая сперму на белье. - Рановато вы кончили, молодой человек. – Сглатывая слюну, хрипло говорю я. Ошибочка с моей стороны, в следующий раз я на него колечко надену, раз он у меня такой легковозбудимый. - А… Что?.. – Чудо мое в посторгазменной отключке, сейчас он вообще ничего не соображает. Пока не пришел в себя, переворачиваю его, ноги подтягиваю к животу, а руки сгибаю в локтях, голова безвольно лежит на ладонях, немного развожу колени. Так, отойдем, полюбуемся, словно скульптор, сему произведению. Меня все устраивает, попа приподнята и отклячена так, как мне нужно, можно приступать к дальнейшим действиям. Пока Сенька медленно приходит в себя, я пристегиваю ему руки браслетами к кушетке, так же поступаю и с ногами в районе щиколоток, на всякий случай прихватываю веревкой ноги в районе коленей, чтобы не дергался в случае чего. Теперь единственное что он может делать это поднимать и опускать попу, то что мне как раз от него и требуется. Единственное что я забыл, так это снять с него одежду. «Ну ты дурак, Артем. Сначала надо было раздеть, а потом привязывать. Что теперь делать? Пока начнешь отвязывать, снимать, потом привязывать - весь кайф пройдет. Ладно, сейчас что-нибудь придумаю». Беру ножницы и начинаю кромсать футболку, с ней я покончил быстро, она тоненькая режется легко. Так, теперь к перейдем к треникам… От прикосновения холодных ножниц к телу, Сенька зашевелился, пытаясь руками снять повязку, видя его неуклюжие действия - помог парню. - Ну что, пациент, вижу, вы уже пришли в себя? - Блядь, Артем, что происходит? Ты чего это делать собрался? – Слышу, в голосе рыжика появилась паника. - Во-первых, я не блядь Артем, а Артемий Вольдемарович. – Суровым тоном произношу я. Все, игра началась. – За неуважение к медработнику будете наказаны. – Я шлепаю его по попе. - Ау… А приковал меня зачем? – Сенька дергается, проверяя путы на прочность. - Чтоб не дергался. И называйте меня на Вы, пожалуйста. – Снова шлепаю его. - Ау… Ты что (Шлепок)… Ау… Вы что, доктор, делать со мной собрались? - То, что ты хотел сделать без меня, теперь будешь делать тоже самое, только со мной. Ухожу в ванную, здесь у меня наготове стоит уже канистра с теплой водой и мой чемоданчик, где я храню различные приспособления и секс-игрушки. Заношу все в комнату, так, чтобы все было видно Сеньке. При виде канистры его глаза округлились, а при виде чемоданчика он стал пунцовым. Его содержимое ему прекрасно знакомо (не буду говорить ему, что там появилось много нового, пусть будет сюрприз). Чемоданчик отношу к ногам, а канистру пока оставляю перед ним, пусть любуется своим будущим содержимым. - В меня столько не влезет… доктор. Ничего не отвечаю, пусть помучается. Разрезаю ножницами штаны, затем трусы, ошметки одежды бросаю на пол. - Фу, пациент, вы, кажется, обделались? - Подсовываю под нос рыжику трусы со следами его спермы. - Ты что с моей одеждой сделал, ушлепок? – Возмущается он, за что получает шлепок по голой заднице. - Ай… больно же… Я закончил со всеми приготовлениями, можно перейти к главному. Окидываю жадным взглядом развратную позу моего пациента. Лепота. Сажусь на колени перед лицом своего чуда, обхватываю его голову руками и просто смотрю в любимые глаза. Сенька понимает меня без слов. - Я сделаю все, что ты захочешь, – шепчет он, при этом опять мило краснея. Я приникаю к таким родным, теплым губам, целую сначала нежно, в благодарность, затем мой поцелуй становится все более твердым, настойчивым, подключаю язык, и вот уже вовсю хозяйничаю в чужом рту. Целуемся долго, жадно, пока хватает дыхания. Мои поцелуи действуют на рыжика возбуждающе, впрочем, как и его - на меня. Продолжаю ласкать и целовать его, постепенно охватывая ласками все тело. Чуть царапаю ему спину, и от этого Сенька начинает стонать и выгибаться. Спина – это его самая большая эрогенная зона, от прикосновения к ней он начинает урчать, словно кошка, и моментально возбуждается. Зная эту его особенность, люблю, находясь в общественном месте, почесать ненароком ему лопаточку и пройтись пальчиками по позвоночнику, а после шепнуть на ушко: «сладенький, развлечемся?». Все клиент готов, можете выносить. Сенька становится красный как помидор, с оттопыренными штанами, а зелеными глазищами пытается во мне дыру прожечь. А мне пофигу - я своего добился. Дальше – как подскажет фантазия. В этот раз я еще и перышко подключил, так, что член моего чуда стоял по стойке «смирно» в рекордно короткие сроки. Я подошел к чемоданчику и достал оттуда колечко. Сенька с интересом наблюдал за мной, заметив кольцо у меня в руках, он улыбнулся. Оно ему хорошо знакомо, я повертел его в руках и убрал обратно, достав другое, более широкое и с небольшими утолщениями. Хитро улыбнувшись, я надел кольцо на член любимого. - Что это? - Эрекционное кольцо. - Оно не похоже на то, что мы использовали раньше. В чем подвох? - Узнаешь… «Иногда ты становишься чрезмерно любопытен, милый». Мы снова целуемся, потом я нехотя отстраняюсь. - Пора, милый, а то вода остынет… Сенька прячет пунцовое лицо в ладонях, осознает, в какой позе он оказался и что ему предстоит. Смазываю наконечник гелем и плавно ввожу в его дырочку, все, пошла водичка. Слышу тихие вздохи своего чуда, нежно массирую ему животик и поясницу, стараясь сгладить первые неприятные для него моменты. Снова жадно припадаю к его губам, ласкаю и пощипываю его тело, чувствуя его неуверенность, напряжение охватившее его. Прикусываю кожу в районе шеи и тут же зализываю укус, целую, оставляя засос. Люблю оставлять засосы на его теле, пусть знает - кому он принадлежит. Руками провожу по ребрам, спине, ягодицам, рукам, ногам, особенно усиленно ласкаю внутреннюю сторону бедер и промежность, сейчас она у него очень чувствительная - все, кроме животика, знаю, ему будет неприятно. «Ага, мой Сенечка попу приподнял, значит, водички уже литра два в него набежало, животик на коленочки давит. Чудесненько. Член напряжен, значит в кайф процедурка. Сейчас усилим эффект.» Я достаю из чемоданчика маленький пультик и нажимаю кнопочку. Колечко на члене начинает вибрировать, массирую мошонку и продлевая эрекцию. Судя по тому, как стонет и извивается паренек, ему это доставляет массу удовольствия (надо будет потом порасспросить его). От одного только этого развратного вида я готов кончить, пошлые стоны в конец добивают меня, сил терпеть больше нет. Раздеваюсь и подхожу к Сеньке, встаю перед его лицом на колени, мой восставший член упирается прямо ему в губы. «Если не возьмет сейчас в рот, кончу прямо ему на лицо.» Сенька смотрит на меня осоловелыми глазами и пошло улыбается, знает, гад, каково мне сейчас. Не могу на него смотреть, сейчас точно кончу, терпеть сил больше нету. Закрываю глаза и запрокидываю голову, для равновесия вцепившись в плечи партнера, работаю бедрами, толкаясь в закрытый рот. «Пусти, гад, что ж ты делаешь…» Мне кажется, что наше противостояние длится вечность, я не сдерживаюсь и начинаю рычать, сильнее сжимая его плечи (синяки наверняка останутся). Ему сейчас тоже несладко, вибратор его возбуждает, но колечко, надетое у основания, не дает кончить. «Ну, смотри у меня, сейчас не впустишь, я тебе это припомню. Я то, себе, на крайняк, рукой помогу, а ты так и будешь привязанный колбасится.» Будто читая мои мысли, при очередном моем толчке, Сенька открывает рот и наполовину заглатывает мой член. Как он работает язычком, сейчас рассказывать не буду, это бесподобно. Крышу у меня сносит окончательно, внизу живота разливается жар, быстро поднимаясь и ударяя в голову. Мозги, похоже, расплавились, зрения нет, из горла вырывается нечленораздельный вой, ноги не держат, колени просто подгибаются под весом тела. Выгибаюсь, засаживаю член глубже в глотку и кончаю, чувствую, как пульсирует мой член, выбрасывая сперму, ощущение такое, будто из меня шары для боулинга вылетают. Без сил падаю на пол, по телу и лицу бегут холодные капельки пота, голову роняю на плечо Сеньки, стараясь отдышаться, в глазах пляшут темные точки, а из пересохшего горла вылетают странные хрипы. Сердце стучит как бешенное, готовое в любую секунду разорвать грудную клетку. Поднимаю голову и пьяными глазами смотрю на парня. - Спасибо… Сенька развратно улыбается, из уголка его рта стекает белой струйкой моя сперма, он облизывается и снова улыбается, как чеширский кот. Смотрю, не отрываясь, на его опухшие от поцелуев губы, на язык, что так пошло их облизывает, не замечая, что делаю тоже самое, повторяю все его движения. Наконец, припадаю к его губам в жарком поцелуе, он отвечает мне так же страстно, мы целуемся, не можем насытиться друг другом. Рукой тянусь к его члену и снимаю с него кольцо, вздох облегчения вырывается из его груди, обхватываю его и провожу рукой снизу вверх, массирую головку большим пальцем. Сенька, не сдерживаемый кольцом, тут же изливается мне в руку. Подношу ее ко рту, и глядя в глаза рыжика, начинаю ее облизывать, будто мороженое. Рыжик осоловело смотрит на меня, ему сейчас также хорошо, как и мне было минуту назад. Встаю и направляюсь к его заднице, игра еще не завершилась. Похлопав его по пятой точке, будто породистого скакуна, достаю из чемоданчика анальную пробку. Извернувшись, Сенька с интересом наблюдает за мной. Показываю ему так интересующий его предмет. О, опять краснеет, догадывается, что я собираюсь делать. Беру лубрикант и обильно смазываю им ее. Перекрываю воду и быстренько вставляю пробку в попу. Поднятая вверх задница, с торчащей пробкой, так и просит, чтобы ее отшлепали. Что я и делаю с превеликим удовольствием. Шлепки довольно болезненны для моего мальчика, поэтому я беру в другую руку его член и начинаю подрачивать его. Снова пошлые стоны наполняют комнату, боже, как же я люблю их слушать. Развязываю на ногах веревки, освобождаю щиколотки и руки от креплений. Мой мальчик теперь может двигаться, помогаю ему встать, растираю затекшие ноги и руки. Сенька со стоном, неуклюже присаживается на кушетку, широко расставляя ноги и придерживая руками вздувшийся живот. - Всегда хотел увидеть тебя беременным. Когда ожидаете? - Я тебе сейчас покажу, "когда ожидаете"! А ну быстро довел меня до ванны, а то я прямо тут сейчас разрожусь! Осторожно приподнимаю Сеньку, пристраиваюсь сзади, обхватив спереди его живот, и паровозиком мы медленно двигаемся в ванную. Топая по коридору, притормаживаю у большого зеркала. - Смотри, это и есть синдром беременного самца в первой четверти девятого триместра. – Хохочу над выражением его лица. - Я тебе сейчас дам – беременный самец… Будешь неделю у меня без секса, нет, лучше две… Я из ТЕБЯ сейчас беременного самца сделаю! - Не получится, милый. – Нежно глажу его по животику и целую в ушко. – Нижний, у нас – ты. Тебе и рожать. Заталкиваю его в ванную и закрываю дверь…