Скажи мне: "Я буду делать все, что ты захочешь..."

… - Эй, ты что, заснул? – Из задумчивости меня выводит несильный толчок. - Нет, я просто вспомнил одного прекрасного беременного самца. Отлипаюсь от Сеньки и лезу в холодильник, вижу на полке одинокую сосиску. Беру ее двумя пальчиками. - Ты что, правда, его отрезал? – Оценивающе смотрю на него, раскачивая сосиску - Решил пол сменить, чтобы детишек мне нарожать? Ценю. Только жалко его, он так нравился мне, такой сладенький был. Погоди, а он что, у тебя действительно такой маленький и тоненький был? Давай его заспиртуем, чтобы память была… Сенька багровеет, крутит пальцем у виска, предпочитая не комментировать мои опусы. - Я тебе завтрак приготовил, уебище. Подхожу к плите, приподнимаю крышку над сковородкой: яичница-глазунья, моя любимая, из двух яиц. Роняю крышку, округляю глаза и хватаюсь за сердце. - Не могу поверить! Ты все-таки сделал это! Ради того, чтобы накормить любимого, лишился всего! – Обнимаю его – Прости, меня, Серафимушка… - Нет… Ну, ты дебил… Слов нет, одни эмоции. - Сенька с ожесточением начинает кромсать луковицу. Раздвигаю ему ноги и просовываю руку, хватая мошонку, перебирая яички в ладони. Затем мои пальцы перемещаются на его член, ощупывая и поглаживая головку. Сенька заметно напрягается. -Фу-у-у… Пронесло… Кажись все на месте… И на ощупь твое хозяйство побольше будет, чем сосиска. Надо бы, конечно, поближе рассмотреть… Знаешь ли, осмотрик там всякий, вдруг, что новенькое обнаружу… Вынимаю свою руку, приспускаю боксеры, и достаю налившийся член. Сенька опять откладывает нож, упирается руками в стол, крутит головой и что-то бормочет. Видать слова подбирает, чтоб меня поругать. Раздвигаю шире его ноги, чуть приседаю (все-таки я выше его), и начинаю водить своим членом по его промежности. Боже, хорошо-то как! - Не смей… У меня после сегодняшней ночи весь зад болит. Ты пять раз меня трахнул – кролик, блин. Опять нажрался чего-то? И потом, ты ведь наказан, помнишь, неделя или две – без секса. Все, отвали. – Сенька пытается отпихнуть меня, вновь занимаясь готовкой. Тяжело вздыхая, отстраняюсь, кладу подбородок ему на плечо и жалобно скулю. Делает вид, что не замечает моей просящей физиономии. Берет вторую луковицу и шинкует ее. Художник в моей душе негодует. - Эй, ты чего мой овощной член яиц лишил? Такая композиция красивая была! - Я тебе сейчас этот член в жопу засуну, придурок. Тоже мне, композиция. Это овощи для супа, ушлепок. – Сенька заносит нож над морковкой. - Дорогой, это я тебе сейчас кое-что в жопу засуну. Так что, подставляйся. Не надо меня раздражать, ты знаешь, как на меня твоя ругань действует. – Аккуратно вынимаю у него ножик и откладываю в сторону, беру морковь и провожу кончиком по позвоночнику, спускаясь ниже по пояснице, с силой надавливаю между ягодицами. – Выбирай, милый, кого из нас ты сейчас примешь? От моих прикосновений Сенька вытягивается, выгибает спину, затем поворачивается ко мне лицом, оценивающе смотрит то на морковку в моей руке, то на мой огромный восставший член. - Морковку… - тихо говорит и краснеет. – Я сделаю так, как ты захочешь… - Хорошо, только тогда сам, я помогать не буду. Обильно смазываю овощ подсолнечным маслом (не бежать же в комнату за лубрикантом) и протягиваю его парню. Сажусь на стул, широко расставив ноги, подрачиваю свой член, наслаждаясь действом. Парень явно смущается таким пристальным к себе вниманием, нервно теребит футболку и фартук, явно не зная как встать передо мной. - Сними фартук. Футболку на пузе узлом завяжи. Да положи ты пока эту морковку, Сенька. Что ты вцепился в нее, еще успеешь ее пощупать. – Развалившись на стуле и прихлебывая кофе, даю советы моему свекольному чуду. Сенька беспрекословно выполняет мои требования. Встает напротив меня, широко разведя ноги и чуть присев, берет морковку и начинает медленно вводить в себя. Гамма эмоций пробегает по его лицу, взгляд становиться сосредоточенным, рот приоткрыт, из него торчит кончик языка, прикушенный зубами. Красотища! Он шумно вздыхает, проталкивая морковку глубже, и не замечает, как тонкая струйка слюны капает с его губ. Иногда он жмурится и прикусывает губу, наверное, ему не очень комфортно. Но это его выбор, мой член - ему привычнее, но он гораздо больше, длиннее и толще морковки, а если у него действительно болит попа, то ощущать его в себе ему было бы неприятно. - Повернись, хочу посмотреть на тебя сзади. – Приказываю я. Парень привстает, тяжело дышит, сие действо возбудило не только меня, но и его. Его член рвется ввысь, блестя капельками появившейся смазки. Он поворачивается ко мне спиной, приседает, чуть выпячивая попу, разводит одной рукой ягодицы, а другой медленно проталкивает морковь. Морковка плавно исчезает в его дырочке. Я чуть не поперхнулся кофе от вида сего действия. - Достаточно… - хрипло шепчу. – Завтракать давай. Сенька облегченно вздыхает и пытается вытащить морковку. - Не сметь! – Кричу я. – Тебе кто разрешал? И футболку не трогай, так ходи. Парень снова заливается краской, идет, смешно ковыляя, к плите. Накладывает на тарелку мой завтрак, он давно остыл, но Сенька не замечая этого, ставит тарелку передо мной. - А почему холодный? А ну живо подогреть. – Шлепаю его по голой заднице, задевая торчащую морковку. От неожиданности Сенька подпрыгивает, чуть ли не до потолка, и едва не опрокинув все со стола, издает горлом неподражаемый звук. «Вау! Неужели, я простату задел? Проверим.» Притягиваю рыжика к себе поближе и ударяю щелчком по морковке. Парень вскрикивает и выгибается. Щелкаю снова. Снова вскрик, меня хватают за плечи, царапают. «Как интересно-о-о!» Устраиваюсь поудобнее, зажимаю рыжика своими ногами, его член теперь упирается мне в живот, голову притягиваю к себе, и целую. Вторая рука щиплет его за ягодицу. Ему больно, Сенька мычит мне в рот, пытается вырваться, но я держу крепко, не пускаю. Снова задеваю морковку. Он выгибается, трется мне о живот своим членом и урчит. Опять щиплю – Сенька дергается и кусает меня за губу. Трогаю морковку – выгибается и блаженно стонет. «Обалдеть! У меня новая игрушка.» Играюсь так с ним некоторое время, пока не замечаю, что он готов кончить. Беру его член в руку, и помогаю разрядиться. Его теплая сперма растекается по моему животу, салфеткой вытираю ее. Укладываю рыжика к себе на грудь, руки закидываю на шею, за спину. Хотел бы посадить его на колени, да мешает морковка, а вытаскивать ее я пока не хочу. Его голова покоится на моем плече, судорожное горячее дыхание обжигает кожу, нежно глажу его по спине, ягодицам, давая придти в себя. Наконец, он успокаивается, замирает. Тогда я отстраняю его от себя. Мы еще не закончили. - Все холодное, разогрей. Сенька послушно берет тарелку и ковыляет к микроволновке. Я любуюсь на его красную от щипков задницу, и морковку посередине. «Жаль что я не художник, нарисовал бы. Может его сфотографировать? А потом развесить фото по всей квартире! Хотя, надо было начинать еще вчера. Вот был бы альбомчик: «Глава 1 – Беременный Сенька на медосмотре», «Глава 2 – Сенька и его любимая морковка», «Глава 3 – Сенька и еще что-нибудь». Ладно, размечтался. За такое мне Сенька точно хуй оторвет. Хотя нет, не оторвет, кто его тогда трахать будет? Ни морковка, ни вибраторы не справятся, он уже ко мне привык.» Довольно улыбаясь своим мечтам, не заметил, как передо мной поставили дымящуюся тарелку. - Сам-то будешь завтракать? - Нет, я уже поел. – Сенька стоит возле меня, словно официант, хочет чего-то спросить, но видно стесняется, переминается с ноги на ногу. - Тогда, может, белковый коктейль будешь? – Спрашиваю я и выразительно смотрю на свой эрегированный член. - Вытащишь? - Не-е-а. Пусть пока там побудет? Тебе мешает? - Нет, просто необычно… - Ну, давай, тогда, приступай… - Ну, держись… На лице моего рыжего чуда расплывается улыбка Чеширского кота, и он медленно опускается передо мной. Руки упирает в колени, обхватывая мои бедра, зад, с неприлично торчащей морковкой, отводит чуть в сторону. Его пронзительные зеленые глаза ловят мой взгляд и не отпускают, притягивают к себе, затягивают в водоворот страстей. Только он может смотреть на меня так, что я готов кончить. Он знает свою власть надо мной и умело ею пользуется. Приоткрывает рот, кончиком языка обводит губы, сначала верхнюю, обнажая зубы, затем нижнюю. «Где только научился? Я сейчас кончу только от одного вида слюнки, стекающей по подбородку.» До боли сжимаю подлокотники стула, запрокидываю голову и мычу. - Давай… скорее… - Потерпи… любимый… Опять улыбается и облизывает губы, затем опускает голову между моих ног и волосами щекочет мне пах. - А-а-а… Что ты делаешь… вот… блядь… Прекрати… немедленно… Сенька, смотрит на меня снизу вверх, в глазах пляшут смешинки. - Что уже все?.. Ну ладно, тогда я пошел, - Делает вид, что собирается подняться. - А ну… стоять… ушлепок!.. Ты… кое-что… забыл… - Слова даются мне с огромным трудом, но руки, в отличие от языка еще действуют, хватаю его за волосы и с силой наклоняю голову себе в пах. – Давай… соси… Из склоненной головы раздается смешок. «Ой, чувствую, не к добру это, не к добру». В следующую секунду меня пронзает такая острая волна наслаждения, что я, не сдержавшись, стону в голос, выгибаясь дугой на стуле. Если бы не спинка, точно свалился бы. Сенька с наслаждением вылизывает мою промежность, обсасывает мои яйца, перебирая их во рту, играя с ними языком, чуть прикусывает, и от этого удовольствие становится просто невыносимым. Мне кажется, что внутри меня разгорается костер, и пламя охватывает все внутренности. Яйца поджимаются, становятся болезненно твердыми, член прилипает к животу и готов вот-вот взорваться. Сердце стучит настолько мощно и громко, отдаваясь шумом в ушах, что мне, кажется, я сейчас умру от разрыва. Пот струится по всему моему телу, пытаясь охладить меня. «Б-л-я-д-ь… Как же хорошо… Я умру сейчас… Аааа… Ну давай… бери его… скорей…» Сдерживаться больше нет сил, ору в голос, сжимая в руке Сенькины волосы. Оттягиваю его голову назад, наклоняюсь и целую, прикусывая ему губу, и снова его голова между моих ног. Он языком пробегается по моему стволу, обрисовывая каждую вздувшуюся венку, играет с головкой, пытаясь проникнуть языком в уретру. Легким касанием губ скользит по члену вниз - вверх, вниз – вверх, прихватывая губами головку и тут же выпуская ее. От напряжения у меня темнеет в глазах, кислорода катастрофически не хватает, я задыхаюсь, моя грудная клетка судорожно сжимается и я, как рыба, выброшенная на песок, хватаю ртом воздух. Чувствую, как мой каменный член словно проваливается в пещеру, в ней жарко и мокро, что-то липкое обволакивает его, заставляет упираться то в одну стенку, то в другую, плотное кольцо мышц обхватывает его у основания, не давая вырваться. Хватаю Сенькину голову и, словно тисками сжимаю ее, бедрами подаюсь вперед и с силой засаживаю свой член ему прямо в глотку. Знаю: грубо, больно; вижу, как слезы скатываются у него из глаз, он зажмуривается, пытается открыть рот по шире, расслабить горло. А я просто не могу, не могу больше терпеть, я зверею от неудовлетворенного желания, с силой вдалбливаясь в его рот. Знаю, что сейчас ему неприятно, я причиняю ему боль, крепко вцепившись в его волосы, разрывая рот и горло своим членом, вышибая слезы из глаз, но не могу остановиться, все извинения потом, все потом… А сейчас, только эта животная страсть, что застилает мне разум, только бы кончить, скорей, скорей… Последний сильный толчок бедер, руками властно притягиваю голову к паху, так что его нос больно упирается в меня, слышу его судорожный всхлип, и мощный оргазм накрывает меня. Все мое тело содрогается в конвульсиях, собираясь одним громадным комком внутри меня, чтобы выплеснуться мощной струей в горло своему любовнику. Я содрогаюсь в экстазе, обессилено падая на стул, подхватываю под руки своего рыжика, вытаскиваю из него морковку и заключаю в свои объятья. Смотрю сквозь пелену на его зареванную физиономию, моя сперма вперемешку с его кровью (все-таки губу я ему до крови прокусил) и слюнями стекает по подбородку. Он тихо всхлипывает, размазывая влагу по лицу, а я, как придурок, улыбаюсь. - Люблю тебя, люблю… чудо ты мое, рыжее. Прости, если сделал больно, прости… Тихонечко шепчу ему, убаюкивая в своих объятьях. Глажу по голове, вытираю ему лицо полотенцем, сильнее прижимаю к себе и качаю, словно маленького ребенка. Закрываю глаза и расслабляюсь, проваливаясь в дремоту. За такие минуты я готов отдать все… Рыжик уткнулся носом мне в подмышку, прячет лицо, сопит. А потом вдруг завозился в моих объятьях, пытаясь развязать узел на футболке. Я покрепче обнял его, одной рукой поддерживая под ягодицы, другой нежно гладя по спине, не хочу, чтобы он сейчас покидал меня. Так приятно… Так хорошо… Чувствую что-то липкое и мокрое на своем животе. Открываю глаза, смотрю вниз. А это сперма - мое чудо тихо кончило вместе со мной, и сейчас заливаясь краской и стыдясь, пытается прикрыться футболкой. - Я не хотел, не хотел… Прости, прости… Сейчас уберу… - Глупый ты… Это я должен извиняться. Я причинил тебе боль. - Нет, вовсе нет. Мне… было хорошо… Даже очень… - Тогда чего же ты плачешь? Большой мальчик, а краснеешь, будто красна девица… Чего застеснялся-то? Ну, чего я там у тебя не видел, солнце мое? - Завтрак давно остыл, и суп выкипел… - К черту завтрак, к черту суп, когда у меня есть ты…