Ты моя весна

      Командный мостик «Добивающего» вызывал отвращение похлеще тронного зала на «Господстве». Кайло Рен медленно прохаживался вдоль панорамных иллюминаторов, до выхода из гиперпространства в секторе Вацта, где он планировал найти Калеба, оставалась пара часов. Сотня с небольшим минут, чтобы подготовиться к неизбежному. Он не тешил себя иллюзиями, не оставлял призрачных надежд, Магистр Рен летел исправлять собственную глупость. Ещё одна ошибка, обернувшаяся трагедией, и Кайло уже сбился, какая по счету именно.        Размышляя, когда это всё началось, он пытался понять, был ли у него шанс что-то изменить раньше. В какой момент его рыцарь, тот, кто всегда стоял с ним плечом к плечу, не смея сомневаться в своем магистре, оказался потерян для них. Названный брат, что случилось с тобой? Верный друг, он первым встал рядом с Кайло в ту роковую ночь в храме, прикрывая спину, готовый в любой момент подставить плечо. Калеб — весельчак и балагур, у которого всегда в запасе была пара интересных историй, позволяющих скоротать их долгие часы наказаний в явинском Храме Джедаев. А наказаний этим юнцам выпадало ой, как много. Где была та точка невозврата? Они спасали друг друга множество раз, прикрывали перед Сноуком других, более слабых братьев. А потом, три года назад, было то задание на Цилле. Наверное, это случилось в тот момент. Кайло и сам тогда удержался на грани каким-то немыслимым чудом, плавясь в агонии остатков своей совести и былой личности. Тогда Бен Соло умер навсегда, создав из пепла своих жертв Кайло Рена, поклявшегося никогда не забывать ту ночь. В самых своих темных кошмарах и по сей день, он убивал этих детей. Не знающих дурных мыслей, спящих детей, виновных лишь в том, что их родители оказывали поддержку очередному Культу Силы. О да, Кайло, ты не только Убийца джедаев, но ещё и Убийца Детей. Даже не юнлингов, нет, просто детей. Спящих. Именно после того сноуковского испытания он осознал, что именно хотел из него слепить Верховный Лидер. Идеальную машину для убийств, без страха, упрёка и ненужных чувств. Сноук давил на великое наследие Вейдера, на разочарование в прошлом. После той ночи их с Калебом рвало ещё сутки от ощущения собственной мерзости, и надрывный смех Верховного Лидера стоял у них в ушах, эхом отражаясь от черепной кости. Очередная безумная проверка лояльности. Попытки вытравить свет. И, будь проклят этот имперский выродок, но ему удалось. Толкнул одного, и сейчас даже из своей несуществующей могилы, тянет на дно второго.        О, старый учитель был бы сейчас просто феерически счастлив: его, без сомнения, самое ценное и трудное приобретение, в которое было вложено столько времени и труда, наконец-то сольётся с Тьмой. За все эти чертовы годы ни постоянная боль, ни культивируемый из раза в раз гнев, ни вечные унижения и очередные безумные проверки верности, не сделали того, что Кайло Рен сделал с собой сам, пытаясь избежать неизбежного. Осознанно. Планомерно. Целенаправленно. Остался последний шаг, и он его делает с открытыми глазами. Чудовище, которому он позволил появиться, брат, которого он сам привёл во Тьму, должен умереть от его руки. Очередная смерть, новый кошмар. Но там, за гранью, уже будет все равно. Там будет только выжженное пепелище и долгожданный покой, когда он склонит голову перед Рей. Кайло был уверен, что ее Свет не позволит такой Тьме существовать дольше положенного. Не в этой Галактике. И это было неожиданно правильно.        Из раздумий его вывела ощутимая вибрация корабля. Как будто кто-то менял курс, прямо не выходя из гиперпрыжка. Сила резко взвыла, ударяя набатом по всем его органам чувств, впервые запоздало предупреждая Кайло об опасности. Возможно, она пыталась достучаться до него и раньше, но он был слишком поглощен собственными мыслями и чересчур привык доверять своим людям, чтобы прислушиваться к назойливому гудению. Верховный Лидер резко развернулся от окна иллюминатора, чтобы увидеть дула десятки бластеров, направленных на него. Кажется, на мостике собралась треть военного состава разрушителя. В голове непрошено всплыло предупреждение Хакса о шпионах и дурацкая фраза про бесполезное сопротивление. Да тут не лазутчики, дорогой Армитаж — тут настоящие предатели, и их слишком много. Сила, да они все находятся под воздействием внушения! Вопроса, кто за этим стоял, у него не возникло, разумеется. Скорее, тонкая нить появившегося любопытства: сколько же сил на поддержание подчинения требуется?       — Верховный Лидер, вы арестованы, — прогудел в вокодер ближайший к нему капитан штурмовиков.       — И по чьему же приказу? — Рен скрестил руки на груди, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Всё было неправильно. Сила резко замолчала, будто её никогда и не было, оставляя его один на один с вооруженным до зубов кораблем.       — По приказу Лорда Калеба Рена, — последовал монотонный ответ.       — Насколько я помню, рыцари Рен вне иерархии Первого Ордена, и отдавать приказы о задержании права не имеют, — повелитель поднял бровь, скептически уставившись в равнодушный визор шлема. Абсурдность ситуации достигла критического градуса. Но Кайло прекрасно понимал, что если он не хотел прямо сейчас оказаться в открытом космосе из-за многократных шальных бластерных выстрелов, которые без труда разнесут транспаристиловые иллюминаторы, то придётся подчиниться. Он вздохнул и вытянул руки. — Делайте что должно. На его запястьях почти мгновенно сомкнулись модифицированные оглушающие наручники, одаряя его парализующим разрядом, достаточным для того, чтобы он перестал чувствовать руки, лишая возможности даже пошевелить пальцем. Штурмовик резко сорвал с его пояса меч, после чего его окружили плотным кольцом и вывели с мостика.        Кайло не удивился, когда обнаружил, что его ведут в тюремные блоки на нижних ярусах «Добивающего». Право слово, он и без них прекрасно помнил дорогу. Страха не было. В конце концов, какая разница, как произойдет их с Калебом встреча, если её всё равно не избежать. Оставался только один вопрос, который он задал, как только они очутились в одноместной камере:       — Капитан, почему «Добивающий» сменил курс?       — Вас велено доставить в тюрьму Кесселя, — раздался равнодушный голос из вокодера.       — И вы так спокойно говорите мне об этом? Не думаете, что я найду способ сообщить о своем местоположении?       — Нет, сэр, — и прежде чем Кайло успел что-либо сделать, хотя в этих наручниках это было практически невозможно, штурмовик достал небольшой шприц и, схватив, его неподвижную руку, ловко вколол что-то в вену на тыльной стороне ладони и стянул с головы шлем. На Верховного Лидера смотрели знакомые безумные карие глаза, подернутые белой пеленой, и он почувствовал, как резко заклубилась Тьма вокруг бывшего рыцаря, вырываясь из плена. — Скоро, братец Кайло, ты забудешь даже как тебя зовут, не то, что адрес своей новой резиденции.        Калеб хохотнул и, дистанционно активировав наручники, с удовольствием наблюдал, как Кайло пронзила дикая боль, заставляя резко выдохнуть воздух из сведенных легких.        Перед глазами магистра Рен плавились красные круги, и хотелось орать, но вместо этого он лишь сильнее стиснул зубы. Не доверяя своим ногам, он опустился на одно колено, чтобы не рухнуть совсем. Он не доставит такого удовольствия этому безумцу. Кайло привык к боли, и его брату это было прекрасно известно, а значит, им обоим было очевидно, что пытка эта будет продолжаться ещё долго. Очень долго. Мужчина почувствовал, как сознание медленно уплывает, ведомое вколотым наркотиком, растворяя в себе его личность. И последнее, что он успел подумать прежде, чем его память провалилась в черноту сплошной агонии, — Сет был прав, это оказался на редкость идиотский план.        Он очнулся, сидя в нелепой позе на полу, и первое, что ощутил — дикий холод, окружавший его, пробиравшийся под одежду, врезавшийся в легкие. Это был явно не «Добивающий», и Кайло даже примерно не мог представить, сколько прошло времени. Узник пошевелился, принимая более удобное положение. Он попытался открыть глаза, однако, в первую секунду ему показалось, что это нехитрое действие не удалось, вокруг по-прежнему было непроглядно темно. Но при попытке моргнуть, веки обожгло настолько сильной болью, что Кайло непроизвольно зашипел. Память возвращалась медленно, словно просачиваясь по капле. Он попробовал шевельнуть руками и ощутил, что наручники все ещё на нем, но, хотя бы сейчас он чувствует свои криффовы конечности. Попробовал призвать силу, чтобы хоть чуть-чуть согреться и едва не заорал: все тело немедленно пронзило болезненным спазмом. Но ощущения схлынули так же неожиданно, как и появились. Тело непроизвольно покрылось испариной, в которую сразу же впился царивший здесь ледяной воздух. В темноте раздался смешок.        — Кайло, Кайло, — протянул голос откуда-то слева, и Рен с содроганием узнал Калеба.        Мужчина повернул голову, чувствуя, как плохо подчиняются все ещё сведенные недавней судорогой мышцы, но в этой глухой темноте невозможно было что-то различить. Послышался ещё один смешок и легкие шаги, звук которых замер где-то прямо перед Кайло.       — Как я и думал, ты оказался слишком благороден, наш маленький принц. Тебе даже в голову не пришло, что я могу отказаться от джедайской дуэли, которую ты хотел мне навязать. Старина Скайуокер был бы доволен тобой, и это так печально!        Судя по звукам, Калеб присел перед ним и попытался положить свою руку на его голову в притворном жесте утешения, от чего Кайло непроизвольно дернулся, врезаясь затылком в промёрзлые камни. Перед глазами снова расцвели алые круги.       — До сих пор не выносишь прикосновений, брат? Представляешь, я тоже, а столько лет прошло. Но наша память — странная штука, никогда нельзя сказать наверняка, что именно станет для неё якорем. Удивлен, что я не убил тебя сразу? Хотя, не буду отрицать, соблазн был так велик!       — Зачем ты затеял это? — Кайло наконец-то совладал со своим языком, который, кажется, распух и прилип к небу. Холод становился невыносим.       — Ни зачем, — невидимый собеседник словно пожал плечами. — Торгаши что-то там хотят, но плевать на них. Возможно, Галактика и займёт меня на время, но когда это ещё случится? Мне скучно, а ты — отличное развлечение, и я хочу с тобой поиграть. А знаешь, что я сделаю с тобой, когда ты мне надоешь?        — Полагаю, убьешь меня. Нетрудно догадаться, Калеб, — Кайло старался, чтобы его голос звучал максимально ровно, но паника медленно поднималась к горлу. Он никогда не был в шкуре своих жертв, над которыми издевался почти так же, выуживая информацию или просто забавляясь. И вот, кажется, возмездие настигло его.       — О, нет, мой возлюбленный брат, — рыцарь цокнул языком, будто бы был разочарован в своем пленнике. — Откуда столь примитивные мысли? Зачем мне напрягаться, когда ты сам с радостью скоро убьешь себя. Но это будет потом. Много-много позже.       — Ты слишком самонадеян. Не вижу ни одной причины делать этого, — Кайло тянул время, осторожно прощупывая, насколько он может использовать сейчас Силу. Но неожиданное движение воздуха прямо около лица заставило его застыть. Тёплое дыхание обожгло кожу, которую уже покалывало от ледяного воздуха.        — Пытаешься узнать, как далеко ты можешь зайти? — прошептал прямо в ухо Калеб и сразу поднялся, отступая. — Я слышу каждое движение в Силе, созданное тобой, так что не пытайся обойти меня, это бесполезно. Чувствительности замка хватит на то, чтобы через Силу увидеть меня и твоё новое обиталище… или согреться, не сойдя при этом с ума от боли. Одно из двух, Кайло. А теперь, я вынужден попрощаться. Знаешь ли, дела зовут. Будущее правление требует столько внимания, аж спать некогда. Я еще зайду проведать тебя…         Договорить ему не удалось, потому что Кайло рванулся к Силе со всей яростью, на которую был способен, отчаянно пытаясь достать Калеба. Но в тот же самый миг безумная боль резко скрутила его, заставляя скорчиться от той агонии, в которой билось сейчас его тело. Его раздирало на части, втаптывая в огонь ощущений, лишая воли и разума. За собственным воплем он не различал звука шагов, почти не почувствовал, как от удара по лицу его голова врезалась в стену. Лишь когда сопротивляться этому аду больше не было сил, и всё внезапно кончилось, Кайло обнаружил себя стоящим на четвереньках. Его судорожно рвало, собственное тело впервые предало его, измученное постоянным напряжением и неожиданной болью. Он скорее почувствовал, чем услышал, как Калеб снова опустился на корточки рядом с ним.       — Слишком рано, мой братец. Сдохнуть от боли ты успеешь позже, — с этими словами его тюремщик стремительно вышел, и тусклый свет коридора на мгновение озарил камеру. Но Кайло этого не видел, перед глазами плясали белые вспышки. Дрожащей рукой он провел по глазам, стараясь унять бешеное светопреставление, и только сейчас почувствовал, как ноет затылок и саднит скула. Осторожно прикоснувшись к спутанным волосам, он ощутил что-то тёплое и влажное. С каждой минутой ситуация становилось всё более и более дерьмовой, и он понятия не имел, что с этим делать. А ещё, кажется, у него было сотрясение. Превозмогая боль, Кайло подобрался к ледяной стене и осторожно потянулся к Силе, согреваясь, чувствуя, как возвращается боль. В этот самый момент его настигло осознание всей паршивости собственного положения, Калеб был куда более жесток, чем показалось сначала, потому что Кайло действительно мог что-то одно: либо спать, либо пытаться не замерзнуть. Время потянулось бесконечно медленно. И где-то на задворках его утомленного недосыпом и тревогами сознания болталась малодушная мысль, что, возможно, всё к лучшему, и наконец-то его опостылевшее существование закончится.        Весь день Рей провела в попытках смоделировать свой разговор с Кайло. Необходимость в этой беседе она ощущала практически кожей, понимая, как много недосказанного повисло между ними с той самой главной встречи на «Господстве». Она бродила по своей комнате, словно помешанная, бормоча под нос очередные словесные обороты. Но с каждым новым аргументом, с очередной попыткой облечь в звуки все свои мысли и чувства, она понимала, как жалко и нелепо выглядит. Что могла она предложить человеку, у которого было всё? Гордецу, который не примет никаких подачек, а иначе, чем подачками, её нелепые оправдания не выглядели даже в собственных глазах. Она замерла около большого окна, протянувшегося почти во всю стену и открывающего вид на бесконечное корусантское небо. Сейчас оно было окрашено лучами заходящего солнца. Очередная ночь опускалась на Экуменополис, не принося ни облегчения её телу, ни решения в измотанную душу. Она по-прежнему не знала, что делать и бесцельно смотрела в выцветающее небо над головой. Где-то там, за атмосферой планеты, на одном из своих разрушителей был Кайло, она не сомневалась в этом. Он мог разорвать их Узы, мог скрываться где и как угодно, лелея собственные обиды или страшась посмотреть ей в глаза после случившегося этой ночью, мог даже вообще не думать о ней. Единственное, чего не мог знать Кайло Рен, что биение его сердца в Силе она теперь отыщет всегда. Из миллиардов ударов во всей галактике, Рей безошибочно узнает его, потому что она наконец-то не одна.        Девушка прислонила ладонь к прохладному стеклу. Завтра. Завтра она обязательно поговорит с ним, и совершенно неважно, что именно скажет. Он поймёт, услышит истинный смысл, за ворохом и обертками неловких слов. Пора перестать сомневаться в этом человеке и наконец-то поверить в него.        Но следующее утро принесло лишь смутную тревогу и беспокойство. Неясные кошмары преследовали её всю ночь, а под конец снова посетило то видение, с которого все началось теперь уже будто вечность назад. Но в этот раз некому было закрыть от неминуемого жара разрушения, никто не пришёл ей на помощь. И это пугало до дрожи в коленях. Что-то должно было случиться совсем скоро, и впервые Рей настолько сильно пожалела, что пренебрегла обучением у Кайло. Бездумно мечась сознанием по Силе, она пыталась понять причину собственной нервозности, но его сердце по-прежнему билось ровно и уверенно, успокаивая ложным ощущением нормальности происходящего. Наконец, чувство полной безысходности взяло над ней верх, и она разозлилась на себя за собственную неуверенность.        — Мне нужно увидеть Хакса, — Рей разъяренной нексу ворвалась в кабинет Дэмерона. Открытую Силой дверь практически вмяло в дюрасталевые ограничители.       — Что случилось? — По пытался удержать датапад, нервно задрожавший в его руках под взглядом девушки.       — Ничего… Не знаю, — она истерически металась по комнате, пытаясь осмыслить происходящее с ней. — Где Хакс, По? Это важно, очень.        Дэмерон как-то странно посмотрел на неё, но всё же ответил.       — Полагаю, уже в Здании Сената.       — Отвези меня туда, — это был приказ. Ни разу в жизни Рей ещё не пробовала командовать кем-то, но сейчас она даже не думала облечь слова в более уместную форму. Мужчина помедлил, опустив глаза.       — Ты же знаешь, что нельзя. Охраны недостаточно, чтобы безопасно…       — Да мне плевать! — взорвалась Рей наконец, подлетая к его столу и упираясь руками в матово блестевший металл. — Либо ты отвезешь меня туда, По Дэмерон, либо я направлюсь в Сенат одна.        Бывший пилот вздохнул, с усилием сжимая переносицу двумя пальцами. Этот жест почему-то напомнил Рей о Кайло, и она почувствовала, как сердце первый раз пропустило удар. Надвигалась беда, и ей просто необходимо это предотвратить, а в итоге она стояла здесь и теряла драгоценные минуты.       — Ключи, — девушка нетерпеливо вытянула руку ладонью вверх, и, видя сомнение на лице друга, добавила, — не заставляй меня применять к тебе Силу.       — Рей, пожалуйста, давай дождемся эскорта, и я отвезу тебя хоть к Хаксу, хоть к хаттам на кулички.       — Немедленно, — взгляд её глаз стал жестким, и По вздрогнул, впервые заметив в ней тот самый огонь, что видел до этого лишь в глазах криффова Рена. Пламя Силы и власти разгоралось внутри Рей, и ему оставалось лишь подчиниться.       — Хорошо, — вздохнул он, поднимаясь из-за стола и вынимая из ящика бластер. Уже вставляя его в кобуру на поясе, он пробормотал: — У меня очень плохое предчувствие.        Но Рей не слушала его, снова обратившись к обманчиво спокойной Силе. Да что такое, крифф её раздери, происходит?        Почти бегом они дошли до ангара, где стоял их аэроспидер, молча сели в него, и так же в тишине По вклинился в сумасшедший городской поток, направляясь к Сенатской площади. Но почти сразу их окружили, беря в кольцо и оттесняя с оживленной магистрали. Последнее, что услышала Рей, прежде чем их спидер рванул вниз:       — Долетались, хаттова мать!        Дэмерон резко ударил по тормозам, практически срываясь в штопор и выходя из плотного кольца окружения. Послышался треск бластерных зарядов, и плазменные лучи заскакали по обшивке, оставляя черные подпалины на серебристом теле их транспорта. Рей повернулась, опираясь коленями о своё сидение, и активировала меч.        — Ты с ума сошла?! — проорал По, невероятными движениями уворачиваясь от обстрела. — Сейчас всё здесь разнесешь.       — Лети к Сенату, — прокричала Рей в ответ, игнорируя ругательства со стороны мужчины. Ловким движением она отразила ряд выстрелов, направленных на них. А затем требовательно протянула руку. — Бластер. Живо.       — Сама возьми, — рыкнул Дэмерон, слишком занятый пилотированием. Девушка лишь скрипнула зубами и призвала Силу, выдергивая оружие из кобуры.        Она практически не целилась, позволяя собственным чувствам вести её. Два выстрела попали в цель, но преследователей было слишком много. Кажется, эта же мысль пришла в голову и пилоту.       — Их слишком много, я не смогу оторваться.       — Ты должен, По, — Рей снова отразила несколько особо метких выстрелов, невольно подумав, что до умения Кайло ей чертовски далеко.        Если бы, ах, если бы она не была такой упрямой тогда. Девушка слишком отвлеклась на собственные воспоминания, и пропустила, как спереди появился новый противник. Зато его заметил Дэмерон, попытавшийся в последний момент уйти от столкновения, но даже лучшему пилоту Сопротивления это оказалось не под силу. С чудовищным скрежетом два спидера встретились своими крыльями, и, вращаясь, как огненный ураган, устремились вниз, к корусансткому дну. Глупо, как же глупо всё получилось.        Рей не могла сказать, сколько длилось их падение, прежде чем из глубин не своей памяти всплыло знание. Умение, которым невольно поделился с ней Кайло, и за которое она готова была его благодарить сейчас бесконечно. Она протянула руку, призывая всё, на что была способна в этот момент и, стараясь не поддаваться панике, попыталась затормозить их стремительное кружение, смягчить удар. Ей это почти удалось, но всё же столкновение с землёй было слишком сильным. Её выбросило из кресла и хорошенько протащило по грязным камням мостовой, выбивая воздух из лёгких. Рядом послышалось гудение спидеров догоняющих их преследователей. И впервые Рей почувствовала такую ярость, что та заслонила собой любые другие ощущения. Вскочив на ноги, она призвала Силой свой выпавший при ударе о землю меч, мгновенно активируя его. Прыжок, кувырок, круговой взмах клинком, и первый спидер на излете врезается в какую-то грязную стену. Послышался чей-то визг, сальная толпа с воем разбегалась от них, но ей сейчас было плевать. Голубое лезвие гневно гудело в её руках, пока она бежала сама навстречу своим неведомым врагам. Те, видя участь первого из их братии, приземлились чуть поодаль, явно намереваясь задавить её числом. Но не сейчас, когда в ней горел огонь, выжигающий на врагах черные полосы от ударов лазерным мечом. Она танцевала в вихре своей Силы, сметая каждого, кто посмел сейчас встать на её пути. И знания, не принадлежавшие ей, но волей случая ставшие частью неё, поднимались с каждым новым шагом, изощренным ударом. Память чужого тела вела её, делала неуязвимой, позволяла почувствовать себя чуть ли не всесильной.        Рей не заметила, как опустела улица, на которую они так жестко приземлились, и остановилась, лишь когда поняла, что вокруг не осталось ни одной души. Живой. Она безрезультатно пыталась отдышаться. Ярость боя схлынула так же быстро, как и появилась, оставляя за собой озноб, дикую усталость и паническую мысль: «По!» Со всех ног Рей ринулась к догорающему серебристому аэроспидеру, молясь всем богам и одновременно проклиная их, и задохнулась, увидев изломанное человеческое тело.