О солдатах и сиренах

      – Экстон!       Сержант не знал, чего испугался больше – пули, застрявшей внутри, или гневного вскрика. Бандита, выстрелившего в него, расплющил Захват – и Экстону совсем не хотелось быть следующим на очереди, потому что изящная ручка злой сирены становится очень и очень тяжелой.       Чертов Брик с его мясниками. Они легко воют на их стороне, а стоит оказаться в неподходящее время и совсем неподходящим месте, они как с цепи срываются. Для таких дел Искатели уже привыкли таскать парочку гранат-«прилипучек» и Захват Майи, который резво ломал этим чокнутым птичкам крылья.       Он достал одну прилипучку, щелкнул активатором и, не глядя, выбросил за укрытие. Где-то шумно бахнуло, громко заорало напоследок и затихло.       – Эй, крошка, у тебя не осталось аптечки? – Экстон начал с улыбкой на лице. – Кажется, из меня прилично крови сейчас натечет.       Майю его улыбка не успокоила. Сирена быстро уложила паясничающее тело ровно на земле и стукнула по наглой руке, потянувшейся к её лицу.       – У тебя там сажа, малыш, – оправдался тот. – Некрасиво.       – Ровно лежи и дай мне сосредоточиться, – недовольно буркнула девушка. Татуировки блеснули синим, и спецназовец скривился, чувствуя, как горячая пуля бурит себе путь обратно наружу. Приятного мало, зато безопасно: рукам сирены он безоговорочно доверял. Она выбросила пулю, помогла ему осторожно ввести шприц с медицинским раствором. Весело зашипели внедренные импланты, сообщая о ускорившемся регенерационном процессе срастания поврежденных тканей. Экстон снова скривился – на этот раз от крепкой затрещины.       – Эй! Я тут вообще-то ранен!       – Сколько раз я просила быть осторожнее? – сирена не прониклась жалостливым выражением лица. Портила его только самодовольная ухмылочка – сержант явно был доволен своей опекой. Майя сдержала еще одну оплеуху – как ребенок, ей-богу.       – Ты просила не стрелять себе под ноги из ракетницы, – весело поправил тот, все-таки дотянувшись до проклятущей сажи, которой на бледной коже было совсем не место.       – Я просила, – вкрадчиво заговорила та, ненавязчиво подаваясь под чужую ладонь, – быть осторожным. Чем ты думаешь, когда у тебя кончается щит, а ты бросаешься на перекрестный огонь?       – Там была либо моя царапина и его стопроцентная смерть, либо нас с тобой уже размазало бы по ближайшей стене, – развел руками тот. Рана продолжала быстро затягиваться, с шипением неохотно срасталась кожа. Может, шрам останется. Пандора горазда на такие подарки.       – И чему вас только в Даль учат, – фыркнула сирена и положила ладонь поверх кровавого пятна, где виднелась почти сросшееся ранение. Татуировки снова блеснули, и регенерация пошла охотнее. Боль постепенно утихала, отдавая легкой пульсацией внутри и малоприятным воспоминанием от подзатыльника.       – Бросаться в самую гущу, лезть на рожон и думать задницей, конечно, – честно отрапортовал Экстон. Даже отдал бы честь, останься у него силы. – Даже не поцелуешь раненого солдата?       – Поцелую, – сирена многозначительно улыбнулась. – Кулаком.       Сержант улыбнулся. Кажется, стоило подыскать щит получше.