О солдатах и сиренах

      – Эй, крошка, как дела?       Сержант отыскал сирену на новом любимом месте – за кучей хлама, где жил Железяка. Она удивительным образом угадывала время, когда надоедливый певец всея Убежища начнет колесить в своем турне по парящему городу, оставляя укромный уголок без надоедливого внимания. Этим и повадилась пользоваться сирена, ловко скрываясь с глаз первые несколько раз, прекрасно зная, что на эту свалку жители Убежища даже под угрозой орбитального обстрела не сунутся.       Майя опустила глаза на солдата, но слазить с нагромождения хлама не торопилась. Она бы и сама сюда ни в жизнь не заявилась, если бы не знала, что тут её точно искать не станут.       Кроме него. Выходец “Даль” удивительным образом находил все ее островки уединения в огромном Убежище. Словно других дел у него не было.       – Экстон, я в сотый раз повторяю – у меня все в порядке, ничего не болит и к эридию не тянет.       После того, как Искатели вытащили её из бункера, успело случиться достаточно беды: Джек убил Роланда и забрал Лилит, обезглавив гидру сопротивления сразу на две головы. Здесь оставались Мордекай и Брик, а еще – новые Искатели, но Майя ни в жизнь бы не доверила управление летающим городом никому из своих товарищей. Все они здесь – слишком не в себе, даже она. Вот Лилит была лидером, а красноречия Майи хватало, чтобы их маленький отряд не развалился сам и не развалил Пандору до того времени, как они отыщут Хранилище.       – Уверена? – Экстон насмешливо сложил руки на груди.       – Абсолютно. – Когда мужчина выразительно приподнял брови, сирена фыркнула. Больше всего на свете она терпеть не могла что–либо доказывать, когда была абсолютно права. – Весь эридий из себя я выплеснула еще на базе бункера, слабость прошла, головокружения не наблюдается, к эридию не тянет и была бы тебе невероятно благодарна, если ты перестанешь об этом спрашивать два раза на дню.       Майя многое понимала. Отлежавшись первые пару дней, она начала вставать и прогуливаться по Убежищу, то и дело натыкаясь на товарищей в поле своего зрения, куда бы не пошла: Зер0 медитировал на крышах, Сальвадор выяснял отношения с жителями Убежища и торговыми автоматами, а Экстон даже не пытался играть в шпионаж и просто хвостом вертелся рядом, рассказывая, что успело случиться новенького на Пандоре в целом и с его турелью в частности. Терпения Майи хватило еще ровно на пару дней: уж слишком это напоминало ей бытие Ордена, где девушка, не ограниченная в свободе передвижения по территории храма, всегда была под наблюдением минимум десятка глаз. Она все понимала – теперь, когда Ангел умерла, а Джек забрал Лилит, Убежищу нужна своя сирена.       – А вот я – не очень, – недоверчивость на лице сержанта по–прежнему ехидно блестела насмешливостью. – Чего прячешься тогда?       – Может быть, потому что меня преследуют три пары глаз по всему Убежищу, когда я хочу уединиться? – сирена повела бровью.– Экстон, я не глупая маленькая девочка: сейчас мы все в одной лодке, и я никуда не сбегу, если вас это волнует. Нам нужна сирена, чтобы надрать Джеку задницу, и у нас есть я. Я не боюсь снова встречаться с ним, даже горю желанием пустить ему пулю в лоб.       За себя, за Лилит и за Ангела. Ангел погибла, и Майя по–прежнему помнила блаженную расслабленность на лице девочки, с которой ей выдалось побывать в одной шкуре, пусть и совсем недолго. Безумный гиперионец с детства держал её в эридиевой клетке, и теперь Майя могла разобраться в причинах её предательства. Она не знала другой жизни, не знала, что ей кто–либо мог помочь – и ведь не мог: без эридия сирена умерла в считанные секунды, с таким облегчением впервые выругавшись без страха оказаться за это наказанной.       – А причем здесь Джек?       Майя недоверчиво подняла бровь.       – Хочешь сказать, ты не по этой причине ходишь за мной по пятам?       – Я просто люблю поболтать, – солдат развел руками, – и тебя посмешить. Ты себя видела, когда улыбаешься? Милашка ведь, и почему тебя считали машиной для убийств? Ума не приложу.       – Если это был комплимент, то очень...сомнительный, – Майя дернула уголком губ, пытаясь скрыть улыбку.       – Я могу лучше, – важно похвастался тот, – но боюсь, ты беззаветно влюбишься в меня, и тогда убегать и прятаться придется мне, а от твоего Захвата далеко не убежишь. Только ногами смешно болтать буду, но в таком случае весь момент и моя репутация будут безнадежно испорчены…       – Нельзя испортить то, чего нет. – Сирена на это баснословие только закатила глаза. Улыбку скрывать уже не получалось.       – Видишь? Если ты начинаешь меня ругать, значит, все снова в порядке. – Экстон зацепился за торчащую балку, без труда подтянулся и нагло плюхнулся рядом, шутливо подтолкнув сирену в сторону.       – Экстон, когда человек хочет уединиться, это значит, что он хочет побыть один. Не вдвоем, – вкрадчиво уточнила сирена. Порой ему, как маленькому, приходилось разжевывать слишком банальные вещи, вроде того, почему нельзя стрелять ракетницей себе под ноги. По крайней мере, без сертификата возрождения...       – Вдвоем легко можно уединиться, – не согласился солдат. Майе иногда казалось, будто выходцу “Даль” просто нравится спорить и ни с чем не соглашаться, чтобы намеренно позлить собеседника. – Но тогда я буду еще ближе, чем сейчас.       В ответ девушка только фыркнула. По ухмыляющемуся лицу сержанта она поняла, что это чудовище записало очередную победу на свой счет.       – Ну, вещай, – он развалился рядом, когда тишина, спустя недолгие несколько секунд ему уже наскучила. – Долго будешь еще в прятки играть?       – Пока ты не перестанешь меня находить, – вяло проворчала Майя. Ложиться следом она не решила: солдат предусмотрительно носил термо–куртку, удобную для резких перепадов температур Пандоры, а еще для того, чтобы здешний хлам нигде не резал кожу, в отличие от открытого комбинезона сирены, который никак не спасал даже от неудобных коек в штабе.       – Тогда это будет бесконечно, – сделал вывод Экстон. – Я тебя по запаху везде найду. Из всей этой помойки ты единственная пахнешь приятно.       Он повернулся на бок, подперев рукой голову. Майя, заслышав копошение, опустила на него глаза.       – Мы, конечно, можем продолжить любезничать и флиртовать, но тогда точно придется уединиться вдвоем. Так что выбирай: или говоришь начистоту, или я начинаю приставать.       Майя вздохнула. Она прекрасно понимала, что солдат свои угрозы в жизнь претворять не станет, но придумает сто и один способ не оставлять ее в одиночестве, где бы девушка не пыталась скрыться от его внимания. А она думала, что Железяка – венец этого творения...       – Это из–за Ангела, – поделилась сирена. – Мне до сих пор кажется, что я могла что–то сделать. Отдать накопленный эридий ей, вытащить напоследок посмотреть на реальный мир не через экраны...Не знаю.       – А я не знаю, почему ты жалеешь того, кто нас обманул и предал, – скептически отозвался Экстон. – Без нее мы, конечно, не попали бы в бункер и не вытащили тебя, но она просто разгребла дерьмо, которое свалила на нас.       – Потому что у нее не было выбора. Все это время у нее был только Джек, который использовал ее и не терпел ослушания. – Она невольно провела пальцами по шее, словно кожу все еще неприятно щипал ошейник, с которым любил развлекаться гиперионец, пропуская заряд тока. – Я пробыла там всего несколько дней и уже думала, что сойду с ума от количества эридия и голоса Джека над ухом, а для нее...для нее это была жизнь, и другой она не знала.       "Хочу быть свободной. Такой, как ты" – девичий голос тонким колокольчиком звенел в голове, отражаясь в памяти незнакомым чувством вины. Они могли помочь друг другу: Майя – освободить Ангела, а Ангел, возможно – рассказать больше о девушках с синими татуировками. Могущественные сирены, как–то связанные с древнейшей и технологически развитой цивилизацией...Но когда дело вставало о чужой жизни, все их могущество можно было смыть в первый попавшийся унитаз. Лилит не смогла спасти Роланда, а Майя – Ангела.       – Она тоже предпочла умереть. Хотя я и предлагала взорвать весь бункер, наши силовые поля, возможно, и выдержали бы обвал. Если бы она только освободила меня...тогда заявился бы Джек и мы прикончили его, забрали ключ, и всей этой эридиевой околесице пришел конец.       – Ты что, собиралась устроить взрывное самоубийство? – выдавил Экстон.       – Я просила Ангела сказать вам, чтобы вы уходили. Я бы ни за что не взорвала бункер с вами внутри, – объяснила Майя. – Но она не послушала.       – Хорошо, что перед смертью она научилась разделять идеи на дурацкие и не очень, – криво усмехнулся Экстон. – Нет, ты не подумай, я – большой фанат взрывов, но не когда это значит стопроцентное самоубийство. Так ты серьезно готова была подорваться на этом шлаке?       – Да, – Майя уверенно кивнула. – Возможно, тогда бы мы с Ангелом смогли исправить ошибку природы по имени Джек.       Какое–то время они молчали.       – Помнишь, я рассказывал, как подорвал сановника? – спросил сержант. Майя кивнула. – Так вот забей. Да, меня бросила жена и выгнали из “Даль”, но я хотя бы живой. А ты на кого собралась нас оставлять, а? Ангел решила умереть, потому что без эридия она все равно не жилец, да и жизнь на поводке мало смахивает на что–то нормальное. Но тебя на поводок посадить не удалось, а если бы у Джека и вышло – я бы ему лично руки оторвал и засунул в его тощую гиперионовскую задницу. Нам так и так придется это сделать, но я хочу, чтобы ты приняла в этом самое живое участие.       Майя смешливо фыркнула. Экстон просиял следом.       – Мы уже не спасем Ангела, но Лилит – еще можем, – он легко спрыгнул с кучи мусора и протянул сирене руку, помогая слезть. – Кстати, я говорил, что у тебя красивая улыбка?