Ты убийца, Мин Юнги!

— Что случилось? Почему я в ванной? — пытался вспомнить Юнги что произошло, когда проснулся в своей ванной. Он опустил взгляд на свою одежду, которая была перепачкана кровью. Его сердце сжалось, и с него полился холодный пот. Он уставился в потолок, лишь бы не видеть эту кровь. — Кому она принадлежит? Мне? Или... Н-нет, быть н-не может... — он мог предположить, что эта кровь Чимина. Юнги резко вскочил и побежал, кажется, со скоростью света искать Пака. Он побежал вначале в его комнату – его нет, потом обыскал кухню, его ванну с туалетом, подвал – нет. Осталось последнее место – комната самого Мина. Он с осторожностью открывал дверь, от чего та даже скрипнула. Юнги дрожал, не снаружи, а внутри себя. Он не хотел видеть то, что находится в его комнате, так как это могло повергнуть его в ужас, но выбора не было. Он полностью открыл дверь. Юнги сразу же осел на пол от увиденного: Чимин лежал на кровати. Он был весь в крови, которая медленно стекала с кровати, рядом с ним лежал окровавленный нож. Кажется, Пак вообще не дышал. Юнги так и сидел на полу, ошарашенный этой сценой. Он не смог подняться, его ноги его не слушались. Он достал из своего кармана телефон и вызвал скорую, не объяснив ничего. Да и как это объяснить, если не помнишь ничего со вчера. Он только помнил, как Чимин пришёл домой, а дальше пустота, заканчивающаяся ванной комнатой. Эта пустота, которую он не мог вспомнить, бросала в дрожь и заставляла чувствовать страх. Скорая приехала и забрала Чимина вместе с Юнги в больницу. Чимина увезли в операционную, а Юнги осмотрел врач. — С вами всё хорошо, никаких ран на теле не обнаружено. Вам нужно отдохнуть, так как вы испытали шок. Пожалуйста, идите домой и хорошенько выспитесь, — высказывался врач, одновременно что-то записывая. Юнги украдкой посмотрел на него и вышел. Он медленно, чувствуя каждый шаг, направлялся к своему Чимину. Он сел на стулья рядом с операционной и ждал. Он смотрел на двери, которые были единственной преградой, ведущей к Чимину. Жизнь его Чимина висит на волоске. Юнги смотрит на эти раздвижные двери пустым взглядом, он, кажется, даже смотрит сквозь них. Он не видит Чимина, но такое чувство, что он его не только видит, но и чувствует его присутствие рядом с собой. Он сейчас в своей голове представляет, как Чимин просыпается и улыбается своему хёну, как будто ничего не было, но это не так. Глаза и разум, и сердце, и душа Юнги сейчас пустуют, в них ничего нет, только мгла, которую может развеять луч надежды. Этим лучом может оказаться только хорошая весть о том, что с Чимином всё хорошо, он очнётся, и они вместе отправятся домой. Юнги выводит из такого состояния хирург. Мин сразу вскакивает со стула, кланяясь врачу, и спрашивает дрожащим голосом: — С Чимином всё хорошо? Как он? — Юнги сжимает свои руки за спиной, хмурясь и выжидая ответа врача. — Вы его опекун? — начинает хирург. — Что-то вроде того, — отвечает Юн. — Раны пациента были неглубокими, поэтому мы их зашили, но душевно он пострадал больше, чем физически. Простите, пациент впал в кому. Мне очень жаль, он пока не сможет очнуться, — в глазах Юна наливались слёзы, которые скатывались по щекам. Сердце обливалось кровью, а дыхание то и дело прерывалось. Его разум тяжело воспринимал информацию, но он всё-таки выслушал врача, еле удерживаясь на своих двоих. Врач ещё раз поклонился и извинился, такая у них работа. Юнги, как только хирург отошёл, упал на пол, прикладывая руку к груди и сжимая в ней футболку. В душе он кричал от невыносимой сердечной боли, а на самом деле громко всхлипывал и задыхался. Его слёзы не прекращали течь ручьём. Он не мог нормально сфокусироваться, он только ещё больше сжимал футболку, хотя хотел дотронуться до сердца. Его мир перевернулся, а надежды канули в Лету.

***

Чимина перевели в отдельную вип-палату. Юнги не отходил от него ни на секунду. Он сидел на стуле рядом с ним, сжимая его руку. — С тобой будет всё хорошо, я уверен, ты очнёшься. Минни, прости меня, если сотворил с тобой такое именно я. Я очень сожалею, что ничего не помню и не могу тебе помочь. Пожалуйста, приди в себя, я не смогу без тебя жить. Ты – всё, что у меня осталось. Ты – единственный человек, который для меня дорог. Я люблю тебя, Минни. Прости меня, прости, прости, прости! — повторял Юнги, как мантру. Он извинялся и просил Чимина вернуться к нему, даже если это он ранил его. Воспоминания так и не вернулись. Единственный, кто знает обо всём – это его Чимини, который и пострадал больше всех. Юнги хоть и не помнит, но он чувствует, что это сделал он. Он уже знает, что навредил своему любимому Минни именно он. Он никогда себя не простит за это, никогда. Продолжение следует)