***
Однажды, выйдя на прогулку, чтобы поразмышлять о насущном, Юмико заметила на противоположной стороне дороги показавшийся знакомым силуэт. Человек был одет в длинное пальто, развевающееся по ветру, классический костюм и шляпу, которая закрывала лицо. Походка отдалённо напомнила Юми одну знакомую отокояку. Женщина последовала за незнакомцем, стараясь оказаться незамеченной. По правде говоря, она бы очень обрадовалась, окажись этот человек Кадзуми. Фигура подошла к остановке и стремительно прыгнула в ближайший автобус, Юмико еле успела догнать её. Спустя полчаса женщина вышла там же, где и предполагаемая Кадзуми. — Хоть узнаю, где ты живёшь, — шёпотом произнесла бывшая актриса, продолжая слежку. Пройдя одну улицу, фигура завершила путь у частного дома. Юми подождала, пока она зайдёт, и выглянула из укрытия. Женщина не могла решиться обрадовать подругу своим появлением. — Как — нибудь в другой раз, да? — пожала плечами Юмико, разговаривая с входной дверью. — Идём, Юки, — послышалось внутри дома. Дверь распахнулась, и отокояку вышла на улицу. Взгляды подруг встретились. — Юми — тян… — произнесла актриса, оцепенев от удивления. — Здравствуй, Кадзуми, — мусумэяку готова была прыгнуть ей в объятия от радости. — Ты проходи, я скоро, — не задавая лишних вопросов, женщина пригласила бывшую напарницу к себе, пока сама выгуливала собаку. Юмико, попав в скромную обитель Сейто Кадзуми, первым делом осмотрела комнаты. Даже если бы она не знала, кто здесь живёт, можно было догадаться, — всё во вкусе её подруги. Особенно женщину привлекла стена, где уютно разместились фотографии периода их работы в театре Такаразука. На одной из них, находившейся в центре, они обе стояли в обнимку и над чем — то хохотали. — Лучшее время, — вырвалось из уст Юмико. — Я тоже так считаю, — ответила незаметно вернувшаяся Кадзуми. Юки, заприметив незнакомого человека, стала крутиться вокруг мусумэяку. — Я всё — таки завела собаку, как и планировала. А ты ей нравишься, — подметила хозяйка дома, погладив питомца. Юмико едва сдерживала порыв расплакаться перед подругой и сознаться в том, как её не хватало за эти годы. — Кадзуми… — начала она и крепко обняла лучшую подругу. Эмоции переполняли её. В ответ отокояку ещё сильнее прижала к себе бывшую напарницу. Юми действительно заплакала, и Кадзуми вытерла её слёзы. — Дитя, как и раньше, — начала разговор отокояку, присаживаясь на диван рядом с мусумэяку, — я тоже очень рада тебя видеть. Эй, чего ты, перестань. Ведь никто не умер? — Умерла одна актриса, превратившись в ничто, — серьёзным тоном сказала Юмико. — Так — так, всё понятно. Сейчас я налью нам вина, и ты поделишься со мной всеми проблемами, — Кадзуми видела, что подруга нуждается в собеседнике. Ей и самой хотелось узнать больше о жизни Юми. — С тех пор, как я покинула Такаразуку, мне совсем не везло. Не то чтобы меня преследовали неудачи, но мне не удавалось совершить то, к чему я стремилась. Только записала один альбом… — Юмико, твой сольный альбом замечательный, тебе нужно продолжать в том же духе, — Кадзуми подошла к музыкальному центру и взяла с полки диск. — Ты слушала? Я не думала… — Юми смутилась, не найдя, чем закончить фразу. — Да, и мне очень понравилось. Ты поёшь о счастье, которое очень хрупко и его необходимо беречь… Однако, я вижу тебя сейчас совсем подавленной. Юми — тян, ты счастлива? — Кадзуми, помнишь, я говорила о своих планах на жизнь? Ничего не получилось. Я хочу играть на сцене, пробовать всё новые роли. А мой жених… Он против. Ему хочется, чтобы я занималась только семьёй. Мы часто ссоримся. Я уже не знаю, что для меня важнее. — Юмико, ситуация не настолько критична, из неё можно найти выход. Ты любишь его? — спросила Кадзуми, получив в ответ молчание, — прислушайся к себе, и сделай выбор. Любовь — это главное, без неё жизнь неполноценна, — актриса опустила взор на бокал, который крутила в руках. Она задела больную для себя тему и надеялась, что подруга не заметит этого. — Ладно, сама виновата. А у тебя всё отлично, я уже поняла. Но ты всё также одна? — Почему же одна? У меня есть Юки, и мы любим друг друга, — Кадзуми как обычно перевела тему в шутку, — к чему расспросы, если ты знаешь, что я давно решила жить холостяцкой жизнью. Вся моя любовь уходит в профессию, мне этого достаточно. Я определилась, теперь твоя очередь. Юмико ухмыльнулась. Она была довольно пьяна, поскольку опустошила минимум пол бутылки. — Кадзуми, почему ты не мужчина? — Юмико уже не контролировала поток своих мыслей. Она задавалась этим вопросом ещё с момента знакомства с отокояку, поэтому он так легко вырвался. — Достаточно того, что мужчина во мне и так преобладает. А если бы мой биологический пол был другим, то твоё отношение ко мне изменилось бы? — актриса не собиралась показывать лёгкую обиду. — Я бы вышла за тебя замуж, — Юмико внимательно рассмотрела бывшую напарницу и только сейчас отметила, что та совсем не изменилась. Её мужественность, как и прежде, влияла на женщину магнетически. Мальчишеская причёска, точёные скулы, широкие плечи и сильные руки добавляли привлекательности отокояку в совокупности с её внутренними качествами. Однако теперь, под действием алкоголя, мусумэяку ощутила влечение к Кадзуми. Распущенные мысли заставили её щёки покраснеть. — А впрочем, просто забери меня к себе, — Юмико придвинулась к бывшей напарнице, положив голову ей на плечо, — ты единственный человек, с которым мне полностью комфортно. — Юми — тян, я всегда с тобой, — отокояку ощутила прилив нежности, ей хотелось заботиться о своей подруге. Настроение Юмико быстро сменилось, она вскочила с дивана и подошла к музыкальному центру. Женщина отыскала нужный диск и включила музыку. — Как насчёт танго? — мусумэяку увлекла Кадзуми в танец. Актрисы вспомнили своё ревю из прощального мюзикла. Их страстные движения создавали между ними особую химию. — Ты сведёшь меня с ума, — произнесла отокояку, опустив руки на талию партнёрши. Юмико рассмеялась и остановилась, хотя танец ещё не закончился. Женщина воспользовалась тем, что Кадзуми была сбита с толку, и неуверенно поцеловала её. Отокояку словно ждала подобного момента. Она сразу ответила на поцелуй, взяв главенство на себя. Долго сдерживаемое желание наполняло каждую клетку, даря впервые испытываемое наслаждение. — Юми… — прошептала Кадзуми, покрывая поцелуями шею мусумэяку. Она так тщательно скрывала от всех свои чувства — они должны были когда — то проявиться. Сейто Кадзуми и не надеялась познать любовь во всей её полноте. Несмотря на это, смутная надежда на взаимность жила глубоко в её душе. Можно ли считать неправильным, если один человек любит другого? Кто бы он ни был, и кому бы ни принадлежало его сердце — нельзя его осуждать за чувство. Кадзуми опустила Юми на кровать и накрыла её своим телом. Податливость Юмико вызывала у отокояку недоумение. Внезапно к актрисе пришло осознание того, что может произойти дальше. — Я не могу, — отокояку отстранила от себя партнёршу. — Что не так? Ты же этого хочешь, — женщина попыталась коснуться подруги, но была отвергнута. — Зато ты не хочешь. Я не могу сделать с тобой то, о чём ты всегда будешь сожалеть, считая ошибкой, — Кадзуми отвернулась от подруги и стала застёгивать пуговицы рубашки, — Юми, уйди, пожалуйста. Женщина не стала ничего говорить — уходя, она оставила на столе визитку со своим номером телефона. Как только дверь за Юмико закрылась, Кадзуми тихо заплакала, прикрыв лицо. — Юми, зачем ты меня мучаешь? — актриса открыла ещё одну бутылку вина, желая алкоголем унять душевную боль. По привычке, она подошла к своему отражению в зеркале и стала с ним говорить, — Кадзуми, всё ещё полагаешь, что такого человека, как ты, кто-то сможет полюбить? Выглядишь как мужчина, мыслишь по-мужски, в конце концов, ощущаешь себя мужчиной… Ей этого недостаточно. Сейто Кадзуми, неужели ты сожалеешь? Нет, тебе просто одиноко. Единственный человек, с кем ты можешь ощутить себя полноценной — она, но… Взор отокояку упал на визитку, оставленную Юмико. Актриса вздохнула. Она решила не беспокоить бывшую напарницу, пока не пройдёт время. Кадзуми легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Вскоре её настиг сон.***
Прошла неделя, оказавшаяся продуктивной в делах обеих актрис. Вечером выходного дня Юмико снова появилась у дома Сейто Кадзуми. Женщина уже собиралась постучать, как ей позвонили с неизвестного номера. Интуиция подсказала верно, что звонившей была отокояку. Юми взяла трубку и заглянула в окно, чтобы не только слышать, но и видеть говорящую. — Юмико, здравствуй. Не отвлекаю? Ты оставляла мне свой номер телефона… У меня есть к тебе предложение, — Кадзуми сидела в кресле, расположенном спиной к окну, откуда за ней наблюдали, — есть возможность нам с тобой участвовать в общем проекте. Подробности лучше обсудить при личной встрече. Сначала скажи, ты бы стала рассматривать такое предложение? — Да, — коротко ответила Юми. Кадзуми встала, повернувшись профилем к тайному наблюдателю. Лицо актрисы озарила радостная улыбка. — Когда тебе было бы удобнее встретиться? — Прямо сейчас, — сказала Юмико и постучала в дверь. Без излишних эмоций актрисы приступили к обсуждению будущего совместного проекта. Возможность возобновить сотрудничество казалась обеим именно тем, чего им не хватало. — А твой жених — он больше не против? — поинтересовалась Кадзуми. — Мы расстались. Теперь никто не ограничивает мою свободу, — Юмико действительно ощущала облегчение, ей хотелось вновь отдаться своему призванию, в котором она видела подлинное счастье. Отокояку понравился образ мыслей подруги, — похоже, они снова обрели единую цель. — Кадзуми, я кое — что поняла благодаря тебе. Не нужно бояться проявлять себя. Идти своей дорогой, даже если ты идёшь против всех. Ты научила меня верить в собственные устремления и иметь смелость их реализовывать. Я всегда восхищалась тобой, это так. Ещё одно, на что ты давно открыла мне глаза — мы две частицы одного целого. Мы ведь лучшие друзья, как и прежде? — Юмико протянула руку напарнице. — Неизменно, — актриса взяла руку подруги, поцеловав её, тем самым скрепляя их связь.***
С этого момента женщины уже не разрывали свой союз. Они продолжили работать совместно, даря поклонникам всё новые роли и песни. Актрисы через всю жизнь пронесли нежную дружбу, которая предполагает влюблённость между двумя людьми, называемой филией. Кто поймёт превратно — тот вовсе ничего не поймёт.