Синий Орёл. Сын наёмника

      Подступало утро, но до рассвета было ещё далеко: зимой поздно светает. Снаружи, за бортами «Скадовска», разбушевалась непогода. Ветер гнул деревья, заставляя их скрипеть, бросал снег то в одну, то в другую сторону. Крупные белые хлопья сплошным потоком летели с мрачного неба.       Я стояла на верхней палубе с первой за последние несколько лет сигаретой. Вроде и бросила, но, как оказалось, не навсегда. С такой жизнью, как в Зоне, трудно не сорваться. Особенно когда судьба выкатывает ушат проблем.       Докурив, затушила и выбросила окурок, но уходить не спешила: хотелось просто так постоять, глядя на падающий снег и вспоминая всё пережитое. Прошлым жить нельзя, но иногда нет никакого желания что-то делать ради будущего, просто теряется всякий смысл.       А был ли он раньше? Ведь всё, что приходилось делать — это выживать, убивать за деньги, убивать в целях самозащиты. Кругом только смерть. Да и у меня самой столько чужой крови на руках... И самое страшное, что уже давно я перестала испытывать отвращение к себе за все свои поступки.       Прав был Оцелот, говоря: «Синдикат тебя изменил». Действительно изменил, и не в лучшую сторону.       Из тягостных мыслей меня вырвал внезапно возникший рядом парень в белом плаще. — О, наёмница! Не ожидал здесь увидеть, — обрадовался он. Это был Саня. — Взаимно, — коротко ответила я. Настроения болтать не было. — А что это тут больше ваших не видно? — Конфиденциальная информация.       Поняв, что разговор не клеится, бандит стушевался. Помедлив, он предположил: — Ты дезертировала, так? — Откуда знаешь? — Если вспомнить, что ты говорила в «Пузыре», и сравнить с тем, что я сам вижу сейчас, получаются нестыковки. Вот и всё.       «Догадливый».       Наконец, Саня выдал причину, по которой подошёл: — Слушай, мне нужны бойцы в бригаду. Давай к нам, а? Легкие деньги, авторитет, всё такое... — Когда ты успел собрать бригаду? — удивилась я. — Уметь надо. Так что?       Вариант, в общем-то, неплохой. Но чем хуже, например, сталкерство? Такие решения спонтанно не принимают, время есть. — Я подумаю. — Ладно. Если что — ищи меня в баре, — Саня ушёл на нижнюю палубу.       На КПК поступило новое сообщение. «Надеюсь, ты это прочитаешь и поймёшь. Прости. Я ошибался. И в том, что не вы убили «долговцев» на блокпосту, и в тебе. Не ждал, что после всего произошедшего ты останешься верна Синдикату и предупредишь. Этой ночью началась война с «Безликими». Много людей погибло, осталось слишком мало ветеранов, способных дать достойный отпор. Знаю, вряд ли ты или кто-то из твоей группы захотите вернуться, но вас всегда готовы принять обратно. Нам нужны опытные солдаты, как никогда. Дербник».       Я не стала отвечать и сообщать, что отряд распался: сам всё увидит. Конечно, это может быть западня, но после того, что рассказал Штиль, появились основания поверить. И всё же стоит быть осторожнее — доверяй, но проверяй.       Только среди таких же киллеров, отказавшихся от многих моральных принципов и живущих по своим правилам и нормам, я чувствовала себя в своей тарелке. Однажды найдя своё место, на другой путь ступить уже не захочешь, даже если будет такая возможность.       Глупый, необдуманный поступок. Это я понимала. Чего стоит Дербнику солгать? Да ничего, в сущности. С другой стороны, если он сказал правду, то действительно стоит вернуться. Риск велик, и разумнее было бы не реагировать на сообщение разводящего, но иногда первый порыв — самый верный.       В этот раз я готова была неоправданно рискнуть.       Буря улеглась часам к восьми утра. Уже рассвело, но солнечный свет едва пробивался сквозь тучи. С болот поднялся утренний туман, и снег начал таять, превращаясь в мерзкую слякоть.       Не сказать, что было холодно, как ночью, но зябко — да. В такую погоду вообще не хочется никуда идти, а только сидеть на базе и не высовываться. Но надо.       Я вышла со «Скадовска» вместе с ранними сталкерами, идущими в Лиманск через Рыжий лес, перед выходом договорившись, что, раз нам по пути, пройдусь с ними. Их было трое — мужчина лет сорока, с обветренным лицом и уставшим взглядом, и двое отмычек, о своей роли пока что не подозревающих: сталкеры редко объясняют новичкам, в чём конкретно заключается их работа, а если и объясняют, то чаще всего лгут.       Шли спокойно, в тишине. Звуков было мало, да и те доносились издали. Ночные твари уже попрятались в свои норы, в то время как дневные в большинстве своём ещё не вышли на охоту.       Пройдя через затонские болота, мы углубились в редкий лес. В неподвижном воздухе отчётливо воняло гарью. Кто-то поблизости что-то жёг? Свет костра виден не был, несмотря на то, что среди голых деревьев и кустов ничего не скроешь.       Источник запаха обнаружился очень скоро. На поляне, куда вывела тропа, осталось кострище. Я присела возле него, прикоснулась к головёшкам и золе. Ещё тёплые. — Кто-то был здесь недавно, — сообщила сталкерам.       Гремучник сам на всякий случай осмотрел стоянку. Что он искал — неизвестно, но, видимо, не нашёл. — Пошли. Но будьте начеку, — приказал он отмычкам.       Они выстроились цепью и побрели дальше. Я пристроилась в «хвосте» колонны и шла, чуть отстав, чтобы при необходимости можно было незаметно уйти. Те, кто затемно жёг костёр в лесу, когда рядом находится безопасный «Скадовск», могли пребывать поблизости.       Идущий впереди отмычка упал замертво. — Не двигаться, — из зарослей вышли несколько «безликих». — Кто вы и что вам нужно? — напряжённо спросил Гремучник. — Стволы на землю. Руки показали, и побыстрее, — вместо ответа последовала команда.       Нас держали под прицелом, поэтому пришлось подчиниться. Даром, что шла на некотором расстоянии от одиночек — где-то здесь снайпер. Стоит только дёрнуться лишний раз, и он выстрелит.       «Безликие» начали было обыск, но внезапно Гремучник сделал резкое движение, блеснула сталь, и противник обмяк. В тот же миг сталкер, прикрывшись от града пуль трупом, нырнул в заросли.       За мгновение до того, как «Безликие» начали стрелять, я успела перекатиться в другую сторону. За кустами оказался овраг с крутыми склонами, на дне которого находилось небольшое болото. Набив несколько синяков, я скатилась в грязную воду. Счётчик Гейгера затрещал. — Брать живьём! — приказал кто-то наверху, и его тон ничего хорошего не предвещал.       Я вскочила и бросилась бежать. Ноги скользили по грязи, в берцах хлюпала вода. Овраг тянулся достаточно далеко, никуда не сворачивая, но шёл на подъём.       Судьба сталкеров меня не волновала. Что с ними будет — исключительно их забота. Впрочем, вряд ли отмычка успел уйти из-под обстрела, так что Гремучнику, если не сбежит, придётся нелегко.       В конце овраг становился совсем мелким — едва-едва его склоны дотягивали до двух метров и становились более пологими. Выбравшись из оврага, я осмотрелась.       Местность была незнакомая. Редкие деревья, в некоторых местах посадки, кусты и высокая трава. В отдалении виднелось невысокое плато.       Впереди возвышались постройки. Назад возвращаться нельзя, идти неизвестно куда — тоже не вариант, так что путь остаётся один. Достав пистолет, я направилась к зданиям.

***

      Дербник молча смотрел на список погибших наёмников. — Столько потерь за одну ночь не было с 2011, — глухо проронил Снегирь. — Сейчас каждый боец на счету. — Помимо двухсотых, у нас трое тяжелораненых у медика лежат. Двое дезертировали, — доложил помощник разводящего, Порох.       Большинство «Псов» погибло под натиском врага. Теперь оставалось или прятаться и собирать силы для ответного удара, или бросить всё и разбежаться. Но второй вариант Дербник отмёл сразу: с врагом нужно сражаться, а не бежать, как трусливая шавка. Это был единственный непоколебимый принцип, который он обозначил для себя. Многие бойцы его поддерживали, однако, всё же, не все.       Сейчас, когда группа ослабла и началась война, Дербник пришёл в отчаяние. Он собирался сделать всё ради победы или хотя бы выживания, и потому был готов принять обратно даже дезертиров, которых не смогли найти и убрать. По этой причине он написал немногим бывшим наёмникам, которым посчастливилось не попасться Синдикату.       Но никто не откликнулся. То ли опасались, то ли просто не хотели возвращаться. Хотя он и сам, оказавшись на их месте, не стал бы рисковать.       КПК завибрировал. Разводящий прочитал новое сообщение: «А не пошёл бы ты...? Сначала пытаетесь завалить, потом просите помощи? Я вот сию минуту побегу по первому требованию после всего? Сейчас, угу. Астат».       Вероятно, остальные тоже пошлют его на три буквы. Запросить помощь у «Свободы»? Пока «Долг» не нападёт, они не вмешаются, но лично встретиться и договориться с Судаком не помешает. — Выслушаешь предложение? — спросил для вида Порох и сразу продолжил: — Нужно набирать новобранцев. — Нет времени на подготовку, — возразил Снегирь. — Большинство из идущих в Синдикат уже воевали. Выдержат. Остальным — смерть. — Вот тут ты прав, Порох, — вздохнул Дербник. — Выбора нет. Найди человека, который может встретить новобранцев.       Вербовщики на Большой Земле постоянно искали новых бойцов, собирали в группы и назначали дату выхода, когда они должны были ждать в Чернобыле-4. Открыв электронную почту, Дербник написал вербовщику с просьбой поторопиться.

***

      По периметру лагерь, состоящий из двух зданий — большого двухэтажного дома и постройки поменьше, со входом в подвал, — был обнесён хлипким забором, дыры в котором кое-как залатали ключей проволокой.       У единственного входа стоял часовой в «Заре» без опознавательных знаков. Одиночка, значит.       Убрав «Walther P99» в кобуру и подняв руки, я вышла на просёлочную дорогу, что вела к лагерю. Сталкер поднял автомат. — Стой! Группировка? — спросил он. — Одиночка. — А шевроны мерков? — Я дезертировала.       Часовой задумался, стоит ли верить. Не поверил. — Чем докажешь? — Доказательств нет, — не дожидаясь, скажет ли сталкер убираться или всё же пропустит, спросила: — Что это за место? — Долина шорохов.       Мне доводилось достаточно слышать об этом месте и от тех, кто здесь побывал, и от любителей рассказывать байки. Впрочем, все эти рассказы могут быть правдивы, а рассказчики говорили о множестве мутантов и аномалий. Ни тех, ни других в большом скоплении пока не наблюдалось. Лишь одинокая «Воронка» неподалёку. — Отсюда можно попасть куда-то ещё, кроме Затона, или нет троп? — задала следующий вопрос я. — Нет. Только на Затон. — Так. Хорошо. А помимо вас здесь кто-то ещё есть? — «Свобода», бандиты. Слышал, мерка мёртвого видели. Может, и они здесь. — Спасибо за информацию.       Я ушла подальше от лагеря, чтобы не напрягать сталкеров своим присутствием — наёмников не жалуют. Сев на поваленное дерево, открыла карту в КПК. Назад возвращаться нельзя, ведь «безликие» могут всё ещё находиться в том районе, а встреча с ними плохо кончится. Остаётся только наведаться к «свободовцам», но знать бы, где их искать...       Мест, где они могли находиться, было три — скопления построек, и все они располагались на приличном расстоянии друг от друга. Методом тыка выбирать, куда идти — плохая идея, но разве есть другие варианты?       Позади чавкнул снег. Я резко развернулась, направив пистолет на приближающегося. Однако первым, что увидела, оказалось дуло «Винтореза», направленное мне в голову. — Ты?! — девушка опустила оружие.       Я последовала её примеру. — Но... Мы все считали тебя мёртвой, — Сольпуга всё ещё была немало удивлена такой встрече.       Я в ответ лишь усмехнулась.       Сольпуга была не одна: метрах в десяти от неё стояли ещё двое фрименов. — Пойдёшь с нами? — предложила подруга. — Как раз собиралась заглянуть на огонёк.       Эхом донёсся стрёкот автоматов. — Это наши... — пробормотала Сольпуга.       Бегать по Зоне чревато, но сейчас выбора не осталось. Мы мчались к лагерю фрименов так быстро, как только могли. Разумеется, я могла бы не вмешиваться, но терять потенциальных союзников в Долине шорохов не стоит.       Но по прибытию на место выяснилось, что уже поздно.       Большинство «свободовцев» были мертвы. Ещё двоих Сольпуга заметила через окно, о чём и сообщила. Однако эти двое были связаны.       Добивая раненых, среди трупов ходили «долговцы».       Лицо Корня, командира группы, исказила ярость, но он не мог ничего предпринять: противник превосходил числом. — Чёрт... Когда они успели сюда прийти?.. И как мы с ними разминулись?.. — потерянно прошептал второй «свободовец», чьего прозвища я не знала.       Справившись с эмоциями, командир приказал: — Уходим. Сейчас мы бессильны. — Ты готов вот так просто уйти?! — не выдержала Сольпуга. — Эти ублюдки должны сдохнуть! — Послушай, мне тоже неприятно оставлять их безнаказанными, но это же самоубийство! Подумай хорошо. Если хочешь остаться — запрещать не буду, но уверена ли ты в этом?       Девушка молчала, не зная, что ответить. Она тоже понимала, что сама не справится. Против такого количества «должников» даже четверых человек мало будет. Если только скрытно... Но прятаться там негде, а до ночи ещё далеко. — Но ведь... Нельзя оставить всё как есть... Они продолжат убивать наших товарищей, а мы будем бездействовать? — Сольпуга уже почти сдалась. — Нет. Судак это так не оставит. Каким бы миролюбивым он ни был, это война. «Долг» поплатится за всё.       «Свободовка» вздохнула. Как ни крути, Корень прав. И поступил тоже правильно: вместо того, чтобы просто уйти, оставив её одну против большого отряда «Долга», переубедил.       Мы осторожно отступили. Корень возглавил отряд и повёл к ближайшему плато. Он знал, где лучше всего разбить лагерь.       Для этого была выбрана небольшая пещера. Когда-то здесь уже останавливались: на полу осталось кострище, вокруг которого стояли ящики, заменяющие сидения. Именно здесь мы расположились.       Корень пытался по рации связаться с Судаком. Тот всё не отвечал. — Может, на них тоже напали? — беспокойно предположил другой «свободовец». — Ты ещё накаркай, Манул! — буркнула Сольпуга.       Однако Судак всё же ответил. — Говорит Корень. Мы в Долине шорохов. Сохатые убили всех, кто находился в лагере. Двое в плену, — доложил командир группы. — Кто-то ещё выжил? — донеслось из рации. — Да. Манул и Сольпуга. — Ждите. Локи вышлет подкрепление. Когда отряд подойдёт — разберитесь с «должниками». — Принято, — Корень выключил рацию.       Я осталась со «свободовцами»: лучше уж в их компании, чем идти неизвестно куда, — хоть не собиралась участвовать в штурме. Всё-таки не стоит лезть, тем более, пока нет нормального оружия.       Время тянулось, словно резиновое. Было только десять часов, если верить времени сети, и сколько ещё предстоит ждать — неизвестно.       Снег уже полностью растаял, осталась только грязь. Туман рассеялся. Тучи совсем разошлись, что в Зоне бывало крайне редко, и в лужах заплясали отблески солнечного света. В целом, погода наладилась, но именно это настораживало. Как бы не Выброс.       Я вышла на улицу. В воздухе пахло свежестью и... озоном. Либо где-то рядом «Электра», либо приближается гроза. Но такая резкая смена погоды уже наверняка предшествует Выбросу, так что лучше убираться. Оставаться здесь или искать укрытие — выбор фрименов, а мне однозначно пора. — Скоро может быть Выброс, — обернувшись, предупредила я. — Так что до встречи.       И побрела в направлении Затона. Вряд ли «безликие» всё ещё там, где находились несколько часов назад, но следует быть осторожнее. Как бы не пришлось или рискнуть и пробираться ползком по кустам, или вернуться в Долину шорохов.       Вскоре я подошла к опушке леса. Прислушалась.       Вроде тихо.       Стараясь производить как можно меньше шума, двинулась по тропе. Прежде, чем зайти под сень деревьев, бросила взгляд на небо.       Чёрные тучи снова затмили солнце. Где-то в их тёмной толще то и дело вспыхивали молнии. Озоном запахло сильнее. Резко похолодало. Начал накрапывать дождь, всё набирая обороты.       На КПК пришло сообщение: «До Выброса пятнадцать минут. Всем срочно найти укрытие».       И снова я перешла на бег. О тихом перемещении теперь не могло быть и речи: слишком велик шанс не успеть добраться хотя бы до «Скадовска» или какой-нибудь пещеры, благо их на Затоне хватает.       Так и не встретив «безликих», я выбежала из леса. Ближе всего оказался сгоревший хутор, под которым должны быть пещеры. В их наличии возникали сомнения, но время поджимало.       Едва переведя дух, бросилась к сгоревшим постройкам впереди. Лёгкие уже жгло, однако нельзя останавливаться. Промедление — и всё, баста. Накроет.       Небо над ЧАЭС уже краснело, будто алое северное сияние. Красивое зрелище.       Возле хутора пришлось притормозить: на бегу сложно успевать реагировать на писк детектора и огибать аномалии. Сгорело ведь всё это не просто так, а благодаря скоплению «Жарок». И скопление это находилось здесь до сих пор.       Миновав опасное место, я спустилась по склону чуть ниже. Один из входов в пещеры находился рядом. До Выброса оставалось плюс-минус пару минут.       Юркнув в узкий лаз, пробралась в более просторную часть пещеры. В нос ударил едкий запах химикатов. Стоило включить фонарь, как свет потерялся в зеленоватом тумане. Надев противогаз, я села на холодный камень: дальше идти не рискнула, потому как такой туман всегда висит над «Газировкой».       Земля содрогнулась. С потолка посыпалась каменная крошка.       После Выброса прошло около часа. Только тогда я решилась выбраться из укрытия. Снова было по-зимнему холодно и серо. Тучи менее тёмными не стали, свет с трудом пробивался сквозь них, из-за чего казалось, что уже вечер.       На земле лежали всё ещё не растаявшие крупные градины.       Бросая перед собой болты с яркими лентами, я направилась в сторону Рыжего леса. Аномалий после Выброса стало больше.       Очередная «Птичья Карусель» была очерчена кровавой окружностью: кто-то не заметил коварную ловушку. Что ж, в Зоне всё решает случай, и никогда не знаешь, повезёт ли в следующей ходке, вернёшься ли живым...       Далеко от сгоревшего хутора мне уйти без проблем не удалось. На дорогу вышел тарк. Я заметила его первой, но стрелять не стала, хотя метко пущенная пуля могла уложить тварь. Эти мутанты никогда не ходят по-одиночке.       Наплевав на риск попасть в аномалию, я рванула обратно. Позади раздались рёв и топот копыт: меня заметили. Единственным моим преимуществом перед быстрыми существами осталось расстояние.       Добежав до хутора, я перешла на шаг. Тарки были уже близко, но вляпаться в «Жарку» не хотелось. На проверку пути болтами времени не было, поэтому пришлось довериться детектору.       Ориентируясь на писк, я добралась до кирпичной постройки с проломленной крышей и полуразвалившимися стенами и начала карабкаться на остатки крыши, опираясь на подоконник и край частично обвалившейся стены. Кирпич оказался тёплым, а в некоторых местах даже горячим из-за близкого расположения «Жарок».       Забравшись на крышу, я обернулась. Первый тарк, скачущий впереди всего стада, бесстрашно вбежал на хутор. Полыхнуло пламя. Мутант истошно закричал, встал на дыбы и, объятый огнём, понёсся сквозь аномалии, активируя одну за другой.       До края аномального фронта он так и не добежал: упал между «Жарками», ещё больше изуродованный страшными ожогами. Его дыхание превратилось в натужный хрип.       Оставшиеся шесть тарков топтались у края аномалий, не рискуя повторять опыт сородича. Говорят, эти твари безумны. Может, оно и так, но даже таким жутким и агрессивным порождениям Зоны не чуждо чувство самосохранения. Иначе они давно вымерли бы.       Вдруг один тарк набросился на другого. Началась драка. Видимо, голодный мутант решил отобедать своим собратом. Самое обычное явление среди них.       Нападавший повалил противника на землю и впился передними клыками в горло. Одним монстром меньше. Но остальные пока не атаковали друг друга.       Без нормального оружия с ними не справиться. Тут нужен дробовик, пулемёт или крупнокалиберная снайперка. Да даже автомат был бы очень кстати, хотя тогда патронов всё равно не хватило бы.       Ещё один тарк рискнул попробовать пройти среди «Жарок». В отличие от первой твари, он не торопился, уверенно идя к цели. Вряд ли его роста хватит, чтобы достать меня, но это ещё не факт.       Сбежать возможности не было, а пистолетные пули мутантов только разозлят. Я сама загнала себя в ловушку.       Оставалось лишь послать на открытой частоте сигнал SOS, зная, что откликнуться может кто угодно...