***
Слякотный март прошел, оставив апрелю развезённую тропку до теплиц и Хогсмида. Только в мае грязь высохла полностью, а трава зазеленела. Ученики кучками высыпались из замка, чтобы погреться на солнце или провести пикник. Директор Дамблдор говорил правду — профессор Снейп действительно сварил зелье. Теперь Браун тихо ворчала, что без Грейнджер в комнате, и на факультете в целом, было спокойней. Патил хихикала в ладонь, Данбар предпочитала тактично не замечать, что брюзжания Лаванды, что смешинок Парвати. В школе царил мир. Наверное, стоит рассказать, что всё-таки произошло в Хогвартсе. В тот день, когда Наследник сделал решительный ход и похитил ученицу, попечители разрешили вернуться Альбусу на свой пост. Дамблдор уверял магов, что догадывается, где находится та самая Тайная Комната. К слову, в отличии от пустослова Локонса почетный маг действительно знал, где находится логово. Примчавшись в школу, Альбус нарвался на последние приготовления к эвакуации и злющего аврора Шаффика, который перенял от своего отца манеру непризнания авторитетов. Целитель Шаффик запросто игнорировал социальное положение своих пациентов, поэтому на орехи иногда попадало и почетным господам. Свою дозу ядовитых комментариев получил и Альбус, которому в мягкой форме намекнули не мешать специалистам. Слово за слово, и крепость под именем Джеймс сдалась, а пара его ребят отправилась будить единственного известного змееуста. Этих авроров-то и видела Лаванда с Ричардом. Поттер шипел на умывальники в женском туалете под ехидные замечания Миртл, пока той не пригрозили наймом экзорциста за счет Аврората. Привидение прониклось и пожелало в ее туалете не умирать. А потом был настоящий Бедлам. Раскрытие входа, окаменелая кожа змеи, которая была около пятидесяти футов[1]. И ещё пару дверей с паролем на парселтанге. Увы, убрать Поттера из потенциально-опасной зоны было невозможно, а потом всем стало сразу не до этого. Мертвенно-бледная первокурсница с огненно-рыжими волосами и колыхающийся рядом с ней призрак к разговорам не располагали. Призрак, так вообще, увидев директора, взбеленился и что-то начал шипеть себе под нос. Поттер, который умел говорить на змеином языке, панически возвестил о том, что Реддл (директор назвал призрака Томом Реддлом) призывает василиска. Что происходило дальше, кроме очевидцев никто не знал. «Замес дальше был», — кратко расскажет о приключившемся Воробей, подменявший своего начальника в кругу щитовиков. Вытянуть подробности боя со змеем у студентов не получится. Воробей лишь скажет, что без феникса, который выткнул глаза полозу, василиска они бы не потянули. Правда, молодой мужчина посетует, что пока возились со змеем, упустили из вида малолетнего героя, который из Распределяющей Шляпы достал меч Гриффиндора и проткнул книжку-артефакт. Про артефакт аврора расспрашивать было бесполезно. А вот про итоги неравного боя аврор Стивенсон рассказал. По окончанию эпопеи выжившие имели: тушу старого василиска, меч Гриффиндора, семь бойцов с многочисленными переломами. В число пострадавших попал и Пекарь, которому переломило позвоночник. Сейчас ситуацию целители стабилизировали, кости срастили, но Джеймса посадили на диету, исключив на два месяца из рациона всё мучное, да ещё и в сладком ограничили. — Бедный пончик, — совершенно без грусти вздохнет Муха где-то в конце марта под смех Кнопки. — Одной придется наедать щеки. А ещё школу спешно покинул профессор Защиты от Темных Искусств, Златопуст Локонс. Пропажу обнаружил профессор Снейп и профессор Флитвик, которым студенты нажаловались на лирического героя, что не соизволил даже выйти к ним. «Наверное, переживает, что его не взяли бороться с василиском», — вздыхали самые непробиваемые и романтичные особы. Парни же паскудно ухмылялись и презрительно говорили: «Трус». Был ли писатель трусом узнать Лаванде не удалось. Директор в день своего появления и объявления победы над монстром заявил, что профессор срочно покинул школу в связи с новой экспедицией. Что послужило настоящим поводом для отъезда никому доподлинно было неизвестно. Впрочем, Локонс не был героем этого романа, а потому про него уже к маю все забыли, словно его и не существовало. Что ж, неведомому проклятию, что поразило должность преподавателя ЗОТИ, и в этот год было не суждено разрушиться.***
— Я ничего не успею! — в сердцах воскликнула Гермиона и неожиданно для своих соседок всхлипнула. — Гермиона, ты чего? — ошалело спросила Парвати у пышногривой шатенки. — Я не сдам эти экзамены, — ревела во весь голос заучка, — и меня отчислят за неуспеваемость! — Боже, храни Королеву, — устало простонала Лаванда и перебралась на кровать Гермионы, обнимая девочку. — Грейнджер, не реви! Ты же умная ведьма! — Не хочу быть ведьмой, — заливалась пуще прежнего отличница, стискивая Браун в объятиях. — Ты что, — начала увещевать Парвати, присаживаясь на край гермиониной кровати. — Волшебниками и волшебницами любой назваться может. А чародей или ведьма — это признание! — Вот-вот, — поддакнула Лаванда, чувствуя сырость на плече и желая, чтобы Гермиона не пускала в него сопли и слюни. — Если тебя назвали ведьмой, значит в тебе признали силу, ум и умение вести себя, как подобает обладательнице сильной воли. — Данбар присоединилась к внезапным посиделкам, отложив рукоделие. — Нас этому с детства учат, что приставку «ведьма» к имени нужно заслужить. — Точно! — поддержала Браун. — Вот меня пока только ведьмочкой называют. И только дома. — А тебя Драко уже ведьмой зовет, — вдруг ни с того ни с сего сказала Патил. — Что? Мне так Блейзик сказал. — Спорим, — вдруг сказала Данбар, обращаясь к блондинке. — Этот Забини попытается захомутать нашу птичку. — Да тут к Трелони не ходи, — буркнула Лави. — Тут только о времени спорить. Я думаю, ближе к пятому они начнут за ручки держаться. — К четвертому, и ни курсом позже, — Фэй сложила руки на груди. — Вот Мерлиновы засранки! — Патил схватила подушку и попыталась огреть ею своих подруг. Незаметно для всех минутная слабость Гермионы превратила одну взятую кровать спальни девочек в поле боевых действий, итогом которых стало перемирие и веское слово индианки. — Смейтесь-смейтесь. Я-то себе жениха нашла, а вот что до вас… Смех Гермионы окончательно разрядил обстановку. Больше о экзаменах Грейнджер не волновалась. Повод для волнения по поводу внутренних экзаменов скоро пропал у всех учеников, не считая сдающих ЖАБА и СОВ. Чудо внес в массы никто иной, как Дамблдор. Встав на постамент во время завтрака в начале июня, он торжественно объявил, что экзамены отменяются, а Кубок Школы в этом году торжественно получают все четыре факультета, из чего следует, что тот будет стоять в Зале Наград до конца следующего года… Стоит ли говорить, что студентам, даже самым идейным, кубок был далеко не интересен в свете происходящих событий? Да даже преподаватели неожиданно единодушно решили, что так и стоит поступить. Над Хогвартсом царил мир. Атмосферу благодушного настроения портили только пяти и семикурсники. А перед самым экзаменом выпускники резко расслабились, вводя в ступор и легкую панику ничего не понимающих сокурсников. — Это всё школа, — мечтательно проговорил Ричард, блаженно прикрывая глаза и разваливаясь в кресле. — Последние деньки в этих стенах — жаль тратить их на зубрежку. Заслышав эти слова, Лаванда внезапно погрустнела. Ричард Варенн и Уильям Келли заканчивали седьмой курс. Впереди их ждали экзамены и выпуск, а дальше они пойдут работать, строить семьи… И больше не будет Жалящего заклинания в исполнении Шмеля, не будет тупых подколок Графа. Да и ни Графа, ни самого Шмеля больше не будет в Хогвартсе. — Лави, что случилось? — осторожно спросит ее Парвати через полчаса, найдя подругу сидящую на подоконнике и с тоской глядящей на улицу. — Да грустно что-то, — тряхнет головой Браун и переключиться на другую тему. — Как думаешь, Графу и Шмелю стоит что-то подарить на выпускной?***
Ричард Варенн гордо стоял перед чиновником из Министерства Магии, который вручал ему диплом об окончании школы. Пожав руку и формально поблагодарив чинушу, Граф встал в линию уже аттестованных магов рядом со Шмелем. Шею приятно холодил шейный платок благородного бордового цвета, внушая уверенность и спокойствие. Рядом стоял боевой товарищ Шмель с таким же платком, но цвета изумруда. Внезапный подарок второкурсниц Браун и Парвати стал приятной неожиданностью для обоих. И, как казалось Графу, он будет скучать не только по Хогвартсу и Ордену Щита, но и по Кнопке, которая нежданно и негаданно влилась в коллектив защитников Школы. Конец второго курса _______ [1]Пятьдесят футов — около пятнадцати метров