Ведьмочка Браун

      Сентябрь закончился для Лаванды успев лишь начаться. Новые предметы, такие как руны и прорицание требовали большой концентрации. Трансфигурация, с подачи Эдварда, затребовала внимание и себе, понукая девочку подтянуть нелюбимый предмет хотя бы до «Удовлетворительно». А были ещё заботы о будущем бизнесе, который до сих пор существовал только где-то на страницах ежедневника с синей обложкой и в редких разговорах между Патил и Данбар. Браун зашивалась, а Вуд втягивал ее в очередное предприятие, грозившееся обернуться лямкой, которую ей — Лаванде — придется тащить на себе вплоть до выпуска.       Дементоров Лаванда не видела из окна башни Мухи, но как и любой присутствующий в замке ощущала некое давление, напряжение от которого сказывалось на аппетите, а вслед за этим и на настроение, что уже вело к сбоям в организме.       — Мне кажется, что даже в прошлом году я не чувствовала себя так паршиво, — как-то сказала Лаванда, сидя на мягком пуфике напротив Трелони, прихлебывая из чашки.       Муха ничего не сказала тогда прямо. Она просто раскидала карты на журнальный столик и сказала, что в будущем Лаванду ждет старый друг, весть и путь.       Конечно, карты говорили много больше, но почти профессиональный психолог Сивилла не стала отягощать думы девочки, которая просто пришла с ней поговорить, выговориться и, наконец, поплакаться в жилетку. А ведь профессор предсказаний запросто могла рассказать о нескольких вариациях будущего, которые ждут юную магичку и коллегу. Но это было бы скучным — наблюдать, как Браун подстраивается под какой-то из вариантов. Да и не правильно это — ставить эксперименты на людях, тем более на коллегах. Как-никак, Трелони прикладывала большие усилия, чтобы ничего такого не происходило, выпуская со своего урока астральных бездарей, дабы те не промышляли таким.       Бездари же мрачнели день ото дня, и не спасало даже повышенное количество шоколада на столах. Их мрачность в большинстве своем не выражалась угрюмостью на лицах. Просто студенты быстрее уставали, чаще мерзли и стали вспыльчивее. Последнее же было почти не заметно на фоне начинающегося осеннего обострения у юных волшебников. Почти.       — Курицы безмозглые, — глотала слезы Лаванда, опираясь рукой о стену и пытаясь не упасть на каменный пол. — Маглы с палочками!       Светловолосая девушка медленно пробиралась к Больничному Крылу, прижимая руку к ноющим ребрам, которые простреливало от резких движений и при глубоких вздохах. Облитая непонятной субстанцией, которая пахла чем-то жженым, и с намятыми боками, Браун с упорством тарана шла вперед, не желая появляться в гостиной в таком виде.       — Минус пять баллов с Гриффиндора за сквернословие, мисс Браун, — встретил ее профессор Снейп, который, завидев состояние студентки, тут же поспешил на помощь. — Что болит?       — Бока, — всхлипнула Лаванда, больше от обиды, чем от боли, промахиваясь рукой мимо стены и почти падая на пол. К счастью, зельевар успел подхватить девочку, беря ту на руки и относя в Больничное Крыло.       На следующий день Браун встретила своих подруг улыбкой и остриженными волосами, которые пришлось обрезать из-за химического ожога.       — Это ужасно, Лави, — Патил сжимала кулаки и стискивала зубы.       — Я сварю зелье для роста волос, — Фэй потрогала короткие прядки, которые не доставали своей хозяйке даже до плеч. — Мы можем сварить какой-нибудь неопасный яд.       — Траванем Вуда? — предположила Браун, чье напряжение вышло вечером, когда ту откачала мадам Помфри — заливала Лави свое нервное перенапряжение слезами и соплями с чувством.       — А при чем тут Оливер? — вытаращилась Патил. — Это же не он тебя…       — Его фанатки, — сложила руки на груди Лаванда. — Они подумали, что я у них увожу их драгоценного Оливера, — передразнила пострадавшая.       — Знаешь, кто это был?       — Нет, — Браун потянулась к волосам, которые непривычно облегчали голову. — Они со спины напали. И попросили отвалить от Вуда.       — Нужно найти поганых… — начала экспрессивно Парвати, но была заткнута ладошкой Браун.       — Тш, тут чары какие-то. Мадам Помфри придет — рот с мылом вымоет.       — Парви права! — веско произнесла Фэй. — Не будешь же ты оглядываться все время?       — О! У меня насчет этого есть идея, — многообещающе протянула светловолосая девочка, похожая своей новой стрижкой на сорванца. — Я им покажу ведьму Браун!

***

      Браун намазывала тост на завтраке в Большом Зале, повторяя про себя рецепт нового зелья для стойкости рун на ткани. Писем светловолосая не ждала. Отец и мама писали совсем недавно и ничего ни у них, ни у нее произойти просто напросто не могло. Дедушке Лаванда отписалась ещё до попадания в Больничное Крыло, поделившись новостью, что свой «Тролль» исправила на «Выше Ожидаемого».       Рассказывать отцу и деду про то, что из-за гада-Вуда она получила незабываемое приключение на голову и остальные части тела, Лави не стала. Оговорка Оливера о том, что он может поговорить с деканом, чтобы та написала родителям, ясно дала понять — сообщать о случившемся домой МакКошка не станет. С одной стороны это радовало подростка, которая считала себя преступно-невнимательной. С другой стороны — многие ученики далеко не такие гордые, или Гриффиндора это не касается?       Рассказывать в письмах о том, что нынешний глава гриффиндорских щитовиков готовит ее на свое место она тоже не решилась. Светловолосая наивно полагала, что если даст промаха, то хотя бы старшему поколению об этом будет неизвестно. Подростковая наивность. Однако, эти взрослые тоже не спешили делиться с ней всем — они были квиты.       Не ожидая скорой почты, Браун сильно удивилась, когда сова спикировала к ней, держа в клюве конверт. Предусмотрительно достав палочку, Лави не скрываясь проверила почту и только потом взяла в руки конверт в углу которого красовался щит.       В порыве любопытства Лаванда начала доставать листок, но вдруг запястье опалило горячим воздухом, а фенечка на руке осыпалась на общий стол. В задумчивости Браун поглядывала на кучку пепла, испытывая чувство дежавю. Внезапно в голове светловолосой щелкнуло, и та быстрыми движениями утрамбовала письмо в сумочку и поспешила уйти из Большого Зала.       — Кто написал? — поинтересовалась русоволосая Данбар, отрываясь от своего завтрака.       — Кружок по интересам, — Браун не терпелось прочитать послание. — Встретимся у Флитвика.       Кивнув, она быстрым шагом поспешила в ближайший пустующий класс. Найдя такой спустя пару минут поисков, Лаванда смахнула пыль с парты движением палочки. Усевшись, она достала письмо из сумки и, кинув конверт на колени, принялась за послание.       По мере того, как она читала её лицо менялось с удивленного на сосредоточенное, а после на оскорбленное в лучших традициях жанра. Горящая праведным гневом, Лаванда уже мысленно составляла план похода на шутника, пока глазом не зацепила приписку в нижнем углу исписанного пергамента. Фыркнув, Лави хохотнула и убрала письмо в сумочку, пребывая в самом наилучшем расположении духа. Испортить ей настроение не сможет в этот день ни клоунада на уроке Трелони, ни неудачный эксперимент. Да даже Гермиона потерпит фиаско со своими мельтешениями.

***

      — Грейнджер, прекрати метаться! — не выдержала Данбар, которая что-то чиркала в собственном блокноте.       — Поддерживаю. — подняла голову Лаванда. — У меня уже буквы разбегаются!       Девушка с копной волос остановилась посередине комнаты, уставившись на соседок, как на ни черта не смыслящих людей. Стоит сказать, что выглядела заучка хуже чем обычно. Под глазами залегли тени от недосыпа, а волосы были собраны в один нечесаный хвост, который совсем не спасал ситуацию — пушистые пряди все равно лезли в лицо отличнице.       — Да как вы не понимаете?! Хагрида теперь уволят из-за этого Малфоя! — Гермиона заломила руки, пребывая, как с удивлением отметили девочки, в состоянии близком к панике.       — Она про взбесившегося гиппогрифа? — задала уточняющий вопрос Лаванда у Парвати.       — Из-за которого Малфой ходил с повязкой два дня, — кивнула Патил.       Браун повернулась к отличнице.       — Ты за кого больше переживаешь: за раненого Драко или за животинку?       Гермиона от возмущения открыла рот, опустив руки. Ступор вполне удовлетворил юных предпринимательниц, от чего троица вернулась к своим занятиям, которым теперь не мешала челнок-Грейнджер и ее недовольное пыхтение. Впрочем, лучшая ученица курса не оправдала их надежд.       — Да вы совсем рехнулись!!! Да из-за этой бледной моли теперь Хагрида уволят! И гиппогрифа казнят! — самозабвенно орала Гермиона на спокойно слушавшую ее Лаванду. Почему-то Браун ее раздражала больше всего. — Тут жизнь человека, а вы тут все фенечки да тряпочки!       — Спорим, Грейнджер через пять минут убежит? — Фэй предложила пари Парвати, которая почесала мизинцем бровь и протянула руку для пари.       — Семь минут, — предложила свой вариант развития событий индианка.       — Сейчас проверим, Ист[1], — Фэй аккуратно отодвинула манжет длинного рукава рубашки и засекла время на ручных часах.       А тем временем Гермиона уже тяжело дышала, сжимая кулаки от злости.       — Вот именно, Грейнджер, жизнь человека! — Лаванда смерила соседку хмурым взглядом. — Не успей Драко выставить руку и отойти на шаг, и у школы был бы труп. Наш директор, видимо, совсем сбрендил, что поставил лесника на должность преподавателя? И заткнись, ради Великой! Я тебя слушала, теперь твоя очередь!       Лаванда откинула в раздражении перо. Написать ответ на утреннее письмо не получалось совершенно — выходила какая-то ерунда, которую не то, что отправлять — перечитывать стремно! А тут ещё эта неприспособленная к миру отличница, не видящая дальше своего носа!       — Может лесник из него хороший, но преподаватель аховый. — примирительно добавила Браун, справляясь со своим раздражением. — Клювокрыла вашего жалко, но если бы умер студент — было бы намного хуже.       — Да откуда ты вообще что-то знать можешь? Ты даже не ходишь на УЗМС! — топнула ногой Гермиона.       — Гермиона, я же не спрашиваю тебя, как ты одновременно бываешь и на УЗМС и на Рунах? — Браун сделала доброжелательное выражение лица, а шатенка хватанула ртом воздух и, качнувшись с пятки на носок, вылетела из спальни для девочек.       — Три тридцать семь, — объявила Данбар. — Мое предположение было ближе всего!       — Фэй! — окликнула подругу светловолосая, снова принимаясь за письмо. — Будешь Брокером.       Лицо русоволосой вытянулось, а Парвати засмеялась.       — Лави, ты просто чудо! — выразила свою симпатию Патил.       — Кнопка, а почему мистер Шаффик — Пекарь? — быстро сориентировалась Фэй, которая только-только начинала вникать в кухню Ордена.       — Потому что пирожки любит, — Лаванда снова смяла пергамент, кидая комок рядом.       — Нет, ну, Пекарь, значит печет, готовит… — Данбар перекочевала на кровать будущего лидера гриффиндорских щитовиков.       — Он один раз решил сделать пирожки по собственному рецепту. Не знаю, что он там намудрил и чем ему не угодили пироги с кухни, — Лави лукавила, но сдавать Джеймса не собиралась чисто из-за солидарности. — Но пустой кабинет, в котором он кашеварил, пришлось тушить дежурившему Флитвику. Так к нему и прилепилась кличка. Эй!       — При-вет, ста-ри-чок! — прочитала Фэй, развернув один из скомканных пергаментов и повернувшись к Лаванде с самым хитрым выражением лица. — Ты переписываешься с Варенном?       Блондинка закусила губу и с улыбкой, которая смотрелась комично, пожала плечами. Весь ее вид говорил, что это не она — оно само.       — Браун, — Парвати подскочила к подругам. — Вот это новость! ______ [1]Ист — с английского «East» — восток.