Искусство теневой игры

Я вынырнул из вязкой тьмы и, ещё окончательно не придя в себя, попытался сделать глубокий вдох — грудь от боли разрывало на куски и, казалось, будто в неё запихали груду стекла. Но ожидаемого облегчения не последовало, и я резким движением попытался сесть. Тут же взвыв от внезапной боли, я схватился за раскалывающуюся в месте удара голову, попутно стукнувшись руками обо что-то твёрдое сбоку. Немного придя в себя, насколько это было возможно при сильной нехватке кислорода, я стал наощупь исследовать окружающую обстановку — темнота вокруг стояла непроглядная настолько, что сначала я решил, что мои веки прикрыты повязкой. Но неосторожный тычок прямо в глаз меня заверил быстро, что данное предположение ошибочно. Вынеся урок из предыдущих ошибок, достаточно болезненных, нужно сказать, я осторожно постучал по предполагаемой стене. По раздавшемуся глухому звуку можно было предположить, что это «что-то» из дерева. Я… заперт? Меня... похитили? Внезапное осознание всколыхнуло волну страха. Сотни эмоций в единый момент смешались, погружая меня всё глубже в состояние отчаянной паники. Несколько минут, а может быть и секунд или часов — определить время в замкнутом тёмном пространстве никак не представлялось возможным — сердце выдавало бешеный ритм, а сотни мыслей в голове сменялись одна на другую, не давая ухватиться ни за какую конкретно. Но с достоверностью могу сказать одно: было страшно, действительно страшно. До белеющих щёк, до широко распахнутых глаз с мечущимися из стороны в сторону зрачками, до искажённого в беззвучном крике рта, до сжатых до крови кулаков и до нервных судорог, импульсами расходившихся по всему телу. Меня полностью поглотил дикий, животный ужас. — Выпустите меня отсюда! Срочно! Эй, вы, ублюдки, вам это так просто с рук не сойдёт! Спасите! Но яростные крики оставались без ответа, а метания по полу и стук во все окружающие меня стенки не приносили абсолютно никакого результата. А потом пришли последние воспоминания, и в голове набатом колокола раздалась всего одна мысль, заглушившая всё: «Я умер». Внезапно начавшаяся паника так же неожиданно стихла, и успокоившийся рассудок позволил взглянуть на вещи здраво. Если я умер, то, никаких сомнений, — меня похоронили. Это подтверждали и окружающие меня деревянные стенки, и тяжёлый запах сырой земли, на который я только сейчас обратил внимание. Проведя более дотошное исследование, я с удивлением обнаружил, что на моё погребение дорогие родственнички решили не тратиться — стенки были неровными, где-то доски были мокрыми и, похоже, вообще гнилыми. Так вот как нынче оценивается ценность посмертия единственного сына, который не оправдал возложенных на него надежд и не стал достойным преемником богатого бизнесмена-папочки, ммм? С горечью пнув дальнюю стенку ногой, я не смог сдержать своего удивления — ботинок с лёгкостью выбил хилую деревяшку. Сообразив, что таким образом я мог бы выбраться, я со второй попытки вытащил застрявший ботинок и пнул обеими ногами верхнюю крышку. Ещё раз. И ещё. Проделать дырку получилось не с первого раза, и я уже было начал паниковать снова. Внутрь посыпалась земля, норовя вновь похоронить меня заживо, в этот раз уже со стопроцентной вероятностью. Я стал судорожно пытаться распределить её по всему пространству и не торопился пока увеличивать дыру. Дополнительной проблемой стала поднявшаяся пыль и мелкие куски земли, которые то норовили попасть мне в нос, то лезли в глаза или путались в волосах. С горем пополам удалось повязать на лицо какой-то огрызок ткани — я бы назвал его рукавом пиджака или галстуком, если бы он не был сделан из совсем простого материала. Наверное, боролся со стихией я не очень долго, иначе бы просто не смог выжить — так сказал мне здравый рассудок, когда вернулась способность спокойно мыслить. Но тогда эта битва казалась мне бесконечной: я с трудом сел и просунулся в сколько-то расчищенное отверстие, принялся прямо руками, не привыкшими к подобной работе, копать себе путь наверх, придерживая стену земли сверху от мгновенного обвала. Когда появился первый неясный просвет, а вместе с ним и свежий воздух, у меня просто снесло крышу, и я стал перебирать руками ещё активнее, с остервенением борясь за свою жизнь. Что бы ни произошло, на тот свет мне пока отчаянно не хотелось. Когда глаза привыкли к яркому дневному свету, руки, уставшие от физической работы, перестали болеть, а страсти в душе поутихли, я смог оглядеться. Яма, из которой я только что с таким трудом смог выбраться, оказалась на удивление неглубокой, — меньше метра. Сидя в окружении могил, поспорить с утверждением, что я на кладбище, для меня было довольно сложно. Но вот все остальные детали пейзажа вызывали множество вопросов, ответы на которые я решил выведать у первых попавшихся людей. Осталось только их найти, но это только вопрос времени, ммм?

***

Сейчас, убегая от разъяренной толпы крестьян, вооружённых топорами и вилами, а так же настроенных явно агрессивно, я думал, что слишком уж много неудач преподносит мне жизнь последнее время… Можете сколько угодно убеждать меня, что это зависит лишь от взгляда на ситуацию, всё равно какая-то дичь творится. Вот что оптимистичного в толпе недоохотников за моей спиной, желающих мне скорейшей смерти? Хотя да, они так просто устраивают скорую экскурсию по окружающим достопримечательностям, которых здесь полным-полно, куда ни плюнь. По ощущениям, мой забег уже продолжается не менее часа, за который мимо пронеслись пара живописных долин, разнообразие трав и растений в которых не могло не поразить моё воображение. Яркость и насыщенность всевозможных цветов вызывали восхищение, а количество присутствующих оттенков приятно удивляло. Проведя почти всю жизнь в городе, подобное великолепие, по большей части, я видел лишь в Инстаграме и тематических пабликах Вконтакте. Хотя когда мы однажды ездили семьей на отдых в Альпы, надо заметить, редкий случай, виды там были похожие. А так отец предпочитал мотаться по командировкам в одиночку, игнорируя нас с матерью. Той же ничего не было интересно, кроме салонов красоты да шопинга, чтоб выглядеть так, что «все подруги обзавидуются». Наверное, именно поэтому большую часть времени я был предоставлен себе, всяким нянькам и бесконечным репетиторам, которых ненавидел даже больше собственного одиночества. Пару раз на нашем пути попадались небольшие ущелья, отвесные стены которых отбрасывали на дорожку густую тень и создавали освежающую прохладу, дарующую новые силы для нашего импровизированного забега на длинную дистанцию. Да, изумительная красота… И воздух непривычно чистый. Такого в душном городе, среди бетонных зданий и асфальтированных дорог, точно не сыскать. В хорошее место я попал, надо признать. Почти что в райские края, если бы не одно «но»… Бегущее сейчас за моей спиной и буквально наступающее на пятки. Спортсменом я никогда не был, а тут пришлось быстро переквалифицироваться… Тело воспринимало новые нагрузки на удивление стойко. Народ сзади как будто не устал и даже не думал отставать. Странные люди. Вот что им надо от меня? Я же ничего не сделал, так, лишь поинтересовался, как пройти в ближайший город… Ну и да, спрашивал я это, отряхивая земельку с какого-то странного перемазанного похоронного облачения. Прилипла ко мне, пока я на свет божий лез. Да и кто бы после такого не выглядел хуже огородного пугала? А они с криками «Приведение! Сдохни уже наконец, сволочь!» накинулись на меня всем скопом. Нечего людей живых хоронить. И не важно, что они оживают уже после похорон… Живые же! Теперь им не терпится снова прибить меня и закопать окончательно… Или вообще кремировать. Я почти уверен, что предыдущее захоронение тоже их рук дело. Но русские не сдаются! Рано мне ещё на тот свет. И так не понятно, что из себя представляет «этот». Только как я всё же тут оказался? Но на том свете меня не ждут — это ясно точно. Иначе бы я здесь не очутился. Длинные волосы развевались на ветру, били по лицу, мешали обзору. Это они так в гробу успели отрасти? Да бред… У меня короткие всю жизнь были, не «ёжик», конечно, но чтобы в рот лезть. Странно, одним словом. Внезапно поток моих размышлений был прерван: виной тому была моя же собственная невнимательность. Совсем некстати на моём пути возникла колдобина, и я, непременно споткнувшись об неё по всем законам жанра, полетел вперёд, собирая животом дорожную пыль. Круть, ммм. Толпа сзади победно заголосила. — Ну что, барышня, уже выдохлась? Больше у нас не побегаешь. — Надо мной склонилось немолодое усатое лицо, губы на котором застыли в довольной гаденькой улыбочке, не предвещавшей мне ничего хорошего в обозримом будущем. Если оно у меня будет. Тем временем, собравшаяся толпа начала меня окружать, отрезая от дороги на свободу. Их громкие голоса слились в один беспорядочный шум, из которого до меня доносились какие-то урывки: одни предвкушающе и задорно смеялись, другие проклинали или бормотали угрозы, третьи вообще не стеснялись обсуждать между собой повседневные дела как ни в чём не бывало. Сердце ушло в пятки. Пути отступления перекрыты, и бежать некуда. Стоп. Я что, девушка?!