***
За стеной раздались приглушённые шаги, сопровождаемые неприятным скрипом прогнивших половиц. Это заставило меня вынырнуть из воспоминаний и обратить всё своё внимание в слух. Шаги замерли недалеко от дверного проема, но звука открывающейся двери не последовало. Ни звона ключей, ни ковыряния ими в замке или отпирания засова. Ни-че-го. — Уже обед. Глава на смену к тебе отправил, — после абсолютной многочасовой тишины и ожидания хоть каких-то событий, голос за стеной неожиданно ударил по напряженным перепонкам. — Хорошо, а то устал здесь торчать до чёртиков, — второй голос был приглушённым и хриплым, говоривший произносил слова медленно, будто собираясь с мыслями. — Так устал, что на посту дрыхнешь. — Что будем делать с девкой, не слышал? — Видимо, решил сменить тему «провинившийся» охранник. — Снова закопаем, говорят. — Живучая она… — Слова стало сложнее разобрать, разговаривавшие менялись постом, скрипели доски пола, раздавались шорохи и непонятный лязг, — Надо в этот раз связанной прикопать, всяк быть может. Так надёжнее. — Да, чтоб её. Столько бед от их банды было. Да и сама девка… — Чего вообще её до сих пор не… — Новую яму роют, сразу и хотят. Собрать максимум информации сейчас для меня было задачей первостепенной важности, поэтому в звучащий за тонкой стеной диалог я вслушивался, должно быть, старательнее самих собеседников. Ответов на все свои вопросы, я, конечно, не получил, но полученная информация уже хоть что-то проясняла… Например, что представлял из себя предыдущий владелец этого тела и почему так рано помер. Видно, что мы с ним были сверстниками. Но вот открывающиеся перспективы не могли не радовать, да они просто окрыляли! Не взлечу — пинком помогут, аж целая очередь желающих выстроилась. И ведь только выкопался, а они обратно хотят закопать. И меня всё ещё продолжают считать представительницей женского пола, хотя я точно знаю: я — парень! Это первое, что я проверил, оказавшись тут взаперти. С завязанными руками это была та ещё пытка, покрутиться пришлось знатно. Груди у меня не наблюдалось, но это ещё не показатель, особенно в мои то годы… А вот при попытке скрещивания ног те явно упирались во что-то, что-то очень важное и нужное. Тфу-тфу-тфу, не дай бог девушкой оказаться. Понятие же тут — это полностью лишённое света и тепла помещение, отвратительное по своему зловонию и напрочь не знакомое с несомненно полезным понятием как «уборка». Вполне вероятно, какой-то старый хлев на краю деревни. Моя одежда, и до этого не блиставшая чистотой и новизной, теперь успела провонять насквозь так, будто я неделю лазил в канализации в поисках выхода и никак не мог его отыскать. Впрочем, выхода из данной ситуации я пока тоже не видел. Как и из этого помещения. Но как говорит великая народная мудрость, выход есть всегда, а если нет — проделаем сами. Главное не выйти с девятого этажа в окно от усердных поисков. Когда из-за двери снова послышались звуки, был, судя по всему, вечер. Ощущение времени я потерял почти сразу, однако сделать приблизительные выводы всё же мог: с «обеденной» смены моих охранников прошло уже немало времени. Без лишних слов мне надели пыльный мешок на голову и крепко привязали его верёвками к шее, я шутя заметил, что этим меня планировали сразу задушить. Следующим этапом обмотали тело и крепко привязали руки к туловищу, хотя они и до этого не были свободны. Идти я мог с трудом, но в ткани оказалась дырка на уровне одного из глаз, и это помогло мне не спотыкаться на каждой встречающейся кочке или выступе. Только через одну, ага. Когда начало подходить время ритуального погребения, я понял, что самое время дать дёру. Увидев в окружающих меня рядах заинтересованных зрителей просвет, я не придумал ничего умнее, чем рвануть туда со всех ног при первой же выдавшейся возможности. Вдруг снова выйдет от них улизнуть? Но тут случилось то, чего я не ожидал… Конечно, я хотел поскорее сбежать от надоедливых крестьян и рад был бы оказаться от них как можно дальше! Но. Не в качестве скатывающегося непонятно куда мешка с картошкой, судя по всему, преодолевающего близлежащую редкую флору на скалистом склоне. Голова, как и мир вокруг, крутились с бешеной скоростью, а недовольные голоса быстро отдалялись и вскоре перестали быть слышны за звуками ломаемого кустарника и ударов о камни. Всё тело на следующий день обещало стать в синяках и ссадинах. В лучшем случае. Если не наткнусь ни на какую глыбу покрупнее. Внезапно боль отступила, и кручения как будто прекратились. Не успев порадоваться и поблагодарить богов за окончание этой адской пытки, я осознал, что всё еще лечу вниз… В пустоту. Несколько неимоверно долгих секунд, в течение которых я успел подготовить в голове завещание, мысленно его написать и заверить у воображаемого дотошного нотариуса. Десятки бешеных ударов сердца, растянувших время. Сотни мыслей и картинок моей непутёвой жизни, закончившейся снова, так и не успев начаться. Тысячи невысказанных слов, вертящихся на языке. Удар. Из лёгких выбило весь воздух, но на вдохе в горло попала лишь ледяная вода.***
Когда наконец смог прийти в себя, понял, что прийти в себя я явно поторопился. Картинку перед глазами сильно качало из стороны в сторону, внутренности с выверенной периодичностью потряхивало вверх-вниз, тело ощущалось стокиллограмовым и контролю не поддавалось. Опора под ногами чувствовалась через раз. Попытка посетовать на мою замечательную, полную приключений жизнь провалилась в зародыше. Из горла раздался еле слышный бульк, который, впрочем, смог привлечь чужое внимание. Мир резко перестал вертеться в дикой пляске неба и земли, установился на уровне средних веток деревьев и замер. Голова продолжала танцевать. — Потерпи немного, девочка. Скоро будем дома. Дома, ммм? В прочем, мой удивлённый недоверчивый хмык, судя по всему, был опознан как нежелание возвращаться. — Твоё исчезновение заставило нас сильно поволноваться. Зачем ты сбежала? — голос отчитывающего меня мужчины стал мягче и в нём промелькнули нотки беспокойства, — Ты чуть не утонула в реке! Ответить на обвинение подобного рода мне было нечего, откуда я знаю, что было на уме у предыдущего «владельца» моего тела? Как бы мне того ни хотелось, его память мне не передалась… А это могло послужить очень полезным бонусом. Знал бы как навалять одной левой тем крестьянам! Если они как огня меня боялись, значит, было за что. И почему мой спаситель тоже считает меня девушкой? Экстремальный бег по деревьям возобновился, мир вокруг вновь принял нечёткие очертания, проносясь мимо со скоростью хорошего гоночного велосипеда. От обилия зелени перед глазами рябило, и я не заметил, как вновь потерял сознание.***
Первой внятной мыслью, когда я, наконец, очнулся, было: «И куда меня вновь занесло?!» Изучение окружающей обстановки ситуацию совсем не проясняло. Прямо передо мной виднелся посеревший от времени потолок, некогда претендовавший на гордое определение «белый». В комнате было по-спартански пусто: около кровати стояли тумбочка и стул неопознанного мною светлого оттенка, в углу виднелась ширма грязно-коричневого цвета. Предметы мебели не выглядели новыми, однако были в ещё достаточно сносном состоянии. Навевали мысли о советском убранстве бабушкиной квартиры, где она ничего не хотела менять и жила уже лет тридцать с одним и тем же ремонтом, ведь «и так всё есть, зачем на что-то новое деньги тратить?» Вообще, напоминало палату в больнице. Откуда-то справа падал холодный свет. Повернув голову в сторону его источника, понял, что не ошибся, предположив о наличии окна в этой стороне. Из приоткрытой рамы доносились потоки свежего прохладного воздуха, которые колыхали белые, ничем не примечательные занавески. Однако много информации окно не давало: прямо напротив виднелась каменная стена, а в оставшийся небольшой проём было видно серое небо, затянутое тучами. Приняв решение осмотреться получше, после немалых усилий я смог сначала сесть, а потом и встать с кровати. Тело было словно ватное, ощущалось одним большим синяком, сложно поддавалось контролю и норовило завалиться то на один, то на другой бок. За ширмой оказалось два участка стены с раздвижными дверцами. Так как оба они выглядели абсолютно одинаково, недолго думая, открыл ближнюю створку к кровати. За ней оказался, судя по всему, шкаф: на одной из полок сиротливо лежала моя одежда - похоронное облачение, выстиранное и аккуратно сложенное. Ммм, спасибо. Без особого интереса, просто ради проверки открыл вторую дверцу шкафа и так и замер. Кто ставит зеркала в шкафу? Я удивлённо стал рассматривать свое отражение, радуясь возможности наконец узнать как выгляжу. Что ж… На девчонку действительно похож, только странно, что длинные распущенные волосы не топорщились после сна во все стороны, а новая одежда вовсе не походила на больничную пижаму, в которой по логике вещей я должен был сейчас находиться. И тут моё отражение мне улыбнулось.