Дазай
Осаму чувствовал себя каким-то раздавленным насекомым. Один только вид черной спины начальника вызывал рвоту. Хотелось блевануть ему прямо под ноги. Батарея на мобильном телефоне Дазая показывала всего пять процентов, но кареглазый парень все-таки успел сбросить обрывочное сообщение Накахаре о том, что он приехал. Огромный, мерцающий огнями аэровокзал не впечатлил юношу, ему уже давно было все равно в какой город ехать, на какой рейс садиться, и вообще, благополучно ли долетит его самолет до места назначения. Мафиози молча следовал за Огаем в гущу людской толпы, понуро гремя колесиками чемодана о гранитные плиты пола. Рядом с аэропортом их ждала заказная машина. Вышедший из автомобиля лакей самостоятельно уложил вещи обоих мужчин в багажник иномарки, пока лидер Портовой мафии неспешно стягивал со своих белых ладоней дорожные перчатки, будто бы нарочно останавливая свое внимание на каждом пальце руки. Мужчина достаточно трепетно относился к этому элементу одежды в гардеробе, Мори считал, что любая его новая поездка в другую страну непременно должна начаться с пошива очередной пары перчаток для него в ателье. Лидеру Портовой мафии удавалось выставлять себя джентльменом перед всеми, но только не перед кареглазым преемником. ─ Первое время будешь жить в гостинице, ─ как всегда тихим, напоминающим скольжение шелка по гладкой коже голосом проговорил Огай, как только раздался характерный щелчок блокировки дверей, ─ все свои расходы можешь записывать на мое имя, или же пользоваться своей собственной картой, на которую три дня назад тебе перечислили аванс. Завтра утром я представлю тебя коллегам в качестве их временного руководителя на этот месяц, ─ мужчина не смотрел во время разговора на подчиненного, ─ и только в конце августа поедешь в Оксфорд. Надеюсь, ты доволен таким решением? ─ на указательном пальце правой руки Ринтаро блестел перстень, обрамленный гранатовым камнем. ─ Благодарности от меня вы все равно никогда не услышите, Мори-доно, поэтому не задавайте мне подобных вопросов. ─ Худощавый юноша настолько сильно дернул молнию на своем тряпичном рюкзаке, что сорвал металлическую собачку, и тонкая пластина его отросшего ногтя треснула. Кровь пятном растеклась по сморщенной подушечки пальца. Дазай открыл заложенную еще в Японии страницу «Голодного дома», но свет в салоне оказался достаточно тусклым для чтения. ─ Советую тебе контролировать свою речь в моем присутствии. Не в твоем положении распрыскиваться ядом. За автомобильными окнами темнела проезжая трасса. И только по мере приближения к городу вдоль дороги стали появляться хоть какие-то фонари. Многочисленные деревья сменялись домами, заросшие пруды, маленькие фермы, дачи ─ буравящими облака верхушками своих крыш небоскребами. Непосредственно в самом Лондоне чувствовался какой-то смог в воздухе, от которого Осаму стало трудно дышать. Он попросил водителя поднять до самого верха тонированные стекла автомобиля. Тауэрский мост уже развели на ночь, и лакею пришлось сделать достаточно большой круг, чтобы объехать плещущуюся вечно холодными волнами Темзу. Нет, сейчас это была вовсе не та река, красочными описаниями которой мафиози зачитывался в книгах Чарльза Диккенса, она напоминала разве что грязный, заброшенный мелкими кусочками мусора водосток, от которого, должно быть, и пахло в некоторых местах у берега соответствующе. На удивление Дазая его начальник в этот раз выбрал не самый роскошный отель во всей Британии для их остановки, а обыкновенную, обладающую всего тремя звездами гостиницу со стеклянными дверями, черной оградой и одним единственным кустом белых роз у входа. Одетый в коричневый костюм метрдотель лично встретил Огая, поприветствовав его пожатием руки. Как и предполагал Осаму, лидер Портовой мафии записал свой номер на имя Ринтаро. Сам же юноша предпочел не скрывать свою личность, молодой мафиози никогда не был в этом отеле и никак еще не успел «прославиться» среди персонала. Темноволосый юноша был готов подняться по лестнице пешком хоть до самого последнего этажа в этом здании, только бы не ехать в одном лифте со своим начальником, не видеть в его зрачках отражение самого себя, лежащего на полу с широко разведенными ногами в разорванной рубашке, под красным от крови ворсом ковра с ножом возле своих стоп. Все время их совокупления тогда мужчина держал у горла бледнолицего мафиози лезвие ножа, рукоять которого упиралась мальчишке прямо в подбородок. Его целью было научить молодую собаку принимать любую боль извне, переосмысливать и превращать ее в собственное наслаждение. Прикосновения к своему все еще юношескому телу мужских рук обдавали страхом Осаму. Все внутри у него будто обрывалось, в глазах темнело, а биение его сердца, должно быть, слышалось даже на улице. Может, Дазай и желал умереть, но никак не быть убитым. Темноволосый юноша старался отогнать от себя до краев наполненные мраком мысли, он зажмурился, ища в своей памяти хоть какие-нибудь светлые воспоминания. Чуя. Кажется, у него было несколько родинок на правой руке, что всегда скрывались за тканью рубашки. Он выпивал три бутылки воды залпом после тренировок, на уроках отвечал редко, любил прикусывать кончик карандаша, когда листал страницы учебника… Свое классное дежурство постоянно прогуливал, но если все же если приходилось мыть доску, то Накахара снимал пиджак, а потом еще и заворачивал рукава, боясь испачкать мелом одежду. На лице кожа у рыжего была гладкой, синеглазый исполнитель не отращивал щетину. Обговоренный офлайн, синее оформление диалогового окна, вспотевшие пальцы, стучащие по клавиатуре и ни одной реальной эмоции в написанных словах ─ все это стало теперь виртуальным заменителем реального общения для обоих одноклассников, которому рано или поздно, но предрешено прерваться системным сообщением от администратора, вроде того, что страница одного из пользователей удалена, а информация о нем недоступна. ─ Завтрак ровно в девять. Постарайся его не проспать. ─ По тому, с какой совершенно безразличной интонацией в голосе произнес эти фразы Ринтаро, стало ясно, что он был не намерен принуждать своего воспитанника этот остаток ночи провести с ним в одной постели. ─ И если тебе все еще дорог твой статус моего представителя, то на время пребывания в Лондоне ты будешь послушным псом и спрячешь свои подгнившие от ненависти к моим действиям клыки, ─ лидер портовой мафии оперся одной рукой на перила, от его глаз не ускользнул тот факт, что Осаму закусил нижнюю губу до такой степени, что та побелела. ─ А известен ли вам, Мори-доно, принцип, заложенный еще в османской империи о том, что молодой лев в какой-то момент будет вынужден убить старого льва, чтобы приблизиться к его власти? ─ Открытая грубость не была ему на руку, но и держать язык за зубами Дазай не собирался. Темноволосый юноша уважал себя как личность, потому ущемление его гордости казалось неприемлемым даже со стороны его наставника. ─ Лев да, но не собака. ─ Тихо ответил Огай через плечо, ─ постарайся доказать мне, что ты все-таки не второй вариант, Дазай-кун, ─ указательным пальцем мужчина нажал на кнопку вызова лифта, ─ в тебя вложено невосполнимое количество моих сил и ресурсов. ─ Его алый платок на темной материи плаща походил на настоящий кровоподтек. ─ Руку перевяжешь самостоятельно. На сегодня я больше не заинтересован в разговоре с тобой. Едва ли дождавшись полного закрытия дверей, кареглазый юноша послал своего начальника вслух, поправив сползшую с его плеча лямку рюкзака. Метрдотель не решился одернуть так агрессивно настроенного посетителя, потому молча передал ему ключ от номера, который, к счастью, располагался на первом, отличном от начальника этаже. Войдя в заранее проветренную к приезду гостей комнату, Осаму не включил свет. В темноте молодой мафиози стянул с себя футболку и бросил куда-то на кровать приехавший вместе с ним из Японии тряпичный рюкзак. Парень не хотел принимать душ, несмотря на то, что пробыл в дороге так много часов. Он подключил свой телефон к переносному портативному аккумулятору, лег на постель и ввел пароль на защищенной папке, как только загорелся экран его смартфона. Там хранились их совместные с Накахарой фотографии за этот год. Дазай выбрал самое первое изображение. Здесь Чуя, обняв свои колени, сидел на крыше школы. Рядом с ним лежали какие-то учебники и теннисная ракетка. Следующие двенадцать кадров получились размазанными, так как на них молодой мафиози пытался сфоткать пьяного вусмерть Чую, что всячески пытался закрыть ладонью камеру. Еще снимок ─ оба юношей показывали друг другу средние пальцы в школьном туалете. Были даже такие фотографии, где Накахара тренировался, или объяснял своей команде план действий на поле. Листая красочные изображения, Дазай наткнулся на фото ноги напарника, на которой Осаму додумался накрасить ногти красным лаком, пока Чуя отсыпался после ночной смены на работе. Проснувшись, рыжий вылил всю оставшуюся жидкость в бутыльке на парадную одежду своего напарника. Наконец-то темноволосый юноша добрался до его любимой фотографии. Она была сделана после их совместного похода в парикмахерскую где-то в апреле. Они вдвоем стояли на фоне большого папоротника в холле. Осаму держал руки в карманах зеленого пальто, смотря куда-то в сторону, а у Чуи был немного приоткрыт рот на снимке, так как юноша в тот момент что-то рассказывал. Мафиози нравился этот кадр чисто из-за того, что выглядел на нем чуть взрослее Накахары. В папке кареглазый парень натыкался и на множество сэлфи, как его одного, так и сделанных совместно с рыжим. Правда, на половине из них телефон запечатлел лишь большие пальцы. Юноша разом выделил все снимки, подушечкой пальца он коснулся ярлыка в виде мусорного ведра. «56 изображений будет удалено Отмена Удалить» Дазай выбрал правую кнопку на сенсорной панели. В дверь номера постучали. Очевидно, портье донес до его дверей чемодан. Темноволосый посетитель нехотя всунул ему в руку несколько монет фунтов стерлингов, на что работник отеля услужливо кивнул головой. На душе у Осаму было настолько отвратительно, что ему хотелось одного: встать на табурет в этом английском отеле и закинуть на шею петлю. Альтернативой в такие минуты могло послужить лишь курение. Он достал «Бонд», а, выйдя на балкон, щелкнул зажигалкой, стал раскуривать белый стержень сигареты, прикусив ее у самого основания. Под слабым светом фонаря белели кустовые розы, еще живые, никем не срезанные и не поставленные в воду умирать. Этажом выше на эти самые цветы смотрел и облаченный в темный халат Мори. ─ Мне бы хотелось вдыхать аромат таких прекрасных роз у себя в номере, ─ проговорил мужчина в пустоту, слегка пошевелив при этом губами, ─ мое утро ничто не сможет скрасить лучше, чем благоухание девственно-чистых цветков «Талия», ─ пальцами начальник портовой мафии провел по тяжелому бархату штор, несильно склонив набок голову, ─ I hope that you will understand me, ─ прячущийся в темноте комнаты и невнимания высокопоставленного гостя метрдотель мгновенно оживился, услышав английскую речь, хоть и слегка тронутую японским акцентом. ─ Do you want something, sir? ─ Yes. Cut all the white roses on the bush. I will consider this as a gift in honor of my choice of your hotel for a stop. ─ Лунный свет как нельзя точно подчеркивал нити возрастных морщин под винными глазами Ринтаро. Дазай затушил сигарету о собственную ладонь, юноша бросил окурок прямо на пол. Ему было плевать. Ведь за все в этой ебанной гостинице, за каждую подобную выходку кареглазого воспитанника заплатит Огай. Шатаясь, он дошел до своей кровати, дернул на руках ленты бинтов, а после, пачкая шелк чехла подушки вновь открывшимися ранами, рухнул на постель. Одеяло комком сбилось в его босых ногах. Кареглазый парень уже очень давно разучился видеть сны, в которых бы его жестко не имел начальник в зад или в рот, или же не выступали холодными каплями пота на теле сновидения о том, как пуля, выпущенная из его пистолета, пробивает какому-то человеку затылок. К сожалению, совесть способна по-настоящему мучить только в первый раз, а затем она медленно утихает, подобно морской волне после сильного шторма. Но Осаму не помнил, чтобы испытывал ее даже тогда, когда он получил самый первый в своей жизни серьезный приказ: тремя выстрелами лишить жизни человека. Тот коренастый мужчина был вдвое толще и, должно быть, не в счетное количество раз сильнее Дазая. Темноволосый мафиози слышал, как стоящий рядом Накахара изо всех сил пытался сдержать свое волнение и какой-то страх, однако это не помешало Осаму с улыбкой на лице нажать на курок. Глядя в глаза своей жертвы. Слыша ее мольбы пощады. Не отведя лицо от брызнувшей вмиг на кожу чужой крови. После своей смерти Осаму ждет самое настоящее горнило ада в лице убитых его же рукой людей, неупокоенные души которых, собравшись в одного крупного зверя, станут терзать его тело, вонзать отравленные когти в гнилое мясо и раздирать ко всем чертям кожи лоскутки. Но в чем же смысл такой расплаты, если жизнь юноши в мафии можно и так считать синонимом слова преисподняя? Неперевязанные раны жглись на руках кареглазого юноши, мешали погружаться в сон. Лишь под утро усталость овладела каждой клеточкой тела Дазая, и он, наконец-то, перестал ворочаться. Однако в девятом часу его разбудил настойчивый стук ударов чьих-то костяшек пальцев о дверь. ─ Good morning, mister Dazai, ─ кажется, этот низкий голос принадлежал тому самому лакею, что привез их с Огаем сегодня ночью на машине из аэропорта, ─ I was told to wake you up for breakfast, ─ говорил он специально громко, чтобы уж наверняка разбудить «заспавшегося» гостя. ─ Please get up! Sir Mori is waiting for you, ─ никак не унимался слуга. Молодой мафиози повернулся на другой бок, попутно с чем проскользнули по покрывалу его бинты. В висках пульсировало от такого резкого пробуждения. Прохладная струя душа смогла несильно ободрить Дазая. Он нещадно тер свое лицо, покрасневшие от недосыпа глаза, белые щеки с волосками отросшей за все это время щетины. Темноволосый юноша выдавил из пакетика одноразовый шампунь для волос, размазал ароматизированную жидкость по своим ладоням, а после зарылся пальцами в спутавшиеся за ночь каштановые волосы. Подушечкой пальца он нащупал небольшой шрам на коже головы. Мыльная вода стекала по его шее, покрывала собой не затянувшиеся царапины, отчего те начинали щипаться. Когда Осаму закончил мыться, он со всей силы задвинул стеклянную дверь душевой кабины, вытерся полотенцем, а чуть позже подошел к зеркалу, взбалтывая в руках небольшой баллончик с пеной для бритья. Хотел он того, или нет, но явиться к Огаю был обязан в подобающем для такой персоны, как он, виде. Поэтому пришлось самостоятельно перед выходом отпаривать утюгом деловой костюм, стягивать шею уродливым галстуком-бабочкой и прыскать на свой пиджак французский парфюм, который, кстати, преподнес ему в подарок начальник еще месяц назад. По словам Мори, именно этот пряный, но не переходящий в сладость аромат подходит его воспитаннику больше всего. В ресторане, что располагался на самой крыше отеля, играла музыка. По высокому голосу исполнителя Дазай предположил, что сейчас прокручивали трек сэра Элтона Джона. Посетителей, пришедших на завтрак, насчитывалось всего около тридцати человек со всего гостиничного комплекса. Поднявший его с кровати своим баритоном лакей, убрав за спину руки, сразу же отвел от вошедшего японца взгляд. Он стоял всего в нескольких шагах от столика, за которым разрезал полоску бекона серебряным ножом лидер портовой мафии. В пустом желудке Осаму неприятно заурчало, как только юноша вдохнул носом запах жареного, проперченного и истекающего соком мяса. Дазай подумал, что он непременно должен извлечь из этой вынужденной трапезы с Ринтаро хоть какую-то пользу для себя, поэтому кареглазый парень решил даже краешком глаза не смотреть на цены блюд в предоставленном ему буклете. Перед начальником находился графин с холодной водой и двумя бокалами рядом. Сам же мужчина ел чисто английский завтрак, состоящий из яичницы-болтуньи с грибами, бекона, ложечки тушеной фасоли, а также тоста, промазанного с двух сторон апельсиновым джемом. Периодически Огай отвлекался на чай. ─ Доброго утра тебе, Дазай-кун, ─ вежливо обратился к молодому подчиненному Мори, ─ я рад, что ты все же не пренебрег моим приглашением, хоть и опоздал на двадцать две минуты по моим часам. ─ Лидер портовой мафии осторожно загнул рукав своего пиджака, продемонстрировав Осаму круглый циферблат. ─ Не забывай, что настоящего джентльмена красит пунктуальность, а томить своего спутника ожиданием ─ это удел прекраснейших дам. ─ Он вытер уголок рта краем салфетки. ─ Присаживайся. ─ Вам тоже утра, Мори-доно, ─ усевшись, юноша сразу же придвинул к себе меню. ─ Нравятся ли тебе эти розы? ─ неожиданно перед самым носом кареглазого парня лакей опустил на стол стеклянную вазу с крупными, полностью раскрывшимися бутонами белоснежного цвета. На этот раз Дазай внешне не проявил своего недовольства. Юноша кивнул в знак согласия, не переставая при этом перелистывать страницы буклета с изображением всевозможных каш. Мори знал, что его воспитанник любит живые розы, поэтому и приказал их умертвить, срезать абсолютно все цветы «Талия» с того куста. Выбор Осаму пал на запеченную в фольге рыбу и большую миску риса. Помимо этого он попросил подать ему после первого блюда пинту холодного эля и «Цезарь» с курицей, заправленный чесночным соусом. Обычно все это заказывают на обед, или ужин, но никак не на завтрак. Но желание клиента является законом для обслуживающего его персонала, поэтому никто спорить не стал. В качестве десерта же темноволосый японец захотел шоколадный хлеб с изюмом внутри и сладкой патокой снаружи. Окинув взглядом посетителя, официант задал стандартный вопрос о том, достиг ли он восемнадцати лет, раз так настойчиво смеет требовать принести ему алкогольный напиток. ─ Если бы я не был совершеннолетним, то, очевидно, не смог бы записать на свое имя номер в этом отеле, ─ с довольно-таки издевательской улыбочкой он провернул на указательном пальце кольцо металлического ключа с написанными на нем цифрами своих апартаментов. ─ Несите все, ─ в любом случае хмель британского пива должен был не сильно ударить в голову молодого мафиози.***
На первом этаже музея естествознания Осаму, сидя нога на ногу, зарисовывал в привезенный им яз Японии блокнот огромнейший скелет диплодока, размер которого составлял примерно двадцать шесть метров в длину. Над головой динозавра сразу же возвышался каменный мост, оформленный в виде арки. Сквозь стекла панельных окон розовело предзакатное небо. Знакомство с новым коллективом на работе сегодня очень вымотало Дазая. Английские партнеры показались юноше какими-то малоспособными реализовать свои громкие слова в действия коллегами, которые очень поверхностно были знакомы с реальным предметом ведения дел японской мафии в Британии, а точнее ─ элементарно не хотели вникать. Для них, как решил для себя темноволосый юноша, самоцелью являлось извлечение прибыли из торговли с организацией Ринтаро, а не сам процесс совместного объединения, например, против наступающей им же на хвост Гильдии во главе с господином Фицджеральдом. Один из лидеров находящейся в сотрудничестве с Мори группировки настолько сильно оскорбил своей речью Осаму, что тот был вынужден даже снять с предохранителя свой пистолет в знак первого и последнего для него предупреждения. Правда, обтянутые белой перчаткой пальцы начальника вовремя выхватили у воспитанника оружие. По глазам мужчины парень прочел, что ему более, чем просто необходимо, добиться приятельских отношений с этим британцем, и бездумное размахивание перед его носом пневматикой может обернуться огромным минусом для всего английского подразделения портовой мафии. За эту выходку Дазаю придется еще как минимум раза два рассчитаться своим телом перед Ринтаро в его кабинете. На подоконнике. С открытым окном. Чтобы отчетливо слышать стук минутной стрелки Биг-Бена. Пиджак экскурсовода японской группы туристов, что напоминал своим цветом корицу, был очень старомоден и несколько большеват своему обладателю, болезненно худому мужчине двадцати пяти лет на вид с круглыми и спущенными на самый кончик носа очками. Он то и дело отвлекался от своего рассказа про динозавров, чтобы получше завернуть рукава верхней одежды. Говорил японец быстро ─ лирические отступления, видимо, он считал лишними в своей речи. Историк производил на первый взгляд впечатление ответственного трудоголика, готового работать до тех пор, пока не будут сданы все отчеты за текущий день. Признаться, Осаму никогда особо не интересовался животными юрского периода, потому и коротал время ожидания экскурсовода его группы за рисованием, надеясь, что тот все-таки сдержит свое слово и лично отведет его в энтомологический отдел. ─ У тебя неплохо получается, ─ немного сиплым голосом проговорил присевший на скамью по правую руку от Дазая незнакомец, ─ и ты учишься в Оксфорде, так? ─ на коленях у молодого мафиози помимо блокнота лежала толстая книга-путеводитель по Оксфордскому университету, уже заложенная на описании Мертонского колледжа. ─ Спрашиваешь, потому что увидел заголовок? ─ не поворачивая головы в сторону собеседника, задал встречный вопрос юноша. ─ Потому что хочу поговорить. У Осаму завибрировал мобильник. На экране высветилось уведомление о пропущенном звонке от личного секретаря Огая. ─ Представься тогда, ─ после минутной паузы сухо продолжил Осаму, парень заметил, что переместившийся в сторону хвоста диплодока историк уже по второму кругу начал говорить одно и тоже о времени появления этого экспоната в лондонском музее. ─ Можешь звать меня Одасаку.