Delete Your Message

«Если он следует правилу: кнутом и пряником. То почему же после кнута идет снова кнут?» (с). ─ Будет более вежливо, если вы поздороваетесь первым, ─ над самым ухом произнес тихим голосом преподаватель зарубежной литературы мистер По, ─ удачи, ─ кончиками усеянных металлическими кольцами пальцев он еле заметно коснулся плеча кареглазого студента, после чего, кивнув декану на прощание, бесшумно покинул кабинет. Дверь закрылась с глухим стуком, вслед за коим в воздухе повисла давящая на виски молодого наследника тишина, в которой даже бряцанье ухватившихся за кубик сахара щипцов показалось невыносимо громким, на долю секунды темноволосому исполнителю захотелось зажать ладонями уши, чтобы только не слышать этот звук. Дазай чувствовал биение своего сердца, каждый его удар, отдающийся быстрыми толчками в глотке. Мори пил кофе, его касающиеся ободка фаянсовой чашки губы выглядели напряженными, когда пальцы опущенной на стол левой руки невольно сжимали темно-зеленую ткань скатерти. Напротив него небольшой фигурой в широком кресле тонул скрестивший ноги Рампо, подле которого на подлокотнике кресла лежали друг на друге несколько картонных папок. Декан же, как и полагалось главе факультета, занял место посередине, его серые, как пепел сигарет, волосы были зализаны назад, во взгляде желто-зеленых, выглядывающих сквозь толстые стекла очков глаз читалось скорее разочарование, чем злость, ведь любой проступок студента Оксфорда ─ это, прежде всего, сальное пятно на пиджаке его преподавателя. Дазай уже был в этом кабинете, когда ему вручали студенческий, пропуск и прочие необходимые для функционирования в университете документы, кои он получил лично, из рук декана, а не в учебном отделе, как большинство его сокурсников, чьи родители не имели знакомств в администрации ВУЗа. В тот день дверь в соседнюю комнату осталась открытой, и за ней юноша увидел трех что-то усердно печатающих на компьютерах секретарей. Конечно, темно-зеленым мрамором не был выложен пол в кабинете, как перешептывались некоторые абитуриенты на сборах, но интерьер апартаментов главы факультета все равно производил впечатление на многих входящих в него студентов. По сторонам громоздились белые колонны, от порога входных дверей протянулась ярко-красная полоса ковровой дорожки, ведущей непосредственно к находящемуся на возвышении рабочему, состоящему из двух сдвинутых друг к другу столов и одного кожаного, офисного кресла месту декана. Вместо картин на стенах висели прозрачные кейсы с множеством мертвых бабочек разного размера, цвета, вида; гербарии каких-то привезенных с юга растений, распятая летучая мышь с полностью расправленными крыльями. В углу располагался в стеклянном аквариуме с подсветкой собранный буквально по косточкам после неудачной транспортировки скелет ястреба. Камин в декабрьское время года едва ли затухал, даже сейчас молодой исполнитель отчетливо услышал, как треснуло в пламени догорающее полено. У подножия ведущей на ярус с книжными стеллажами лестницы стояла покрытая вишневым вельветом клетка, но уже с живой птицей ─ с кем именно Осаму не знал, так как материя в его присутствии не снималась, а клекота или шороха крыльев он не слышал. Но, судя по размеру клетки, под накидкой скрывался явно не соловей. Отвлекшись на повторное рассматривание кабинета, кареглазый наследник упустил возможность поздороваться первому, отчего разговор с ним начал сам глава факультета сиплым, периодически переходящим на царапающий горло кашель голосом. Глядя на него, темноволосый иностранец рефлекторно оттянул полосу желтого галстука на шее: переодеться будущий дон не успел, как, собственно, и придумать правдоподобную историю своего ночного путешествия ─ плевать на декана или Рампо, но вот говорить при холодно смотрящим на него начальнике о походе в клуб язык никак не поднимался, да и к тому же данный поступок мог только сильнее подлить масла в огонь в и без того полной скелетов в шкафу ситуации с Накахарой. ─ Подойдите ближе, мистер Дазай, ─ откашлявшись в кулак, продолжил по-английски декан, ─ и по возможности хотя бы внешне проявите чуть больше заинтересованности ситуацией, касательной вашего возможного отчисления, ─ говорящий хрустнул слегка искривленными в силу возраста пальцами, от движения головой его круглые очки сползли на кончик покрытого пигментными пятнами носа. Под тяжестью взгляда Огая молодой исполнитель не сдвинулся с места, поврежденную, кое-как замотанную бинтом руку юноша с силой сжал в кулак в широком кармане пиджака. Все это время делавший как можно более беспечный вид преподаватель логики придвинулся к самому краю кресла, опустил костлявые, обутые в короткие сапоги ноги на ковер, понимая, что ему придется продолжить речь декана, если горе-ученик в дальнейшем не проявит желания идти на контакт. Дазай по-прежнему молчал, продолжая всматриваться в фигуру с тихим звоном поставившего кофейную чашку на стол начальника, что спустя несколько мгновений снял с острых плеч темно-красный платок, после чего он вновь повернулся в сторону не отличимого от статуи воспитанника. «Делай, что тебе говорят», ─ сухо бросил Мори по-английски, понимая, что перейти на японский, незнакомый декану язык будет более, чем невежливо с его стороны. Словно обданный горячей водой Осаму тотчас двинулся вперед, оставляя после себя вереницу мокрых ввиду тающего с обуви снега следов, и остановился он в нескольких сантиметрах от рюкзака рыжего, решив, что именно этого от него хотел не глава факультета, а Огай, ведь вся эта показательная встреча в кабинете декана ─ лишь жалкая прелюдия предстоящего наказания. Он предал доверие своего наставника во второй раз, и это вполне весомый повод окончательно лишиться всего, на что только мог рассчитывать в мафии единственный преемник дона, начиная вообще со своего имени в нотариально заверенном завещании. Кареглазый мафиози дал негласно понять лидеру «Портовой мафии», что сегодня он откроет рот только после непосредственно произнесенных самим Мори фраз, все прочие слова остальных присутствующих в комнате джентльменов сравнимы ценностью с уличной пылью. «Если вы захотите меня исключить, то это будет только вашим решением, а не декана», ─ мысленно проговорил поджавший нижнюю губу Осаму, ─ «только вы здесь полномочны распоряжаться мной, так как вы ─ собственник, Мори-доно, и не позволите кому-то другому ломать вашу вещь», ─ ореховые, влажные от снега волосы прилипли к бледному лбу студента, во взгляде обычно по-мертвому смотрящих глаз мелькнула тревожность. Красноглазый начальник прекрасно знал, что его воспитанник с самого появления в кабинете декана поймет его блеф, а, может, мужчина вообще изначально на это рассчитывал, дабы посмотреть, как именно предпочтет выйти из этой ситуации провинившийся щенок. Всего-то очередная, как нельзя «вовремя» брошенная доном провокация, от которой все еще сильнее сжалось в груди Дазая. Неужели он был настолько сломлен собственными мыслями и грызущей все нутро болью, что, потеряв бдительность, не учел факта возможной слежки, оттого вопреки своему изначальному плану просто отпустил Чую? Несмотря на то, что у Накахары жар, поднявшийся, скорее всего, из-за лишенной должного лечения ноги, и с такой травмой синеглазому «волку» каждое его движение будет причинять адское страдание, но рыжий не из тех, кто позволит себя поймать, находясь и в шаге от смерти. В нем всегда было то, чего не мог ни понять, ни перенять Осаму, ─ желание жить. Любой ценой. ─ Молодой человек, вы собираетесь как-то прокомментировать найденные комендантом в вашей комнате вещи не являющегося студентом Оксфорда человека и, да простит мне Господь, злоупотребление смертью вашего соседа по комнате мистера Оливора? ─ глава факультета предпринял еще одну попытку разговорить даже не смотрящего в его сторону Дазая, от напряжения вены профессора на висках вздулись, уродливыми червями они просвечивались сквозь кожу. Темноволосый исполнитель молчал. Выбранная им тактика не удивляла Огая, но и не являлась той, на какую рассчитывал подстроивший данную встречу дон. Выдохнув, Рампо снял очки, его пальцы бегло провели по корешкам лежащих на подлокотнике кресла папок, после чего преподаватель несколько раз прочистил горло. ─ Мальчик не будет говорить, ─ обратился к декану логист, прищуриваясь, ─ с нами не будет, ─ уточняя, продолжил мужчина, ─ есть вариант отстранить его до конца месяца от занятий, и если вопрос с молчанием не разрешиться, то отчислить, согласно правилам внутреннего устава Оксфорда, ─ как бы невзначай изложил свое видение ситуации преподаватель, одновременно с чем он протянулся за чашкой переслащенного кофе, ─ сейчас он просто ворует ваше время, сэр, ─ его губы коснулись тронутого позолотой края. ─ Благодарю вас за изложение вашего видения ситуации, мистер Эдогава, но в указаниях со стороны своих подчиненных, как лучше всего поступить, я не нуждаюсь, ─ слова логиста не на шутку разозлили привставшего с кресла главу факультета, его лицо покраснело, а жилы на шее напряглись, ─ к тому же вы, будучи временным заместителем куратора курса мистера Дазая, каким-то образом упустили из вида тот факт, что юноши не было не только на занятиях, но и вообще в университете несколько дней, ─ кажется, декан нашел нового козла отпущения, почему-то подумалось в этот момент Осаму, ─ разве не ваша обязанность ─ немедленно докладывать в деканат о всех прогулах учащихся? Больше не ответственных студентов Оксфорд не терпит не ответственных преподавателей, ─ декан повысил голос, костяшками сморщенных пальцев он ударил о лакированную поверхность подлокотника. ─ Преподавателям запрещено посещать жилые корпуса учащихся, за исключением экстренных случаев, ─ ничуть не оскорбился произнесенной главой факультета фразой логист, ─ поэтому с кем живет студент мне знать не положено, как и ровным счетом отслеживать их передвижение, ─ чайной ложкой говорящий разломил меренговый рулет. ─ Да на что вы намекаете, мистер Эдогава, черт возьми?! ─ не выдержал еще сильнее налившийся кровью профессор. ─ Давайте и дальше будем перекладывать на других вину, отрицая истинные факты, ─ выговорившись, декан снова опустился в кресло, ─ при всем моем уважении к вам, ─ видимо, мужчина, наконец, вспомнил о присутствии еще одного человека в комнате, развернувшись к Огаю, ─ но закрыть глаза на поступок вашего сына мы не можем, так как было нарушено одно из основных правил нашего учебного заведения, ─ глава факультета откинулся на обделанную бархатом спинку кресла, ─ наказание в виде дополнительных занятий каждый день вплоть до наступления лета заменит исключение мистеру Дазаю только в том случае, если он, раскаявшись, извинится лично передо мной в присутствии мистера Эдогавы, ─ голос мужчины хоть и звучал более спокойно, но в нем все равно мелькала уловимая юношей ярость. ─ Помощь приехавшему в чужую страну товарищу ─ благое дело, ─ поправив очки, продолжил профессор, ─ но не в ущерб правилам университета, еще и с использованием пропуска нашего погибшего ученика, ─ декан вытянул отекшие ноги, ─ закон есть закон, сами понимаете, ─ специально сделал акцент на свою власть профессор. ─ Вы правы, сэр Уитмен, ─ со льдом в голосе отозвался нисколько не изменившийся в лице лидер «Портовой мафии», ─ за любое нарушение непременно должно последовать наказание, иначе урок усвоен не будет, ─ облаченной в аспидную перчатку рукой красноглазый дон провел по алой ткани платка, ─ вы поступили милосердно, согласившись предоставить моему сыну второй шанс вопреки всей серьезности совершенного им проступка, ─ равнодушный взгляд Мори был устремлен в сторону переплетающихся языков огня, ─ исходя из вашего решения, могу ли я забрать Дазая из университета сейчас, до начала зачетной недели, к которой он, видимо, не успел и не захотел подготовиться из-за недавних событий? ─ угольно-черные пряди ниспадали по острым скулам мужчины. ─ Да, это представляется возможным, ─ интенсивно закивал головой принявший обычную манипуляцию за похвалу глава факультета, ─ как раз в счет отстранения от занятий, да и думаю у вас, как родителя, получится лучше вразумить сына, чем у преподавателей, ─ декан сложил руки в замок на распирающим костюм животе, ─ только пусть он напишет заявление с просьбой о продлении сессии по семейным обстоятельствам, я подпишу, ─ довольный принятым решением профессор приподнял уголки губ в победной улыбке, ─ бланк возьмете у мистера Эдогавы в кабинете. Мой секретарь на прошлой недели распечатал как раз несколько, учитывая высокую степень проблемности первокурсников. ─ Благодарю вас, ─ все также отстраненно отозвался Огай, ─ сэр Уитмен, если на этом все, то позвольте нам откланяться с Дазаем, ─ медленно поднялся с кресла дон, вслед за коим засобирался и пригревшийся под теплом камина Рампо. ─ Да, смысла сидеть больше нет, если молодой человек пока не готов принести свои извинения, ─ бросил быстрый взгляд на кареглазого исполнителя декан, ─ всего доброго, ─ мужчина с охотой пожал сначала протянутую Мори руку, затем ─ логиста. «Вы разыграли цирк, в котором при любом раскладе мне была отведена одна только роль шута», ─ крутилось у хранящего молчание юноши на языке, ─ «надеюсь, вы получили удовольствие от выставления меня в дураках перед остальными, Мори-доно», ─ подошедший к нему практически вплотную наставник одним шевеление губ дал негласную команду идти к двери, параллельно с чем его пальцы чуть ли не до хруста сдавили плечо, что не могло не остаться незамеченным от зеленоглазого, мимолетно коснувшегося кончиками пальцев рукава пиджака зеленоглазого преподавателя. «Помогал товарищу не совсем легально обжиться в чужой стране», ─ скривился от воспоминания о версии случившегося Осаму, ─ «да, неплохой вы придумали сюжет для несмотрящего дальше своего носа декана», ─ сцепив зубы, молодой наследник последовал за мужчинами к выходу. Чувствовал ли он себя униженным? Очевидно, что да. Но только не из-за разборки в кабинете главы факультета, а оттого, что ему пришлось скрывать под молчанием целый рвущийся наружу вихрь эмоций. Центральный коридор в такое время освещался множеством расположенных на стенах ночников, сквозь стекла огромных, наполовину украшенных витражом окон ярко сияла полукругом на черном небе слегка тронутая ватой тяжелых облаков луна, чье сияние даже заставило буквально на несколько секунд замедлить шаг Рампо ─ логист искренне полюбовался всей таинственной красотой неполной, зачастую романтизируемой писателями луны. Темноволосый юноша шел поодаль от мужчин, он слышал, как Огай перекинулся парой фраз с преподавателем, на что тот ответил не сразу и как-то скованно, словно опасаясь углублять их изначально касавшийся только успеваемости Осаму диалог. В захламленном бесконечными томами докторской Эдогавы кабинете, как и предрекал декан, на принтере преподаватель поднял целую стопку пустых бланков заявлений, одно из которых он тут же бросил на стол, ища в кармане удлиненного пиджака ручку. ─ Не думаете вернуться в Следственный? ─ осматриваясь по сторонам, прохладно произнес Огай. ─ Нет, ─ взволнованно ответил логист, ─ эй, мальчик, давай подписывай уже, а то так до утра тебя ждать будем, ─ невольно отошедший в сторону от дона Рампо показательно потряс найденной им ручкой перед Дазаем. ─ Жаль, что вы насильно хороните свой талант под грудой не приносящих вам морального удовлетворения трудов, ─ правой рукой Мори провел про корешкам вплотную стоящих друг к другу и написанных непосредственно самим Эдогавой книг, ─ думаю, вы все еще помните мое предложение, господин Рампо, ─ лидер «Портовой мафии» плавно отвел руки за спину, переплетя длинные пальцы, ─ мы ведь все-таки с вами на одной стороне, ─ тон голоса, которым бледнолицый начальник произнес эту фразу, был сродни со скрежетом металла голгофы. ─ Может, и на одной стороне, но на разных ее концах, ─ встревожено отозвался накинувший на острые плечи пальто преподаватель. На улицу они вышли тоже втроем, но, пожав друг другу руки, Рампо с Мори вскоре разошлись, заставив кареглазого наследника поспешить к машине последнего. Оставшийся в одиночестве на крыльце центрального входа Оксфорда логист устало прислонился спиной к высоким перилам, его покрасневшие на холоде пальцы сжали темно-коричневую трубку, он словно погрузился в свои мысли, ход которых спустя минуту нарушил быстрый стук каблуков почти что бегом поднявшейся по ступеням Йосано. Как успел разглядеть сквозь стекло автомобиля Дазай, врач была одета в танцевальные, успевшие намокнуть под снегом туфли на высоком каблуке, в прорези ее расстегнутого пальто виднелось доходящее до середины голени и явно вечернее платье. Из-за того, что дверце припаркованного возле самого университета «Ягуара» оставалось все еще открытым, темноволосый исполнитель мог слышать их голоса. Японка выглядела взволнованной, ее обычно надзирательский голос сменился более нервным в диалоге с логистом, прислушавшись, Осаму понял, что женщина спросила преподавателя о владельце въехавшей прямо на территорию ВУЗа машины, однако Эдогава отмахнулся, начав рассказывать о каких-то там электронных билетах в театр. Огай не садился в автомобиль, сложив руки на серебряном навершии трости, он о чем-то тихо беседовал с водителем, обделанный кожей салон был полностью пуст ─ Клаус и Артур, очевидно, ехали в другой, сопровождаемой издалека «Ягуар» машине. Спустя время к растерянно всматривающейся в сторону Мори Айкико и пытающемуся перевести тему в другое русло Эдогаве присоединились, должно быть, собравшиеся на представление вместе с ними Ода и Эдгар. Осаму заметил, что Сакуноске брюнетка встретила достаточно радушно, приобняв его за плечи, когда к преподавателю зарубежной литературы она отнеслась не просто холодно, а даже враждебно, грубо оттолкнув протянутую ей в знак приветствия руку. Вряд ли здесь проблема заключалась в том, что ей не хотелось здороваться по-мужски, что, собственно, подтвердило следующее действие. Спотыкнувшись, зеленоглазый преподаватель логики ухватился за локоть своего коллеги и сожителя мистера По, с которым они после спустились под руку, что заставило не рассчитывающую на подобный исход ситуации Айкико открыть рот от возмущения. Благо, Одасаку не дал ей ударить в грязь лицом, начать такой нехарактерный для нее скандал. Наконец, дверце переднего сидения открылось, и сердце Дазая невольно сжалось: настоящее «шоу» только начиналось.