шанс.

Уэйд не везет, кажется, с самого рождения. Отвратительные родители, (кто вообще даст девочке мужское имя, что за идиотизм?) нет ни семьи, ни любви, ни верности, нихуя. С ранних лет прибилась в отвратительную, опять же, компанию, где её быстро научили стрелять и управляться с холодным оружием, с ранних лет она уже начала выполнять заказы на всяких уродов. Не лучшая характеристика, не правда ли? Юная девочка, которая матерится хуже любого сапожника и умеет стрелять так метко, что любой бы позавидовал. Бухает двадцать четыре на семь, дерется, и почему её завело не туда? Она честно хотела быть хорошим человеком, ну, убивает каких-то уродов, так это же хорошее дело, не правда ли? Тем более, что с заработанных денег она отдаёт часть детям из детских домов и бездомным, прям как она в свое время. И жизнь все равно продолжает издеваться. У нее находят рак мозга, затем груди, печени и, что довольно уморительно, матки. Ей предлагают экспериментальную сыворотку, и Уэйд соглашается, ей, по сути, терять нечего. Она в любом случае одной ногой в могиле, а так, может быть, сделает что-то полезное в жизни, что поможет другим людям. В конце-то концов, всем иногда хочется оставить после себя что-то хорошее для других, даже если таким ебаным путём. Аякс кажется довольно милым парнем, и у нее, впервые за всю её жизнь, всплывет глупая влюбленность. Зря. — Хей, а что за псевдоним такой дурацкий? Дай угадаю, тебя зовут как идиота, может Диего? Хотя по цвету не подходишь, без обид. Как на счёт Перси, как в книжке? Или Марсель, хотя нет, это имя нормальное. Я вот гадаю, а потом окажешься, что ты Фрэнсис какой-нибудь, и всё, идиотизм имени на отметке «максимум»! Он вздрагивает на последнем имени и злобно смотрит на нее, сжимая кулаки. Уилсон смеется, обнажая белоснежные зубы. — Да ладно тебе, я никому не скажу. Аякс хоть и прослыл бесчувственным, но Уэйд видит гораздо дальше своего носа. Она замечает, что хоть он и не чувствует никакой боли, но у него есть сердце и эмоции. Просто им нужен сильный катализатор, что-то сумасшедшее и безумное, чтоб завести нервную систему. И Уилсон готова быть этим веществом, готова завести его так сильно, чтоб он сгорел. — Прости, кошечка, но сыворотка должна активироваться. Тебе будет очень больно, надеюсь, это усмирит твой острый язычок. Уэйд смеется, зная, что никто не сможет из нее выбить желание острить и издеваться. Она помнит, как какой-то крутой босс-мафиози херачил её в своем подвале несколько суток, сжег ей кожу на пальцах, сломал несколько костей, но она все равно не сдалась. С того момента, как она ушла из дома, у нее просто нет шанса сдаться. У нее нет шанса сдать назад и стать милой домашней девочкой, которая будет готовить своему мужу ужин и целовать перед сном. Из нее выдавили все, что могло быть, а потом вставили новые функции, и теперь принимайте работу, ебучие уроды. Уилсон сплевывает кровь после сильного удара и смотрит на Аякса с жалостью, на которую способна. Девичье сердце, которое спало так долго, наконец проснулось, и теперь ей хочется побыть с Фрэнсисом еще немного, возможно даже подержать его за руку, лишь бы не уходил. — Останься. И Аякс, черт знает почему, остается. *** Когда Уэйд видит свои новые метаморфозы в отражении старого осколка зеркала, она даже не расстраивается. Да, страшная, как черт, спасибо, что хоть волосы оставили, но, а что это меняет? Уилсон не знает, какую способность именно получила, но все равно сбегает, потому что Фрэнсис если увидит её в новом обличии, точно разобьет ей сердце. Уилсон делает себе алый костюм, зовет себя Дэдпулом и продолжает свою киллерскую карьеру. Теперь её невозможно убить, и она откровенно пользуется этим, словно подарком от бога. Она даже играет пару раз в русскую рулетку и всегда с весельем смотрит на противников, которые в шоке от того, что она еще не сдохла. У нее ничего не меняется от слова совсем, только сердце ноет, ей хочется еще разок увидеть своего возлюбленного, поэтому она делает самое тупое, что только можно. Она ищет. Когда она находит его, ей больно смотреть. Он не видит её лица под маской, даже не понимает, кто она такая, но это нихуя не меняет. Уэйд приковывает его наручниками к машине и просто смотрит, не в силах сказать хоть что-то. — Кто ты, блять, такая? Уилсон хочет пошутить, но боковым зрением видит охранников Аякса, которых не успела прикончить. Она безумно улыбается в маске и делает реверанс, доставая катаны. — Секунду, милорд, я разберусь с теми, кто посмел нас отвлечь, и вернусь. Аякс восхищенно смотрит, как хрупкая девушка быстро разбирается с дюжиной охранников, пачкая длинные блондинистые волосы чужой кровью (и как еще не оттаскали её за них, а?), а потом даже позволяет себе удивленно поднять брови, когда ей тринадцать раз стреляют в грудь, а она лишь смеется и делает очередной взмах катаной. Девушка кажется смутно знакомой, но он никак не может вспомнить. Словно потерял что-то важное, какую-то нить, которая бы привела его к ответу. Фрэнсис чувствует что-то странное, и, конечно, то, что он вообще чувствует, уже странно, но он просто не обращает внимание. Незнакомка быстро возвращается, слегка пританцовывая. — Прости, дорогой, но лучше набери охрану получше, эти вообще никакие. Уэйд слишком честная, слишком искренняя. Она садится рядом с ним и берет за руку, прижимает её к своей щеке и закрывает глаза. Ей кажется, что это все сон, но она не хочет просыпаться. Она чувствует тяжелое дыхание возлюбленного и легко улыбается. Она не видела его уже полгода, но он все такой же красивый. Её херачит как в первый раз, и она совсем не против. — Кто ты? Уилсон приподнимает маску до носа и улыбается, показывая обезображенную кожу. Ей хочется, чтоб он её узнал, чтоб понял, какой путь она проделала для него, а, если совсем быть честной, еще она очень-очень хочет, чтоб он её полюбил. Но это так, совсем глупое желание. Аякс хохочет и улыбается. — Конечно, я же мог догадаться, что только ты можешь вытворять подобное. Уэйд надевает маску обратно, пытаясь скрыть смущенную улыбку. Это приятно, даже трогательно, что он её помнит, что не забыл. Она никак не может отпустить его руку, хотя уже пора. Аякс садится поудобнее и резко снимает с неё маску, обнажая. Уилсон даже дома старается ходить в маске, чтоб лишний раз не смотреть на свое уродливое отражение, а тут приходится смотреть покрасневшими глазами на своего возлюбленного. Она замирает на несколько секунд, а потом отбирает маску обратно и резко надевает. Аякс не выглядит разочарованным или напуганным, у него на лице снова ни одной эмоции. — Прости, кошечка, кто же знал, что твоя мутация проявится так. Уилсон совсем на него не злится. Она сама согласилась на подобное, сама решила лечь на эксперименты без светлого конца. Единственные, кто могут быть виноваты — её родители, которые бросили её на произвол, как ненужную зверушку и привели её к тому, что есть сейчас. Но Уилсон даже благодарно им за это, ведь она встретила Фрэнсиса. Уилсон отстегивает его и отходит на пять шагов, чтоб был путь к бегству. Аякс встает и даже не обращает внимание на кровь на руке, он просто, блять, смотрит на неё. — Это не имеет никакого значения. Между ними словно целая пропасть, которую они вырыли сами, и если Уилсон готова к прыжку, то готов ли к этому Фрэнсис — вообще непонятно. И, скорее всего, именно эта неизвестность так сильно пугает. Аякс делает к ней шаг и замирает. — Тогда зачем ты меня искала? Уилсон пожимает плечами и смотрит на дорогу. Для неё время замедлилось, и она даже не знает, что ей делать с этим. — Хотела тебя увидеть. Аякс хмыкает. — Увидела, а дальше что? Уэйд поднимает катаны с земли и возвращает их на законное место. Потом поднимает пистолет, проверяет количество патронов и хмыкает, сжимая холодный металл крепче. Она поднимает взгляд на возлюбленного и легко смеется. — А дальше ничего, милорд. Больше не буду докучать Вас своей компанией. Фрэнсис не успевает ей что-то сказать, как она резко прыгает с моста и падает в машину, выпихивает водителя и стреляет в небо, безумно смеясь. В ней есть какой-то особый шарм, что-то, что заставляет его чувствовать. Ни одна девушка за много лет не смогла добиться от него хотя бы злости, а тут целый скоп чувств. И Фрэнсис не собирается упускать шанс.