Ночи Варадеро дают волю языку

      Июнь 15              Это был тот же пляж Варадеро, но он изменился. Или, если говорить точнее, изменился Лэнс. Пляж был частью его жизни до Вольтрона, до того, как он узнал о существовании инопланетян, до межгалактической войны. Лэнс, убирая волосы с лица, был уже готов к тому, что они будут гладкие на ощупь, такие, какими они и были однажды. Но они стали грубыми и жёсткими после всех испытаний и битв. Ноги Лэнса были зарыты в песок, и всё это было таким привычным, но совсем-совсем иным.              Солнце садилось; с минуты на минуту станет темно. Лэнс откинулся назад, опёрся на руки и запрокинул голову. Закрыв глаза, он вдыхал тёплый воздух, запах морской соли и бургеров, которые жарила семья неподалёку, не слышавшая, как он полагал, ни разу таких слов, как «Заркон» или «Галра». Он вдыхал, пока ему не начинало казаться, словно лёгкие готовы взорваться. Он повторял это снова и снова.              Все остальные члены команды, за исключением Широ, тоже были на пляже. Приезд к Лэнсу домой оказался настоящим праздником. Изначально предусматривалось, что они остановятся у Холтов, пока Дворец Львов отстраивали заново, но там попросту не хватило бы места. Когда Аллура спросила о других возможных вариантах, Лэнс предложил свой дом раньше, чем она успела закончить фразу.              Когда они вошли в солнечную систему, которую знали как свои пять пальцев, Лэнс начал паниковать.              Они действительно возвращались на Землю.              Земля. Земля. Земля.              Дом.              Что изменилось? Что осталось прежним? Лэнс знал, что командир Холт проинформировал Гаррисон, объяснив всё, что ему известно, и предоставив свои доказательства. Он знал, что новостным агентствам сообщили, что четыре пропавших студента Гаррисон и ранее считавшийся погибшим инструктор были вполне себе живы и несли добро по всей вселенной.              Это значит, его мама знала, что он в порядке. Неимоверно тяжёлый груз упал с его плеч, и он словно парил в воздухе при каждом движении. Но его руки продолжали трястись, пока они приближались к дому всё ближе и ближе.              Потребовалось время, чтобы туда добраться. Им пришлось подобрать Мэтта, который расположился на планете в противоположной стороне от Земли. Поездка была долгой и действовала на нервы, но они наконец-таки вошли в атмосферу Земли, и Лэнсу казалось, что он упадёт в обморок.              Сначала они приземлились в Техасе, чтобы подобрать Сэма Холта, и там Лэнс планировал воспользоваться телефоном Холта, чтобы позвонить матери, сообщить об их прибытии и планах на лето.              Они нашли отдалённый участок для посадки. Лэнс выбрался наружу, упал на колени и вдохнул в себя запах пыли и статистических помех, который был таким знакомым со времён обучения в Гаррисоне. Удивительно, как сильно это успокоило его нервы. Пока все пытались временно расположиться, Кит отправился к своей хижине забрать байк и ещё кое-какие вещи, чтобы перевезти домой к Лэнсу.              Затем они совершили короткую поездку до дома Пидж (в настоящей земной машине!). Когда они приехали, Холт дал ему телефон и отправил в пустую комнату, где он мог поговорить с матерью.              Лэнс закрыл дверь и, прижавшись к ней спиной, медленно опустился на пол. Он набрал её номер без колебаний трясущимися пальцами — он помнил номер так же хорошо, как порядок букв своего имени. Он нажал ВЫЗОВ и стал ждать ответа.              — Алло? — сказала она на другом конце линии.              У Лэнса перехватило дыхание, словно поезд врезался в цемент. Он не мог пошевелиться, не мог сказать ни слова, не мог дышать, услышав голос матери, её красивый голос. Он и не осознавал, как сильно скучал по нему.              — Алло? — снова сказала она. Затем она замолчала и, казалось, прошла целая вечность, прежде чем она прошептала так тихо, так неуверенно: — Лэнс?              И вот тогда Лэнс начал рыдать.              — Мами, — выдавил он, изо всех сил, хватаясь за телефон, словно он мог через него дотянуться до неё. — Мами, это Лэнс. Это Лэнс. Я так скучал по тебе, мами. Я так сильно сильно по тебе скучал.              Он услышал рыдания на другом конце линии, и это лишь заставило его плакать сильнее.              — Это Лэнс, — закричала она. — Он здесь. Он вернулся. О, мой мальчик, он вернулся. Ты вернулся.              После того, как они оба успокоились, а Лэнс в слезах поприветствовал всю семью по телефону, он объяснил ситуацию. Когда он спросил, не против ли она, если все остановятся у них дома, его мама сказала:              — Да, конечно. Главное, что ты будешь здесь, золотце. Просто приезжай домой.              — Я приеду, мами, — сказал Лэнс. — Я так сильно тебя люблю. Скоро увидимся.              Он повесил трубку и сразу же пошёл в ванную умыть раскрасневшееся и распухшее лицо. Поддавшись любопытству, он заглянул в комнату Пидж, а после присоединился к остальным.              — Ты в порядке? — спросил у него Кит.              — Да, — Лэнс хлюпнул носом, — просто не понимал, насколько сильно соскучился по маме.              — Не волнуйся. Ты совсем скоро увидишься с ней, — сказал Кит с мягкой улыбкой на лице.              После ряда приготовлений они отправились на Кубу, в Варадеро.              Час после прибытия был наполнен слезами, на кухонном столе появилась куча еды, а поцелуев и объятий было так много, что на всю жизнь хватит.              Стояла тёплая влажная погода, время перевалило за обед. После того, как все поели, Лэнс позаботился о том, чтобы представить свою земную семью своей космической семье, и наоборот, а после переместился в гостиную закатить сцену из-за того, какими взрослыми стали его племянники и племянницы. Ханк, которого Лэнс после первого года в Гаррисоне пригласил погостить на целый месяц, занял в семье своё привычное место: очаровывал маму Лэнса и посвящал её во все события в жизни Лэнса, которым она не была свидетелем. Через некоторое время Аллура собрала вокруг себя небольшую аудиторию. Она восторгалась повседневными земными приборами, пока семья Лэнса восторгалась ослепительной личностью Аллуры и её небесной красотой. Лэнс мог только гордиться.              Прошло какое-то время, прежде чем мать Лэнса воскликнула:              — Это замечательная идея!              Затем, смотря на Лэнса, сказала:              — Лэнси, почему бы тебе не взять друзей на пляж Варадеро?              Лэнс засиял. Варадеро. Ему почти не верилось. Он больше не находился за несколько галактик от своего любимого места на земле. Он снова мог встать и за пять минут дойти до этого рая. Он оглядел комнату, чтобы оценить реакцию остальных, и заметил Широ, который делал всё возможное, чтобы выглядеть полным энтузиазма, но он скорее выглядел так, словно ему нужен был дневной сон длиной в тысячу лет.              — Да-да, точно, — сказал Лэнс. — Если все готовы, встречаемся на улице через десять минут. Дайте только… — Лэнс прервался.              Суматоха после того, как все двинулись с места, позволила Лэнсу подойти к Широ.              — Хэй, дружище, не обижайся, но выглядишь ты дерьмово.              — Следи за языком! — закричала мама Лэнса.              Он забыл, что теперь его ругательства не будут теряться в пустоте космоса, где они не способны достигнуть ушей его матери.              — Прости, ма! — воскликнул Лэнс, прежде чем перевести своё внимание обратно к Широ. — Так вот, ты совершенно спокойно можешь поспать в моей комнате. Возвращаться из мёртвых, должно быть, довольно выматывает.              Широ выглядел так, словно был готов настоять на обратном, но в конце концов сдался, оставив любые попытки.              — Спасибо, Лэнс. Это много для меня значит.              — Без проблем.              Лэнс повёл Широ к себе в комнату и сразу же пожалел об этом, как только его рука коснулась двери. Ему не выдалось случая после прибытия побыть здесь одному, и он забыл об огромном плакате с Широ, висевшем напротив кровати. Он набрался смелости открыть дверь, так что пути назад не было. Широ увидит собственное изображение высотой в пять футов на стене Лэнса, нравилось ли это хоть кому-то из них или нет.              Лэнс прочистил горло и впустил Широ внутрь.              — Так, ну да. Просто будь как дома, не бойся спросить у моей мамы, если тебе что-то нужно.              Он мысленно отчитал себя за то, что говорит с взрослым мужчиной так, словно тому пятнадцать.              — Спасибо, Лэнс, — повторил Широ.              Он сел на кровать, осмотрелся и заметил плакат со своим изображением. Лэнс ожидал хоть каких-то проявлений дискомфорта, но Широ просто поднял брови.              — Игнорируй это, — Лэнс запнулся. — Я просто… Я повесил это в своей комнате в классе так восьмом. П-потому что, знаешь, я типа… хотел быть пилотом, и всё такое. — Он потёр шею. — Из-за тебя.              — Ух ты, — произнёс Широ. — Правда? Я польщён.              Лэнс был в шоке от того, насколько серьёзно это прозвучало.              — То есть, ну да, — сказал Лэнс, плюхнувшись на кровать рядом с Широ. — Ты причина, по которой я решил поступать в Гаррисон. Ты был моим героем.              Разговор затих, и Лэнс воспринял это, как возможность уйти, но затем Широ заговорил.              — Лэнс, — сказал он.              — Да?              — На самом деле я хотел поговорить с тобой. — Он повернулся к Лэнсу. — Я знаю, что формально это был не я, но я всё равно должен извиниться. То, как я вёл себя по отношению к тебе на корабле, было неправильно. Я был слишком строг к тебе и затыкал тебя, когда ты пытался высказаться. Я извиняюсь, если из-за меня ты когда-либо чувствовал, будто твой голос не имеет значения, потому что это не так. Как и все остальные в команде, я ценю то, что ты готов сказать, и я не хочу, чтобы ты когда-либо чувствовал иначе.              Лэнсу казалось, что он потеряет сознание.              — Э-это был не ты, дружище, всё хоро..              — Нет, Лэнс, это не так. С тобой плохо обошлись, и ты заслуживаешь лучшего. — Широ положил руку Лэнсу на плечо. — За то время, что я знаю тебя, ты доказал, что ты умный и самоотверженный, а ещё чертовски хороший пилот. У тебя светлая голова на плечах и доброе сердце. Не забывай об этом.              Лэнсу пришлось привести в порядок своё дыхание. Абсолютный контраст того, как Широ — ненастоящий Широ — обращался с ним, по отношению к тому, что он говорил с эту секунду, кружил ему голову. В конце концов он сказал:              — Это очень много для меня значит, правда. Что хотя бы кто-то так считает.              — В смысле?              Лэнс не хотел омрачать хорошее настроение, в котором он находился благодаря Широ, так что лишь отмахнулся.              — Да ничего.              — Ну ладно, — сказал Широ. — Так, если тебе когда-либо понадобится с кем-то поговорить, я здесь.              — Спасибо, Широ.              — Разумеется, Лэнс. А сейчас я буду очень признателен, если ты пойдёшь веселиться на пляж, пока я пытаюсь выспаться после нескольких месяцев смерти.              Лэнс засмеялся, схватил пляжную одежду из шкафа и переоделся в ванной. Выходя за дверь, ведущую к площадке перед домом, он чувствовал себя недосягаемым. Ухмылку на его лице было невозможно игнорировать. Ему не верилось, что его герой был такого высокого мнения о нём.              Все ждали снаружи, когда Лэнс вышел через парадную дверь. На Аллуре был надет один из купальников и шорты его сестры, а Коран щеголял в этих жутких дядиных шортах и мешковатой футболке. Можете назвать это алтейской магией, но они оба выглядели так, словно носить эти наряды было их предназначением в жизни. Все остальные тоже выбрали футболки и шорты. Лэнс и не пытался спрятать вызванную Широ улыбку, которая всё ещё любовалась я на его лице.              — Где Кит? — спросил Лэнс.              — Он тусит с твоей мамой, — сказал Ханк. — Сказал, что придёт на пляж позже.              Лэнс окинул Ханка пристальным взглядом, проверяя говорит ли тот правду или пребывание на Земле вызвало у него желание по старой памяти пошутить про «мамку». Решив, что первый вариант всё же верен, Лэнс не позволил себе поддаться разочарованию. Он просто прошёл мимо остальных, крича через плечо:              — Ну-ка все, выстройтесь, пожалуйста, по порядку, и следуйте за Лэнси-Лэнсом к самому лучшему месту на Земле. Диснейленд ничто по сравнению тем, что я могу предложить!              -              Через несколько часов они все лежали, растянувшись, на пляже. У него хватило времени успокоиться после поднятого настроения, в то время как все мысли, которые никак не касались пляжа Варадеро и его обитателей, покидали его голову. По пути сюда он сорвался на бег, скинул с себя обувь, едва услыхав шум моря, и погрузился в песок, как только добрался до него. Загорев на два тона и проведя неожиданно много времени за самоанализом, Лэнс решил, что проголодался. И пока он подумывал о том, чтобы раздобыть себе бургер из «Снак Шак», он почувствовал, словно атмосфера переменилась, и услышал, как шум песка под чьими-то ногами становился всё громче.              Он открыл левый глаз и глянул в ту сторону. Там он заметил Кита, идущего по направлению к нему, освещённого одним лишь фонарём футах в десяти от них. Кит теперь был выше Лэнса и старше Лэнса (всего на два года, но Лэнсу всё равно было обидно, что Кит уделал его в чём-то, в чём они вообще по идее не могли соревноваться), а его плечи были непозволительно широкими. Он сел рядом с Лэнсом и предложил ему один из двух хот-догов, которые он держал в каждой руке. Сердцебиение Лэнса подскочило.              Он без слов взял хот-дог и снова закрыл глаза.              Путешествие на Землю стало для Лэнса смесью разных эмоций. Волнение от возвращения домой, беспокойство от перспективы оставить за спиной жизнь, к которой он так привык, одиночество, которое он чувствовал в предыдущие месяцы, и Кит. Кит был отдельной эмоцией, и как бы Лэнс ни был счастлив его возвращению, он всё же нервничал. Иногда он делал всё, что было в его силах, чтобы проводить больше времени с Китом, но случались дни, когда он избегал этого любой ценой. Всё зависело от того, как он чувствовал себя, проснувшись утром.              Он не был глупым; он знал, что отсутствие Кита выбило его из колеи. Кит заставлял его чувствовать себя важной частью команды, Кит прислушивался к его предложениям, когда другие игнорировали. Кит поддерживал, когда Лэнс начинал спор. В определённый момент он заметил, что перестал спорить с Китом, только чтобы почувствовать удовлетворение от его рассерженного вида, а напротив, начал делать это, потому что они оба наслаждались этими перепалками. Их злые выпады превратились в игривые подшучивания, которых Лэнс каждый день ждал с нетерпением. А потом вернулся ненастоящий Широ, и Лэнс обратился к Киту за советом. Кит давал почувствовать ему веру в себя, а потом он взял и ушёл. С тех пор Лэнс чувствовал себя не в своей тарелке, словно он носился с места на место, пока одна нога была короче другой дюймов на шесть.              Однажды после миссии он повалился на кровать, закрыл глаза и прошептал:              — Я скучаю по Киту.              Думать об этом это одно дело, но признать вслух — это уже серьёзно. Теперь его чувства существовали во вселенной в виде звуковых вибраций, а не только в пределах его сознания. Он повторил громче.              — Я скучаю по Киту.              Лучше от этого не стало.              Теперь Кит вернулся и выглядел вот так, и они были на Земле, и Лэнс понятия не имел, куда себя деть.              Кит изменился и в других аспектах — он стал более разговорчивым, более открытым. Он стал меньше скрещивать руки. Он инициировал дружеские беседы, не волнуясь о том, куда они приведут. Поэтому их разговоры казались Лэнсу удивительно душевными, а ещё именно поэтому ему хотелось спрятать лицо в ладонях.              — Твоя мама классная, — сказал Кит.              — Она будет рада это слышать, особенно, учитывая тот факт, что твоя мама, судя по всему, охеренно крутая галра-повстанец. — Кит улыбнулся. — Но если серьёзно, — продолжил Лэнс, — моя мама лучшая. Я рад, что ты ей нравишься.              — Я тоже, — произнёс Кит, и он звучал серьёзно. Он откусил огромный кусок от хот-дога. — Правда никогда не думал, что я из тех, кто нравится мамам.              — О чём вы разговаривали?              Лэнс тоже откусил кусок.              — О тебе, — сказал Кит, словно мимоходом, ну знаете, как полный придурок. Лэнс подавился. Кит улыбнулся, поглядывая на Лэнса краем глаза.              — И о чём конкретно обо мне? — подозрение сочилось в его голосе.              — Я всегда думал, что вся эта идея о том, что матери показывают детские фотоальбомы своих детей, это телевизионная выдумка, но… — Кит замолк, его улыбка стала шире, когда Лэнс резко поднял брови. Ещё Кит много улыбался в последнее время.              Лэнс быстро собрал своё самообладание. В конце концов, ему было нечего стесняться: он знал, что был очаровательным ребёнком.              — Я был милым, правда же? — спросил Лэнс. Это был риторический вопрос, потому что он знал, что никто не может отрицать его превосходство над остальными детьми.              — О да, — произнёс Кит. — Это фото, где ты блюёшь в ванной, очаровательно.              Брови Лэнса взметнулись вверх так быстро, что он сам удивился, как они не слетели с его лица. Его мама показывала это фото только одному человеку: девочке по имени Селина, с которой у Лэнса было первое свидание. Его мама знала про Кита; Лэнс возмущался по его поводу буквально всё лето после первого года в Гаррисоне. Она не знала, в каких они были отношениях в данный момент, но он воспринял это как предательство.              — О, — продолжил Кит, прикрыв рот тыльной стороной ладони, смеясь, — и то, где ты в парке развлечений. Поверить не могу, что твоя мама сделала снимок прямо перед тем, как птичья какашка упала на твою…              Лэнс схватил Кита свободной рукой, стараясь не задеть их хот-доги, но не сдержался и сам тихонько засмеялся. Это фото правда было забавным.              — Слушай сюда, — сказал он, пытаясь звучать максимально устрашающе сквозь смех. — Если ты кому-то об этом расскажешь, я убью тебя на месте.              Лэнс наклонился, оперевшись на руки, решив, что атаковать одной рукой было не лучшей идеей.              — Всё равно готов поспорить, что я был более милым ребёнком, чем ты. — Он откусил ещё один кусок от хот-дога и теперь говорил с набитым ртом: — Готов поспорить, ты так и родился с маллетом.              — На самом деле, — произнёс Кит, — можно сказать и так.              Лэнс стал искать отголоски юмора на его лице.              — Ты прикалываешься надо мной, дружище?              — Не-а. Когда я был с мамой и видел все эти вспышки из прошлого, я видел себя ребёнком. — Он поддел фольгу от хот-дога. — И типа, конечно, я паниковал, потому что это было так психоделически, и всё происходило слишком быстро. Но увидев маленького себя, я посмотрел на свои волосы и где-то на задворках сознания у меня пронеслась мысль: «Лэнс бы был в восторге».              — Вы были правы, любезный. Мне нужно, чтобы твоя мама скопировала и передала мне все твои детские фотографии, чтобы я мог тебя ими шантажировать целую вечность.              — Если честно, у меня, наверное, завалялась парочка, забытая в старом доме у Гаррисона.              — Где они лежат?              Кит ничего не ответил.              — Кит.              Кит улыбнулся, доедая хот-дог.              — Кит, где эти фотографии? — настаивал Лэнс.              — Сказал же, я не помню, — сказал он. — Не знаю, где они.              — Кит, прошу, от этого зависит моя жизнь.              — Придётся тебе самому их поискать, — сказал Кит. — Я уж точно не отдам тебе такие убийственные доказательства.              Лэнс закатил глаза, ухмыляясь и смотря на прибой. Когда луна коснулась волн, это затронуло что-то и в душе Лэнса, и он почувствовал нужду сказать что-то такое, в чём раньше боялся признаться Киту.              — Я по тебе скучал, — произнёс Лэнс.              Все заметили, что Кит изменился за время отсутствия. Он был тем же Китом, но стал спокойнее. Он стал увереннее. Он повзрослел.              И поэтому Лэнс не мог поверить, что тот до сих пор вытворял это дерьмо.              — Что-что?              — Я сказал, я по тебе скучал.              — П-прости, здесь какие-то неполадки или типа того, — настаивал Кит. — Я что-то не слышу тебя.              — Э… Мы сидим совсем рядом друг с другом! — запротестовал Лэнс. — Ты мне хот-дог дал!              — Я тебе что дал?              — Я скучал по тебе, Кит! — заорал Лэнс. Он сам не осознавал это, но ему хотелось смеяться. И он сделал это, и после словно стена рухнула. Словно каждый барьер, которым он когда-либо огораживал себя, чтобы убедиться, что ненавидит этого парня, рассыпался на мелкие кусочки, потому что в действительности он потратил слишком много времени, волнуясь о нём, чтобы продолжать притворяться его врагом. — Я скучал по тебе и твоему идиотскому маллету, ясно?              Кит ухмылялся в ответ.              — Я тоже по тебе скучал. Я по всем скучал.              — Понятно, но прямо сейчас ты обращаешься лишь ко мне, так что попробуй ещё разок.              — Ну да, — сказал Кит и прочистил горло. — Прости. Я хотел сказать, что тоже по тебе скучал, Лэнс.              — Так-то лучше.              Лэнс кивнул Киту в знак одобрения, и его глаза невольно зацепились за шрам на его щеке. Кит мало (если вообще) говорил о нём. Всё, что было известно Лэнсу, это что тот отправился спасать Широ, а когда вернулся, его лицо было рассечено порезом.              Кит поднялся и отряхнул джинсы, вытаскивая Лэнса из состояния ступора.              — Ты идёшь?              — Я тебя потом догоню, — сказал Лэнс. — Но мы ещё не закончили. Не думай, что я успокоюсь, зная, что фото малыша-Кита с маллетом просто лежат там и собирают пыль, и некому за ними присмотреть.              — Конечно, Лэнс, — ответил Кит. Он на секунду замешкался, словно собирался остаться. Лэнс хотел попросить его, но прежде чем он набрался духу сказать что-то, Кит повернулся, махая Лэнсу через плечо.              Уже давно стемнело. Темно было по-летнему, так, что небо на самом деле не собиралось спать, хотя звёзды светили всё так же ярко. Пляж был освещён фонарями, кострами и растущей луной. Лэнс и не заметил, как быстро забилось его сердце. Он погрузил ноги в песок и взглянул вверх на звёзды, на космос, который однажды казался таким далёким, но сейчас был местом, где он летал, где сражался, где жил. Всё, что однажды казалось ему неизменным, сейчас было другим: звёзды, песок. Он закрыл глаза и не в первый раз под его веками возник образ Кита.              -              30 июня              — …Ещё яйца, креветки и крутоны… я ничего не забыла? Ты всё понимаешь?              Мать Лэнса зачитывала вслух список продуктов. Она была слишком занята, чтобы самой пойти за покупками, поэтому она заручилась помощью детей. По крайней мере так Лэнс подумал, когда подходил к парадной двери, насладившись наблюдением за звёздами на пляже.              — О, — сказала она приглушённым голосом. — И не забудь узнать в кондитерской по поводу т…              — Кит? — произнёс Лэнс, поворачиваясь к матери. — А что, Вероника и Ник заняты?              Лэнс не имел ничего против того, чтобы Кит помогал его матери с миллионом дел, которые нужно было выполнить, но почему она попросила именно его, когда в доме было полно других людей?              — Они оба работают, — сказала она.              Лэнс был вполне уверен, что он случайно пнул камень в машину своей сестры Вероники на подъездной дорожке пару секунд назад.              — Угу, — сказал Лэнс. — Ну я вернулся. Я могу пойти с тобой, если хочешь.              Мать Лэнса и Кит оба повернулись в его сторону.              — Или, эм, нет. Если ты не хочешь, чтобы я там был, — Лэнс уже начал отступать в сторону.              — Нет, Лэнс, — сказал Кит. — Я хочу тебя. Там.              — Да?              — Да. Дай мне только сходить за курткой.              Когда Кит ушёл — убежал — из комнаты, Лэнс повернулся к матери.              Он поднял бровь. Она подняла свою. Лэнс положил руку на бедро. Она тоже. Когда Лэнс вспомнил, что имеет дело с женщиной, которая его воспитала, что значит, ему в жизни её не переиграть, он решил выложить все карты на стол.              — Ну и что это было?              — Что, сладкий? — Ему было тошно от её притворной наивности.              — Почему Кит у тебя на побегушках?              — Говорю же, Вероника и Ник на работе.              — Машина Вероники на подъездной дорожке, — сказал Лэнс. Шах и мат.              — Ник отвёз её на работу, — сказала она холодно. — Знаешь, так полезнее для окружающей среды.              Чёрт, а она хороша. Ник попросил ящик для компоста на свой шестнадцатый день рождения.              Лэнс уставился на неё. Она уставилась в ответ. Он попытался проскользнуть наверх, чтобы проверить комнату Вероники, но мама подбежала, чтобы закрыть ему проход, прежде чем он подступил к кухонной двери. Сделав это, она разоблачила себя, давая Лэнсу все основания, чтобы признать ситуацию Подозрительной. Однако если он не мог пробраться мимо неё, он не мог добыть доказательства, а значит всё бесполезно.              Вернувшись, Кит увидел Лэнса с матерью в позе, словно перед дракой.              — Эм, — произнёс он. — Я могу вернуться по…              — Нет, Кит, отвези Лэнса в магазин, — сказала мама Лэнса, одной рукой не давая ему пройти, а второй махая Киту. Сердце Лэнса подскочило, когда он услышал, как мама произносит имя Кита, но он это проигнорировал. Это всё неважно, ведь он пытается докопаться до истины.              Лэнс подошёл к Киту, но его голубые глаза всё ещё смотрели в сторону матери, которая уходила из кухни. Она встала у лестницы, по которой Лэнс рассчитывал взбежать и ворваться в комнату к Веронике. Он решил, что ему придётся просто добиться правды от Кита.              Они вышли на улицу, где ховербайк Кита был припаркован так, что его не было видно за машиной Вероники.              Кит выкатил его оттуда и ждал, когда Лэнс сядет позади. Все вопросы, приготовленные Лэнсом, испарились, так и не будучи озвученными.              Он сел на байк, оставив руки по швам.              — Лэнс, — сказал Кит. — Можешь держаться за меня. Я не против.              Лэнсу хотелось.              — Мне и так хорошо, — произнёс он.              Кит затих на секунду.              — Ладно, — сказал он в итоге. — Тогда держись за панель за своей спиной.              Лэнс так и сделал, молча браня себя, и они тронулись.              Кит свернул с подъездной дорожки, и руки Лэнса сразу же обвили его за талию. Кит засмеялся, или Лэнсу показалось?              — Ты хотя бы знаешь, где магазин? — Лэнс пытался перекричать ветер.              — Твоя мама объяснила мне, как ехать.              — Тогда либо она запудрила тебе мозги, либо ты невнимательно слушал, — сказал Лэнс, — потому что мы едем не в ту сторону.              — Чёрт, — произнёс Кит. Он развернул свой байк, опрокидывая их почти что горизонтально. Лэнс прижался ближе и ухватился изо всех сил.              В конце концов ему пришлось кричать маршрут в ухо Киту, но в итоге они добрались.              Кит припарковал свой байк.              — Лэнс, — сказал он. В его голосе отчётливо звучала улыбка.              — Да?              — Можешь отпустить меня.              Не хочу. Он отпустил.              Они встали, и Кит вытащил из заднего кармана список покупок.              Лэнс пытался подглядеть, что им нужно было купить, но Кит быстро сложил бумажку и спрятал её. Лэнс посмотрел на него с прищуром.              Лэнс схватил тележку для покупок и зашёл внутрь. Это был магазин продуктов, с которым он вырос. И, очевидно, они что-то переделали, но в основном всё было как обычно.              — Что первое в списке? — спросил Лэнс. Он схватился за ручки тележки, вставая ногами за подножку и толкаясь вперёд.              Кит, отставая на несколько шагов, пробормотал что-то себе под нос.              — Что?              — Э, яйца.              Они двигались по пунктам списка, один за других, и скоро Лэнс вспомнил, почему поход за продуктами был скучным занятием.              — Хочешь сыграть в игру? — спросил он у Кита.              — Немного занят, — сказал Кит, изучая глазами список покупок. — Нужно с этим закончить.              Лэнсу нравилось, что Кит так серьёзно относился к поручению его матери. К счастью, Лэнс был её ребёнком, так что ему не надо было.              — Магазин никуда не денется.              — Но… — Кит оборвал себя на полуслове. — Ладно, что за игра?              — Без понятия, может, прятки?              — Давай. Если ты водишь.              — Пытаешься избавиться от меня?              — По правде говоря, просто пытаюсь найти всё это, — сказал Кит, махая списком, чтобы Лэнсу было видно, но убрал он его так быстро, что тот не смог ничего рассмотреть. — Я не могу одновременно искать и тебя, и нут.              — Справедливо. Я дам тебе фору пятнадцать секунд.              — Погоди, дай мне тележку, чтобы складывать продукты, — попросил Кит.              — Найди себе свою тележку. Это моя патрульная машина.              Лэнс закрыл глаза и услышал тяжёлый вздох Кита, прежде чем тот пошёл прятаться.              Когда Лэнс открыл глаза спустя десять секунд, он уже был один в проходе между стеллажами.              Он начал искать Кита. Его первым пунктом назначения стал отдел с бобами, но там было пусто. Стеллаж с чипсами? Мимо. С завтраками? Пусто. Он остановился у морепродуктов, которые оставили на пробу.              Лэнс толкнул тележку, двигаясь между стеллажами в поисках Кита. Он свернул за угол и оказался в кондитерской. Он сразу же заметил Кита, который стоял на самом видном месте. Лэнс не знал, правда ли он совсем не старался или просто был настолько плох в этом, но всё это было неважно, потому что Лэнс выиграл.              Он планировал просто постоять рядом с Китом, пока тот его не заметит, но, подойдя ближе, он услышал, что Кит говорит с работником отдела, где стоят торты.              — …печенье и мороженое, голубая глазурь наверх…              — Кит!              Кит подпрыгнул, мотая головой в разные стороны.              — Лэнс! — воскликнул он. — Откуда ты взялся?              — О, ну знаешь, я просто затаился в тени.              Кит отошёл от кондитера, так и не закончив разговор.              Лэнс пошёл следом, всё ещё катаясь на тележке.              — Ну и к чему это всё?              — К чему что?              — Ты что-то спрашивал у кондитера.              — Эм, — начал Кит. — Просто спрашивал, какое мороженое стоит купить.              — Угу, — произнёс Лэнс, поглядывая на тележку Кита, в которой не было мороженого. — Так ты вообще пытался спрятаться?              — Смысла не было, — сказал Кит, толкая свою тележку так, чтобы оказаться впереди Лэнса. — Я знал, что ты найдёшь меня, — крикнул он через плечо.              Это заткнуло Лэнса.              Они и дальше следовали этому таинственному списку продуктов. Лэнс стал искать все необычные его части, но у него не особо получалось. Позже, закончив, они заплатили и вышли из магазина в тёплую летнюю ночь. Когда они выгрузили всё в байк Кита, Лэнса начал переполнять страх. Он не хотел уезжать. Ведь Кит не делал ничего, что могло бы означать, что он не хочет находиться в обществе Лэнса. Но кто сказал, что он не поспешит остаться в одиночестве, как только они вернутся обратно?              Вместо того, чтобы поставить тележку на место, Лэнс забрался внутрь и прижал колени к груди.              — Что ты делаешь? — спросил Кит.              — На улице хорошо, — сказал Лэнс. Почему-то он не мог смотреть Киту в глаза. — Может, задержимся ненадолго?              Он приготовил себя к «Может, в другой раз, Лэнс» или «Я не в настроении, Лэнс». Вместо этого Кит отвёз тележку на более ровную поверхность, убедился, что она надёжно стоит и сам забрался внутрь, садясь рядом с Лэнсом. Их ноги были слишком длинными; даже крепко прижимая к себе колени, они всё равно касались друг друга. И всё же Лэнс был счастлив.              — Привет, — произнёс Лэнс.              Кит улыбнулся.              — Привет.              — Тебе здесь нравится? В Варадеро?              — Здесь хорошо, — ответил Кит. — Это словно… словно не было лучшего места, чтобы напомнить мне, что из себя представляет Земля. Если ты понимаешь, о чём я.              — Поверь мне, понимаю.              Кит был таким… отдалённым. Он играл такую большую роль в жизни Лэнса в Гаррисоне, а потом — пуф, он вмазывает Иверсону в глаз, и его тут же исключают. Он не оставляет за спиной ничего, кроме отголосков былой славы. Как только Лэнс начинает думать, что может провести ночь без мыслей о Ките, тот снова появляется, взрывая всё вокруг и вламываясь на территорию Гаррисона. Потом они снова вместе в команде. Они вместе тренируются, вместе сражаются. После снова — пуф.              Сейчас они теснятся в одной тележке, и Лэнс чувствует присутствие Кита, и оно приносит ему облегчение.              — А тебе?              — Мне? Нравится ли мне в Варадеро?              Кит пожал плечами.              — У меня резко возникает желание расплакаться и обнять каждое дерево, мимо которого я прохожу, вот насколько сильно мне здесь нравится, — сказал Лэнс, тихонько посмеиваясь. — Как будто мне никогда больше не захочется и шага отсюда ступить.              — Никогда?              — Ну, не никогда. Понятно, что это невозможно, — произнёс Лэнс, — Мне придётся ходить, заниматься сёрфингом, просто, наверное…              — Ты хочешь насовсем остаться на Земле?              Это ошарашило Лэнса. Он никогда не рассматривал такой вариант. Но сейчас, когда Кит предложил его, казалось, словно он предлагает Лэнсу выбор. Он замешкался.              — Какая разница?              — Ты хочешь?              — Нет, — сказал Лэнс. — Я не собирался, но… — он выдохнул. — Я мог бы. Широ на самом деле вернулся. Ты вернулся, и надеюсь, насовсем. Я мог бы…              — Нет, — произнёс Кит. — Ты не можешь.              — Что?              — Мы начали это всемером. Широ, Ханк, Пидж, Аллура, Коран, ты и я. В команде всегда находилось место для каждого из нас, и так будет всегда. Ты нужен вселенной. Всегда будешь нужен. Ты нужен нам.              Лэнс ненавидел себя за то, что надеялся на продолжение, что Кит опустит руку ему на ногу и скажет: «Ты нужен мне».              Лэнс опустил руки и вздохнул, уставившись на звёзды.              — Ты веришь, что мы были прямо там? — спросил он. — Сейчас мы вернулись, и это словно сон. Словно все эти научные и технические вопросы, связанные с космосом, не кажутся здесь чем-то реальным. Звёзды — не огромные шары газа. Это просто звёзды.              — Что на тебя нашло?              — Я просто… Я просто… Знаешь… Я умер.              — Чего?              — Да, — произнёс Лэнс, закрывая глаза. — Всё в порядке, я здесь. Я в поряд… Я жив, естественно. Аллура вернула меня. И типа, я не знаю, после такого я просто начал смотреть на вещи иначе. Потому что если бы не она, я бы и вовсе не смотрел на них.              Он снова открыл глаза.              — Поверить не могу, что не знал об этом.              Лэнс решил никак это не комментировать. Он просто продолжил свой рассказ.              — Тебе когда-нибудь хотелось не знать, из чего на самом деле сделаны звёзды? Ты мог бы просто остаться здесь, никогда не подбираться ближе, просто поверить, что они такие, какими кажутся.              Когда Лэнс опустил взгляд, взгляд Кита был устремлён на него.              — Нет, — сказал он в итоге. Он не отвёл взгляд.              — Что такое? — спросил Лэнс.              Если Кита и беспокоило, что Лэнс заметил устремлённые на него глаза, он никак этого не показал. Выражение его лица не поддавалось объяснению, тем более в темноте. Он не отводил взгляд ещё мгновение, прежде чем сказать:              — Ничего.              Лэнс не был слепым. При нормальных обстоятельствах он никогда бы не отмахнулся от того, что кто-то так смотрит на него, в худшем случае он бы притворился, что ничего не случилось, но сохранил бы эту информацию в глубинах своего сознания. Но он бы не дал себе просто забыть об этом. Однако в данный момент ему было сложно поверить, что он может быть интересен кому-то больше, чем миллионы звёзд на небе.              Так что он сказал лишь:              — Ладно.              Лэнс не хотел уходить, но не хотел удерживать Кита силой. Он вздохнул.              — Тогда пойдём?              Кит всё ещё смотрел на него, а взгляд Лэнса оторвался от звёзд, и он уставился на свои ноги.              — Можем не уходить, — сказал Кит. — По крайней мере, пока.              -              2 июля              Правда заключалась в том, что ни Кит, ни Лэнс не были так полезны в делах, которые изначально привели паладинов и Корана на Землю. Они оба блистали на поле боя, их остроумие, смекалка и навыки полёта приходили на помощь, когда в них была необходимость. Они могли поработать мускулами, когда нужно было переносить грузы, а Ханку не хотелось делать грязную работу (Коран в этом отношении тоже был вне игры — из-за случая со сломанной спиной после того, как он попытался поднять камень с Бальмеры, но Кит и Лэнс оба решили, что это всё ерунда). Помимо этого, они могли предложить только моральную поддержку и мнение со стороны.              В результате они стали проводить много времени вместе.              Лэнс подозревал, что это бы в любом случае случилось. Прежде чем Кит вернулся, Лэнс ни единожды смотрел в пустоту космоса с сожалением, мечтая, чтобы Кит был рядом, и он мог подоставать его.              Теперь на Земле Лэнс проводил больше времени на пляже: либо сидя в одиночестве, либо пытаясь наверстать упущенное с друзьями, с которыми был знаком до Гаррисона и которые ходили на пляж так же часто, как он сам когда-то. Позже вечером они с Китом находили друг друга. Бывали дни, когда всё было иначе: как только вставало солнце, кто-то замечал Лэнса и Кита за каким-то занятием, это мог быть спарринг, занятия спортом с братьями и сёстрами Лэнса или даже шахматы (они так и не довели ни одной игры до конца). Иногда они играли в карты с мамой и дядей Лэнса, которые были теми ещё жуликами. Но сейчас Кит сидел рядом с Лэнсом, и они заставляли своих жульничающих соперников попотеть, чтобы получить свои грязные деньги. Позже вечером Кит отлучится, чтобы провести время с Широ, своим волком, Кролией или со всеми тремя, а Лэнс либо будет смотреть фильм, либо снова отправится на пляж.              Бывало, что он проводил время в одиночестве или с семьёй. Несмотря на вечную смену занятий, одно оставалось неизменным: Лэнс постоянно хотя бы раз в день возвращался на пляж, лежа в песке или наслаждаясь видом звёзд.              Ночи Варадеро были для него опасной территорией: было так просто расчувствоваться под звёздным небом под звуки волн, которые словно побуждали его раскрыть своё сердце и излить душу, даже просто самому себе.              Та ночь была одной из таких. Он устал. Проснулся рано утром, потому что кровать была непривычно удобной, и больше не смог заснуть. Он сидел на пляже, пропуская песок между пальцев, пытаясь заново к нему привыкнуть. Он снова поймал себя на мысли о Ките. Сколько времени было потеряно за время его отсутствия? Лэнс зевнул. Какими бы были наши отношения, если бы он не ушёл? Лэнс лёг на спину. Кит правда скучал по Лэнсу так же сильно, как Лэнс по нему? На него напала сонливость. Кит всегда так приятно пах? Его глаза закрылись. О чём Кит сейчас думает?              -              3 июля              — Широ, мне нужно с тобой кое о чём поговорить, — Лэнс просунул голову в импровизированную комнату для гостей, которую его семья подготовила к их прибытию. До этого это была комната племянника Лэнса, где Широ сейчас и спал. — Э-это немного… личное, — продолжил Лэнс. — И я всё ещё сам пытаюсь в этом разобраться, вроде как? Но я просто… я не знаю.              — Конечно, — сказал Широ, перемещаясь с того места на кровати, где он сидел (Лэнсу казалось, что тот просто смотрел в пустоту, пока он не пришёл). — Что стряслось?              Так, Лэнс сел и начал говорить что-то бессвязное.              — Мне не нравится доставать тебя чем-то подобным, и я мог бы поговорить об этом с Ханком, но он стал проводить слишком много времени с Пидж в последнее время, и её сволочные наклонности стали переходить и к нему, — начал он. — Мне всё равно, когда мы просто тусим вместе, но иногда он заходит слишком далеко и типа… он до сих пор мой лучший друг, но я не знаю, я просто не хочу больше с ним говорить о чём-то таком… но это не то, зачем я пришёл.              — Мне совсем не трудно, Лэнс, — добавил Широ.              Лэнс улыбнулся Широ, и тот промолчал в ответ, ожидая, пока Лэнс соберётся с мыслями. Лэнс тяжело вздохнул и выдохнул, затем застонал.              — Я не знаю, дружище, — начал он. — Понимаешь, у меня с Аллурой всегда было что-то… вернее, у меня к ней что-то было. И несмотря на то, что да, пока я плохо знал её, это было просто глупое обожание. Но потом я начал по-настоящему влюбляться в неё. Прямо сильно.              Лэнс посмотрел на Широ краем глаза, и Широ смотрел на него, с безоговорочной поддержкой, и от этого Лэнс чуть ли не плакал.              — Дело в том, что типа… я говорил себе, что мне нужно выбросить её из головы. И я работаю над этим. И это дерьмово, и всё такое, но типа… я не знаю. — Лэнс снова раздражённо вздохнул. — Типа… ладно. В принципе сейчас Кит вернулся, но я так запутался во всём.              Лэнс остановился на этом, потому что одно дело думать обо всём этом в одиночестве, без свидетелей, и совсем другое — вслух признаваться в этом человеку, которым он восхищается, сидящему в нескольких футах и смотрящему прямо на него.              — В каком смысле запутался? — осторожно спросил Широ, словно Лэнс был вазой, которую было легко разбить, и словно он уже знал, каким будет ответ.              — Запутался в плане… сегодня утром, когда я спускался вниз по лестнице, я увидел Кита на кухне, знаешь. Он говорил с моей мамой. Он облокотился на кухонный стол и пил чай, который она не разрешает пить никому… такой дорогой, из Whole Foods, она его онлайн заказывает, это очень серьёзно… И они разговаривали о чём-то, но я не мог расслышать. — Лэнс набрался смелости, и само воспоминание уже выводило его из себя. — А… а потом мама стала доставать еду из духовки, потому что она подгорела… такое случается, каждый раз при готовке… И пока она отмахивалась от дыма, он просто… он поставил кружку, схватил перчатки и помог ей. Типа откуда он вообще знает, где они лежат? И я стою там, как идиот, с зубной щёткой в руке. На мне эта чёртова оранжевая футболка с Наруто, потому что я подумал: «Эй, тебе не надо пытаться кого-то впечатлить, можно надеть первое попавшееся под руку». Но после этого я вернулся наверх, переоделся и поправил волосы. Вот в каком плане я запутался.              Широ закрыл глаза и улыбнулся, словно понял что-то, что Лэнс сам должен понимать. Или хуже того — он понял то, что Лэнс боялся понять.              — Ясно, — сказал Широ. — Ты много говорил с Китом в последнее время?              — Постоянно, — произнёс Лэнс без промедления. — Это так странно, словно он заполнил эту огромную дыру, которая будто бы всегда здесь была. Словно его отсутствие было таким угнетающим. И большую часть времени он — первый человек после мамы, которого я ищу по утрам, но иногда я держусь от него подальше, потому что типа… я боюсь, что что-то испорчу, но я даже не знаю, что.              — Ясно, — снова сказал Широ. — А ты когда-нибудь испытывал подобное к другим людям?              — Наверное… — начал Лэнс, — к Аллуре? — спросил он, потому что не знал ответа.              — Ладно, — произнёс Широ. — Так, поправь меня, если я не прав, но как я понял, у тебя есть чувства к Киту?              — Чт… — начал Лэнс, но почему-то не мог отрицать. — Я… я не знаю.              Ему стало тяжело дышать.              — Всё хорошо, — сказал Широ. — Всё хорошо, Лэнс. Ты не обязан сразу же в деталях понимать свои чувства. Просто расслабься и подумай об этом. Я буду здесь, когда ты будешь готов поговорить.              — Ладно, — произнёс Лэнс, поднимаясь. — Ладно, увидимся позже.              -              6 июля              Лэнс поднялся наверх в свою комнату и выбрался через окно, не желая рисковать, чтобы его увидели выходящим через переднюю дверь. Оттуда он отправился на пляж. Он закрыл глаза и позволил ногам по привычке вести его. После открыл глаза и понял, насколько глупой была эта затея. Как его до сих пор не сбила машина? Так что вместо того, чтобы позволить своим инстинктам вести себя, он решил контролировать ситуацию и обратить внимание на то, что его окружало.              Всё было таким знакомым и в то же время таким далёким. Он стал выше, старше, он изменился, ему нужно было постараться, чтобы снова найти себе место. Его ноги стали длиннее; теперь, чтобы добраться до пляжа ему нужно не около 2326 шагов. Ему надо бы пересчитать на обратном пути.              Через какое-то время он пришёл. Пляж Варадеро был точно таким же, каким он его оставил вчера. Он так привык к переменам, к разным галактикам, что ему было сложно не удивиться подобному. Когда его мать впервые предложила им всем отправиться на пляж, Лэнс не стал устраивать экскурсию, а просто побежал прямо в нужном направлении. «Снак Шак», магазин для сёрфинга и даже Самара, его давняя влюблённость, ещё с той поры, когда он был здесь спасателем, всё было на месте. Она по-прежнему игнорировала свои обязанности — натирать доски для сёрфинга и собирать скейтборды, прямо как в старые добрые времена. Его переполняло спокойствие и настоящее наслаждение каждый раз, когда он ступал на песок. Лэнса интересовало, будет ли он чувствовать себя так каждый раз, когда будет приходить сюда.              Он заметил Самару и был уже готов очаровывать её, чтобы та позволила ему взять доску бесплатно. Он подошёл к домику, и после того, как Самара махнула ему рукой, подзывая к себе, он помахал в ответ.              — Привет, Лэнс, — сказала она, запрыгивая на барную стойку.              — Привет, — ответил Лэнс. — Как дела?              — Идут потихоньку.              Лэнс кивнул, опираясь перед ней на локти. Он был уже готов доказывать, почему заслуживает бесплатную доску, на основании своего недавнего и временного возвращения с межгалактической войны.              Он и рта не успел открыть, и когда открылась дверь, он не мог вымолвить ни слова. Оттуда вышел парень, который выглядел раздражающе знакомо. Он был высоким и широкоплечим, с длинными волосами и тёмной кожей.              — Лэнс? Это я, Матео! Как поживаешь, дружище?              У Лэнса отвисла челюсть.              — Матео? Чувак, выглядишь супер! Как у тебя дела?              Матео был одноклассником Лэнса. Он всегда был низеньким, неловким и близоруким. Этот Матео был намного выше и совершенно точно не нуждался в очках.              Матео подошёл, чтобы обнять Лэнса за плечи.              — Чувак, ты во всех новостях. Сражаешься с инопланетянами, и всё такое. Это безумие, дружище. Знаешь, когда мы услышали о твоём исчезновении, вся школа была подавлена. А теперь все только о тебе и говорят!              Обычно Лэнс начинал кичиться своим статусом и греться в лучах славы в своей старой школе, но сейчас он был слишком занят попытками разобраться со всем своим дерьмом, а рука Отныне Горячего Матео, покоившаяся на плечах Лэнса, не особо помогала ему оставаться в трезвом уме.              Так что когда Матео приступил к выполнению обязанностей, от которых отлынивала Самара, вместо сёрфинга Лэнс запрыгнул на стойку, садясь рядом с Самарой и слушая краем уха о ребятах из его средней школы, с которыми они теперь вместе идут в выпускной класс. Всё это время он, не особо скрывая, внимательно следил, как Матео прибирается в магазинчике, и выражение его лица было таким, словно тот пытался решить, какой из ответов выбрать в тесте по химии, чтобы не облажаться.              Лэнс не единожды был зациклен на парнях. Разница сейчас была в том, что вместо того, чтобы сразу поспешно отгонять эти мысли, он был готов к ним. Готов принять, что всегда испытывал определённые чувства к определённым людям, вместо того, чтобы скрывать правду и ничего не предпринимать. «Почему сейчас?» — спрашивал он себя, но ответ был ему известен. Такой знакомый маллет продолжал сниться ему. Плечи Лэнса жаждали прикосновений, к которым он хотел бы привыкнуть, но притворялся, что не помнит их.              Матео был привлекательным, но любой бы это заметил. Но мог ли Лэнс представить, что целует этого парня, флиртует с ним, надеется, что тот ответит тем же? Матео развернулся к Лэнсу и Самаре и в очередной раз потянулся, отводя плечи назад. У Лэнса скрутило живот. Ладно. Да уж.              — Ну что, — произнёс Лэнс, слезая со стойки. — Я… эм… Я совсем забыл, что моя собака хотела, чтобы я выгулял маму, так что мне пора. Но я… увидимся позже, ребят.              Он сделал пальцы пистолетами, изобразил выстрел и был готов сбежать. Ему нужно было собраться, пока мозг не отказал, и нервы не сдали.              — Ах, у тебя есть собака? — спросила Самара, не обратившая внимание на его бессвязную речь.              Формально Лэнс не лгал. У него есть корова. И если это считается, у Кита есть космический волк, который теперь жил у Лэнса… так что…              — Да.              — Прелесть, познакомь меня с ней!              — Обязательно.              — Приятно было повидаться, Лэнс! — крикнул Матео.              — И мне, — прохрипел Лэнс, убегая прочь по песку.              Он отошёл достаточно далеко, чтобы Матео и Самара его не видели, сбросил свою футболку и обувь, забежал в воду и начал самоанализ.              «Так, хорошо, есть девушки», — начал он, качаясь на волнах. «Обожаю их. Всегда обожал и всегда буду. Парни? Так, ладно, я же не убежал из магазина для сёрфинга, только потому что парень казался мне уж очень посредственным. Кто из моего окружения привлекательный? Широ? Ещё бы! Кто не захочет поцеловать Широ? Надо быть совсем ненормальным. Но ему же, типа, пятьдесят, ну почти. Есть ещё Крис Хемсворт. Он сейчас совсем старик, но он так хорошо выглядел в «Рагнарёке». Коран? Фу, ха-ха… Так, но если подумать…».              Он практически видел математические уравнения, крутящиеся у себя в голове.              «Так, сконцентрируйся! Значит, парни. Парни, парни, парни. Парни, парни, парни, парни, парни». Он распалялся всё сильнее, повторяя это слово. «Наверное, это объясняет мою одержимость Хью Джекманом после просмотра “Логана”. И то, почему я постоянно пялился на плакат с Широ перед сном. И почему я не могу признаться Ки… О мой бог, Лэнс. Ты сказал ему, что он возмужал».              «Ладно, ладно. Ладно. Парни мне тоже нравятся?»              «Ладно».              -              Когда он наконец отправился домой, солнце уже садилось. Лэнс был взволнован; он встряхнул руками, покачал головой. Спрятал голову в ладонях.              Напротив дома на цепи была подвешена шина. Она была там, когда он сломал руку, пытаясь встать на неё. Она была там, когда он кричал от отчаяния, пытаясь научить себя английскому, чтобы сдать вступительные экзамены в Гаррисон. Если всё остальное в Варадеро означало стабильность, уют и неизменность, эта шина была местом развития, местом для изменений, местом, где он открывал двери и запирал их изнутри.              Он сел на качель и уставился под ноги. Прошла, казалось, целая вечность. Затем он огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто его здесь не услышит. Он снова уставился на свои руки, затем выпрямился. Он закрыл глаза.              — Я бисексуал, — прошептал он, не в силах пока что произнести эти слова во весь голос.              Потом, снова прошептал, но громче.              — Я бисексуал.              Он открыл глаза. Ему хотелось услышать, как он произносит это. Лэнс ещё раз огляделся и сделал глубокий вдох. Затем он сказал это снова, громко:              — Я бисексуал.              Вот и всё. Теперь вселенная об этом знает.              Он сидел в тишине. Набрался духу, встал и зашёл в дом. Раньше мама засмеялась бы и развернула его, если бы Лэнс посмел зайти, не обсохнув после целого дня купания в океане, но ему многое сходило с рук после того, как он вернулся домой после года, проведённого за тысячи вселенных отсюда. Он зашёл через парадный вход, поднялся вверх по лестнице, надеясь найти Широ в одиночестве, чтобы тот был готов его выслушать.              Он постучал в дверь. Изнутри послышался голос Широ.              — Да?              — Это я, — сказал Лэнс, заходя внутрь. Широ лежал в кровати, уставившись в потолок.              — Т-ты в порядке, дружище? — спросил Лэнс. Широ много раз выходил из комнаты, чтобы пообщаться с командой и семьёй Лэнса, но Лэнс заметил, что тот постоянно, извинившись, возвращался наверх. Лэнс практически не видел, чтобы Широ что-то ел, несмотря на все попытки матери накормить его.              — Да, — сказал Широ. — Просто заново привыкаю ко всему.              — Дружище, — сказал Лэнс. — Тебе надо дать моей бабуле запихнуть в себя еды. Тебе нужно восстановить свои силы, если ты хочешь чувствовать себя лучше. Кроме того, ты не представляешь, как сильно это ранит её, когда ты отказываешься от её стряпни.              Это было последней каплей, потому что только бессердечный человек может ранить чувства его бабули.              Широ засмеялся.              — Хорошо, Лэнс, я поем. Ты об этом хотел поговорить?              — Нет, — сказал Лэнс. — Но если тебе нехорошо, ты знаешь, что есть люди, готовые помочь, да?              — Знаю, — сказал Широ. — Спасибо за заботу. Так, что такое?              Лэнс сложил руки и подошёл к кровати, где Широ уже подвинулся, чтобы дать ему присесть.              Лэнс сделал глубокий вздох, и ему казалось, что его стошнит. Широ ждал, когда Лэнс начнёт говорить, и Лэнс мысленно проклинал его за то, что он такой терпеливый и чуткий.              Лэнс не знал, с чего начать, так что сказал то, что первое в голову пришло.              — Помнишь, как Кит разозлился, потому что я не помнил, как он вмазал Сендаку и якобы баюкал меня в своих руках?              — Да, — произнёс Широ, улыбаясь воспоминанию.              — Ну, я на самом деле… помнил, — сказал Лэнс. — И я сказал, что не помню, потому что… Потому что когда он подошёл проверить, в порядке ли я, он схватил мою руку и сел рядом… Я был так вымотан, что не мог притворяться. Я чувствовал себя так странно. Нет, не странно… но иначе. Как будто прямо в тот момент я хотел разрушить все стены, которые построил вокруг себя и… я не знаю. Дело в том, что я почувствовал что-то. И я не был готов это принять. И я не знаю, из-за того ли, что это был именно Кит или из-за меня самого, но… По сути у меня было время подумать.              Широ ждал, к какому выводу придёт Лэнс, и Лэнс знал, что он точно не сможет прийти к нему, заикаясь, так что решил сказать всё и сразу.              — Я думаю… Нет, я — бисексуал. И у меня есть чувства к Киту.              У Лэнса отвисла челюсть, когда он это произнёс, и, видимо, это и рассмешило Широ. Он положил руку Лэнсу на плечо и сжал. Поразительно, как такое незначительное прикосновение могло оказать Лэнсу такую сильную поддержку.              — Прости, прости, просто ты должен был видеть своё лицо, — Широ быстро пришёл в себя. — Честно, Лэнс, я горжусь тобой.              — Правда? — произнёс Лэнс c чувством.              — Конечно, — сказал Широ.              Лэнс покачал головой и рассмеялся.              — Я не очень знаю, что делать.              — Просто прими себя! — сказал Широ. — Если найдётся кто-то, кто скажет что-то плохое, знай, что этот человек не стоит и секунды твоего времени. Ты тот, кто ты есть. Когда я смотрю на тебя, я вижу человека, готового отправиться на край вселенной ради нуждающихся в помощи. Я вижу восхитительного друга и бесстрашного героя. Ещё я заметил, что ты часто ставишь других на первое место, так что я очень рад, что у тебя наконец-то появился шанс узнать что-то о себе самом.              Широ поднялся.              — Ты куда? — спросил Лэнс.              — Мне нужно что-то съесть, а тебе нужно идти тренироваться в принятии себя.              — Я не думаю, что готов сообщить о своей ориентации всему миру.              — Есть много способов принятия себя, — сказал Широ. — Даже тот факт, что ты ходишь с высоко поднятой головой, принимая что-то относительно новое для себя, может творить чудеса.              Лэнс поднялся, чтобы пойти следом за Широ, целенаправленно расправив плечи. Широ приобнял его и потрепал ему волосы.              — Кстати, — произнёс Широ уже на выходе, и его рука всё ещё покоилась у Лэнса на плечах. — Знаешь, я на законных основаниях обязан помогать со всей этой ситуацией с Китом, нравится тебе это или нет.              Лэнс прикрыл лицо и застонал.              — Мне реально придётся иметь с этим дело, да?              — Смотри мне в глаза, Макклейн! — добавил Широ. — Мы здесь занимаемся принятием себя!              Лэнс убрал руку от лица, и хотя он держал свою голову неестественно высоко, его широкая улыбка была такой же искренней, какой казалась.