Каминг-аут

— Вы ведь несерьезно, правда? — простонал Лео, пряча лицо в ладонях и не глядя на Пепе, спокойно похлопывающего его по плечу, и не замечая нервных взглядов, которые его адвокаты бросали друг на друга. — Боюсь, что это так, сэр. Вам принадлежат сорок процентов активов, как и вашему отцу, остальными двадцатью владеет ваша мать. В итоге вы сможете получить полный контроль над своими финансами, если вам будет принадлежать большая часть — то есть, более пятидесяти процентов. Лео вперил взгляд в стол, настолько отполированный, что там отражалось его усталое лицо. Он сердито потер поверхность, оставляя размытые отпечатки рук. — То есть, моя мать должна продать мне свою часть активов, иначе я никогда не смогу полностью контролировать свои финансы, — бесцветным голосом сказал он. Он пытался представить, как его мать-католичка продает ему свои активы, чтобы он смог долго и счастливо жить с мужчиной. Не получилось. Хотя Лео был уверен, что мать не была настолько потрясена и возмущена из-за его отношений, как отец, но она точно не согласится — она не брала трубку, когда Лео звонил, это было красноречивым подтверждением. У них с Лео всегда были близкие отношения, и он был намного больше похож на мать, нежели на отца, поскольку они были оба тихими, почти застенчивыми, но трудолюбивыми. Тем не менее, она точно не пойдет против мужа и не перепишет свои активы на Лионеля. Смотря в лицо Пепе, он видел там свои собственные мысли. Пепе хорошо знал семью Лионеля и понимал, как много власти у Хорхе над каждым членом клана Месси. Он правил железной рукой. Шанса, что мать Лео предаст мужа, почти не было, и Пепе об этом знал. Но потом его друг покачал головой, его взгляд прояснился, и Пепе повернулся к двум адвокатам в блестящих костюмах, которые наверняка стоили половину месячной зарплаты Лионеля. — Благодарю вас, джентльмены. Вы рассказали нам все, что нужно знать. Адвокаты ушли, и когда они остались одни, Пепе повернулся к Лео и заговорил тихо, но решительно: — Я знаю, ты думаешь, что твоя мать ни за что не продаст тебе твои проценты. И три года назад это бы так и было, но теперь все изменилось. Она хочет защитить тебя, поэтому не говорит с тобой об этом, но отношения между твоими родителями изменились. Они часто ссорятся, и одна из причин — она не согласна с твоим отцом в том, что он так контролирует твою жизнь. Она знает, что у тебя есть голова на плечах, и ты сам способен принимать решения. Лионель недоверчиво рассмеялся. — Пепе, я никогда не видел, чтобы моя мать открыто не соглашалась с отцом. Никогда. Она не поддержит меня. Ты знаешь, что она не одобряет мои отношения с Криштиану, как и то, что я пытаюсь действовать за спиной отца. Шансов нет. — Не стоит ее недооценивать, Лео. Она все еще твоя мать — твое счастье всегда было для нее важнее, чем твой успех и карьера, ты это знаешь. Имей хоть немного веры и хотя бы дай ей шанс.

***

Потребовалось много дней, пока Пепе и Криштиану почти без остановки говорили с Лео, пытаясь его убедить, и в конце концов, им это удалось. Лионель попытается уговорить мать продать ему ее активы, хотя он был уверен, что попытка провалится. Но, как сказал Криштиану: — Она твоя мать. Ты должен дать ей возможность доказать, что ты не прав. Поставить твое счастье и благополучие впереди желаний твоего отца и ее мнения о том, что будет для тебя правильно. И ты обязан сделать это для себя, для нас, хотя бы попробуй. Если ты этого не сделаешь, то никогда не узнаешь, что было бы. И что Лео мог на это ответить? Потому что Криштиану, конечно же, был прав. После всего, через что им пришлось пройти, попытка не повредит. Но Лео был упрямым, и ему потребовалось время, чтобы набраться мужества, позвонить матери и пригласить ее в Барселону. Пришлось ее уговаривать, она отвечала холодно, но, к удивлению Лео, в итоге согласилась. Если быть полностью честным, возможно, слова Криштиану не изменили бы его мнение, если бы Лионель не встретил Долорес, мать его бойфренда. У них была свободная неделя Лиги Чемпионов, поэтому он прилетел в Мадрид навестить Криша. Открывая дверь, Лео ждал, что его встретит знакомый голос Криштиану, но его тепло поприветствовала Долорес. Почему-то она отнеслась к нему так, будто знала его всю жизнь — ласково и тепло, будто Лео был частью семьи. Его отношения с Кришем казались ей настолько нормальными, что она ни слова об этом не сказала и даже никак не отреагировала, когда Криш обнял Лео и поцеловал, будто ее там и не было. Все было до такой степени нормально, что было почти больно думать, что такую нормальность Лионель не сможет дать Кришу от своей семьи. Мысль преследовала его, и как только появилась возможность, и Лео как следует все обдумал, он должен был спросить. Они с Долорес смотрели телевизор на диване в гостиной. — Как вы это делаете? — спросил он, нервно жестикулируя. — Вы не можете быть счастливы, из всех людей Криштиану выбрал меня! Вы просто не можете быть… такой, — спокойно закончил он. Долорес какое-то время молча смотрела на него. — Мой сын особенный. Я всегда это знала, задолго до того, как он стал таким успешным. Он достиг всего, чего я когда-либо могла пожелать ему. Но я его мать, и как бы я ни была рада видеть его успехи, больше всего я хочу, чтобы он был счастлив. Я всегда знала, что ему нужен кто-то особенный, чтобы дополнить его, сделать таким счастливым, каким он заслуживает быть. И даже слепой видит, что это ты. Поэтому для меня неважно, что ты Лионель Месси, а он — Криштиану Роналду, и что из всех людей он выбрал тебя, пусть это и самый сложный выбор. Потому что ты делаешь его таким счастливым, каким я его раньше никогда не видела. И мне плевать на все остальное. Лео мог только в изумлении таращиться на Долорес. Ее серьезное выражение лица сменилось улыбкой, когда она погладила его по руке и встала. — А теперь извини, дорогой, у меня пирог в духовке, который вы оба будете есть, потому что вы слишком худые, нельзя его сжечь. Когда Криш вошел в комнату, жалуясь на то, что мать решила его раскормить, Лео все еще пребывал в глубокой задумчивости, и только плюхнувшийся к нему на колени Роналду смог выдернуть его из размышлений. Лео рефлекторно обнял Криштиану за талию, чтобы не дать ему упасть. Португалец открыл рот, собираясь продолжить жаловаться, но что-то в выражении Лео, наверное, остановило его. Он погладил Лео по щеке и спросил: — Все в порядке, querido? Страстный поцелуй, который он тут же получил, должен был ответить на его вопрос, и после того, как они не виделись несколько минут или часов, все, что смог сказать Лео, это: — Я собираюсь позвонить своей матери. Ты прав, она заслуживает шанса, и я ей его дам. А теперь пойдем есть пирог, это меньшее, что ты можешь сделать для своей мамы. И они это сделали. Криш был так счастлив, что умял целых два куска (даже если Лео потом видел, что он делал дополнительные упражнения в зале, но это стоило того, чтобы увидеть недоверчивое выражение лица Долорес).

***

Благодаря всему этому Лео через несколько дней приехал к частному входу в аэропорт Эль-Прат. Когда он увидел в толпе невысокую знакомую фигуру, то глубоко вздохнул и выпрямил спину. Пришло время встретиться с матерью лицом к лицу.