Каминг-аут

Казалось, что поначалу Лео и его мать не знали, что делать, остановившись в двух метрах друг от друга. Мама неуверенно и нерешительно посмотрела на Лионеля, и он почувствовал, как закаменело его лицо. Как только Лео спросил себя, правда ли его собственная мать не собирается обнять его, ведь они не виделись несколько месяцев, Селия сделала два больших шага и коротко и немного грубо обняла его. Обычно она прижимала Лео к груди минимум на полминуты, душила поцелуями, щупая ребра, проверяя, насколько тощим он стал. Но в этот раз все было иначе: мать была прохладной, отстраненной, обнимала его скорее по привычке, чем от радости встречи. Когда они отстранились друг от друга, Селия сразу отступила. Лео задался вопросом, заметила ли она вообще тот факт, что она держала дистанцию между собой и сыном. Прежде чем Лионель успел открыть рот, Селия заговорила: — Ты хорошо выглядишь, сын, — сказала она без всякого предисловия, но высказанный интонацией подтекст Лео не оценил. До встречи с Долорес то, что его семья не принимала факт его отношений с мужчиной, казалось ему нормальным. Он не ожидал и даже не смел надеяться, что они отреагируют по-другому. Он ждал нетерпимости и отвращения, и именно это и получил, особенно от отца. Но потом Лео увидел, как Долорес обращается со своим сыном — и с ним. Она любила Криштиану всем сердцем, и даже если бы она, возможно, предпочла бы, чтобы ее сын встречался с женщиной, для Долорес значение имело исключительно счастье Криша. Она смотрела намного дальше, чем на поверхностные религиозные и моральные ценности, которым ее учили всю жизнь, поменяла свои взгляды ради сына. И это изменило точку зрения Лео на многие вещи. Невежество родителей всегда казалось ему обыденным, и даже если это расстраивало, он не злился. Теперь, глядя в лицо своей матери, ему первый раз со времен его внезапного каминг-аута стало тошно. В костях будто бы забурлил гнев. В конце концов, он их сын, неужели счастье сына ничего не значит для родителей? Заставив себя сдержать раздражение, Лео постарался смягчить выражение лица и сквозь зубы ответил: — Спасибо. И чувствую себя тоже хорошо. — Заметив недоверчивый взгляд матери, он добавил. — Счастливее, чем когда-либо. Он пожалел о своем ребяческом и своевольном тоне голоса. Но прежде чем мать отчитала его за то, что он счастлив, когда вся семья его стыдится — Селия энергично покачала головой, подтверждая его мысли, — за секунду до того, как она начала длинную напыщенную речь, Лео схватил мать за руку. — Пойдем в машину, потом поговорим, ладно? Ты здесь всего две минуты, сейчас не время и не место. Селия хотела возразить, но заинтересованные взгляды прохожих заставили ее остановиться. Затем она просто кивнула, сунула багаж Лионелю в руки и двинулась в сторону выхода. Лео посмотрел на гигантский чемодан Луи Виттон, за который он заплатил немыслимые деньги, и вздохнул. По крайней мере, хоть что-то не изменилось.

***

Лео сел за руль своего черного Рэнж Ровера — в салоне было тихо. Мать не сказала ни слова с тех пор, как они покинули аэропорт, просто смотрела в окно, и теперь дальнейший разговор после такого шаткого начала, зависел от него. Ему было очень странно снова видеть мать, и это напрягало — ведь и ей наверняка не по себе. Поэтому ему нужно было дать матери поблажку. Лео слабо вздохнул — здорово, когда родители ждут, что ты будешь вести себя по-взрослому. Он сам пригласил мать, так что теперь все зависело от него. — Ты хочешь сначала заехать в отель, а потом поужинать, или сначала перекусить? — спросил он, поворачивая на шоссе в сторону города. Внутренне он молился, чтобы мать сначала решила поехать в отель — ему нужно было позвонить Кришу в Мадрид и попросить совета. Роналду мог очаровать любого — особенно женщин в возрасте — так что он мог бы помочь Лео, он пообещал быть на связи, если потребуется поддержка. Было излишне говорить, что его молитвы не были услышаны. — Отель?! Ты спятил, сын? Ты повезешь меня к себе домой! Я твоя мать, а ты хочешь отправить меня в какой-то отель?! Матерь божья! — воскликнула Селия. Теперь она перестала смотреть в окно и повернулась к Лео — ее лицо багровело с каждой секундой. Обычно они оба вели себя спокойно, но когда показывали характер, выходили из себя в одно мгновение. У Лео это проявлялось на поле. А у матери — когда кто-то указывал ей, что делать на ее кухне, личном футбольном поле Селии, если сравнивать. — Я не думал, что ты захочешь остаться у меня, мама, — с расстановкой попытался объяснить он. — Я просто решил, что ты предпочтешь иметь немного… личного пространства, мы ведь несколько месяцев почти не разговаривали. Я стараюсь быть внимательным. — Нет, не предпочту, — возмущенно сказала Селия, но напряжение из ее голоса исчезло. — Отвези меня к себе, как всегда, хорошо? — попросила она, вдруг положив ладонь на руку Лео, держащую рычаг переключения передач. Лео не знал, что чувствует. С одной стороны, все было кристально ясно — у матери что-то лежало камнем на сердце, и она хотела высказаться как можно быстрее. Это не было таким уж утешением в текущей ситуации, но хуже того, что наговорил отец, быть точно не может. Облегчение приносил и тот факт, что Лео уже открылся Кришу и мог не лгать и не отмалчиваться. Так что было почти терпимо. С другой стороны, слова и жесты его матери давали ему проблеск надежды, что, возможно, они смогут немного исправить ситуацию. По крайне мере, мать хотела остаться у него, хотела поговорить. И ему самому нужно было излить душу, рассказать то, что мучило его, а отец никогда не был готов слушать. Поэтому он согласно кивнул и направился к съезду к пригороду Барселоны, где жил. В машине снова стало тихо, но теперь Лео чувствовал себя более комфортно. То, что произойдет, как только они доберутся до дома, вряд ли будет красиво, но в любом случае будет хоть какой-то итог. Его ситуация и ссора с Кришем научили Лионеля тому, что лучше всегда быть открытым. Если не будешь говорить, то никогда не продвинешься дальше. И ему очень повезло, что мать чувствовала то же самое. К дому они подъехали через двадцать минут. Выйдя из машины, Лео чувствовал, как ноги с каждым шагом становятся все тяжелее. Увидев, что в спешке он забыл выключить свет на кухне, он нахмурился. Он мысленно дал матери десять секунд на комментарий, пока вытаскивал чемодан из багажника. Четыре, три, два… — Не надо оставлять свет включенным, даже если ты можешь оплатить счет за электричество для всей Барселоны, — упрекнула Селия. Лео снова возблагодарил мать за то, что некоторые мелочи остались неизменными. Нужно было держаться за них. Поэтому он лишь кивнул и пробормотал извинения, как и всегда. Селия подошла к двери и ввела код — дату своего рождения, — и когда со щелчком дверь открылась, обернулась к сыну и улыбнулась, на что Лео ответил тем же. Он почти догнал ее, но из-за того, что он услышал, чемодан от Луи Виттон с грохотом свалился на пол. — Ты так рано, querido, что случилось? Две секунды спустя к обеспокоенному голосу присоединился сам Криш, выбежавший из кухни. В руке он держал деревянную ложку, которая с громким шлепком присоединилась к чемодану на полу. Вот дерьмо.