***
Как Валерий и планировал — символически не получилось, благодаря заблаговременно принятому нейтрализатору, когда Максим был уже «в кондиции» он оставался достаточно трезв для того, чтобы провести рекогносцировку: — Слушай, Лексееч, чего это ты в свой мастерской днюешь и ночуешь, а как же жена, друзья там? — Жена была, да сплыла — укатила к богатенькому ёбырю на другую планету. Курортный роман, мать их через колено. Детей забрала, хату забрала, мне только мастерская осталась и конура в человейнике, — опыт не подвёл, и на Валерия обрушился поток жалоб на судьбу-злодейку. — А друзья… старые, с «лётки», летают все, а потом как-то всё не до того было. Так… случайные собутыльники, повыть на луну под водяру. А я ведь раньше в походы ходил, все горы здесь облазил. Эх… Мне бы такого человека, чтоб ещё и маленький, но уже и взрослый. То есть, чтоб детство в одном месте не перегорело. Чтоб в огонь, и в воду, и на верёвке с моста! Просто! — Это не так-то просто… — А для меня просто! Было когда-то… И ещё чтоб до конца, а не как эти — появляются раз в год, звонят, молчат, трубку кладут… Только таких не бывает. Вымерли все, ещё на Старой Земле, вместе со слонами. Один я остался. Реликт, блядь… Вот ты, Лер, мировой мужик! Но у тебя ж на роже написано «Дитё бетона», ты и на деревья в детстве не лазил небось! — Не лазил, — Лерыч гигикнул чему-то своему, — но планку ты капитальную конечно выставил. Сам-то готов для друга «и в огонь и в воду» и до конца, и дальше? — Да конечно! За своих любого порву, только свои чего-то растерялись все… — Ну… Чтоб свои не терялись, и давай закругляться… — Лер с горечью посмотрел на остатки любимого вермута. Алексеич почти попал рюмкой по рюмке и захрапел, упав лицом в тарелку с бутербродами. — Рэд, ты сможешь его куда-то сложить с относительным комфортом? Киборг кивнул, закинул спящего хозяина брёвнышком на плечо и ушел в соседний модуль. — Ну-ка, Савва, что твои датчики пишут, не заржавел я ещё, правильно прикинул? — Когда всех порвать грозился восемьдесят пять выдал, ты уверен, что это он говорил, а не этанол? — Этанол говорит только то, о чём молчит подсознание. На то, собственно, и был расчёт. Финальную часть будем проводить на трезвую голову и вдвоём — будешь следить. Чуть что, сразу сигналь и сворачиваем удочки. А теперь… спать.***
— Бодрого утра! — Тысячетрав, конечно, не давал похмелья, но не в таких же дозах, поэтому Лерыч пришел к соседу с дарами — минералка, анальгетик и сорбент. — Ты точно нечисть! Вот как оно тебе бодрое, — Максим полусидел на лежанке из старых сидений от флаера, — о, благодарю, где кровью расписаться? — Чернила надёжнее! Выходи из астрала и приходи ко мне. Есть серьёзный разговор. — Какой разговор? — одурманенный ацетальдегидом мозг пытался нащупать, куда он успел вляпаться. — Серьёзный. Но ты выдыхай, в рэкетиры я записываться не собираюсь. И вообще, тебе на пользу будет. Алексеич пришел через час, взъерошенный и помятый, но в адеквате, проводил безучастным взглядом киборга, который закрыл за ним старомодную дверь без доводчика и уставился на соседа. — Да расслабься ты! Не съем я тебя. — А чего тогда хочешь? Решил, что вчера продешевил? Так сказал бы по-соседски, я бы червончик-другой накинул, хоть это и свинство. Зачем этот театр разводить. — Страстишка к дешевым эффектам. Уж прости. Но я не о деньгах. Ты про срывы «шестёрок» слышал? — Ну передавали в новостях, что где-то там кибер хозяевам бошки пооткручивал, рекомендовали сдавать, как только начнёт делать что-то не программное, к чему ты клонишь? Мой вроде тупил исключительно по программе. Да и те, что в новостях, по ним же видно, что явно не от хорошей жизни перекоротило. Опять мне мозг парить будешь, чтобы я за техникой следил? — «Не от хорошей жизни», — Валерий хмыкнул, — Ну тогда слушай мою версию. При создании «шестёрок» чего-то перемудрили с процессором и мозгами — как результат у них иногда зарождается сознание, настоящая личность, с эмоциями, подсознанием и т.д. Кого заметят на тестированиях — в утиль, как производственный брак. А что до тех, которые «сорванные», как ты правильно подметил — их заёбывали, иногда даже буквально, до той степени, когда гарантированная смерть не выглядит таким уж страшным наказанием. — Так, стоп! Кажется я понял — ты хочешь сказать, что мой DEX — сорванный, и твой… Савва… тоже, — Максим опасливо оглянулся, киборг что-то рисовал карандашом в молескине. — Угу, и тупил Рэд, его так зовут кстати, нарочно. Мол, не бывает таких хороших людей, где-то и у тебя должно быть дно. Алексей сполз по креслу: — Рэд? — Ага, его так в армии называли, сказал — прилипло-понравилось. Видимо, имя было первым, что он осознал как что-то своё личное, не казённое и не программное. — «Не бывает таких хороших людей…» И это я-то «хорошие люди», он у меня чумазый весь, кормится через раз, я его матом в три слоя крою, какие ж тогда плохие… — Ты, когда его покупал, отчёт состояния читал? Вот такие — плохие. — Да там столько было понаписано, я только понял, что его можно взять за копейки и, если дать неделю отлежаться-отожраться, то будет почти как новый. А что там такого? — Ну того отчёта я не видел, но мне и того, что на сегодня осталось, хватило. Например, шрам от ожога на брюхе у него видел? Он не от бластера, и не от опрокинутой кастрюльки с кипятком. — А от чего? — От последователей маркиза де Сада, с лёгким налётом психопатии. — То есть это его специально кто-то? Бррр… И как он не сорвался… И, самое главное, что мне с ним делать? — Вот это уже правильный вопрос. С ним можно жить, помогать развиваться в полноценную личность, в горы ходить… Он по психическому развитию сейчас где-то как подросток, плюс-минус. Если не потянешь — продай мне, только никому ни слова, сам понимаешь — вопрос жизни и смерти. Буквально. — Подросток, который видел говна поболее большинства взрослых, нда… Не было печали так накачали. А ты ведь сразу понял, как только сюда заехал, поэтому ворчал про хорошее отношение, да? — Я догадывался, понял только вчера утром, когда ты попросил его софт глянуть — слишком «правильно» он двигался. Да и с Саввой они по внутренней связи шептались, партизане. — Ясно… Сдавать ни его ни вас я, конечно, никуда не буду — не хватало мне в детской крови мараться. Валерий бросил взгляд на Савву, Савва кивнул. — Продавать живого человека, пусть даже в хорошие руки — это ведь работорговля, бррр. — Значит остаётся — жить. Я если что помогу, как психокорректор. Но вы, по-моему, и сами справитесь. — Я ведь даже не знаю как… — А никто не знает, киберпсихологии нет и вряд ли появится. Ты с ним поговори по-человечески для начала, а там видно будет.