Двое из ларца

       Савва сверлил взглядом застрявший во внутренней части роллета бумажный самолётик. Запрыгнуть на 4 метра и выхватить его для киборга не проблема, но хозяин сидел за стойкой и медитировал на колоду карт. Шуметь не позволяла ни система, ни совесть.        — Двойки. Бубна и черва. Если ты решил познать дзен — следует оставить все страсти.        Монте Карло — очень коварный расклад. Простой по сути, но статистически сложный, его нельзя раскидать наугад, попытавшись вложить себя в руки Фатума, его нельзя просчитать, потому как сама возможность существования верной комбинации — случайна. Умные книжки говорят, что шанс один из четырёх, но это лишь следствие многократного наблюдения. Обособленный же во времени расклад — идеальное испытание ума и везения. Делать ли из него выводы — вопрос власти над собственным духом.        — Девять черв… Девять пик… Сон разума рождает чудовищ…        Савва продолжал гипнотизировать клочок бумаги.        — Туз пик и бубен. Разум подчиняет тело.        Медитация на себя или на природу совершенно не уживалась с деятельной натурой Валерия, поэтому он гармонизировал дух пасьянсами. Синергия разума и Фатума не несла просветления, только возможность выбирать не выбирая.        — Десять черв и десять бубен. Да сдёрни его уже!        И что теперь, не забрасывать же самолётик обратно. Вроде бы и цель достигнута, но нетерпение усилилось.        — А вот и двойки ушли. Пики и Трефы. Ты слишком бинарен для дзена.        Выбирать не выбирая. Выбрать отказ от выбора. Высшая чистота духа, низведённая до материального мира. Свой собственный дзен. Колода карт ничем не хуже тысячи семисот коанов. Хлопок одной ладони, выход последней пары — способы укрыть смысл от реальности и реальность от смысла…        — Валет треф и валет бубен. Хмм… Примем как шепот вечности.        — Если так, то вон там идёт трефовый… И судя по лицу — жаловаться на бубнового.        Алексеич был свеж, бодр и явно не в духе.        — Сволочь ты, Лер!        — Дама червей и дама пик. Я тоже рад тебя видеть.        — Чего?        Валерий сгрёб оставшиеся карты в кучу, кучу утряс в стопку, стопку убрал в футляр.        — Всё равно не разложится. Так почему я сволочь, или это модное приветствие? — Валерий принял маску «вы хотите об этом поговорить?».        — Лучше бы он меня придушил по-тихому, можно даже с особой жестокостью. Он же как тёща и свора племянников в одном лице. Бухать нельзя, еда по расписанию, и вопросы, меня родные дети меньше грузили, он какие-то такие вещи спрашивает, что и не объяснишь толком. Готовит, конечно, вкусно, паршивец. Где вы все такие умные раньше были? У меня бы, может, и язвы не было бы.        Савва сиял как медный таз — Рэд готовил по его рецептам, и, соответственно, половина успеха была его — иначе бы собрат ещё месяц продирался бы сквозь все эти абстрактно-человеческие «на глаз», «до вкуса» и «Al dente».        — Так сволочь или «где раньше был», всё-таки?        — Сволочь! Он меня ещё и гимнастикой заставляет заниматься!        — Ужас! Самодур, тиран и деспот, — Валерий откровенно ржал, — дорвался мальчик командовать!        — Тебе смешно, а я на этого дубину даже прикрикнуть не могу. Только соберусь — сразу вспоминаю, какими он на меня глазищами смотрел, после того как ты всё рассказал.        — Тебе-то это всё, уж извини, хоть ясно откуда и зачем. А меня как-то в алкоголики и враги народа записали за одну единственную кружку пива, так что мериться кто больше пострадал от восстания машин бесполезно — у меня полтора года форы.        — Да я понимаю всё, не дурак. И благодарен всем троим, но всё равно. Как-то не думал, что скачусь до того, что мной киборг будет командовать, пусть и живой.        — И всё-таки, ты жаловаться по соседски пришел, аль по делу?        — По делу. Как к соседу и знатоку живых киборгов.        — Интересно карты шепчут, пары раскладывал, парами и идёт.        Максим уставился на соседа непонимающим взглядом, оглянулся на киборга, тот развёл руками, мол, придурь такая.        — Не обращай внимание, у меня сегодня мистически-медитативное настроение. Чего хотел? Только быстро, мне вот-вот должны привезти разнообразную половую жизнь на ближайшие два месяца, из инженерного музея, хвала небу, что хоть не из коллекционного фонда.        — Савва! Как ты его понимаешь? — Алексеич поймал себя на мысли, что разговаривает с киборгом на равных. — Он всегда такую околесицу несёт?        — С трудом, в основном выуживаю из контекста указания на объективные данные. «Разнообразная половая жизнь» в данном случае — десятифутовый грузовой модуль с полурабочими образцами коммуникационных технологий человечества за последние двести семьдесят четыре года, которые согласно договору с музеем нам нужно привести в рабочее и презентабельное состояние, для интерактивной экспозиции, если сделаем шлюз в инфранет для этого всего — будем вообще молодцы.        — А, понятно, долбаться с допотопными железяками, так бы и сказал. А то как закрутишь. Так вот — я в поход хочу, дня на четыре, и Рэда с собой взять. Только как узнать, что он тоже сам захочет, а не куда хозяина несёт, туда и я тащусь.        — Ртом, — отрезал Валерий, заметив как Савва вышел к воротам встречать подлетающий флаер. — Берешь и спрашиваешь. Только учти, если его гоняли где-то на Шебе или Аметисте, концепцию «единения с природой» ему будет трудновато постичь. Это всё?        — Нет, ещё хотел попросить, если таки уйдём, чтобы вы присмотрели за мастерской — если кто читать не умеет, на словах объясните куда делся и когда буду. С меня магарыч. Ведро черники, почти дикой.        — Ладно, где ты ту чернику возьмёшь.        — Места знать надо, от людей подальше.        — Всё, дитя природы, мне пора материть грузчиков. Куда, блядь, пихаете! И что что кибер, как он тебе, придурку, эту бандуру под два центнера удержит на весу! Платформа погрузочная в вашем корыте нахуя?        Алексеич удивился тому, как интеллигентного вида сосед стремительно превращался в начальника портовых грузчиков и пошел открывать свой бокс: ему тоже предстояло эротическое развлечение — «замена продольного стабилизатора на сто сороковом «Евроскае» без демонтажа половины обшивки».