Ты и Я - украденный суицидальный шедевр

— Как ты могла? — с этими словами влетел в спальню девушки Александр. Брюнет выглядел обеспокоенным и без конца поправлял влажные после душа волосы. — Просыпайся, Изабель! Низкий голос с присущей ему хрипотцой пробудил спящую, и она, поёжившись, сонно приоткрыла глаза. Парень скинул с сестры одеяло, предоставляя тело прохладному воздуху, который мигом вызвал мурашки на коже. Раннее утро ознаменовалось не только головной болью в затылке, но и очередным выговором лично от директрисы. Имоджен получила звонок от родителей Александра и Изабель на рассвете, которые не только оповестили бабку о проделке внука, но и о том, что они желают забрать всех троих на совместный отдых. Поэтому, как только Алек проснулся, он услышал длинную тираду злости из уст Эрондейл. — Ты позвонила родителям? Какого хрена, Иззи? — Вам двоим нужно отдохнуть, — тут же возразила брюнетка, покидая постель. — Это не шутки, Алек. Она портит вашу дружбу! — Да кто дал тебе право решать за нас, Иззи? Ты спишь с Джейсом и просто ревнуешь! — Вчера она столкнула вас лбами, — презрительно шипела девушка на брата. Лайтвуд открыла шкаф, вытягивая из него полотенце. — Только слепой не видит, как она вами играет. Подумать только, а ведь Изабель была полностью права. Только слепой мог не заметить, что Кларисса играет двумя парнями. Она не даёт себя ни Джейсу, ни Алеку; лишь кормит их надеждой. Интересно, подействует ли на рыжую таблетка, которую ей подкинет Иззи? Брюнетка намерена воспользоваться семейным отдыхом и позаботиться о том, чтобы ни один из них не вспомнил о Моргенштерн. Подумав над словами сестры и тем, что по-семейному сообщила Имоджен, Александр сделал свои выводы. Он с сомнениями вынес решение, что ему и Джейсу действительно не повредит отдохнуть от этих леденящих душу стен и замкнутого пространства. Может быть и его кошмары отступят? — Всё равно это не оправдывает твоего поступка, — насупился парень. — Мне теперь влетит от Имоджен за драку, которую устроил не я. Сорвавшись с места, Лайтвуд покинул комнату родственницы, показушно хлопнув дверью. Изабель не жалела о содеянном. Если ей и вступать в бой против Клэри, то не без семейных реликвий, а хитрость — одна из них. Там, за пределами пансиона, Алек и Джейс укрепят свои дружеские узы, а Кларисса, за такой относительно долгий срок, найдёт новые игрушки. Девушка окинула взглядом своё отражение в зеркале, поправляя взъерошенную после сна шевелюру. Лайтвуды были красивы от природы, но Изабель — прекраснее всех. Большие карие глаза, роскошные блестящие волосы, хорошая фигура. В ней трудно найти изъян, разве что характер, и то спорный вопрос. Хороша ли Изабель для остальных так же, как и для себя? Да. Но почему её тянет на пакости? Ответ прост: она не отдаст своё место среди родных людей какой-то левой девчонке. Обычная ревность для такой необычной Иззи. Только за окнами защебетали ранние пташки, школа начинала оживать. Ночники и фонари в пределах пансиона гасли, уступая солнечным лучам. Плюс месторасположения «Исцеления» был в том, что вокруг — тишина; нет никаких селений, что давало рабочему персоналу учреждения малость свободы и права на личную жизнь. Буклеты обманывали, когда вели речь о ежеминутном присмотре. Когда-то это было на руку, а когда-то и нет. Например, сейчас, полностью расслабившись, в чужой постели спала Кларисса — непослушная пациентка, пропажи которой никто не заметил. Тёмная комната с золотистыми просветами в интерьере приняла первую гостью за последние несколько лет. Джейс Эрондейл всё-таки был рад некоторым привилегиям находиться в родстве с директором «Исцеления». В его распоряжении была большая спальня на последнем этаже башни. Он делил пространство со своей единственной бабушкой, но, по заранее заключенному уговору, в любой момент мог вернуться на этаж к обычным ученикам. Спальня, куда юноша привёл ночью подругу, показалась ему самым подходящим местом для уединения. На душе скребли кошки. Отбросить мысли о том, что Кларисса была с Алеком не получалось, как бы Джейс не старался. В голове всплывали отвратительные звуки их прощального поцелуя, свидетелями которого он стал, Имоджен и какая-то медсестра, не уследившая за пациенткой. Чтобы не ворошить раны, парень закрыл глаза до того, как почувствовал лёгкое шевеление обнимающей его в ответ руки. Сладко потянувшись, Кларисса открыла глаза, сонно оглядывая пространство перед собой. Взгляд наткнулся на спящего рядом блондина, который бережно обнимал её во сне. На ресницах и золотистых волосах поблёскивала влага, напоминающая о том, что они недавно вернулись из ванной комнаты. Ничего взрослого, о чём бы мечтали эти детки, не произошло. Они долго обнимались и целовались, иными словами — успокаивали друг друга. Будто залечивали раны, зализывая их. — Я не сплю, — шевельнул губами Джейс, расплываясь в улыбке. — Не думаю, что твоя бабушка будет рада такому исходу, — повернулась лицом девушка. Клэри осторожно коснулась распухшей скулы парня, оставляя на нём след своих губ. Она медленно перешла на нос, затем на веко, распределяя поцелуи по всему лицу Эрондейла. Ей казалось, что большего и не надо — она удержала его рядом. С Алеком Моргенштерн потом разберется, ей очень важно не оттолкнуть от себя Джейса. — Никому не говори, что это был Алек, у него будут проблемы, — произнёс блондин, открывая глаза и с удовольствием наблюдая за сонной девушкой перед собой. Без одежды, прикрытые одеялом, которого едва хватало, после того, как Клэри сбила его ногами вниз. Рыжая водила пальчиками по мужской груди, лукаво заглядывая в янтарные глаза. — Даже после того, как вы поссорились, ты продолжаешь его защищать? — Он мне как брат, — вздохнул Джейс, откидывая голову на подушку. — Мы не бросаем друг друга, чтобы ни происходило. — Как героически, — усмехнулась Кларисса, останавливаясь на губах парня. — Он делал так, — первый поцелуй пришёл на верхнюю губу, затем на нижнюю. — Затем так, — язык скользнул внутрь, проникая в рот. — Потом так, — девушка спустилась к шее, нежно касаясь её губами. Она чувствовала, как раздражался Джейс. Как у него напрягалось всё тело и ему приходилось держать себя под контролем. Это было испытание, Кларисса проверяла парня на выносливость. Прощупывала границы дозволенного. И он ничего не говорил, молча принимал повесть о том, как целовал её Алек. За окном теплился рассвет, пробиваясь лучами в комнату. — Где мы? — наконец решила поинтересоваться Клэри, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. — В моей спальне, — последовал незамедлительный ответ. Девушка попыталась встать, чтобы осмотреть своё местонахождение, но ледяные руки утянули её обратно в постель. Джейс прижал Клэри к себе, зарываясь носом в копне огненных локонов. — Джейс, — замерла Кларисса, растерянно отводя взгляд. — Что? — не понял он, но проследив за взглядом рыжей, узнал причину девичьего смущения. — Ох чёрт, прости. Пробуждение, да и в одной постели с обнаженной Моргенштерн — никаких препятствий утренней эрекции. Щёки залились пунцовой краской; не то чтобы для Джейса это было непривычно, но вот для Клэри — да. С весельем оторвавшись от тела юноши, девушка соскользнула с кровати, натягивая на себя белую рубашку. Скованно передвигаясь по комнате, рыжая собрала свои вещи и поспешила покинуть обитель Эрондейла, кинув на прощание краткое «увидимся». «Да, сбегать от парня из-за его биологии, это уже слишком», — подумала Кларисса, но вмиг одёрнула себя. А что, если она испугалась продолжения банкета и просто решила свалить, чтобы блондин не добрался до её вишенки? Да нет, абсурд. Она ведь сама его хотела. Или нет? Уже нет? Александр, твою мать. Подействовал на Моргенштерн как сладкое перед едой, он перебил ей аппетит на Джейса. Оказавшись за дверью, Кларисса столкнулась нос к носу с женщиной, которая была сейчас на одном с ней уровне из-за отсутствия каблуков. Имоджен сконфуженно отстранилась, уступая место для прохода пигалице, выскочившей из спальни её внука. — Неловко, — процедила Клэри, находясь всё ещё в рубашке Джейса и сжимая в руках своё платье с босоножками. — Честь вашего внука осталась при нём, — ляпнула она первое пришедшее в голову, и с облегченным вздохом выскользнула из-под прицела мисс Эрондейл. «Чёрт бы тебя побрал, Джейс!» — выкрикнула девушка, как только завернула за угол и скрылась от провожающего её взгляда карих глаз. Теперь оставалось молиться, чтобы блондин сам справился с карой, которая настигнет его через пару секунд. Добраться до больничного корпуса оказалось нелегкой задачей. Клэри одевалась на ходу, не беспокоясь о том, что может встретить кого-либо в пустых коридорах. Она сворачивала не туда, спускалась не по тем лестницам и пересекала вовсе не те переходы, которые могли бы привести её к нужному месту. Спустя двадцать минут рыжая осознала, что просто не знает дороги ни к палате, ни к комнате Джейса. Она заблудилась в собственной школе. — Чёртово «Исцеление»! — выругалась как можно мягче Моргенштерн, открывая дверь в незнакомую ей комнату. Помещение оказалось светлым, но выдержанным: повсюду книжные шкафы, доверху засыпанные разноцветными томиками; кресла обшитые вельветовой тканью, столы и лампы. Залы переходили из одних в другие, и по наличию книг и отсутствию каких-либо живых лиц, Кларисса поняла, что попала в библиотеку. — Эй, есть здесь кто-нибудь? — выкрикнула в пустоту Клэри, накидывая на плечи рубашку Джейса и расправляя спутанные локоны. На звуки помощи никто не выглянул, что уже заставило задуматься девушку о том, что здесь никого нет; однако в последний момент она уловила еле слышный шелест листов и нырнула между стеллажами, тянущимися вдоль до зала. — Кто-нибудь поможет красивой и ранимой девушке добраться до главного холла этого чёртового здания? Услышав смешок позади, Кларисса обернулась, сталкиваясь с знакомой высокой фигурой. Перед ней стоял Александр, прижимая к уху телефон. Он посмотрел на девушку с усмешкой, после чего решил продолжить свою беседу с человеком на другом конце связи. — Я не собирался покидать школу этим летом, у меня не закончился курс терапии, мам, — спокойным голосом говорил брюнет. Пока он отпарировал всё сказанное родительницей, Моргенштерн осматривала его лицо на наличие ярко выраженных синяков, которые были и у Джейса. — Изабель рассказала тебе всё? Это не твоё дело, мам. Не твоё и не Иззи, мы сами справимся со своими разногласиями. Закончив препираться и спорить с матерью, Алек отключил телефон и сунул его в задний карман джинс, переключая всё своё внимание на рыжеволосого ангела. От неё исходил аромат одеколона Эрондейла, и размер рубашки, в которой тонула девушка, подтверждал тот факт, что она провела ночь не одна. Ревность кольнула мечом, рассекая всё безразличие на лице парня. — Проблемы? — кокетливо поинтересовалась Кларисса, принимая привычную позу. — Никаких, — поджал губы Александр, продолжая глазами пожирать помятую девушку перед собой. — Ты пахнешь им. Эмоции не утихали, и усмирить их было тяжело. Лайтвуд привёл в действие всё самообладание, лишь бы не сорваться сейчас на той, что расслабленно дышала перед ним. Она не волновалась, и это один из факторов, цепляющий в ней. Даже сейчас, будучи естественной, Клэри не переставала играть. — Ревнуешь? — улыбнулась девушка, медленно подходя к Александру и обвивая его шею руками. Она засмеялась, лицезря, как нервно дернулись ноздри парня от раздражающего запаха чужака на его добыче. — Что ты делаешь? — фыркнул брюнет, когда искусанные губы потянулись к нему. — Пытаюсь тебя поцеловать, — пожала плечами девушка, глядя в голубые, как океан, глаза парня. — Не стоит, — нахмурился Алек, отстраняясь от рыжей и скидывая её руки с шеи. — Тебе лучше уйти. Каменное выражение лица и безразличие, которым веяло от парня, натолкнули Клариссу на мысли, что спортивный интерес не только у неё присутствует. Отказ повлиял как камень, летящий в спину. Буквально почувствовала, что её оттолкнули. Отказали. Моргенштерн хотела потребовать ответа, но не собиралась вести себя как обычная истеричная девчонка, которой не дали желаемое. Но это было тем, что она испытывала к брюнету напротив. Его хотелось разорвать в клочья за то, что он отважился сказать «нет». — Просто отведи меня в палату, — переобулась девушка. Кларисса круто развернулась на каблуках, призывно виляя бёдрами и удаляясь от Лайтвуда. Алек повиновался, без слов сыграв роль эскортника юной леди. Настрой решить все свои проблемы никто не мог сбить, а поцелуй с Клариссой мог вызвать нежданную вспышку гнева у молодого человека. Им было по пути, но брюнет об этом просто умолчал, проводив девушку до палаты. Каменные стены с осыпавшейся штукатуркой, запылившиеся витражи и блеклые фрески уже не вызывали привычного восторга. За месяц Клэри привыкла к местным красотам и уже без прежнего энтузиазма рассматривала каждый квадратный метр, запоминая всё для новых эскизов. Фотографическая память у Моргенштерн была восхитительной, если кому-то для ориентировки требовалась карта, то Клариссе было достаточно альбома с рисунками, которые в голове воссоединялись проекцией всего здания. Покинув рыжую, Лайтвуд мысленно обматерил всё прекрасное на свете, и, поблагодарив сестрёнку за передачу подробной информации, направился в кабинет директрисы, которая уже минут пятнадцать ожидала его там вместе с Джейсом. Эрондейлы о предстоящем отпуске знали больше, чем сам Алек. Они посвятили его в подробности вытекающих последствий, которые могли упрятать парня в запретное крыло. Ограничившись занятием с психологом перед отъездом Джейсу удалось выбить из бабки также поблажку для Моргенштерн, которую Имоджен должна была не только перевести назад в комнату 18D, но и проследить за девушкой на время отсутствия Изабель и Джейса. Александра Эрондейл просто не добавил в список, посчитав, что все его героические замашки должны остаться ненужным багажом позади. — Завтра утром приедут Мариза и Роберт, до завтрака вы уже должны быть собраны. Никаких драк, Алек, учись сдерживать это, — с напутствием говорила Имоджен. Она была в роли бабушки Эрондейл, а не директрисы своих учеников. Давнее знакомство с семьёй Лайтвуд, содействия, и она не последний человек для их четы. — Я присмотрю за Клариссой, если вас это так беспокоит, — выделив обоюдную заинтересованность парней, продолжила она: — Я верю в вас, мальчики, вы умные и справитесь с этим детским увлечением. Прошу вас, не наделайте глупостей за эти два месяца. Подумать только. Два месяца без звонкого смеха и надменной ухмылки. Без взгляда зелёных, как листва, глаз и растягивающихся в улыбке губ. Джейс думал, что Александру проще — он не так много был с Клариссой, чтобы скучать без неё; а Алек думает иначе — Джейс достаточно провёл с ней времени, чтобы не скучать. Фривольность Моргенштерн ни одного из них не отпугивала. Стоя перед Имоджен и слушая её, и Джейс и Александр думали о том, как их поездка изменит положение в сердце обожаемой дамы. Кларисса вряд ли будет грустить всё это время и коротать вечера в компании любовных историй, коими упивались обычные девчонки. Успокаивало то, что количество парней в пансионе было мизерным, так как те, на кого могла бы запасть рыжая — просто отсутствовали. — Джейс, — обратилась женщина к внуку, — задержись. А ты, Александр, ступай к мистеру Форесту. После я зайду и проверю запись о твоём посещении. Парень кивнул, оставляя наедине родственников. В мыслях крутились разные поводы для депрессивного состояния, которое отражалось на лице Лайтвуда. Взбучка за драку — а Алеку она досталась дважды, неприятное столкновение с предметом нездорового увлечения, о котором брюнет никому не сознавался; всё в этом дне кричало о том, что жизнь его начинает меняться. Белые стены последнего этажа больничного корпуса начинали вызывать привыкание. Встретив несколько пар глаз, проводящих время в ожидании своего приёма, Александр посмотрел на секретаршу за стойкой ресепшн, которая стояла у знакомого ему кабинета. Поинтересовавшись происходящим, Лайтвуд получил несколько неоднозначных ответов, из которых понятно стало лишь то, что график доктора Фореста был изменен. — Прошу прощения, — обратился Алек к работнице. — Мистер Форест у себя? Девушка, зарывшись в кипе документации, оторвала голову от бегущих на экране айпада строк: — Мистер Форест уволился, — сообщила тихо секретарша, после чего схватила телефон и папку с бумагами. На ожидающие взгляды пациентов она лишь пожала плечами, торопясь наладить соединение с кем-то по телефону. — Должен был прибыть стажёр, но его почему-то нет. — Стажёр? — удивился брюнет. — Как вы можете доверять проблемы реальных людей стажёру? — Простите, но это не я решаю. Подобными вопросами занимается заведующий больницей «Исцеления», и это не я, — резко ответила секретарша, убегая от пожирающих её глаз. Очередь на приём к психиатру начала рассеиваться; видимо пациенты слишком долго ждали. Ну что ж, Александр не против скрыться от своих друзей и переждать нагрянувшую бурю, дожидаясь того самого стажёра. Немыслимо было доверять состояние психически нездоровых подростков какому-то стажёру. Для Алека это была вынужденная мера, ему просто нужна отметка в журнале. Как только он остался один, то в голову пришла не очень хорошая мысль. Секретарша не возвращалась, и Лайтвуд, небрежно осматриваясь по сторонам, поднялся с дивана, переместившись к шкафу с медицинскими картами. Всё, что ему надо — поставить запись о том, что Александр Гидеон Лайтвуд был на приёме у психолога. Потеряв любую бдительность, через несколько минут поисков, брюнет бесстыдно листал журнал записей и искал нужную ему дату для заполнения графы. Он не обратил внимание на приближающиеся шаги и голос, окликнувший его пару раз. — Молодой человек, что вы делаете? — в третий раз прозвучал голос незнакомца. Подняв голову, Алек увидел перед собой шатена лет двадцати пяти, который неумело держал в руках чёрный кожаный портфель. Поправив очки, незнакомец прошёл к двери кабинета, открывая её ключом. — Вы на приём? — Вы — стажёр? — с неприязнью посмотрел на него Лайтвуд. — А что вас удивляет? — открыл кабинет незнакомец. — Да ничего, — отбросил Алек, и захлопнув журнал, выпрямился. — Меня Имоджен послала. — Ох, первый пациент, так волнительно! — причитал мужчина. Пройдя в кабинет и осмотревшись, неуклюжий незнакомец в очках стал раскладывать какие-то документы на столе, а после посмотрел на брюнета, который уже по-свойски устроился в родном для него кресле. — Меня зовут Саймон Льюис, — представился новый психолог, и с улыбкой уставился на вальяжно раскинувшегося перед ним его первым пациентом. Пора вкусить все прелести психиатрического наблюдения.