Богиня Любви

Я решил, что, если мой мир не может быть вашим, я сделаю ваш мир своим. Чарльз Диккенс. "Оливер Твист". POV Тим Утром я открыла глаза и рывком поднялась в воздух. Огляделась. Я в храме. Мне приснился Шон. Посмотрела вниз. Внизу стоял черный диван, на котором, разметав руки в сторону, спал мой любимый маг. Значит, не приснился. Я улыбнулась. Посмотрела в окно. Солнце уже вставало над столицей, залив солнечным светом весь мой храм. Я уселась в воздухе, потом улеглась прямо над Шоном и рассматривала его. Он то хмурился во сне, то улыбался, чуть приподнимая уголки губ. Ресницы подрагивали, ему что-то снилось. Я спустилась пониже, практически нос к носу с магом. И коснулась губ. Мне было интересно, почувствует или нет. Он открыл глаза. Сонные, чуть прищуренные, смотрели перед собой. Но он сделал движение губами, продолжая поцелуй. Я ощущала его теплые прикосновения, влажный язык, который пробегал по моим губам. Потом он отстранился, откинулся на подушку, тяжело вздохнул. - Привет, дракошка. Ты мне снилась. - прошептал он, смотря в потолок. Я не меняя позиции, схватила его за руку. Мне хотелось знать, что он почувствовал. Он словно угадал мое смятение, снова вздохнул и сказал: - Я чувствовал на своих губах лед, но и твои губы тоже. Это так непонятно. Я с тоской отвернулась. На глаза навернулись слезы. Ничего не получается. Лепестки посыпались на диван. Шон поднялся в сидячее положение, наблюдал за розовым потоком. - Тими, прекрати плакать. Ты убиваешь меня своими слезами. Иди сюда. - Шон распахнул руки в стороны. Я подлетела и сев на колени парня, прильнула к груди. Он опустил руки. Обнять не смог. Руки проходили сквозь меня, но почему-то ощущал, когда я прикасалась к нему. Я вздрагивая всем телом, пыталась напитаться его теплом. - Дракошка, прошу не плачь. Я люблю тебя. Я придумаю что-нибудь. Ведь должно быть что-то, чтобы я смог к тебе прикоснуться. - он замолчал, тяжело вздыхая. Потом продолжил: - Малыш, сейчас сюда придут люди, мне пора, но я вернусь вечером. - Шон улыбнулся, я взлетела в воздух, а он открыл портал прямо под собой и провалился в него, оставляя пустой диван. Я вздохнула и переместилась в долину. Подлетела к дому Матери, взошла на террасу, села в плетеное кресло. Из дома вышла Шарр"риоран, посмотрела на меня, ушла. Вернулась с подносом, молча поставила его передо мной и села рядом. - Как спалось? - наконец, спросила она, когда я выпила тайру и доедала пирожок. - Хорошо. Тепло. - ответила я, вздыхая. Отложила надкусанное, встала. - Шарр"риоран, он никогда не сможет прикоснуться ко мне? - спросила я, смотря на блестевшее под солнцем озеро. - Пока нет. Наверное, должно пройти время. - пожала плечами Мать. - Иди в храм, тебя там ждут, а у меня паломники. Я кивнула, еще раз окинула взглядом озеро, взлетела над домом. А потом подумала и набросила на себя невидимость. Что за паломники такие, что мне видеть запрещено. Раньше ведь не выгоняла. Я висела чуть в стороне от озера, когда телепортом пришел Шон. Он подошел к озеру, сел на берегу. Мать зависла над озером, смотря на мага. " Что ты хотел, сын мой?" - услышала я подслушанный разговор, чему очень удивилась. " Я хочу вернуть ее к жизни!" - сказал Шон, смотря серьезным карим взглядом на озеро. " Мертвые не воскресают. " - сказала Мать устало. И почему-то посмотрела в мою сторону. " Я найду этот способ, я переверну весь мир, но найду!" - зло сказал Шон, открыл портал и исчез. Я закрыла глаза. А есть ли этот способ? И услышала голос Матери: - Подслушивать не хорошо. Я открыла глаза. Передо мной была Шарр"риоран. Алые волосы развеваются на ветру, желтые глаза прищурены, губы сжаты. - Прости... - прошептала я и убежала в храм. Там я зависла у любимого окна, смотря на королевский дворец. Мой маг сошел с ума. И я сошла. Никогда я не ждала так вечера, как сегодня. Извелась вся. Спасла людей из таких передряг, что сама удивилась. Когда солнце закатилось за горизонт и двери закрылись, появился портал. Из него вывалился Шон. Он улыбался, посмотрел на статую, прошелся по проходу. Сел туда, где сидел вчера. Выглядел он посвежевшим, мантия чистая, сам он смотрел на статую с улыбкой. - Дракошка, я к тебе спать. Меня вчера впервые за полгода не мучили кошмары. Астер рада, что я сам собой стал. Да, мне всю ночь твоя мелисса пахла. Почему? Я смеясь, превратила скамью в диван и уронила ему на голову подушку. Он подхватил ее, прижал к себе, вдыхая аромат. - Ага. Вот почему пахло. Свою отдала? - он хитро прищурился. Я еще и одеялом запулила в мага. Но он поймал его в воздухе и плавно опустил на диван. - Как была хулиганка так и осталась. - покачал головой маг. Он встал, сходил в уборную, вернулся. Стянул сапоги, лег. Я прилегла рядом, голову положив на его грудь. Он мерно дышал, его сердце тихо стучало под моим ухом. - Представляешь, дракошка, я сегодня весь день носился по Ларрану, ловил ожившие доспехи. Ринон хулиганила, Бель сказала, что я не следил за подопечной и теперь она распоясалась. А еще с Матерью спорил. Вот такой день. - он зевнул. Его глаза закрылись. Я коснулась губами его чуть колючей щеки, вернула голову на его грудь и тоже отключилась. Так продолжалось неделю. Он приходил с заходом солнца, садился на скамью, улыбался. Я видела его дневные воспоминания. Шон весь день рылся в книжных хранилищах по всей Империи, но не находил, того, что искал. Он становился все печальней, обхватывал ладонями голову, но потом закрывал глаза и снова вымученно улыбался. Мы нашли способ общаться. Маг принес грифельную доску и мелок, и теперь задавал вопрос, а я писала короткие ответы. День я ожидала его в нарастающей тоске, в какой-то непонятной боли. Она росла в душе, как снежный ком. Ночью, когда он рассказывал мне новые знания, показывал заклинания, казалось я возвращалась в школьные годы. Я могла иногда повторить, смешила его, показывая иллюзии или воспоминания. Иногда он не хотел расставаться и болтал, все, что можно. Тогда я укладывалась сверху, смотрела в его глаза и целовала в губы. Он зная, что сейчас уснет, улыбался и закрывал веки. Веса моего он не чувствовал, я лежала на нем и рассматривала, как он спит. Его веки трепетали от снов, иногда он тяжело дышал, но я касалась его щеки пальцами, убирая кошмары. И тогда он расслабленно и тихо досматривал сны, я прижималась к его телу. Мне нужно было его тепло. Чтобы он не замерз, я накрывала его одеялом. За ночь он высыпался, но розовое покрывало из моих слез устилало весь пол и диван с утра. Его сонные глаза с грустью смотрели на мою статую, он вздыхал, ловил на губах ледяные поцелуи и уходил порталом. И я сдалась. Я больше не могла так. Эта боль накрывала меня. Словно стало хуже. Между нами были разные миры, между нами была пропасть, между нами была смерть. Я с утра вернулась в долину, на лету разделась и плюхнулась в воды озера. Там погружаясь на дно, старалась не думать. Когда уже магия кислорода закончилась, я перестала дышать. Но меня окутало воздушным пузырем и вынесло на берег. Там буквально швырнуло на доски террасы. Я хватала ртом воздух. - И что ты удумала? - воскликнула Мать. Я обхватила себя руками, тряслась от рыданий. - Мать, ты любила когда-нибудь? - спросила я, не попадая руками в рукава тоги. Мать помогая мне одеться, тихо вздохнула. - Когда-то давно, в каком-то тысячелетии. - Тогда пойми меня, я не могу так больше! Я не могу больше быть ветром на его губах! Я хочу его целовать, обнимать, а он чувствует только лед. Я больше не пойду в храм. Я могла лишить его любви, но и этого не могу. Я ничего больше не могу. - рыдала я, в нервном припадке. Мать подняла меня в воздух, вытерла слезы и потянула в сторону. - Мы тут с Ларишей тебе сюрприз приготовили. Помнишь, когда-то давно ты хотела жить в башне посреди моих лесов. - спросила Мать, подлетая к высокому холму, недалеко от ее дома. Я вспомнила, что до паломничества мне снились сны, в которых я летала над реликтовыми деревьями. Как была в черной башне и сварила себе кубок Судьбы. Как мучилась, выкидывая лунный камешек, думая, что Шон устал от малолетки. Я улыбнулась воспоминаниям, а Шарр"риоран взмахнула рукой. Пустота замерцала и проявилась высокая башня. Она была сложена из серого камня, высотой в пять - шесть этажей и наверху были оконные проемы. Мы взлетели повыше и Мать увлекла меня сквозь окно внутрь. Внутри была большая круглая комната, поделенная на зоны. По кругу были окна, у стен стояли стеллажи с книгами, стояла огромная кровать с балдахином. Балдахин у изголовья был тяжелым из бархата голубого цвета, кровать сама была металлической. Квадратное пространство от потолка до ложа обрамляла рама, а по бокам располагались металлические стойки с витиеватыми и коваными элементами. Подвесная ткань была шелком и развевалась на сквозняке с одной стороны, а с другой была подхвачена шарфами из вуали, и закреплена на стойках. Еще была дверь в ванную, в комнате стояло несколько кресел и столик. - Сколько книг! - я погладила корешки книг, отходя от Матери. - Да, это Лариша притащила из потерянных библиотек. Мири, мы сотворили тебе башню, чтобы ты могла отдыхать. Ведь ты не спишь рядом с ним. Ты так перегоришь. - Мне без него невыносимо, а с ним еще хуже. Я все время плачу. А Шон ругается. - я вздохнула. - Так тебе понравилось? - Шарр"риоран, это бесподобно. Спасибо. - растроганно посмотрела я на Мать. Она улыбнулась, обняла и прошептала: - Я что-нибудь придумаю для вас. Только не теряй надежды. Я кивнула, а она утащила меня завтракать. Шон просидел в храме всю ночь, с тихой тоской смотря на статую. Тим не было. Он не чувствовал ее ледяные поцелуи, от которых его кожа покрывалась мурашками. Он не чувствовал ее ветряные объятия, которые сбивали его с ног. Она не пришла. Не отвечала на его вопросы, мелок так и лежал на доске недвижимый. Она не пришла. Маг потер лицо ладонями, потом встал и порталом исчез из храма. Утром он появился в долине озера Полумесяца. Там прошелся по берегу, сел на берегу, потом спросил: - Мать, где Тими? " И тебе, доброе утро. Где и должна быть." - Но она не пришла в храм. Почему? "Не смогла, значит. Ей плохо. Она устала быть ветром на твоих губах. Она себе сердце разрывает. Дотронуться не может, сказать не может. Ей очень плохо. Ей больно. Ты же видишь ее слезы." - Но она мне нужна, я не могу без нее! - закричал Шон, смотря с таким отчаянным бессилием, что Мать сердцем почувствовала его чудовищную боль. "Сын мой, слетай с Арденом к Владыке эльфов и сходи к поющему фонтану. Там останься один и слушай фонтан. Потом поймешь." - сказала Шарр"риоран, дотрагиваясь ладонью до волос Шона. Он почувствовал прикосновение и кивнув, открыл портал. Несколько дней я пряталась сама от себя. Не летала в храм, зная - меня там ждут. Выбирала книгу, забиралась в кресло с ногами и читала. Иногда отвлекалась на просьбы верующих, и могла помочь из башни. А ночью начинался кошмар. Меня тянуло в храм, сердце замирало. Потом начинало нестись, как ненормальное. Слезы срывались водопадами, но так надо. Иначе я заморожу его своим льдом. Иначе он сойдет с ума, разговаривая с призраком прошлого. Мертвые не воскресают, меня не вернуть. Риса отказывалась летать, ушла в молчанку, а потом в депрессию. Я опасалась за своего дракона. Я не знала, правильно ли я делаю, перестав общаться с Шоном, но насиловать себя я не могла больше. Сегодня меня накормила Мать, дала с собой корзинку с пирожками и фрукты. Я с молчанием приняла. Что отказываться, если вкусно. Зажгла свечи в бронзовых подсвечниках, которые я сделала в минуты затворничества. Переоделась в тунику с бриджами, выбрала дневники прошлых королей, уселась в кресло. Наколдовала себе чашку, кипяток и заварку из коробки насыпала. Сижу читаю. На небе заблестели звезды, я откинулась затылком на спинку кресла и прикрыла глаза. Тоска накатила на сердце. Боги, прошу, помогите. Не могу больше. Я вздохнула и тут ощутила на себе взгляд. Я распахнула глаза. В оконном проеме, в воздухе завис Шон. Он перешагнул подоконник и остановился. Я подскочила с кресла в огромном шоке. Он стоял в черной мантии, растрепанная прическа, яркие карие глаза, зрачки которых были расширены. Он тяжело дышал, руки сжимал в кулаки. Я проморгалась, думая, что это видение. Чашка из моих рук выпала, разбилась об каменный пол на тысячи осколков. Но я не заметила этого. Я смотрела в карие омуты. Я сделала шаг в его сторону. Он тоже шагнул. Я забыла, как дышать. - Шон, ты... как ты тут...оказался... - прошептала я срывающимся голосом. Он еще шагнул ко мне, не отрывая глаз от меня. - Тими, это ты... ты...живая. Зачем? Зачем ты так сделала? - он, с каким-то злом, шептал мне в ответ. Я отвернулась от его обвиняющего взгляда. Меня от шока стало колотить. Я дрожала всем телом, обняла себя руками за плечи и заговорила. - У меня никогда не было матери. Это слово я узнала в три года, но называть было некого. Я была шлюхиным отродьем, рабыней. Меня никто не любил. Потом по воле Богов, появилась Тирнари. Она показала, что такое любовь матери, любовь сестры. Я полюбила ее всем сердцем. Потом воды Заны по воле богов принесли ко мне Аскани. Он научил меня не бояться мужчин, приручил. Потом в один вечер пришел ты. Знаешь, какая мысль посетила меня, после как ты показал мне свой космос и магию? - я полуобернулась и посмотрела на Шона. Он покачал головой в отрицательном ответе. Сам маг привалился спиной к окну и с тоской слушал мои откровения. Он сам хотел ответов. - Так вот, - продолжила я, снова отворачиваясь, - я подумала, что всегда буду любить этого человека, и мне пофиг, что он мужчина. Потом я полюбила Аскани. А ты? А ты стал моим учителем. Потом наш кубок, приворот. Я в глубине души хотела, чтобы ты меня любил. Но ты ясно давал понять - к недолеткам ты не пристаешь. Я вздохнула, взмахом руки попросила Шона молчать. - Я училась любить, училась магии, училась отдавать любовь. А потом ты ушел. Знаю, тебя Аскани просил, но ты ушел. Бросил. Боги все знали и показали мне будущее. Только в нашей разлуке, я поняла как сильно я люблю тебя. И когда прочувствовала ту боль, когда потеряла тебя, я поняла. Я сделаю все от меня зависящее, но ты будешь жить. Боги просили Бель учить меня. Она учила, я училась, уже зная, что когда-нибудь меня попросят помощи Боги. А потом этот бал и наш танец, где я поняла, что ты любишь меня. Сам не зная, ты все мне сказал своим танцем. А еще Мраки помогли, устроили наш первый поцелуй. Я в курсе, что ты меня учил. Бель призналась. А потом ты чуть не погиб. И я тебе открылась. И наша неделя счастья. Шон, когда ты пропустил тот удар, я чуть с ума не сошла. Лариша предупредила, что все могут погибнуть. Хашург знал, что вы все придете. Это была ловушка. Но он не думал, что я отдам жизнь за вас. Поэтому, я так сделала. Я хотела, чтобы все были живы. - мои глаза наполнились слезами, я закрыла ладонями лицо. - Дракошка, что мы делаем? Вместо поцелуев, я обвиняю тебя. Прости меня. - Шон с серым лицом смотрел на меня. Я оторвала ладони от лица, прошла оставшееся между нами расстояние и уткнулась носом ему в грудь. Мой маг задохнулся от счастья, медленно обнял и еще не веря, крепко прижал меня к себе. Он тяжело дышал, сердце гулко стучало, а он судорожно прижимал меня к себе. Я подняла лицо и закинув руки ему на шею, притянула его лицо ближе. Шон сам наклонился, несмело прикасаясь губами моих губ. Между нами пронеслось статическое электричество. Но мы уже не замечая ничего вокруг, упоенно целовались. Шон покидая мои губы, блуждал своими по всему моему лицу. Целуя глаза, виски, щеки, нос, и возвращаясь опять к губам. Я задыхалась от ласк, от счастья, от его близости. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга и тяжело дыша, сели в одно кресло, я ему на колени, а он не отпуская меня ни на секунду, то я снова спросила: - Так как ты очутился в чертогах богов? Шон обнимая меня крепче, сказал: - Матери постарались. Мать драконов направила меня к Матери эльфов, а там я нашел одно заклинание. Очень древнее. Очень сложное. Вот с Арденом три дня мучились, пока нашли точное воспроизведение жестов и слов. Там только чистокровный эльф может активировать самый важный жест, вот только сколько будет длиться заклинание не знает никто. - с печалью в голосе закончил он. Я прижалась еще теснее к нему, вдыхая запах дождя. - А еще родная, тебе нужно заканчивать плакать. - Шон приподнял пальцами мое лицо, чмокнул в губы, видя мой взгляд непонимания. - Сейчас объясню. Были у нас степи орков, были и орки. Теперь при участии одной богини и одного бога - нету у нас степей и нету орков. - он замолчал. Я оторопела. Неужели я всех убила? - Когда ты умирала на алтаре, то в каждой трибе, где был камень и приближенные к богу, произошел непонятный случай. Алтари вспыхивали, шаманы сгорели заживо и все, кто относился как-то к алтарям. Когда вспыхнул главный алтарь, то океан огня прошел по степям. Орков осталось два-три поселения. Мужчин почти нет, больше юноши, женщины и дети. А по Империи тоже произошли самовозгорания всех приближенных Хашурга, тем самым помогая найти врагов. Ну, а потом твоя жертва очистила всю скверну, сожгла зло и теперь там появилась магия. Но стали эльфы и люди замечать, как прошел месяц после катастрофы, появилось странное явление. Полились дожди, и не дожди, а ливни. Соленые. И теперь степи почти болота. Арден долго изучал эти дожди и пришел к выводу, что это богиня Тимиредис рыдает там. Нарыдала ты несколько рек, озер и прудов. Благо, вода пресная. Соль испаряется. Шон рассмеялся веселым смехом, целуя меня в нос. - Вот так. Теперь эльфы с человеческими магами сажают там сады и леса, очень хотят построить города. Ведь там очень красиво стало. Все зеленое, а в твоей долине растут цветы. Серебристо-красные. Эльфы назвали их - кровь богини. - сказал Шон. - А еще - и тут он странно посмотрел на меня. В взгляде была смесь страха и тоски.- Дракон Аскани вылетел. Северный Ветер цвета дома Ансаби - синий с серебром. А как твоя Полярис? - спросил он очень тихо, с силой сжимая мои плечи. - Обиделась на меня. Но иногда летает. - пожала плечами в непонимании я. Шон замер, потом медленно услышанное дошло до него. Он посмотрел мне в глаза, чуть дыша. - Ой как интересно! Она жива? - Жива, правда последнее время не в настроении, нам, кроме долины, летать нигде нельзя. Вот она и дуется. - Можно Мрак позовет ее? - спросил Шон. - Конечно. - ответила я и смотря в карие глаза, погрузилась в мир космоса Мрака. " Привет, малышка. Риса, любимая, ответь мне." - услышала я в своей голове голос Мрака. " Привет, любимый дракон." - я улыбнулась и услышала радостный рык моей дракошки. Она принялась жаловаться на всех подряд, что плохо кормят, что охоты нет, что летать некуда, а Мрак ее слушал и счастливо порыкивал в ответ. Я задремала в любимых объятиях, а Шон все время смотрел на мое лицо. Он боялся закрыть глаза, понимая, уснет и ночь пройдет быстрее. А он хотел как можно дольше быть рядом. Солнце проникло в окна, а мы стояли и пытались расстаться. Он обнимал меня, прижимал, целовал, прижимался лбом к моему лбу, заглядывая в глаза. Тоска расставания сковывала наши сердца, мы не могли наглядеться друг на друга. - Я приду вечером. Я больше не смогу без тебя, любимая. - шептал мне Шон. - Я буду ждать. Я люблю тебя больше жизни. - шептала я в ответ, прижимаясь всем телом. Его облик стал таять в наступившем утре. Я схватилась об косяк окна, складываясь пополам от нахлынувшей тоски. Потом вспомнила о бедных орках, о болотах вместо степей и выпрямилась. Потом посмотрела вниз на дом Матери. Слетела вниз. Она ждала меня на террасе. - Мамочка, можно я тебя буду тебя так называть? - кинулась я с объятиями к Шарр"риоран. Она обняла, подняла за подбородок мое лицо и сказала: - Мири, конечно можно. Ты самое мое любимое дитя. - У меня не было матери и ты столько для меня сделала. Спасибо. - шептала я, уткнувшись ей носом в плечо. - Ну как прошла ваша встреча? - спросила Мать, усаживая меня в кресло. - Сначала поругались, потом мирились. - ответила я, беря чашку с тайрой. - И как? - ехидно поинтересовалась она. Я подавилась тайрой. Уставилась на нее, краснея. - А я думала, вы скучали сильней. - протянула она, постукивая идеальными наманикюренными пальчиками по столу. Я смутилась и убежала в свою башню спать. Вслед услышала веселый хохот. Бель мерила шагами кабинет и одновременно ругала Ардена. Тот сидел на диване, отчаянно зевая. Бель не дала ему спать, беспокоясь за друга. - Как вы могли! Что вы удумали? А если он пропадет? Вдруг он переместился не туда. - и тут Бель замолчала. Посреди комнаты мерцал воздух и появился Шон. Арден подскочил с дивана. А Шон подбежал к девушке, подхватил ее на руки и закружил, крича в не себя от счастья: - Бель, я видел ее! Целовал, обнимал! Она такая красивая, такая любимая! - Я так рада за тебя! Да поставь меня на пол! И много вы успели? - спросила Бель, приводя в порядок платье. Шон покраснел. - Я что маньяк? - спросил он у Бель. - Ты дурак! - сказала она. - Надо время не терять. - Знаешь, успеем. Я полночи не мог поверить, что обнимаю ее и вижу. - тихо сказал Шон, опуская глаза. Потом поднял взгляд, подмигнул карим глазом и сказал: - Так, я спать, есть и в лабораторию. Столько дел накопилось. - он чмокнул Бель в щеку, хлопнул Ардена по плечу и умчался. Друзья в некотором шоке посмотрели вслед ему. Умчался он через двери. Совсем от счастья голову потерял.