Дави его нахер! Это мой бывший!

      Я не особо долго собиралась в путь. Сердце отказывалось успокаиваться, особенно после всего того, что он мне сказал.       «Единородные боги, мне предложил встречаться самый красивый мужик на планете! А я вместо двух звуков — согласной «д» и гласной «а», выдала про гипотетическую девушку! Да я даже его бывшую видела (надеюсь, она выбралась из леса), но вдруг они расстались из-за нынешней девушки?       Ох, кого я обманываю, это ведь все чертовы комплексы! Он наверняка свободен…?» — Только когда мы оказались на улице, я поняла, что мой «Знакомый незнакомец» так и щеголяет в том, что я ему дала. Напоминаю: розовые штаны с единорогом и майка, которой много лет. Хоть тапочки сменил на свою обувь и деньги захватил. Ровно в этот момент пришло осознание, что все будет очень плохо.       Я старалась никогда не гулять по своему Мухосранску ночью. Довольно опасное это место после заката. То закладчики шарятся по кустам, то рьяные бомжи вылезают из мусорных куч и устраивают салочки с ментами. Молодые гопники со своими девушками легкого поведения придаются культурным разговорам на исключительном матерном…       Я могла ещё много всего вспомнить и окончательно испугаться своего родного города, но парень уже потянул меня вперёд. Мы прошли минуты две перед тем, как я решилась все же сказать, что нам в другую сторону.       Горе-Сусанин тихо ойнкнул и остановился.       Теперь вела уже я.       Мозг снова поплыл от того, что мы держались за руки, боже, что со мной будет, если ему придет в голову меня поцеловать? Ох, думаю, я скончаюсь на месте. Но чертовски счастливой будет моя смерть. «Только зачем ему меня целовать?»       Чтобы отвлечь себя, начала тихий монолог:       — Вот я люблю пешие прогулки больше, чем поездки в метро. Я тут все могу обойти за часик, а вот ждать, когда тут построят метро — гораздо дольше.       Я было подумала, что собеседник не помнит, что такое метро, но он тихо рассмеялся, заставляя меня немного расслабиться. Травить старые анекдоты, когда очень страшно — это я могу. Ох, как он будет смеяться от таких перлов, как «Колобок повесился», или «Буратино утонул». Или может быть «ёжик пукнул»?       Мы прошли довольно светлый участок дороги, где всегда работали фонари и проезжали редкие машины. Я по-доброму называю этот район богатым. Но вскоре пришлось уйти во дворы. Сразу и звуки страшные. Мат, звон бьющихся бутылок — романтика, от которой кишки в узелки заворачиваются. Зато жирафу вроде норм. Даже ничего не говорит на то, что я до онемения пальцев вцепилась в его руку. А, он даже не замечает мои воздействия? Удивительно.       Возле небольшого магазина стояла приличная группка пьяных мужиков и подростков. Мы пробрались мимо них — я краем глаза заметила, как они увлечённо наблюдали за тем, как блюёт самый крупный из них. У кого-то из телефона доносились ужасные песни известных авторов. Смех и пьяные громкие шутки было слышно даже в магазине, в котором оказалось довольно пусто. Только продавщица, толстенькая девушка лет девятнадцати, сидела за прилавком и крутила в руках странную зажигалку. Когда мы приблизились, оказалось, что она была в виде золотого туалета. Неплохо.       Жираф неуверенно смотрел на полки с сигаретами и пытался понять, какие из них лучше. Однозначного ответа у него, видимо, не было.       — Чего-то хотели, ребят? — спросила девушка, отрываясь от любования зажигалкой.       — Сигаретки бы… — неуверенно выдала я, все-ещё надеясь, что мы сюда за водичкой пришли.       — Вон те, верхние, — парень тыкнул в премиум табак и улыбнулся. Девушка медленно повернула голову.       — А паспорт есть, Единорожка? — она тихо усмехнулась. Усмешка, видимо, была адресована необычному вечернему образу моего жирафа.       — Я не взяла… А у него нет… — в этот момент я начала проклинать себя всеми словами, поэтому не заметила, как эти двое договорились о покупке. Но сделали они это довольно быстро.       Продавщица передала сигареты и отдала сдачу — я же зацепилась взглядом за её руки — довольно толстые, покрытые длинными полосами шрамов, которые накладывались друг на друга. Она себя режет?       «Не лезь не в своё дело!» — одернула я себя и потащила горе-курильщика в сторону дома. Мы покинули магазин незамеченными, спустились по ступенькам и уже почти завернули из этого напряженного места, когда сзади раздался громкий свист и чей-то фальцет:       — Смотрите, че за голубок нарисовался! У него бабские штаны! Он че, целочка?! — я искренне не понимала, к чему были реплики явно подпитого индивидуума, но поворачиваться и, тем более, что-то сказать в ответ мне искренне не хотелось.       Я ускорила шаг. Жираф послушно следовал моему примеру.       — Куда вы, голубки, убегаете?!       — Эй ты, шкура драная, куда направилась?!       — Мы с вами перетереть хотим, за шмот поговорить!       Сзади все громче звучали реплики.       — Суки ебливые, я вам кишки выпущу! — забасил явно кто-то огромный, от этих слов у меня сердце на пару секунд перестало биться, а сознание отчаянно зарыдало и забилось в истерике. Особенно жестко по сознанию ударил тот факт, что голос был слишком близко. Мгновение — и меня за шиворот выдёргивает огромная лапень куда-то назад. Я и взвизгнуть не успела, как оказалась на неровном асфальте.       Еще пара секунд тупняка, и меня поднимают на ноги.       К несчастью, делает это какой-то гопарь. Он мерзко улыбается и притягивает меня к себе. Его волосатая рука опускается к моей пятой точке и резко сжимает ее. От шока я застываю с широко открытыми глазами. С лица вся кровь словно отлила, и нужные мысли покинули голову. Только дыши. Дыши…       Сквозь пелену паники и криков сознания о том, что мне необходимо дышать, слышу мерзкий голос:       — Какая ты сасная малышка, — в меру пьяный мудила мурчит и ещё сильнее, вжимается в моё тело, словно я спасательный фонарный столб.       Сзади раздаётся смех и пьяные маты.       Я слышу обсуждения «новой сладкой парочки» и визги по поводу ущербности единороговых штанов «калеки».       Мне хватает сил повернуть голову, чтобы увидеть, как пихают моего потенциального мужика на землю, пинают и смеются над тем, что скоро оприходуют его девушку.       От этой информации я резко отмерла и стала, что есть мочи вырываться из объятий вонючего гопаря.       Не успела я выскользнуть из захвата, как меня стали зажимать и другие. С силой меня дёрнули за волосы, начав накручивать их на кулак — я застонала от резкой боли. Чья-то рука полезла шариться в моих штанах, подлезать под трусы и проникать пальцами туда, где ещё никто никогда не бывал. Я заорала что есть мочи:       — ПОМО…! — мой рот зажали и стали тащить в черноту кустов. Я брыкалась, царапалась, старалась кусаться, но ничего не могла сделать. Словно в припадке, тело рвалось на свободу, но она была недосягаема. Меня с размаху бросили на землю. Приземление не оказалось особо болезненным, возможно, из-за ударившего в кровь адреналина, но добавило пару баллов к панике. Краем глаза я увидела, как из магазина выбегает уже знакомая мне девушка с мобильным телефоном. Вижу, как вырывается из захватов мой жираф и яростно атакует противника, превращая лица гопников в фарш. А потом их загораживают тёмные силуэты тех, кому изнасилование больше интересно, чем избиение уже раненого человека.       «Ебаный Мухосранск, это должно было случиться именно сегодня? Именно со мной?!»       С меня стащили одежду, прибили руками и ногами к земле. В рот кто-то начал тыкать чей-то детородный орган. Спину холодило от короткой травы и мелких камней. Дышать было невозможно трудно.       Мои ноги силой раздвинули и зафиксировали. Тут у насильников начался спор — кто будет меня трахать первым. Меня трясло и по щекам лились слезы. Я стиснула зубы и не давала засунуть в свой рот мерзкий член, от которого воняло мочей и чем-то терпким.       Крутила головой, мычала и всячески пыталась спихнуть с себя удобно усевшегося незнакомого мужика. Он сопел и размазывал прозрачную жидкость, которая выступала на небольшой головке его члена, по моему рту, и от этого хотелось блевануть.       Вдруг раздался визг. А потом удар за ударом.       Мою руку перестали держать, и я с силой стала сталкивать мужика с себя — дышать было неимоверно трудно под тяжестью его тела, как он мне рёбра не сломал, урод. Но вдруг его просто отнесло в сторону и послышались крики, глухие удары, мат, визги и звон.       Звон, как мне казалось, был в моей голове. Я лежала на траве, смотрела вверх. Сквозь чернеющие деревья и кусты было видно темное небо.       Из глаз не переставали литься слезы. Им не было конца. Грудная клетка болела, руки и ноги все ещё ощущали болезненные захваты, а сердце… Сердце успокаивалось.       Я медленно поднялась и стала рассматривать, что же произошло.       Мыслей было не очень много. Они нехотя появлялись в моей голове.       Я увидела валяющихся на дороге гопников. Мало кто из них шевелился. Но были и те, кто бежал, спасаясь.       «Спасаясь от чего?»       Ко мне подбежала шокированная девушка-продавщица. Она с ходу накинула на меня кукую-то тонкую простынку и неожиданно крепко обняла.       — Как ты? Тише, тише, родная, все уже закончилось, скоро приедет скорая и полиция, все будет хорошо.       Я повернула голову и встретилась с ее глазами — большими и перепуганными. Не выдержав взгляд, я прижалась к незнакомке и завыла в истерике. Девушка гладила меня по спине и успокаивала. Тело тряслось, этот тремор шёл от кончиков пальцев до корней волос и его было невозможно унять.       Вскоре рядом с нами кто-то упал. Я повернулась и увидела своего жирафа. Он был весь в крови, измученный и изредка подрагивающий то ли от боли, то ли от ужаса. Но его взгляд больше напоминал злобного хищника, чем испуганную жертву. Он поднял свою перебинтованную руку, пропитанную кровью, и хотел стереть слезинку с моей щеки, но на половине пути уронил ее и следом сам отключился. А я все продолжала проматывать в своей голове образ этого хищного взгляда прирожденного убийцы.       Девушка помогла мне одеться — некоторые вещи были немного порванными, но они хоть были. Повела меня в магазин, чтобы быть подальше от этих пока отключённых гопников, пообещав, что попробует оживить моего друга нашатырем.       Я кивнула и, опираясь на неё, добралась до магазина.       Девушка представилась Валерией и, посадив меня на свой стул, сунула бутылку водки и минеральную воду, на выбор. Я хотела было приложиться к водке, но в последний момент выбрала воду.       Валерия метнулась за нашатырным спиртом и скрылась за пределами магазина.       Я же сидела и залипала в пространство. Пространство не было против моих залипаний и давало посмотреть на себя вполне спокойно. Возможно, потому что пространство никто никогда не пытался раздеть и поиметь посреди города.       Пиздец, меня чуть не изнасиловали.       Посреди моего же города.       Жираф их избил несмотря на его ранения. Пиздец.       Я мотнула головой, мечтая не думать о том, что было бы, если бы он не смог победить эту толпу.       Боже, как вообще они так синхронно разбрелись на два лагеря? Как вообще никто не был против такого вот досуга?! Это ведь ебаное изнасилование и избиение! Посреди ебаного города! Это, блядь, тюрьма! И только Валерия в качестве свидетеля.       Дверь в магазин распахнулась, и я отвлекалась от этих мыслей. Вздрогнула.       Девушка втащила вялого парня, и тот уже почти рухнул на пол возле кассы, когда она зашипела и попросила ещё потерпеть.       — Ты пойдёшь в коморку, там можешь и поспать. Тут же валяться нельзя — клиентов распугаешь.       — А трупы гопарей снаружи не распугают клиентов? — удивлённо спросила я.       — Выгляни наружу — охренеешь, — ответила Лера и продолжила направлять жирафа в каморку.       Я же медленно поднялась и дошла до двери магазина. Руки подрагивали, но я собралась с силами и приоткрыла немного дверь.       Так, что?!       Снаружи не было ни одной лужи крови. Не было ни одного гопаря. Все тихо и спокойно.       — Как это понимать? — прошептала я, прикрывая дверь в магазин и оборачиваясь на Валерию.       Та неуверенно пожала плечами и предложила посидеть, подождать полицию.       Я опустилась на стул, и меня тут же выключило. Спустя примерно час я продрала глаза, а полицией так и не запахло. О скорой вообще молчу.       — Видимо, не приедут, — пробормотала я. Валерия задумчиво кивнула.       — Тогда вам, наверное, лучше пойти домой… Отмываться от всякого…       — Спасибо тебе, Лер, ты очень хороший человек, — я смущённо улыбнулась. Девушка ответила похожей улыбкой, поднялась и пошла будить моего спасителя. Тот быстро вертикализировался, но очень долго отдуплял, что же ему делать.       В итоге Лера всучила мне нашатырный спирт и выпроводила из магазина.       По дороге домой я пару раз сама занюхивалась этой штукой, чтобы не вырубиться, но чаще подносила ее парню.       Так и добрались. В крови, рваной одежде… за сигаретками, блядь, сходили.       Ввалившись в квартиру, я со вздохом сбросила с себя обувь. Надо помыться и спать. О том, чтобы обсуждать произошедшую херню, не было даже и речи.       Кровавая мумия решила первой посетить Мойдодыра. Я не была против, пока не возникла проблемка.       — Саш, я не смогу самостоятельно помыться. Мне очень неловко об этом просить, но не могла бы ты мне помочь?       — И как ты расправился с теми гопарями, а теперь помыться сам не можешь? — резонно задала я логичный вопрос.       — Я не помню, как я это сделал, — парень насупился и уселся на бортик ванной.       Когда мы там оказались, я так и не сообразила, но махнула своим мыслям рукой. Тем временем, парень продолжил: — Я услышал твой крик, и мне снесло башню, а потом я вырубился. Но, как мне кажется, я не один их победил.       «Не один?»       Если кто-то ещё пожелал нам помочь, то он явно хотел остаться в тени.       И как вообще тела исчезли так быстро?       Столько вопросов и так мало ответов.       — Так ты поможешь мне со всем этим? — вырвал из мыслей меня жираф. Я медленно кивнула и начала помогать ему раздеться. Майка с надписью «я слишком стар для этого дерьма» полетела в мусорку. Единороговые штаны ещё можно было спасти, но я бы на них никогда не хотела смотреть.       Когда парень полностью разделся — сняла с его руки кровавую повязку. Перед сном поменяю, а то это пиздец.       Стоп, он голый?!       Я резко опустила голову и увидела приличное достоинство этого жирафа — и тотчас покраснела, закрывая глаза руками.       — Залезай, пожалуйста, в ванную! — пропищала я, и парень покорно выполнил мою просьбу, судя по звукам.       Мне все же пришлось убрать с глаз руки и как можно спокойнее наклониться и заткнуть пробку в слив, врубить тёплую воду и добавить лошадиную дозу пены. Чтобы она все прикрыла, и я не так стеснялась.       — Как тебе водичка? — спросила я тихо.       — Чистая, пузырится, мне нравится, — ответил парень.       — Нет, я не о том. Достаточно тёплая? Или сделать горячей? Ты только скажи.       Парень нахмурил свои красивые бровки, а потом удовлетворенно кивнул:       — Она идеальна, Саш.       Я скомкано улыбнулась и направилась снимать повязку с головы своему спасителю. Краем глаза я, не удержавшись, разглядывала его красивое подкаченное тело, которое потихоньку исчезало под белыми снегами пены. Ох, у него прибавилось синяков.       Подала губку для тела с любимым гелем для душа, пусть моет что может, а я пока аккуратно намылила его голову, обходя опасные места. Вскоре пришлось поднять жирафа, чтобы я смогла потереть ему спинку, но, когда он встал, я поняла, что просто не дотянусь. Плюнув на все, разделась до белья и залезла к удивленному парню в ванну. Он снова повернулся ко мне спиной и я, удерживая себя от лишних прикосновений, стала сосредоточенно натирать спину жирафа, отмывая засохшую кровь.       «Какая у него задница, боги!»       «Не отвлекайся!»       Закончив со спиной, включила душ и стала смывать пену с парня. Правда, тому пришлось наклониться вперёд, чтобы я дотянулась до его волос.       Мне становилось горячо от того, что мы были так близко друг к другу. Я проклинала себя за то, что полезла в ванную. Мне было неловко от того, как этот жираф меня рассматривал. Когда он случайно касался меня в ванной — по телу бежали мурашки.       Брызги воды из душа сделали моё белье мокрым и от того совершенно прозрачным.       Финальным штрихом было то, что у этого гада встал член и иногда он касался моего тела. Я каждый раз вздрагивала, а он тихо извинялся, все сильнее краснея.       Мы дружно вытерли его, и я хотела уже выпроводить из ванной этого чистого жирафа, когда он предложил:       — Хочешь, я тебя тоже искупаю?       — Иди бинты ищи и сохни, гений! — я хлопнула дверью и залегла в ванную. Придумал, блин!       Когда я осталась одна, руки сами потянулись к всем самым интимным местечкам моего тела.       Мне было невозможно горячо, а потому я позволила себе и своему возбуждению взять верх над разумом.       Я тронула себя за сосок — он был разбухшим и твёрдым.       «Что, если бы мой жираф это сделал?»       От прикосновения стало неимоверно приятно, медленно я опустила руку к другому, не менее важному месту для получения удовольствия, и тут же перед глазами вспыхнули образы насильников, которые чуть не сделали страшное. Фиксации рук и ног. Член, что тыкался в губы, грязь и пьяные предложения, как меня поиметь…       Возбуждение, что мешало думать, резко пропало, и мне стало холодно в горячей ванне.       Я быстро помылась и закуталась в полотенце — белье пусть сохнет на батарее. Тошнило, но я пообещала себе стереть эти травмируют воспоминания и больше никогда к ним не возвращаться.       В комнате меня ждал прикрывший достоинство одеялом парень. Я быстро обработала его раны и перевязала голову и руку. Новые синяки украсила сеточкой из зеленки, задумавшись, йод там должен быть или она, и устало плюхнулась на кровать.       «Хоть завтра не учусь…»       Парень упал рядом со мной. На боку, иначе он бы не поместился. Его глаза оказались в невероятной близости от моих.       Они… Они невероятные. Прозрачно голубые.       А в глубине их так и плещется похоть.       Парень перевёл взгляд на мои губы и чуть приблизился к моему лицу. Между нами воздух словно наэлектризовался. Моё тело чувствовало, как покалывает током каждую его клеточку.       Я перестала дышать, загипнотизировано глядя в эти бездонные глаза.       — Разрешишь? — прохрипел он тихо.       Я не сразу поняла, что именно я ему разрешаю, но кивнула.       Он медленно приподнялся и навис надо мной. Расстояние сократилось до невозможных миллиметров…       И вот его губы нежно коснулись моих. Словно лёгкий шёлк. Словно тёплый воздух.       А после он ворвался бешеным ураганом, и я потеряла себя в этом танце губ. Когда мои руки стали блуждать по его рельефному телу — я не помню. Но как его рука начала пробираться через полотенце, как его тонкие пальцы касались моей кожи — это горячими волнами возбуждения сползало по моему телу, по моему разуму, по моей душе куда-то вниз.       Вскоре он снял с меня полотенце, и я осталась совсем голой. Но сейчас над стыдом доминировала вновь проснувшаяся похоть, нестерпимое желание, а потому я просто потянулась к груди парня и чуть куснула его за горошек соска.       Тот тихо застонал и перевернул нас. Теперь уже он удобно сидел на кровати, а я, не менее удобно, на нем.       И снова жгучие поцелуи, поглаживания, от которых появлялись мурашки и путались мысли.       Но вдруг он ухватил меня за попку, и в голове всплыли эти мерзкие образы. Воспоминания, которым всего пара часов.       Магию желания снова как отрезало, и парень это тут-же почувствовал. Я вскочила с него и вылетела в коридор, а оттуда на кухню. От бессилия сползла на пол, и тут уже сознание решило, что на сегодня контента хватит.       И меня в тот-же миг просто отрубило.