Дави его нахер! Это мой бывший!

      Так сладок мед, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.       Я вырываюсь из воспоминаний, быстро пролистав последние и чуть их подправив. Перед глазами поплыло и тело неуверенно покачнулось.       Голову стало разрывать от боли, а глотку — от дикой жажды.       — Ну замечательно! — рыкнул я, глядя на спящую девушку. Пить ее всё ещё было очень плохой идеей.       Схватил папку и, на нетвердых ногах, дошёл до стула. Упал на него, тяжело вздохнув. Открыл писульки докторов, чтобы проверить, все ли залечил в маленькой головке несчастной девочки или нет, параллельно размышляя о том, как беспалевно позвать санитара и развести его на пару литров крови. Стандартные мысли простого мозгоправа.       На мое счастье чьи-то шаги приближались, скорее всего нацелевались в мою обитель. На несчастье — людей было двое. Причём второй человек отличался крайне лёгкой походкой, незаметной для человеческого уха. И я бы даже решил что ошибаюсь и мне мерещатся вибрации звука, вот только за дверьми происходил тихий диалог, который легко отличить от монолога даже без вампирского слуха:       — Я могу к ней зайти? — с легким волнением спросил незнакомый женский голос.       — Думаю да, когда доктор закончит. Он и не таких на ноги поставил! — Это уже Аня.       — Неужели? И давно он здесь работает?       — Да... Не помню, — замялась Аня, замолкла на пару секунд и вновь продолжила. — Он вроде не так давно здесь, точно и не припомнить, но уже стольких спас! Такой молодой и такой талантливый! — вздохнула девушка. Готов поспорить, что она при этом закатила глаза и томно вздохнула, представляя, какой бы из меня вышел хороший муж и удивительный любовник. Классические мысли классической леди. Девушки часто теряли самообладание в моем обществе, особенно, если они не знали моей биографии. А последние года три особ, знающих обо мне хоть что-то, совсем не осталось.       Шаги стихли прямо напротив двери.       — Подождите, пожалуйста, в коридоре, я вас приглашу, — добавила личная нянечка Вали и, постучавшись, зашла.       — Закрой, пожалуйста, дверь, — попросил я, опережая девушку. Та кивнула и непослушными руками щелкнула замок. Обычный пациент не мог, в случае чего, запереться, зато врачи и санитары легко изолировали буйных, точным поворотом ключей. Все здесь знали, что я не люблю, когда кто-то вламывается без спроса и потому, таскают с собой ключики, на случай если я попрошу запереть себя с пациентом, даже если этот пациент безобиден.       — Как вы? Налить Вам чаю? — спросила девушка, бросая робкие взгляды на меня и чуть заинтересованные на спящую Валю.       — Думаю, обойдусь. Ань, присядь, пожалуйста, — попросил я, освобождая стул и кивая на него. Щеки медсестры тут же вспыхнули, и она повиновалась. Представлять, какой сумбур в мыслях происходит у Ани, не стал. В нем и потонуть не долго. Вместо этого аккуратно схватил девушку за подбородок, заглядывая в глаза. Сил было мало и, казалось, если немного помедлю — потеряю остатки сил внушения и просто распотрошу несчастную, забив на конспирацию.       Глотку жгло от боли, желудок выворачивало, даже зубы, казалось, начали чесаться.       Подключаю внушение, ощущая, как последние силы покидают тело.       — Раздвинь ноги.       Рваный женский вздох и колени медленно разошлись. Опускаюсь на пол, не отводя взгляда от раскрасневшегося женского лица. Она кусает губы, зрачки расширены.       — А теперь подними подол платья...       Где-то за дверью послышался рык, но я почти не замечал этого, чувствуя жар девичьей крови, ее возбуждение, смешанное с экстазом ожидания.       Мне сильно повезло с формой медсестёр. Их ножки в полном доступе.       Облизываюсь, чувствуя холод собственных губ и аккуратно касаюсь горячей кожи рукой. Ловко вынимаю стерильное лезвие бритвы и надрезаю податливую плоть.       Девушка тихо ахает, прикрывая глаза. В ее голове я сейчас делаю совсем другие вещи. И она безмерно этому рада.       За дверью снова слышится какой-то нечеловеческий звук, но мне не до него. Я припадаю губами к нежной коже и тут же ощущаю жар крови.       Прикрываю глаза, чуть смешивая мысли и ощущения в голове девушки. Делаю несколько жадных глотков, а после, дарю Анне то, чему научился совершенно случайно.       Девушка сдавленно охает, сжимая подол платья и ее тело начинает подрагивать. Пока она расслабляется после самого странного оргазма в своей жизни, заклеиваю небольшую ранку пластырем и убираю с губ остатки крови.       Теперь обо мне пойдёт новый слух, как о ловеласе, разбивающем сердца простых медсестёр... Даже стирать это ведение не буду, пусть развлекаются.       Хмыкаю про себя, разминая напитавшиеся кровью мышцы. Так рамного лучше.       Медсестра довольно быстро приходит в себя, находя меня за заполнением бумаг. Малышка умудрилась отключиться на тройку минут. Я явно перестарался, в следующий раз, если жизнь заставит, уменьшу область воздействия. А то так и вкус к жизни потерять недолго, подсев на наркотик в виде красивого и неприступного меня.       Тихий ехидный смешок едва ли не сорвался с губ, но я удержал себя, тщательно заполняя очередную графу четким росчерком из емких слов. Чему только не научишься, чтобы получить приют и доступную кровь. Скоро начну понимать в психиатрии. Жизнь долгая, почему бы не заняться и ей?       — Вы хотели кого-то пригласить, Анна? — спрашиваю, поднимая взгляд на рассеянную девушку. Та подскакивает и спешит к двери. Тут же на пороге появляется девушка.       Если бы мое сердце билось — сейчас оно бы дико ускорилось, сдав меня с потрохами.       Конечно, незнакомка с чёрными глазами и повязкой на пол лица могла бы быть лишь схожей с тем монстром, которого я видел в видениях Вали, да вот это стопроцентно была она.       На моем лице не дрогнул ни один мускул. Ещё бы, я четко за этим проследил.       — Ань, можете быть пока свободны, — глядя на мутанта, произнёс я. Ещё не хватало, если девушка пострадает от лап этой клыкастой.       Дверь захлопнулась с тихим шлепком, отрезая девушку от возможной опасности. Черноглазая в миг оказалась подле меня и схватила за горло, сжимая пальчики. Ну и реакция!       — Что ты с ними сделал?! — зарычала она, будто зверь.       — Все... С... Хорошо! — прохрипел я, безвольной куклой вися в воздухе. Помня то, как легко девушка расправилась с «гномиками», нарываться не хотелось.       Стальная хватка чуть ослабла.       — Говори, подробно! И не вешай мне лапшу на уши! Что ты такое и зачем здесь?       — Я вампир, наверное, здесь работаю, лечу психические заболевания, никого не убиваю, а вы... Вы, видимо, охотитесь на таких как я? — уточнил на всякий случай. Угольки глаз нехорошо так сверкнули.             — Что ты сделал с медсестрой? — Немного выпил, править сломанную психику пациентки — довольно трудное дело, особенно после года жизни с тварями. Вы, кстати, вовремя тогда приехали, ещё немного и девочка отправилась бы на тот свет, но теперь все будет хорошо...       — Как ты...? — прошептала незнакомка, прервав речь и огромными глазами глядя на меня. Удивление на лице стоило моей скомканной правды.       В этот момент сердце Валентины ускорило свой темп и она проснулась, с удивлением оглядываясь по сторонам. Девушка спасла меня от ненужных вопросов, спасибо ей за это. Руки черноглазой разжались и я снова ощутил себя в безопасности.       — Вас оставить? — Спросил я черноглазую. Та кивнула, разворачиваясь к хрупкой девочке и лишь тихо прошептала:       — Сегодня же убирайся отсюда. Иначе тебя ждут проблемы.       Кто-кто, а я советы слушаю. Говорят убираться - убираюсь. Мне повторять два раза не нужно.       Я собирал вещи в спокойном темпе. В отличии от комнат с душевно больными, моя личная спальня не имела замков и иногда случайно, но, как правило нет, в неё кто-то да забегал. Чаще всего это были женщины, но, иногда и главврач. Самый важный извращенец клиники. И, в отличии от женщин, его интересовали исключительно мои мозги. Уговоры почитать лекцию работникам или взять клиента «на дому» потому что «ну очень попросили» сидели в печёнке... Лишний раз орать на человека а потом подтирать память мне было откровенно в падлу, так что за рамки человеческих способностей я не выходил, и за рамки приличия, на всякий случай, тоже.       «Наконец встретился с проявлением потустороннего, — размышлял восторженно, складывая малочисленную одежду в рюкзак. — А то уже включил паранойю, что вампиры — единственная пакость в мире. А вот фигушки, ещё есть какие-то монстры и даже охотники на них!»       «А значит и на меня...» — добавил внутренний голос, заставив непроизвольно поморщиться и едва не ругнуться уже вслух.       Последними закинул плеер и диски. Вместо сна я слушал песенки, хотя, иногда проваливался в черноту, которая ничего не приносила, но неплохо ускоряла время. Снов мертвые не видят, но даже эта странная чернота неплохо успокаивает психику, уставшую от бесконечного дня.       Бросив взгляд на полку с книгами, упорно перенесенными мной из местной библиотеки, решил взять одну на память, да не смог выбрать и пошёл так.       Прощаться ни с кем не стал, проскользнув на выход из психушки. Теперь, когда я не хочу, чтобы обо мне помнили, все в этом здании позабудут обо мне. И грустно, и радостно. Хотя, думаю, Анька меня запомнит... И главврач. Не как человека — как образ. В том же духе запоминают нянечек в детском саду, продавщиц в магазине или тихого соседа по лестничной клетке.       Далеко от доброжелательного учреждения я уйти не успел — какой-то подозрительный парень, до этого сидящий на лавке и задумчиво покуривающий, быстро выкинул себе под ноги ещё тлеющую сигарету и резко поднялся, направляясь ко мне. Темные карие глаза встретились с моими и незнакомец криво ухмыльнулся. Сам низкий, тощий, как палка, с примечательным лицом, похожим на «меланхоличное чудовище» Босха, думаю, ему было не больше сорока-тридцати.       — Драсте! Вы не подскажите, где я могу найти этого... — мужчина запнулся, пытаясь вспомнить кого-то, его лицо в этот момент окончательно одухотворилось. — Вроде Николая, или Никиту...? Такой новый врач, у которого все пациенты за сеанс на ноги встают.       — Понятия не имею, о ком вы, — спокойно соврал я, продолжая свой путь.       «Меланхоличное чудовище» последовало за мной.       — Это ведь вы, да? — спрашивает мужик, прищурив глаза.       — А по какому делу..? — вздыхаю, понимая, что мне не отделаться от чужого внимания.       — Босс болеет, нужно чтоб его быстро починили без лишних глаз и ушей. Заплатит много. Возьмётесь? — воодушевилось «чудовище».       — А искать среди обычных докторов не пробовали? Все же в данном учреждении лечат калек иного порядка. Какие жалобы у больного?       Я мысленно прикинул, кем может быть этот босс, также немного соблазнился на деньги — просто так воровать мне не нравилось, а тут за плёвое дело отвесят добрый мешок деревянных...       — Пойдёмте со мной, сами посмотрите, че он там барахлит, и можете ли помочь, — а следом тихо добавил, чтобы я не услышал,— надеюсь, сможете, а то вам пиздец, Николай...       Я здраво решил не поправлять собеседника, хотя это имя и вызывало брезгливость и желание кого-нибудь задушить.       Мужичек усадил меня в старые Жигули изначально пурпурного цвета. Почему «изначально»? Поверх яркой краски лежал неровный слой уже чёрной, а там, где машина, видимо, врезалась в другие машины, обнажатся истинный цвет.       — Нравится? — неправильно истолковал мой взгляд мужичек. На самом деле я пересчитывал количество повреждений на все еще живом транспорте и поражался тому, что этот кусок ржавчины ещё не на помойке.       — Какая потрясающая машина! — воскликнул с сарказмом, но незнакомец его, видимо, не уловил, и самодовольно оскалился. Стала видна дыра на месте, где у нормальных людей растёт клык.       Возможно, выбил в одной из аварий, которые пережил на этом железном монстре.       Путь до обители «босса» показался бы мне адом, если бы не способности.       Мужичек жуть как любил болтать о своей машине, как о девушке, любовнице и хрен пойми чем ещё. Его аллегории на секс в невинном «я залез ей под капот, а там ТАКОЕ!» вынести было трудно. Так что я его заткнул, врубил один из своих дисков в магнитолу и наслаждался песенками.       На одной, правда, вздрогнул — пелось об оборотне. Очевидные ассоциации с девушкой, что убила сраных гномов, пришла сама собой и избавиться от неё было уже невозможно.       Но, наконец, мы прибыли на место назначения.       Это оказался стандартный двухэтажный дом, на отшибе очередного богом забытого города. В таких домах обычно несколько подъездов и не самые лучшие условия для жизни, но здесь вход был один. И жил кто-то богатый. Хотя, кто же знает, богатый там или нет? Что это за босс такой?       На входе в новую обитель стояла девушка в странном платье, грустно-задумчивая до ужаса, отчего я невольно снова сравнил человека с персонажем из живописи.       «Это становится каким-то хобби»— мелькнуло в голове.       У подъезда явно стояла «Кающаяся Мария Макдалина» Караваджо, только в более современной одежде.       — Ты на эту шлюху не гляди, она странная, — сразу предупредил меня персонаж из картины Босха. Называть его так даже в своей голове казалось затратным, поэтому я спросил:       — Как хоть тебя звать?       — Я не представился? — удивился мужичек. — Миха я, лучший механик в городе! — самодовольно самоидентифицировал себя он.       — Буду знать. Ну что же, веди меня, Михаил.       — Не Михаил! — насупился он. — Миха! Не путайте, пожалуйста, это разные имена. Видимо, для этого человека это действительно разные имена.       Мы быстро покинули машину, правда, Миха очень долго закрывал ее на ключ, уговаривая не ломаться. После мы проскользнули мимо девушки легкого поведения и стали идти ветвистыми путями, проходя через сквозные квартиры, которые, к слову, не пустовали, а наоборот, отличались густотой и разношёрстностью контингента, который эти самые комнаты равномерно заполнял, пока не остановились напротив железной двери. Миха постучал как-то по-особенному, будто азбукой морзе, и, спустя несколько секунд, дверь открылась.       На пороге стояла девушка в костюме Евы и со взглядом суки. Через мгновение, глаза ее стали более радушными — видимо, за неприглядным Михой она заметила вполне симпатичного и молодого меня.       — Кто этот прелестный мальчик? — спросила она, стреляя глазками. Слух резануло это «мальчик», услышанное от едва совершеннолетней девки. Хотя, может ее нашкодили всех парней и мужчин называть мальчиками? Бог знает.       — Отойди, женщина, и прикройся, мы к боссу, — буркнул Миха, стараясь не смотреть на девушку.       — Босс не любит, когда на его девушек смотрят? — спросил я его тихо, заходя в очередную квартиру.       — Что? Нет! Ему с недавних пор все равно. Да и что на них смотреть? Ни мозгов, ни пользы. То-ли дело моя ласточка...       — У тебя есть жена? — удивился я, не догоняя, как у Михи может быть настоящая жена, или, хотя бы, девушка. Кто такого стерпит?       — Я женат на своей машине, мальчик, — фыркнул Миха, передразнивая проститутку, что впустила нас сюда, и толкнул очередную дверь. — Мы пришли.