Беги и прячься

Грешно было рассчитывать на то, что всё закончится сегодня. Нет, всё и правда сегодня могло закончиться, но не в нашу пользу, и я была безмерно благодарна Фоксу за то, что он когда можно и практически нельзя устраивает кавардак. Во всяком случае, сейчас я не жалела о том хаосе, который он вытворяет! Лестничных пролётов оказалось больше, чем ожидалось — эта тварь Сомбра уже практически наступает мне на пятки и стреляет по мне, но благо могу увернуться. Пару раз она пыталась провернуть тот же трюк с перемещением, но я быстрее буду, и потому успевала пройти сквозь мерцания на на месте появления. Когда я поднялась на первый этаж, то поняла, что по сети коридоров буду передвигаться практически вслепую, потому что взрывы раздавались эхом, и тяжело понять, с какой именно стороны ржал Крысавчик. Надо быть наготове — рука схватилась за рукоятку пистолета самостоятельно, на рефлексе. Конечно, такой пукалкой, как у меня, никого не напугаешь и никого не убьёшь, если не попадёшь в голову, причём не вскользь, но вывести из строя всё-таки можно. Ладно, на безрыбье и рак — рыба, а пистолет и в лоб кинуть можно, наверное! Передвигаться по полуразрушенным коридорам стало значительно проще, когда я начала натыкаться на повороты, заваленные обломками. Некоторые были раздолбаны в хлам так, что не пройти через них. Впрочем, это был уникальный почерк Фокса — чем больше мест взрыва, тем ближе я нахожусь к нему и к остальным. — Азар, Крыс, Свин! Эй, вы где? — кричала я. Сомбра всё ещё на хвосте, и мне надо поскорее найти их! — Ну куда же ты, а? Я не такая спортивная, как ты, дорогуша, — услышала я за спиной, после чего последовала очередь выстрелов. До этого я успешно уклонялась, но, чёрт бы побрал меня, я устала, и от одной из пуль уклониться не вышло. Эта сука прострелила мне левую руку! Хуже (или лучше — не поймёшь) стало, когда прямо над головой прогремел ещё один взрыв и посыпались обломки. С простреленной рукой пытаться убежать из-под завала практически невозможно. Облако пыли, бетонная крошка и обломки, пара прутьев, ещё что-то — я уже не понимала, что и куда улетело от детонации, но что-то точно мне в лицо попало помимо пыли. Помимо этого я едва ли что-то слышала, уши заложило так, что хоть в ухо кричи — едва ли услышу правильно. Голову давит изнутри — не вижу, не слышу и пошевелиться не могу нормально. По носу бьёт запах пороха, гари и ещё чего-то металлического. Наверное, кровь моя — я прям чувствую, как она течёт по руке, но не могу понять, свисает ли она или же нет. — Ух и ах — у вас БАБАХ! Эй, мелочь, проснись и пой, пора давить педали в пол! — прогремело где-то явно не рядом со мной, но после этого я почувствовала, как кто-то подхватил меня под руку и потащил, а точнее поволок за собой. Я хочу пошевелиться, но возможность ограничена. Блин, спать хочу. Может, ну его к чёрту? Убьют — и убьют, помру — и помру, чего уж там. Я устала носиться из одного угла в другой. — Как она? — кинул через плечо Мако. Бегать он не любил от слова «совсем», но раз байка любимого нет — то и париться не о чем, кроме того, как унести ноги ото всех, кто ещё пытался их преследовать. — Бледнее смерти и мёрзнет, — гаркнул Джеймисон. Вот уж клёвая идея — инвалиду тащить на себе полудохлую девку, которая уже залила его кровью наполовину. — Долго мы ещё бегать будем, а? Я уже не могу тащить её — сам хоть возьми! — Если сможешь провести нас через город без лишнего шума — давай, — буркнул мужчина. Фокс и заткнулся, заворчал что-то под нос на родном нецензурном и, подкинув чуть-чуть Дебору, перехватил её поудобнее. Тащить на себе колесо казалось более приятным занятием, но чего не сделаешь ради «работодателя» и её деньжат. Однако, с каждой минутой надежда получить хотя бы часть денег от обещанного становилась меньше и меньше. Рутледж предпочитал вести Крысавчика и Дебби не в открытую по улицам, а по проулкам. Не то что бы он был против попереть напролом, но с раненой и шумным такое не то что не прокатит — они себя загонят в тупик, спалят себя перед «когтистыми» (впрочем, Мако ограничился про себя словом «ебанутыми») и получат по пульке в лоб, и если за себя Мако не боялся, то эти двое вполне могли откинуться. На окраине любого города, будь то даже богатый, современный населённый пункт, всегда найдётся район-другой, который всегда будет готов приютить неважно кого — даже если это два рецидивиста-преступника и одна бессознательная девушка, залитая кровью из простреленной руки. Так и вышло, что они добрались до мотеля на окраине. Хозяину, видимо, было по барабану, кто ему заплатит, потому тот просто сделал непринуждённый вид, когда отдавал ключи от одной «квартирки», пожелал приятного дня и вернулся к игре на планшете — продуть плешивому ноунейму-паладину со стартовой колодой ему всё же хотелось меньше, чем дёргаться из-за подозрительной компании. Да и надо ли лезть ему не в своё дело? Нет, разумеется нет. Квартирка оказалась захудалой, но на какое-то время здесь можно было остаться. Во всяком случае, пока Дебора не проснётся и не заплатит им причитающуюся им сумму. Пора заканчивать этот балаган. Плевать, что тот пацан помер. Плевать, что данные спиздили в наглую, а эти две малолетки решили, что самые умные тут. — Что делать с ней будем, Пятак? — спросил Джеймисон, спихнув девушку на кресло. Голова её упала на плечо, рот приоткрылся. Лицо чумазое, растрёпанная и потрёпанная, в крови и грязи, бледная как смерть. Иногда она вздрагивала, словно кто-то её бил током, поднося к заднице электрошок. — Денег в таком состоянии она нам не отвалит. Давай хоть залатаем её, что ли, пока не откинулась? Идея оказалась дельной, в кои-то веки. В каждой съёмной квартирке есть аптечка, даже если и просроченная. Здесь она тоже была. Конечно, не чета медицинским препаратам из больницы, но сейчас лучше носу не казать за дверь. — Принеси воду, — буркнул Мако, разматывая бинты. Хлипкие, но хоть что-то. Продырявленную куртку он стащил быстро, но Дебби застонала от боли сквозь бессознательное состояние. «Ничего, потерпит, это не то, от чего можно словить шок», — хмыкнул Свин. Один рукав футболки девушки пришлось оторвать, чтобы положить под бинты на рану, но когда он её хотя бы промоет. Кровь не хотела останавливаться совсем. Одно повезло — пуля прошла навылет, и никому не придётся браться за нож, чтобы кое-как выковырять её оттуда. — На, держи. Я пока прикорну, — бросил Джейми и прыгнул на диван, на котором он едва поместился. Кровать пойдёт Свину, а девчонка поспит и в кресле — оно на вид кажется таким же мягким, как кровать. Через пару минут со стороны подрывника-психопата послышался храп. Не успел начаться сон, как он уже там что-то начал бомбить. Свин и правда занялся рукой Дебби. Он не раз занимался бинтовкой — и себя латал, и Крысавчика, когда тому совсем плохо было. Пару раз за долгое время «напарничества» он задумывался о том, как тот лишился руки и ноги. Не так сложно догадаться, что подорвался на собственной мине или же бомба детонировала прямо в руке, но будь всё так просто, то Фокс уже давно бы об этом растрепал — у того язык без костей, а устроить диалог с одним действующим лицом с последующими захватывающими (нет) историями он всегда любил. Да даже просто потрепаться он любил, но не всегда находил отклик со стороны на это желание. «Меньше болтовни — больше отдыха», — решил про себя Свин, подхватив обмякшую руку девушки. Тряпку от рукава пришлось разорвать на две части, чтобы одной промыть рану, а другую уже подложить под бинты. В последний раз он занимался латанием ран года три назад. Ему пуля тогда прямо в мясистое предплечье попала, и та застряла там, словно десертная ложка — в перемёрзшем желе. Доставать было тяжело, а Фокс копался в дырке дольше, чем в своих кучах мусора. Вскоре он разобрался с раной девушки — особенно серьёзных ран больше не было, и на этом Мако решил остановиться и свалить поспать. Сегодня был трудный день, а с деньгами и этой малолеткой они потом разберутся. Голова гудит так, словно мне в черепную коробку засунули телефон на виброрежиме, на который поступает звонок уже десятый по счёту. Надо глаза хоть открыть — не понимаю, где я, даже не помню. Пока слышу только храп погромче и храп потише. Еле разлепив глаза, поняла — темно. Но нет, я не слепая — что-то в темноте да видно, просто свет выключен, а за окном уже ночь. Надо подождать немного, пока глаза к темноте привыкнут. Удивлена, что они хоть и побаливают, но не так сильно, как ожидала. Я сидела-лежала в кресле возле окна. Поверх ног накинуто одеяло. Куртки на мне уже не было, да и футболка порвана в нескольких местах — и я не говорю про оторванный рукав. Куда он делс… Попробовав пошевелить рукой, я поняла, что едва ли могу это сделать — её перетягивает очень сильно. Кое-как приблизив её к лицу, я увидела бинты и какую-то тряпицу под ними. Меня перевязали. Наверняка Азар, у него всегда хорошо получалось на практических занятиях перевязывать «ранения» — наверное, талант, помимо старания. Кто-то всхрапнул, причём громче обычного. Это было со стороны дивана. Глаза более-менее привыкли к темноте, и я увидела Крысавчика, спавшего щекой к подушке и с выпяченной жопой кверху, как страус ей богу. Во сне он явно улыбался, но хотя бы не так, как обычно улыбается. Я откинула одеяло и попыталась встать. Ноги онемели, и пришлось схватиться за стенку, чтобы не ёбнуться обо что-нибудь. Я хочу дойти до туалета, хоть умоюсь и воды хлебну. Кое-как доковыляв до дверки, где, я предполагала, находится уборная, я чуть-чуть заглянула в комнату, где по сути кто-то спал. Ох, это Свин, всё так же в маске, как обычно. Наверняка Азар рядом где-то спит, раз его не вижу. В ванную я всё же зашла. Включив свет, я немного прифигела от яркости света. Тут будто кто-то вкрутил ну очень яркую лампочку, причём холодного света. Это ещё хуже, чем без света вообще сидеть. Однако, я могла рассмотреть себя в зеркале. До этого я долго не могла хотя бы в стекло чистое попялиться, чтобы понять, надо ли мне расчесаться или и так сойдёт. Одним словом — пиздец. Ну, а что? Я сейчас смотрю на себя и понять никак не могу, почему меня ещё не спутали с лохматой бродячей псиной. Волосы отросли, лицо осунулось, кожа жирнится и вся грязная, в пятнах засохшей крови, а под глазами тёмные пятна от недосыпа. Это хуже, чем мешки под ними — их хотя бы убрать можно, а вот пятна… Рука и правда перевязана, причём весьма умелой рукой. Однако, тряпка под бинтами наполовину уже вымокла в крови, но вроде как подсохла. Надеюсь, отдирать буду без лишней боли… Нагнув корпус, я наклонилась к раковине и включила воду. Без фильтра тяжко, но вода — это вода, и мне срочно нужно хотя бы промочить горло, иначе сойду с ума от боли, когда попробую хотя бы сказать «хуй». Сложила руки лодочкой, подставила их под струю воды и, приникнув к лодочке губами, начала жадно пить. Меня дико и безумно мучила жажда, и казалось, что я остановлюсь после следующего глотка — но потом я снова начинала хлебать воду с металлическим привкусом. Затем, когда желудок уже был под завязку наполнен водой, опустила лицо в руки, чтобы умыться. На умывание я потратила несколько минут — приятно было ощутить воду на коже и смыть с себя эту грязь. Подняв голову, я прошлась мокрыми руками по волосам, зачёсывая своё «воронье гнездо» назад. Теперь я была похоже на человека чуть больше. Вообще и помыться не помешало бы, но я едва ли могу долго простоять. Пришлось выкручиваться мокрыми руками, которыми я проходилась вдоль ног, вдоль плеч и по корпусу, чуть задрав футболку. Об одежде подумаю потом, но точно подумаю. Упершись руками в края раковины, я снова взглянула в зеркало. Не сказать, что только что и сразу, но постепенно ко мне приходило сознание того, что произошло накануне моего отруба. «Коготь», Сомбра, взрывы, побег. Накопитель… Я медленно вышла из уборной и направилась к креслу обратно. На спинку его накинута моя куртка, которую мне уже было жалко. Одно хорошо — у этой куртки было много карманов, и все функционировали, в каждый можно было что-то положить. В одном из них лежала флешка, которую я отдала Сомбре. Интересно, как скоро она догадается, если ещё не догадалась? Из внутреннего кармана я вытащила спрятанную флешку на верёвочке, которую я специально привязала к «собачке» молнии, чтобы не потерять наверняка. Жаль, что компьютер просран, но я успела скопировать данные, остановить обновление баз и сделать им откат на двадцать лет. Чувствую себя ёбанным гением. Я прямо уверена, что Азар мне потом всыплет за мою гениальность, но это будет вполне заслуженно, а потом мы стукнемся кулачками как в былые беззаботные семь лет назад. На стене над диваном висели часы. Показывают три ночи. Надо бы ещё поспать, а завтра всё обсудим и решим — пусть все отдохнут. Ребята заслужили это, а Джеймисону я потом отдельно «спасибо» скажу. Это ведь он меня тащил, судя по тому, что его штаны и рука запачканы кровью, но раны на нём едва ли были.