Беги и прячься

Тель-Авив походил на один из городов в Аутбэке Австралии — такой же разрушенный, ныне жалкий, обескровленный. Даже Теннант-Крик казался более живым местом по сравнению со многими здешними районами. Прошло несколько часов с момента, как Дебора нашла тела родителей, и чуть меньше — когда смогла увидеть живого, но потрёпанного дядю Хирша. Даже это смогло её обрадовать, хоть и не перекрыло всю скорбь и горечь утраты родителей. «Я должна терпеть, на людях плакать нельзя», — думала про себя Дебби. Она понимала, что совсем скоро её накроет с головой так, что не сможет сдерживать слёзы и сопли, и девушка скорчится на обломках, не беспокоясь о целостности тела в дальнейшем. Но даже если бы она и захотела поплакать в одиночестве — этого не вышло бы, сколь не проси, потому что люди нуждались в помощи со стороны тех, кто ещё мог помочь. Отыскать родных, разгрести завалы, откопать тела погибших… Только поздно вечером, даже ночью удавалось развести огонь на камнях из всякого мусора, чтобы погреться в прохладные вечера, перевести дух и отдохнуть, не окоченев до смерти под утро. Возле одного такого костра и собрались Дебби, её дядя и друзья. — Девочка моя, как же я рад, что хотя бы ты в порядке, но что всё это значит? — ошарашенно заваливал девушку вопросами Хирш Марелис. Он был младшим братом её отца, но отчего-то даже внешне был больше схож с Дебби, чем та была похожа на своего отца. Если отец Деборы был человеком дородного телосложения, аккуратно остриженный, с пристальным и вечно хмурым взглядом карих глаз, то Хирша можно было описать как жилистого мужчину, который на первый взгляд казался неказистым и вовсе непохожим на бывалого солдата. Некогда пухловатые щёки втянуты, но не настолько, чтобы подумать, что он голодает. Глаза были такими, что так и навязывали мысль о том, что Хиршу грустно. При таком взгляде даже широкая улыбка покажется грустной и жалкой пародией на саму себя. В тёмно-каштановых кудрях виднелась седина, но особенно сильно она цепляла взгляд на висках. Хоть что-то уцелело в огне и бойне. — Это долгая история, дядя, и я не уверена, что смогу рассказать её полностью сейчас. — Оставим тогда это на потом, самое главное — ты жива. Мы думали, что ты пропала с концами после того, как тебя объявили в розыск, ты так весь Израиль переполошила, — вздохнул мужчина, почёсывая подбородок, покрытый лёгкой щетиной — давно не брился. — Жаль, что я опоздал на этот раз — я хотел извиниться перед твоим отцом… Дебби поникла вновь, но слёз как не было прежде, так и сейчас не полилось. — Вы успели поругаться за год? — Можно сказать и так. Твои родители рассвирепели, когда ты пропала с концами, а потом и вовсе появилась на экранах как преступница, — заговорил Хирш. С одной стороны, он понимал, что вести длинные диалоги, когда Дебора просто не могла стоять на своих двух без помощи, смысла не было, но с другой стороны возможности поговорить у них просто могло не возникнуть в будущем. — Но причём тут ты? — Я приехал сюда незадолго до всего этого ужаса, хотел навестить его и твою маму, но время подвело. Надеялся воспользоваться старыми знакомствами и выяснить, что на самом деле произошло, но, как видишь, омники решили именно сейчас начать эту идиотскую войну. «Скорее уж возобновить — сам знаешь, что с этим мир уже сталкивался», — подумала про себя Дебби. Дядя Хирш ходил за племянницей хвостом. Не то страх за единственную племянницу подгонял, не то собственная боязнь остаться совсем уж одному — ни под каким предлогом тот не отходил от Деборы. Так и вышло, что он познакомился с Уинстоном, с Эхо и с Гэндзи получше, чем просто подошёл к двухметровой горилле с репликой: «Вы знаете Дебору Марелис? Мне показалось, что я видел её с вами!» — и эта реплика была кинута чуть ли не прямо в лоб учёному. — Тогда можно сказать, что ты у нас герой, каким и хотела стать, верно? — спросил как-то Хирш. Уж кому как ни ему было знать о стремлении племянницы стать героем если не в глазах мира, то хотя бы в глазах собственных! Он сам служил в армии, работал и воевал бок о бок с героями — было что рассказать Дебби, когда она ещё пешком под стол ходила. И теперь из воображаемых приключений она попала в самый настоящий переплёт, не такой уж сказочный, каким он представлялся. — Если учесть, что мне пришлось влезть случайно в противозаконную дрянь — о да, тот ещё герой. Герой с дырой, тьфу… — И это говорит человек, который на ходу придумал способ избавиться от людей «Когтя» и вытащить Райнхардта с Бригиттой в Швеции? Дебора, ты слишком сильно себя недооцениваешь, — вздохнул усталый Уинстон. Эта реплика заставила Хирша выкатить глаза так, будто сейчас те свободно вывалятся из глазниц. — Так и это было ваших рук дело? — Да, но предпочтём, чтобы меня больше «за руль» не сажали, это слишком сложно оказалось. — Ты тогда перенервничала сильно из-за Крысавчика, когда его ранили, — вставила своё слово Эхо. Дебби покосилась на омника так, словно Эхо выдала самый страшный секрет, за что полагается казнь на электрическом стуле. Хирш удивился ещё сильнее, что едва было возможно. — С вами этот негодяй? Дебора, у меня теперь ещё больше вопросов!.. — А, кстати, пока я не забыла — мне нужна твоя помощь. После этого я ни о чём просить больше не буду, но вот это надо сделать хоть кровь из носа… Мне нужны все деньги со счетов родителей. Он хоть и ублюдок, но свою работу он выполнил, так что теперь я ему должна денег. Азар безмерно радовался тому факту, что его семья жива. — Кажется, кое-кого отпустило, — добродушно пробасил Райнхардт, хлопнув по плечу молодого мужчину, на что тот только ойкнул да улыбнулся во все свои желтоватые зубы. С радостью на него нахлынула ужасная усталость, и хотелось хотя бы кофейку попить, да покрепче… — Вот, возьми, — сказал Джек, протягивая Азару энергетический батончик. Энергии, правда, никакой тот не придавал, но название звучное — как дали сто лет назад, так и не поменяли, хотя небольшой глюкозный пинок под задницу тот всё же дал, и Азар теперь мог не спать чуть дольше, чем по собственным прогнозам ожидал. Ожидал он, впрочем, что уже сейчас его вырубит, но отключился мозг только через десять минут, как вся команда уселась по своим местам на корабле. На удивление все держались тихо, хотя у Моррисона появилось несколько вопросов — и задать эти вопросы спокойно он едва ли мог. — Ты слишком доверчивая, Ангела. Он вполне может оказаться шпионом, — чуть ли не шипел Джек при тихом разговоре с Циглер. Сам объект обсуждения, впрочем, хорошо их слышал — годы работы в «Когте» Батисту как-никак пригодились, хотя он предпочёл бы получить навык незаметно подслушивать разговоры иначе. — Я доверчивая, но зато никогда не ошибалась с доверием к кому-то, или тогда надо сомневаться в твоём решении вернуться в «Overwatch»? Это заткнуло Джека основательно. Хотелось стукнуть по стенке, по столу (будь он ещё на корабле), чтобы немного да успокоиться, но Джек в итоге сдержался, а просто весь путь следил за Батистом, чтобы тот ничего не натворил. Солдат 76 — бдительный мужчина, и это мог сказать кто угодно, если только не добавить, что эта бдительность была на грани паранойи. Сейчас же она ослабла — немного, едва заметно! Что же стало поводом? Азар. Он таки умудрился заснуть, и голова его сначала просто накренилась вбок, но молодой мужчина не стал цеплять ремень безопасности (весьма опрометчиво, если участь, что пилотировала Трейсер), потому закончилось всё не только наклоном головы, но и состоянием нестояния и даже несидения. Азар примостил голову на плечо Джека, практически улёгшись на месте. Со стороны послышалось глумливое хихиканье. Моррисону не хватало только снять маску с тактическим визором и посмотреть на Крысавчика своим типичным хмурым взглядом с изогнутой бровью. Впрочем, Фокс быстро отвлёкся, хотя иногда он поглядывал на заснувшего приятеля и давил усмешку. Бригитта тоже улыбалась, глядя на Азара, но улыбка явно отличалась от смешков австралийца, но оба явно что-то знали. «Дети-дети…» — готов был вздохнуть Солдат 76. Джек чуть повернул голову и наклонил её, окидывая товарища по оружию уставшим взглядом. Самому было интересно, так же быстро он уставал на учениях и во время боевых действий до включения в кампанию по созданию совершенных солдат? Наверняка ничем не лучше был, но Азар хотя бы в итоге остался живым — не только в плане физическом, но и в психическом. На памяти Моррисона чуть ли не выжжен тот месяц, как он пытался опомниться после первой боевой миссии. Ту они провалили, и мирных гражданских перестреляли, как уток на охоте. Вся дорога до Тель-Авива прошла в тихих разговорах — Ангела разговаривала с Жаном, Свин терпел лепет Крысавчика, Бригитта бурчала под нос в сторону беспечности Райнхардта, ковыряясь отвёрткой из портативного ремонтного набора в механизме щита, который в бою немного покоцали. Азар и Джек молчали, но первый всё так же спал, а второй думал, что будет дальше. А ведь действительно. Стоило разобраться с омниками и убедиться, что сделали всё, что можно и нельзя, отряд Вильнюса тут же рванул забирать друзей из Штутгарда, которые на тот момент и помочь успели, и побегать от властей. Что сейчас творилось в Тель-Авиве вообще сложно представить — почему-то Дебора после того разговора Гэндзи и Солдата вообще не пыталась связаться ни с кем, и можно было разве что гадать о том, не повязали ли их. Понадобилось какое-то время, чтобы добраться до того, что осталось от города. Крысавчик даже присвистнул, глядя на последствия нападения омников из иллюминатора, но на это словил на себе взгляд Ангелы — той уже надоело смотреть на разруху и страдания людей, а теперь им предстояло хоть и ненадолго, но всё же остановиться в точке, которая больше всего пострадала. — Джек, будет разумно, если пойду за ребятами только я, — сказал Азар, продрав сонные очи. — Раз уж нам нельзя светиться больше нужного, чтобы власти нас не загребли, то тогда высадите меня поодаль, а я пешком до города добегу… — Я заебался сидеть на месте, дружбан, я с тобой! — Нет, пойду только я. Тебе в особенности светиться не нужно — помнишь, что ты всё ещё преступник? — Крысавчик нахохлился, словно его снова начали отчитывать за пропущенный урок алгебры. — Одному тебе всё равно идти не стоит — на ногах едва стоишь, — вздохнул Джек, вставая с места. Перекинув многострадальную импульсную винтовку через плечо и поправляя маску с визором, Джек помог Азару встать с места и тот, чуть размяв руки-ноги, пошёл в сторону выхода — пока шёл разговор о том, кто пойдёт за друзьями, Трейсер уже успела приземлиться, и люк только начал открываться, спуская трап на землю. Приземлились они в прибрежной местности, чуть кривившейся холмами. Поднявшись на один такой холм, Азар и Джек снова кинули взгляд на руины города. Молодой мужчина опечаленно смотрел на столпы дыма, которые кое-где вдали стояли, словно стволы тёмных деревьев, ветки которого устремлялись настолько высоко в небо, что едва были заметны. — Ну, они хотя бы живы, — только и вздохнул Азар, направившись вслед за Моррисоном. — А тебе приходилось видеть свой родной город в такой разрухе? — Ты забываешь, что Восстание Омников было подавлено при мне. — Солдат чуть мотнул головой куда-то вбок. — И всё же, там, откуда я, удалось обойтись без кровопролития. Омники туда просто не успели добраться. А что? — Да так, любопытно стало. Знаешь, обыкновенные люди просто так героями не становятся. Им для этого потерять что-то надо или настрадаться на сто лет вперёд. Джека спас визор с маской — под ними не было видно, как он удивился, разве только брови чуть выгнулись. — Это с чего ты так решил? — Ну, когда у человека есть всё, что тот только от жизни хочет, то он не будет рваться спасать других, помогать им. Если опираться на такую логику, то Азар прав, но Джек всё равно ничего не сказал на эту мысль, а просто поторопил молодого человека, чтобы тот не отставал. Добрались до самого города двое мужчин через час. Азара чуть не вырвало, когда он увидел впервые тела, завёрнутые в порванные мусорные пакеты и целлофан. Когда же на глаза ему попалось одно особенно сильно покарёженное тело ребёнка, который ещё трепыхался в мучениях и боли, то желчь из желудка пошла по горлу со стремительной скоростью и с яркой болью, будто того заставили проглотить с десяток бритвенных лезвий. Джек не мог смотреть на это спокойно, но солдатская выдержка и годы испытаний сделали своё дело, и он просто отворачивался. Им просто нужно забрать своих людей, и некогда отвлекаться на остальные проблемы. Когда Азар закончил тошнить возле одной кучи обломков, оба они пошли в сторону, где мог находиться импровизированный лагерь выживших. — Простите, уважаемая, но не могли бы Вы подсказать: Вы не видели поблизости тут гориллу в броне и в очках? — спросил молодой мужчина у какой-то старушки. Та двигалась на удивление живо для пенсионера и в принципе на старушку походила лишь морщинами да сединой. — Как же, видела! Только он не один был, а с кем-то ещё. Странная компания, но они помогали нам, пока за ними не пришла полиция, — проговорила бабуля очень быстро. Джек понял, что ему не нравится возросшая вероятность услышать, что до них власти добрались раньше, чем успела их команда. На деле так и оказалось, и стало ясно это, когда Азар увидел свою семью. — Мама, отец! — Азар крикнул и помчался в сторону своих старых родителей. Мать сначала не поверила, что к ней навстречу несётся единственный сын, но разревелась, когда тот в охапку схватил её, приподнял чуть-чуть и завертелся вокруг себя, кружа несчастную женщину. Отец подошёл, взволнованный, но будто бы отстранённый. — Сынок, мой любимый сыночек! Как ты тут оказался? — Долгая история, но потом об этом. Познакомьтесь, это мой друг, Джек. — Солдат сделал несколько шагов вперёд, представая перед родителями Азара. — Вы не видели Дебору или наших друзей с ними? Наверное, омник с белым корпусом, странный киборг с мечом или… — Гигантская горилла? — продолжил отец. Азар кивнул. — Да, мы их видели. Они нашли нас, когда наш дом нас чуть не похоронил, но потом мы присоединились к остальным пострадавшим, а их не виде… — Простите, я правильно понял, что вы ищете Дебору Марелис? — К группе людей подошёл мужчина, жилистый, с уставшими глазами и грустным взглядом. — Да, но кто?.. — начал было Азар, но незнакомец снова его перебил. — Я её дядя, Хирш Марелис. Она попросила присмотреть за твоими родителями, если я правильно понял, что ты и есть Азар Дурбах. — Да, он самый, — отозвался молодой мужчина, глаз которого дёрнулся — ему не нравилась фамилия, которую носит, потому предпочитает её вообще при знакомстве не называть. У этого, впрочем, были причины куда серьёзнее, чем просто не самое благозвучное сочетание букв. — Она про Вас рассказывала несколько раз, что Вы — армейский человек и пару раз бок о бок с «Overwatch» выполняли миссии. — Да, но истории прошлого можно обсудить позже, а сей час я должен сказать, что их забрали власти. Всех четверых. Трое попадают под суд как члены нелегальной организации, а моя племянница — как предательница страны, дезертир и, в общем-то, тоже как член нелегальной организации. Услышать это всё — как обухом по голове получить, и Азар выкатил глаза на эту новость. — И что делать теперь?.. — Я знаю, что делать. Их передадут ООН, верно? — подал голос Джек, до этого момента молчавший, обдумывая сложившуюся обстановку. Импульсная винтовка опасно качнулась на лямке, словно её хозяин хотел спустить предохранитель и начать стрелять. — Тогда они захотят выйти на того, кто стоит во главе «нелегальной группировки». — И что? Ты хочешь попереться и присесть на колени на ковёр политиканов? — Если это поможет вытащить их из передряги — я готов и на такое. Я заварил эту кашу — я должен её расхлебать, как командир и товарищ.