William's stories

      ― Ты по девочкам или мальчикам?       ― Прости?       ― Любишь девочек или мальчиков?       Я замолк в недоумении. Должно быть, вопрос не из легких, но я запнулся не потому, что еще не определился, а потому, что еще не любил. Ни тех, ни других, не пытался и не пробовал, и что самое главное ― не хотел.        Он заметил мое замешательство, принял его за смущение и улыбнулся ласково, сдвигая свою руку ближе по столу.       ― Все в порядке. Я считаю, что это нормально. Значит, по мальчикам?       ― Нет. Я не знаю, еще не решил.       Мой собеседник рассмеялся и пальцами добрался до моей ладони, наклоняясь над столом.       ― Ты можешь быть откровенен со мной.       ― Я откровенен, ― я убрал свою руку.       ― Ты боишься?       ― Чего?       ― Осуждения.       ― Я же сказал, что еще не определился.       ― Каждый знает, к кому его тянет больше, ― он сощурился.       ― Я не знаю.       ― Ладно, хочешь играть в игры, ― юноша выпрямился, отстраняясь и небрежно бросил. ― Во всяком случае, ты мне понравился.       Я помолчал, выдерживая долгий взгляд, а после сдержанно ответил.        ― Спасибо.        Он снова рассмеялся и взял мою руку, но в этот раз сжал крепко, чтобы я не смог её выдернуть.       ― Послушай, красавчик. Ты сидишь тут каждый день, пьешь кофе, никогда не проверяешь телефон и смотришь в окно, как домашний пёс. Я почти уверен, что ты уже давно ни с кем не спал. Предлагаю взаимовыгодное сотрудничество.        Я нахмурился, отодвигаясь на стуле подальше, потому что он продолжал наклоняться и тянуть меня за руку.       ― Я отказываюсь.       ― Ты ведь даже не понимаешь, о чем я.       ― Прекрасно понимаю.       ― Нет, не понимаешь. И не осознаешь, что тебе нужно. Взгляни на себя. На свои руки, ― он поднял мою ладонь перед лицом и крепко обхватил запястье, ― пальцы трясутся. Ты весь дрожишь, а я всего лишь взял тебя за руку. Что будет, если я залезу своими грязными пальцами под твою чистенькую рубашку?       Я резко дернул рукой в попытке освободиться, потому что это уже было чересчур. Тэён отпустил её небрежно и откинулся на спинку своего стула. Его губы растянулись в лукавой улыбке, он захватил бокал с вином и сделал глоток, не сводя с меня взгляда. Я тоже сидел, молчал и хмурился, но так и не решился встать и уйти. Просто… не любил привлекать к себе лишнего внимания, а еще не собирался сдаваться.       ― Как, ты говорил, тебя зовут? ― спросил он, беря в руки ложку от моего десерта.       ― Я не говорил. Доён.       ― Доён, ― он сказал это медленно и задумчиво, а после снова улыбнулся и отломил кусочек торта.       ― Не против?       Я коротко мотнул головой.        — Хорошо, Доён. С кем был твой первый раз?        — Первый раз чего?       — О, так ты все-таки умеешь немного шутить.       Я промолчал.       — Ну так? ― он дернул бровью, стягивая губами десерт с ложечки.       — Что?       — Только не говори, что у тебя никого не было.        — И что, если так?       — Ты серьёзно? Сколько тебе лет? 20? 25?       — Мне 22.       — Как же так, Доён? ― Тэён покачал головой, дожевывая, и ткнул в меня ложкой в воздухе. ― Такой красавчик и девственник в 22 года. Теперь я уверен, что ты гей.       — В мире есть вещи поважнее, чем секс.       — Да ладно? ― он восторженно вскинул брови. ― Например?        — Музыка, наука, искусство, духовное развитие.       Он рассмеялся так громко и искренне, будто я анекдот рассказал. Люди в зале косо поглядели на наш столик и мне стало не по себе. Тэён быстро дожевал кусочек торта, запил его водой и с тяжелым вздохом отставил стакан в сторону. Успокоившись, он поглядел на меня с какой-то родительской тоской: так смотрят отцы на несостоявшееся чадо, и от того у них на лице то ли грусть, то ли безнадежность, с которой давно смирились.       ― Какой же ты несчастный человек, Доён, ― он отложил ложку в сторону и наконец отвел от меня взгляд, ― в мире в принципе нет ничего важного. А тот, кто нашел что-то важное, печется об этом и переживает, ― глупец. Если этот дурак еще и нашел важность в духовности, в том, чего нет и не было, так он совсем идиот, потому что обрел себя на бессмысленные муки и страдания. Судя по всему, ― он взглянул на меня, ― ты живешь в этом мрачном мире уже очень давно.       Я все еще молчал. В моей жизни редко бывало иначе: человек говорит, а я слушаю, а если что и думаю, то мне бывало достаточно сказать это самому себе, в своей голове. Тэён продолжал.       ― Ты всерьез думаешь, что в этой жизни есть какой-то смысл?       ― Надеюсь, что есть.       ― Еще хуже, ― он хохотнул. ― Никакого смысла нет.       ― Поэтому я должен с тобой переспать?       Его лицо удивленно вытянулось, а после расплылось в самодовольном выражении.       ― Доён, ― он сделал паузу, вероятно, чтобы поубавить собственную улыбку, ― Ты ничего мне не должен. И спать нам тоже необязательно. Тем более, когда я понял, что ты совсем одичалый. Знаешь, я мог бы просто поцеловать тебя. Думаю, для первого раза будет достаточно.       ― Нет, спасибо, ― я начал подниматься со своего места. Мне не хотелось снова чувствовать чужие прикосновения и взгляды, а кроме того, этот тип наглел с каждой секундой. Тэён поднялся вместе со мной.       ― Понял, ― он захватил меня под локоть, не позволяя уйти, и я в очередной раз дернул рукой, шипя сквозь зубы.       ― Отпусти меня!       ― Я понял, что с тобой не так, ― он выпалил мне это в лицо, и я остановился.       Тэён сказал верную фразу. Сам того не замечая, я перестал вырываться, позволяя ему продолжить. Он выждал момент и прошептал, сжимая мою руку.       ― Ты боишься боли.       Я внимательно оглядел его лицо ― резкое, пугающе красивое. Черные глаза, мраморная кожа, алые губы и что-то все еще детское, мягкое. Острые углы сочетались с плавными контурами, он был демоном и ангелом одновременно, в зависимости от того, кого видит в нем смотрящий.        ― Я не испытываю боли, но всегда причиняю её, ― негромко ответил я и выдернул свой локоть.        Тэён спокойно выпустил руку, не сводя с меня взгляда, и я уловил, как на дне его черных глаз сверкнуло прозрение. Он взглянул на меня теперь иначе, по-новому, как на своего сородича.        ― Еще увидимся, ― он хлопнул меня по плечу и грустно улыбнулся от чего-то.        Я остался стоять неподвижно, пока не звякнул колокольчик входной двери, через которую Тэён покинул кафе.