Пролог.
14 июля 2018 г. в 15:12
— Итак, ребятки, — обратилась к своим ведомым флагманский эсминец «Энигма», — разведка сообщила, что повстанцы заглотили наживку. Согласно полученным данным, они уже в секторе 300.
Среди экипажа любого корабля, вне зависимости от расы, бытовало мнение, что корабль это есть нечто живое, обладающее своей собственной душой и разумом. Будь это рациональные минбари, или же религиозные нарны, для них корабль никогда не был простой грудой металла, летящей сквозь пустоту космоса. Для кораблей ворлона и теней это было не просто поверье, а суровая правда жизни — их корабли были самыми настоящими живыми организмами разной степени самодостаточности.
— Ждём сигнала, сестра, — отозвался эсминец «Ревенант».
К замершим в гиперпространстве шести эсминцам Земного Космофлота определение живого организма было в некоторой степени гораздо ближе, нежели кораблям противника, которого они поджидали. Созданные на основе эсминцев класса «Омега» с применением технологий теней прототипы оказались совсем не похожи на своих предшественников, и дело было не только во внешнем виде. Земные учёные и конструкторы не осознали в полной мере, чем именно они оснащают свои детища. Да и не могли понять, ведь тени были на несколько порядков старше людей.
— Есть сигнал на сенсорах, — сообщила эскадре эсминец «Кали», находящаяся на позиции передового дозора.
Технологии теней, использованные на затаившихся прототипах, предназначались для использования в живых кораблях, ядром, мозгом и сердцем которого было живое существо. Это давало им тактическую гибкость и снимало необходимость в экипаже. Однако люди или по незнанию, или по указанию извне, добились того, что корабль, начав «просыпаться», после запуска попытался подключиться к ядру. Но найдя вместо одного подготовленного разумного несколько сотен, скрытые системы начали формировать «личность» на основе мыслей своего экипажа. Подобное не могло не остаться незамеченным, и команда каждого кораблей чувствовала себя несколько неуютно, находясь на борту эсминца класса «Омега-Х», но всё это списывалось на нервозность перед боем.
— Повторяю задание. Нам нужно уничтожить корабли-ренегаты Земного Космофлота, чьи экипажи были заражены излишней толерантностью к инопланетянам и отказываются понимать, что только единое человечество может выжить в населённой стервятниками галактике, — обратилась к братьям и сёстрам «Энигма». — Всем кораблям, подготовиться к одновременному выходу в обычное пространство.
— К прыжку готовы, — хором отозвались эсминцы «Кали», «Ревенант», «Банши», «Хель» и «Мефисто».
— Прыжок! — скомандовала «Энигма», повторяя приказ своего командора.
Шесть новейших, ещё не вошедших в серию, эсминцев вышли из голубых воронок зон перехода, готовые уничтожить врага. Каждый из них, как и каждый член их экипажа, понимал, что экспериментальные корабли были отправлены в бой исключительно из-за безнадёжного положения на фронте. Поддерживаемое инопланетянами восстание набирало силу, и уже приближалось к колыбели человечества, Земле, и больше напоминало самую настоящую интервенцию, прикрытую громкими лозунгами помощи в борьбе за свободу. За свободу людей друг от друга.
Чтобы показать истинное лицо предателя Шеридана нужно было пролить немного человеческой крови. Но перед лицом инопланетного вторжения эта цена была приемлемой. У эскадры экспериментальных кораблей был приказ, и намерение его выполнить, но вместо эскадры бунтовщиков их встретила флотилия из трёх десятков минбарских фрегатов.
— Вот оно, дружеское лицо инопланетян, — прошипела «Энигма», пока её командор выдвигал врагу ультиматум.
— Ненавижу минбари, — вздохнула «Хель». — Однако в отличие от старика «Ойгена», чудом выжившего в той резне пятнадцать лет назад, мы прекрасно их видим в прицелах.
— А теперь у нас есть шанс проверить мощь своих орудий, — добавил «Мефисто».
Минбарские фрегаты открыли огонь, однако новейшая био-органическая броня с честью выдержала удары инопланетного оружия. Эсминцы и истребители эскорта стали стрелять в ответ, но истребителям не хватало огневой мощи, чтобы нанести существенные повреждения фрегатам. Орудия эсминцев же просто не успевали реагировать на манёвры быстрых и юрких целей, но это с лихвой компенсировалось их огневой мощью. Цели были слишком быстрыми для использования тяжёлых фазовых орудий, главного калибра эсминцев, поэтому им приходилось использовать лёгкое вооружение, но и одного-двух попаданий из лёгкого орудия хватало, чтобы превратить минбарский фрегат в пылающую комету.
Однако маневренность и численное превосходство постепенно стали склонять чашу весов в сторону инопланетян. Первой была растерзана «Кали», на которую фрегаты налетели, словно шакалы на бизона. Да, враг нёс потери, но силы верной Земному правительству эскадры таяли ещё быстрее. Истребительная авиагруппа прикрытия быстро полностью прекратила своё существование, лишь ненадолго опередив «Банши». Эсминец «Ревенант» погиб следом, но не раньше, чем унёс вместе с собой шесть вражеских судёнышек, но подбитый им седьмой фрегат, потеряв управление, влетел в открытый ангар «Хель». Это стало последним мгновением жизни самого молодого эсминца эскадры.
Лишившийся двигателей и с отключившейся системой искусственной гравитации «Мефисто» продолжал вести огонь, пока его со всех сторон расстреливали минбарские судёнышки, но рано или поздно любая броня сдаётся под натиском. Объятый пламенем термоядерного огня от сдетонировавшего боекомплекта ракетных установок эсминец лишь ненадолго опередил свою старшую сестру и флагмана. «Энигма», которую враг видимо оставил напоследок, была расстреляна практически в упор.
Земной Космофлот проиграл эту битву, потеряв все шесть прототипов новых эсминцев, но победа далась врагу дорогой ценой. Из трёх десятков минбарских фрегатов к флоту мятежников вернулись только шестеро, но он продолжил своё шествие к Земле, опьянённый идеей всеобщей свободы людей от себя самих.